Quos Deus perdere vult dementat prius

На дворе стоит жаркое июльское утро, солнце нещадно палит и не оставляет ни одну живую душу без своего внимания. Садовники поливают сад, не дают погибнуть растениям от жары, поят их водой. Жители дворца устало слоняются кто-то без дела, ища укромное местечко в тени, чтобы хоть как-то дожить до вечера, кто-то же носится и выполняет поручения, надеясь, что после может выпить стакан холодной воды, а ещё лучше помыться. Чимин, используя свою ладонь вместо опахала, сидит в саду под навесом. Он обещал Мингу прогулку, поэтому вынужден терпеть такую жару, пока ребёнок босиком бегает по траве и играется с щенком, которого сам Чимин случайно привёл во дворец. Это действительно произошло случайно, после того, как он закончил дела в городе, он возвращался во дворец вместе со стражей, когда на его пути показался маленький скулящий белый комочек и, конечно, Чимин пройти мимо не мог и забрал его, держа на руках до самого дворца, пока воины на него коса смотрели. Омега уже пожалел, что забрал его, потому что обычно после того, как они с Мингу поиграют, альфа сам на себе не похож, не только измажется весь, так ещё и раны новые принесёт. Чонгук пропадает на Совете, а Чимин, закончив свои дела, решил вместе с Мингу время провести, тем более и Заиру требуется свежий воздух. Через два года после рождения Мингу Чимин подарил Чонгуку ещё одного альфу, которого тот назвал так, как сам захотел. Альфы, когда у омеги были роды, снова не было во дворце, он разбивал очередного врага на юго-западе, оставив своего беременного омегу дожидаться его возвращения с детьми. Заир родился в начале марта, когда солнце пусть и не так безжалостно полило, но ветер заставлял посильнее укутаться в тёплые вещи. Чимин назвал его Заир, что означает «посетитель», омега неслучайно выбрал это имя, потому что в день, когда узнал, что беременный во второй раз, к нему зашёл странник, который рассказал, что путешествует по миру и собирает в своей памяти самые красивые творения человека, также он поделился с ним своим опытом, рассказал о тех местах, которые лично посетил и в дальнейшем посетит, благодарит омегу за хороший приём, потому что не каждый сможет впустить к себе во дворец старика, который хочет встретиться не просто с омегой, а с ангелом. Чимин долго отнекивался, хихикал и внимательно слушал, что ему говорят. Он тогда очень хорошо провёл время, но даже не сразу задумался над словами мужчины, который сказал ему, что «дитя родится в начале весны». Теперь это «дитя» не даёт ему спать, постоянно капризничает и требует к себе большего внимания, чем Мингу. Чимин искренне завидует Хану, который ужасно с каждым годом взрослеет и становится понимающим малышом, он такой же активный, открытый и добрый, но омега всё больше углубляется в учёбу, насчёт чего Чимин давно хочет поговорить с Чонгуком и, возможно, в дальнейшем позволить Хану отправиться из Хузура в другие государства с целью изучения и познания. Заир никого, кроме Чонгука не слушает, стоит альфе подойти, как он замолкает, моргает заплаканными глазками и смотрит на отца, который вроде и не злится, но и не улыбается. Чимин каждую ночь молится всем богам, чтобы Заир заснул, и каждую ночь он просыпается, чтобы ровно час до рассвета просидеть с малышом, который, стоило папе прикрыть глаза, тут же заводится и начинает плакать. Чимин бы не справился без Чонгука, который пусть сам поздно приходил, но «крикуна» чаще брал на себя и заставлял спать на своей груди молча, иначе он его съест. Как ни странно, но на Заира это действовало молниеносно и он засыпал под злым взглядом отца. Но несмотря на всё это, альфа всё равно любил больше папу, поэтому, как и Мингу, обижался, когда отец вдруг притягивает к себе папу и начинает его целовать. Омега был очень рад, что тогда слова друзей не подтвердились, потому что он действительно поправился, но, как объяснили лекари, это нормально, ведь омега пережил такой стресс. Сейчас Чимин превосходно себя чувствует, посвящает всего себя благоустройству города, часто бывает там и общается с народом, об обратном даже думать себе запрещает, каждый день Чонгука достаёт с новыми идеями, где и что можно поставить, но в итоге оказывается прижатым к постели и заткнутым поцелуем, однако же утром разговор возобновляется. Его жизнь ещё не была полна столькой радостью, каждое утро, которые он встречает сонным и почти не выспавшимся, он видит того, кому сердце своё отдал, того, кто поселился у него глубокого внутри и не отпускает, того, кого может назвать своей любовью и болезнью. Он тогда ближе к нему льнёт, глаза прикрывает и чувствует, как по телу чужая рука табун мурашек пускает, это заставляет его улыбаться. Он так сильно его любит, что каждый раз отпускать его в очередной поход всё тяжелее, Чимин слёзы целый день может лить, но говорит себе, что сильный, что его альфа воин, он правитель таких больших земель, что защищать свою семью и народ его самая главная обязанность. И с какой болью он смотрит потом, когда, сидя в купальне, натирает его спину, видя новые уродливые шрамы, он каждый целует, залечить пытается. Мингу, который безумно похож на отца и которого считают вторым Монстром, долго расспрашивал отца про каждый шрам на руках, его больше всего поражал шрам на левом глазу, и альфа говорил, что когда он вырастит, у него будет такой же, чтобы его все боялись, тогда Чонгуку приходится долго объяснять Мингу, что его бояться будут не за количество ран на теле, а за кое-что другое, но что именно альфа не сказал, всему свою время, Мингу сам поймёт слова отца. Чимин наконец-то смог реабилитировать Бека в глазах Чонгука, поэтому омега теперь снова главный. С Сехуном у него продолжаются скандалы, к которым уже привык весь дворец. Омега был рад, когда в один из дней к нему заявился Бек и сказал, что «господин разрешил вернуться в старую должность». Чимин не думал, что Чонгук сможет его простить, но омега очень рад, что альфа спустя пусть и долгое время вернул Беку его должность, хотя тот уже приспособился к тяжёлому труду, но Чимин сразу сказал, что на нём будут Хан, Мингу и Заир, поэтому расслабляться рано. Ему ещё частенько помогает Гём, который приходит и навещает его, сейчас тот стал чаще пропадать на работе в одной из школ Чимина, полностью отдаёт себя делу и не может даже минутки найти, чтобы к братку заглянуть, но если приходит, то не с пустыми руками, а с гостинцами для племянников. В ноябре Чимин узнал прекрасную новость. Юнги родил чудесного сына-альфу. Чимин, как только ему доложили, начал строчить письмо с поздравлениями, думал, что можно передать и малышу, и его папе, отмахивался от слов Чонгука, что пока омега не ляжет и не поспит, он не отправит это письмо, но Чимин, отдав мужу Мингу, который, удобно устроившись на его груди, начал сопеть, посасывая кулачок. Для Чимина это была большая новость, он знал, что Юнги нужна поддержка, он в тот же вечер хотел поехать к нему, чтобы лично передать письмо, и Чонгуку пришлось долго его успокаивать, из-за чего утром Чимин долго не мог сидеть, а голос охрип. — Как можно выжить в такую жару? — бубнит Тэхён и валится на подушки рядом с Чимином, который уже устал махать рукой на себя. Тэхён за эти четыре года похорошел, его красота только яснее стала видна миру. Он больше не прислуживает и по поручениям не бегает, потому что ему сначала Хосок запретил, говоря, что негоже мужу такого высокопоставленного человека с подносами носиться, а потом Чимин, который сказал, что прикажет выпороть друга, если тот снова захочет вернуться в роль слуги. Тэхёну было лишь немного обидно, но к новой роли он быстро привык, ему нравится проводить время с Чимином, беседовать с ним и обсуждать новости. Оказывается, что подарок Чонгука другу в виде земель был не просто большой, он был огромен, поэтому Тэхён не сразу понял слова Хосока. Чимин же новости обрадовался и уже на следующий день велел Тэхёну собираться и смотреть его будущий дворец. Омеге такое ни в кошмарах, ни в обычных снах не снилось. Кто мог поверить, что омега, которого купили за мешок золотых, такого добьётся. Если Тэхёну бы такое сказали, то он бы рассмеялся в лицо сказавшему, потому что это он, Тэхён, который привык быть в «рабстве» чужих и собственных мыслей, он не привык получать ни тепло, ни любовь, ни уж тем более такие подарки. Но ему пришлось во всё это сначала поверить, а потом принять, потому что его альфа, его муж, его сердце заставило в это поверить, что Тэхён и сделал. С ним Тэхён обрёл свой долгожданный смысл, своё настоящее счастья. Счастье — это когда Хосок приходит и притягивает к себе, обнимая. Счастье — это когда омега злиться из-за постоянных подарков, из-за чего в покои просто не пробраться. Счастья — это когда на очередной скандал он отвечает, что хочет есть. Счастье — это Хосок. Счастье — это Тэхён. Дворец был просторный, красиво обставленный дорогой резной мебелью, Чимин приказал из разных уголков империи приехать сюда и расписать стены, повесить новые гобелены, а ещё расширить покои, потому что Чимину они показались маленькими. Омеги долго могли находится там, постоянно споря и останавливаясь на общих решениях, Тэхён постепенно чувствовал себя здесь хозяином, и, если раньше он боялся о чём-то попросить слуг, то сейчас не стесняется и вежливо просит выполнить его поручения или приказы. Чимин помог с садом, сюда привезли семена редких цветов, которые красиво будут смотреться в этих землях. Тэхён, который любил и любит работать, мог целый день пробыть на улице, устраивая всё на своё усмотрение. Пока он чаще проводит время с Чимином, потому что во дворце ему пока ещё одиноко и, закончив все свои дела, он мчится сюда, ему нравится сюсюкаться с маленьким Заиром, который характером ему напоминает Чимина, такой же упрямый. — Не знаю, я так завидую Мингу, который бегает босиком и веселится, а вот этому карапузу, — Чимин поворачивается к Заиру, который, сидя на подушке, играется с папиными браслетами. — Ему ещё лучше, — омега целует сына в макушку, а тот недовольно кряхтит. — А где Хан? — спрашивает Тэхён, потянувшись за гранатом. — На занятиях, ты не представляешь, как иногда меня удивляет этот смышлёный малыш, в такие моменты мне кажется, что он давно познал мир, — улыбается Чимин, вспоминая, как Хан последний раз пытался ему доказаться какую-то теорию. — А что насчёт тебя? — сощурив глаза, спрашивает Чимин. — Что я? — не понимает омега. — Насчёт ребёнка, — играет бровями Чимин, за что получает кулаком в плечо. — Я не хочу даже про это думать, — грустно отвечает Тэхён. — А что Хосок? — В этом и проблема, — потирая переносицу, объясняет омега. — Он боится, — Чимин смотрит на него, не понимает. — Я серьёзно, Хосок боится заводить ребёнка, я пытался с ним поговорить, но он отмахивается, уходит от темы. — Что? — Чимин начинает громко смеяться, чем привлекает внимание Заира, которому стало интересно, что так развеселило папу. — Чёрная Смерть боится детей, не могу, — Чимин валится на спину и продолжает смеяться. — Эй, это серьёзно, — шипит на него омега. — Он хорошо относится к Хану, Мингу, Заиру, но про своих детей и думать не хочет, потому что он боится, что станет плохим отцом. — Ничего-ничего, — смахивая слёзы, говорит Чимин. — В нём обязательно проснётся это чувство, когда ты придёшь к нему и скажешь, что ждёшь малыша, тут он не отвертится. Да, Заир? — тянет на себя ребёнка Чимин и целует в обе щёчки, но вдруг слышит звонкий голос Мингу и поворачивается в сторону, куда сорвался малыш. Чимин прослеживает за его движением, и, когда ноги малыша оказались над землёй, омега улыбнулся. Чонгук всегда красив, его внешность ничего не может испортить, хотя Чимин требует позвать цирюльника, чтобы тот убрал щетину с лица мужа. Омега берёт на руки Заира, который, завидев отца, тут же начал тянуть к папе ручки, показывая, что тоже, как и Мингу, хочет к Чонгуку. Только Чимин оборачивается к Тэхёну, чтобы ему сказать, чтобы тот его подождал в покоях, как омега оказывается стоять возле взявшего из-под земли Хосока. Омега поднимается с сыном на руках на ноги и, улыбаясь, идёт к своему альфе. Чонгук только освободился, у него уставший вид, а морщина на лбу уже несколько лет никак не разглаживается. На альфе чёрный, расшитый по бокам серебряными нитями кафтан, на поясе висит верный меч, который альфа всегда берёт с собой, а длинные, ниспадающие волосы завязаны в пучок на затылке, чтобы Заир лишний раз не выдернул пару прядей из отца. Чонгук целует Мингу в щёчки и спрашивает у сына, как прошёл его день, когда к ним подходит Чимин и успевает подарить мужу короткий поцелуй, потому что его тут же прерывает малыш на руках омеги. — Мои любимые, — нежно отзывает о своей семье альфа и берёт на руки Заира, предварительно поставив Мингу на землю. — В такую жару прогуляться решил? спрашивает альфа у Чимина. — Да, я забрал Мингу с занятий, и мы решили прогуляться. — И сколько часов ты забирал Мингу? — хмыкает альфа, смотря на Заира, которому нравятся перстни с крупными камнями на пальцах отца. — Я только час потратил на то, чтобы одеть Заира, — обессиленно выдыхает Чимин. — Он слушается только тебя. — Да, но любит он больше — тебя, — щёлкает его по носу альфа. — У меня есть пару часов, проведу их с вами, — они присаживаются на то место, где Чимин до этого сидел с Тэхёном. Омега просит привести сюда и Хана, а если тот будет отказываться, то пусть его всё равно приведут и скажут, что тут есть булочки и его отец. Чонгук не выпускает из своих рук Заира, слушает его непонятный разговор, кивая и соглашаясь. Мингу, который не меньше скучает по отцу, тоже подключается к разговору и требует от Чонгука, чтобы тот наконец-то подарил ему настоящий меч, потому что как ему защищать папу, когда альфы нет в городе, если у него нет даже настоящего оружия. Чонгук улыбается сыну, треплет его по волосам и обещает, что скоро подарит настоящий меч воина, но, встретив недовольный взгляд со стороны Чимина, тушуется и добавляет несколько лет. — Ещё скажи, что ты его на войну возьмёшь, — шипит Чимин и сводит брови. — Возьму, но только не сейчас, пусть подрастёт, а потом он мне докажет, какой он настоящий сын Монстра, да, Мингу? — малыш часто кивает, впитывая каждое слово от отца. Чимин же неодобрительно качает головой, но на это ничего сказать не может, потому что знает, что рано или поздно его альфы вырастут и продолжат дело отца, но ему проще об этом не думать. — Ты слишком устаёшь, я это по твоему лицу вижу, — гладит Чонгука по щеке Чимин и оставляет быстрый поцелуй. — Больше бы с нами время проводил, — тяжело вздыхает и кладёт голову на его плечо. — Я думаю, что мне не надо тебе объяснять, почему я пропадаю, — улыбается альфа и смотрит, как радостный Мингу носится по саду, убегая от собаки. — Он сейчас грохнется, снова разобьёт себе коленки, — Чонгук целует омегу в висок и просит не беспокоиться. — Пусть падает и разбивает, но я думаю, что он не поумнеет от этого, пока ещё раз сто не упадёт. — Ага, а потом без ног останется, отлично, Чон Чонгук! — Чимин всё-таки делает замечание Мингу, но тот только на секунду задумывается над словами папы и по новой начинает бегать. Через несколько минут к ним присоединяется Хан, который, удивившись, что отец рано освободился, тоже не отлипает от него, но позже, не сдержавшись, всё-таки становится участником игры Мингу и, как настоящий старший брат, не даёт ему шанса выиграть. Чонгук сюсюкается с Заиром, обещает, что съест его, пока Чимин, наслаждаясь тишиной, хорошей погодой, которая для него теперь не такая жаркая, лежит, прикрывав глаза на плече альфы. С ним он сил набирается, по новой себя собирает, не позволяет себе на частички распасться, потому что вспоминает, чей он омега. Чимин закрыл на замок своё прошлое, хотя иногда его и открывает, чтобы не забывать те страшные дни, что постоянно кружили над ним, развеялись, ему в этом помог его альфа, тот, кто стал его мраком в свете. Чимин не верит своему счастью, не верит, что это всё может оказаться правдой и что с ним всё хорошо, у него большая семья и им не грозит опасность, омега до конца не верит, что судьба решила вознаградить его, потому и опасается. Чонгук сам не верит, что такое бывает. У него есть возможность целовать его по утрам, к себе прижимать и слова любви шептать. У него есть возможность видеть его счастливым, когда он со своими детьми. У него есть возможность ловить его улыбку и звонкий смех, который принадлежит ему, который всегда принадлежал ему. Когда-то этот омега сказал, что Чонгук сгорит в нём, что Чимин тот огонь, который погубит его, и тот оказался прав, потому что каждый день альфа сгорает в любви, в любви к этому крохотному, нежному, обворожительному омеге, который стал для него всем. Он для него и дом, в который хочется возвращаться, и тепло, которое способно растопить в нём многовековые ледники, и самый любимый человек, который даже его чертей не боится, а приручает. Чонгук раньше не знал его настоящего, да и сейчас не знает, только узнает и удивляется, какой его омега настоящий. Альфа до сих пор удивляется, как человек может заменить ему всё, может стать его главным смыслом, к которому он постоянно возвращается, куда бы не шёл, какие бы крепости не завоёвывал, каких омег и богатств не видел, он всё рано перед ним, его голос, его движения, его прикосновения. Он засыпает с его именем на губах, просыпается вместе с ним и дарит долгие, тягучие поцелуи, уверяя себя, что это реальность, а не сон, где он счастлив. Он тот, кого Монстром зовут, тот, кто может убить и не пожалеть, совесть у Чонгука прогнила, её просто нет, но есть маленький омега, который способен его на колени поставить, себе подчинить, и альфа подчинится, голову склонит и прощение попросит, что смог обидеть его. Он с ним сгорает, в самых жарких пламенях ада жарится, не понимая, почему, если Чимин ангел, почему он послан ему, нет ли у высших сил злого умысла, чтобы сейчас, сделав его счастливым, она заберёт его? Чонгук не отдаст, свою голову положит, но никому своё сокровище не отдаст, ведь он его смысл, его жизнь, его душа, его дом, без него он никто, и ничто не способно вернуть его к жизни, кроме омеги. У него есть самая настоящая семья, о которой он никогда не задумывался и не верил, что он станет отцом или мужем, но с Чимином он попробовал на себе все роли и не жалеет. Он продолжает дарить свою искреннюю любовь Хану, дарит её Мингу, учит его, ведь он будущий наследник, тот, кто сможет занять его трон, и Чонгук сделает всё, чтобы империя у Мингу была самая обширная и сильная, не перестаёт благодарить Чимина за Заира, до сих пор просит прощение, что снова оставил его в такой важный период времени, но вернувшись, получит лучший подарок. Он прекрасно помнит новость, когда омега сказал, что ждёт малыша, Чонгук тогда не поверил, даже переспросил, а Чимин, обидевшись, собирался уходить, как вдруг до альфа дошли сказанные слова. Он тогда приказал устроить праздник не только во дворце, но и в столице, чтобы все знали, что у императора будет ещё один сын, но больший подарок оказался, когда родился альфа. Чонгук безумно нервничал, когда брал его на руки, его маленького, неокрепшего, совсем не знающего этот мир малыша, который теперь занимает место в его чёрном сердце, который теперь заставит Чонгука возвести новые стены и укрепить их. С Чимином невозможно, и это невозможно настолько прекрасно, что альфа в нём задыхается. В нём нет изъянов, в нём нет порока, этот омега соткан из дешёвой парчи, которую сам переделывает и в дорогие наряды превращает. Что бы он ему не дарил, что бы не говорил, но это всегда будет мало по сравнению с тем, что делает для него Чимин, никогда не хватит ни слов, ни богатств, чтобы хоть немного приблизиться к омеге, получить его силу, отмолить свои поступки. Чимин недосягаем для него до сих пор, но от этого и интереснее, каждый день он ближе и ближе к нему добирается, чтобы в конце прижать к себе и вечно не отпускать. Если любовь, то у неё точно изумрудные глаза, крохотный носик, щёчки и глаза-щёлочки. Если любовь, то с запахом земляники, сладкой, которая приятный шлейф за собой оставляет. Если любовь, то точно с огромным сердцем. Если любовь, то это Пак Чимин.

***

Юнги всегда думал, что его удел — это подчиняться и терпеть наказания, но, как оказалось, его жизнь может поменяться и даже в какой-то момент понравится. В ноябре, когда в их земли надвигалась зима, грозясь накрыть всё своим снежным покровом, один омега, обессиленный, теряющий какую-либо надежду на спасение от мук, что испытывает день ото дня, стараясь не кричать и не лить слёзы, потому что он их не любит, корчился от ужасных болей. Малыш решил появится немного раньше, чем планировал омега, но он этому только рад, потому что наконец-то сможет его увидеть. Всю беременность Намджун обходился с ним, как с божеством, исполнял капризы, с ложечки кормил и засыпать заставлял в своих объятиях, которые очень нравились малышу и который радостно пинался, стоило отцу оказаться рядом. Юнги немного переживал, ведь неизвестно, что можно ждать от альфы, если родится омега, который не подходит для наследования трона, но, как сказал Намджун, ему неважно, кто это будет, потому что он будет рождён самым стойким омегой, которого он так и не смог пробить, хотя тот весь и в трещинах и только дунь — рассыплется. Если бы альфа всегда был таким, если бы у них всё правильно началось, то, возможно, Юнги и был бы счастлив, но не сейчас, когда этот клубок уже не распутать. Но больше всего он боялся, что альфа заберёт у него сына, он так долго его прижимал к груди, нюхал его, целовал и старался не плакать, хотя слёзы сами текли по щекам. Он никогда не чувствовал себя папой, не мог понять этого чувства, потому что первую частичку у него отобрали, и он боится, что заберут и вторую, поэтому он насыщается, запоминает каждые детали и просит прощение за свою слабость. Но Намджун ничего не делает. Он долго благодарил Юнги, что тот подарил ему альфу, целый день тогда с ним провёл, от сына глаз оторвать не мог, а Юнги от него. Он впервые видел альфу таким растерянным. Тот аккуратно брал малыша, прижимал к себе и улыбался его крохотности, говоря, что тот будет таким же кнопкой, как и Юнги. У него волосы и глаза отца, такие же драконьи, а вот носик и губки от Юнги, омега любил целовать его в носик, видя, как тому это нравится. Омега первый не решался назвать сына, поэтому ждал, когда альфа предложит, но тот снова удивил и спросил, когда тот наконец-то даст имя сыну. Как Юнги и говорил, если родится альфа, то он назовёт его Кихён. Намджун согласился. С рождением сына он стал иным, Юнги даже такого Намджуна боится. Он заботливый отец, выполняет рекомендации, которые Юнги даёт ему по поводу малыша, например, как того лучше держать или класть, альфа не злится, наоборот, молча выполняет и только выругивается, когда берёт Кихёна на руки и тот начинает плакать. Юнги получил много подарков как от Намджуна, так и от других правителей, конечно, в числе который был и Чимин. Он долго улыбался, когда друг прислал ему длинное письмо с поздравлением и шкатулку с гостинцем рождённому малышу, это оказались вязаные носочки, которые Чимин вязал ночами, пока ждал своего альфу и укладывал Мингу спать. Юнги не мог не ответить на письмо, поэтому прислал ответ, где указывал, что омеге пора задуматься о втором ребёнке, вспоминая лицо Чимина, когда в шутку назвал его беременным. Не обошлось и от поздравлений от Сокджина, альфа лично приехал навестить малыша и его папу. Омега нервничал, просил себя успокоиться, но стоило альфе появится рядом, как все страхи улетучились и он очень тепло провёл с ним час времени. Сокджин поиграл с малышом, пообещал стать самым лучшим дядей и подарил Юнги кулон с алмазом внутри. Юнги подарок принял и тут же надел его на себя, благодаря альфу. — Как ты себя чувствуешь? — ловя ножку малыша и кусая её, спрашивает Сокджин. — Хорошо, даже отлично, — подходит к альфам омега и ложится на постель боком, смотря на Сокджина, который, спустя столько времени может улыбаться. Омега приподнимает уголки губ и не может нарадоваться идиллии. — Ты знаешь, что я не про самочувствие, — хмыкает альфа. — Хотя это тоже важно, но по твоему лицу видно, что ты светишься. — Ты прав, — улыбается Юнги. — У меня появился мой драгоценный смысл, — целует сына в макушку омега. — А то, что меня тревожит внутри, не должно вас волновать, мой господин, — убирает выпавшие пряди за ухо альфе Юнги и подмигивает ему. — Я не спасусь от него, я навеки только его и мне никто не поможет. Я думал, может, ты меня заберёшь, сможешь даровать мне счастье, но нет, Джин, меня ничто и никто не спасёт, я доживу с ним остаток своей жизни, но если раньше я не хотел её продолжать, то сейчас хочу, из-за моего сладкого карапуза, — улыбается омега Кихёну, который радостно дёргает ножками. — Я могу… — Не можешь, а ещё лучше давай закроем этот разговор, если на мою долю выпало такое испытание, то я его вынесу, как видишь, судьба даровала мне Кихёна, значит, я на правильном пути. Однако я не перестану молить Всевышнего, чтобы он забрал моего мужа, — кривит рот омега и встаёт с кровати, решив уложить сына спать, тот и так был утомлён внимание со стороны дяди. Альфа тоже поднимается и внимательно продолжает слушать Юнги. — Примите все тот факт, что Намджун во мне, а я в нём, он чертовски сильно впился в меня, что у меня просто нет сил его выдрать, но я уверен, что настанет время, когда я смогу выдохнуть. Я не хочу, чтобы ваши отношения портились из-за меня, продолжай быть ему братом, другом, союзником, но не смей даже думать о войне из-за меня, я запрещаю, Ким Сокджин, — твёрдо говорит Юнги, укутав Кихёна в пелёнку. — Ты знаешь, что я выполню любой твой приказ, — становится непозволительно близко альфа и дышит в затылок, спускаясь ниже. — Я выполню любую твою просьбу, стоит тебе её назвать, помни, что ты не один и я приду к тебе по твоему зову, — Сокджин оставляет поцелуй на щеке омеги и выходит, оставив его с мучающим сомнением. Кихён рос спокойным малышом, очень редко будил папу по ночам и то, если случалось ему заплакать, то именно Намджун вставал и успокаивал сына. Юнги не понимал, что сделал такого, что смог впасть в милость к господину, но всё оказалось намного проще, чем тот думал. — Ты снова перестал есть, — начинает разговор Намджун, войдя в покои и увидев Юнги, пеленающего Кихёна, смягчает голос. Тот, услышав голос отца, закряхтел и начал активничать. — Ну вот, — ноет Юнги и еле заканчивает пеленать его. — Кихён, твой отец сегодня не в духе, — хихикает омега и целует сына в щёчки, получая довольное выражение лица. — Да, потому что я зол на его папу, — становясь за спину, отвечает Намджун и кладёт руки на талию Юнги. — Почему ты не кушаешь? — У меня нет аппетита, я целый день вожусь с Кихёном, мне этого достаточно. — Если ты не поешь, то я прикажу забрать его от тебя и увидишь ты его только тогда, когда съешь всё до последней крошки, — в этом и крылась истина. Намджуну теперь не надо делать ему больно физически, теперь он одним предложением может разрушить его жизнь, потому что знает, как тяжело омеге будет. — Я поем, — еле слышно выговаривает тот, и Намджун просит накрыть на стол. Юнги уверен, что его стошнит, но не от вкусной еды, а от собственного бессилия. Пройдёт время, и Юнги найдёт способ, как отомстить ему. Надо только подождать

***

— Кто самый сладкий мальчик на земле? — кусает в щёчки Заира, сидящего на груди альфы, Чонгук. — Ты знаешь, что у меня мания есть щёчки таких малышей, как ты? — Заир, заливаясь смехом, ударяет отца детской ладошкой, а Чонгук уже точно убедился, что альфы в его семье бьют его ужасно точно в одно место. Они готовятся ко сну, Чимин пошёл посмотреть, заснул ли Мингу, а Заира оставил на мужа, предупреждая, что если он вернётся и Заир будет чересчур возбуждён, то всю ночь альфа просидит с ним, развлекая. Статус семьянина тебе так идёт. Чонгук прикрывает глаза и улыбается Заиру, который тянется к его резинке на руке, альфа снимает её и передаёт сыну. Я долго думал, сколько это будет продолжаться, но никак не мог прийти к точной дате. Этот омега куда глубже в тебе, чем я думал, так он тебе ещё и детей понарожал. А хочешь я тебе кое-что скажу? Чонгук хрустит шеей и старается не слушать чужой шёпот прямо над ухом. Он продолжает улыбаться Заиру и играть с ним. Один за другим из твоих сыновей будут кормить червей. Только представь, как вырастит Хан, станет красивым омегой, а умрёт от руки своего мужа, как Мингу погибнет от меча в своей груди, а Заир — от вражеской отравленной стрелы, ты будешь видеть смерть каждого из своих детей. Ты увидишь кровь на своих руках, и она будет их, ты будешь корить себя, что не смог спасти, а твой омега сойдёт с ума и отравит себя, обвинив во всём… — Заткнись! — рычит Чонгук, чем пугает Заира, и малыш начинает хныкать. Альфа принимает сидячее положение и прижимает к груди плачущего ребёнка. Будешь держать на руках бездыханные тела детей и лить слёзы, а твой муж умрёт от своей руки, а причиной каждый смерти будешь ты. Чонгук до скрежета стискивает зубы, и только хныкающий Заир не даёт ему сорваться. Он слышит всё, он отгоняет картинки, которые тут же всплывают в сознании, даже на секунду представить боится, что такое может случиться с его семьёй. Он прикрывает на пару секунд глаза, не слушает его, просит уйти, но тот нашёптывает снова и снова эти предложения, но он пропадает так же резко, как и приходит. Чонгук раскрывает глаза и смотрит на стоявшего в дверях Чимина. — Почему ты плачешь? — сразу тянет руки к ребёнку омега и зло смотрит на мужа. — Довёл мне сына, — Заир будто в подтверждение пищит и прячется на груди у папы. — Прости, я просто в себя ушёл, — тяжело выдыхает Чонгук, потирая виски. Чимин ему ничего не говорит, видит, что что-то не так, но не донимает с вопросами. Он укачивает Заира, напевая колыбельную, пока Чонгук слушает его, лёжа на его подушке. Когда альфочка засыпает, Чимин кладёт его в люльку и идёт к мужу в постель. Он обнимает его и утыкается носом в шею. — Что-то случилось, а я не знаю, почему ты такой хмурый, но ты же знаешь, что если тебя что-то тревожит, то можешь мне рассказать, — Чонгук начинает успокаиваться, вновь тепло омеги через себя пропускает, благодарит, что сдержал. — Ничего не случилось, просто иногда я могу задуматься о слишком страшных вещах и мне становится страшно. — Если от моих кошмаров меня спасал ты, то теперь я буду спать тебя, — Чимин целует Чонгука в подбородок. — Я всегда буду с тобой, чтобы защитить, — шепчет омега и смотрит своими изумрудными глазами в черноту напротив. — Я знаю, за это я тебя и люблю. Другой бы плюнул, сказал, что мне так и надо, но ты… — Я твой муж, — зло шипит на него, пока Чонгук насильно его на спину кладёт и под ночную сорочку пробирается. — Муж, но ты в первую очередь человек, который протянул мне руку, а Монстру человек ещё не помогал. — Какой бы ты ни был, я всё равно буду любить тебя так сильно, как ненавижу, пойми, что все наши с тобой проблемы — общие, и я не позволю твоим дурацким мыслям портить тебе настроение, — Чонгук целует его в лоб и слышит шуршание рядом, оба родителя поворачивают головы в сторону люльки Заира и понимают, что малыш уже проснулся. Ночь обещает быть весёлой.

***

пятнадцать лет спустя

— Я не понимаю, почему столько народу приезжает, — хмурится красивый омега, прикрыв один глаз от навязчивого солнца. — Потому что наши отцы — победители, им просто необходимо их поздравить, — отвечает не менее красивый омега, рассматривающий свои перстни с драгоценными камнями на руках, красиво переливающиеся на солнце. — Неужели они не устают от постоянных войн, — ноет собеседник и валится на спину, закрыв лицо руками, солнце ужасно печёт. — Они же альфы, им лишь бы мечом помахать. Вон, — кивает омега куда-то в сторону, — посмотри на моих братьев, да они битый час тренируются на этих железках. — Ну не знаю, мне кажется, что Заир улучшает свой навык… — А ещё кто-то без ума от него, я это давно понял, — хихикает омега. — Мой брат однолюб, я тебе точно говорю, поэтому бери, пока его не забрали или отец не нашёл ему пару, а то потом поздно будет, — подмигивает ему омега, но тот ничего не видит, ибо глаза закрыл ладонями. Чон Сону — младший сын Монстра и по совместительству самый любимый. Омега очень красив, он может конкурировать с папой на звание самого красивого омеги, ведь тот с каждым годом всё краше становится. Ему пятнадцать, он любит к себе внимание, а особенно со стороны отца. Омега имел длинные волосы, которые запрещал состригать, он позволял только Тэсону их плести и делать красивые причёски. Он может гордиться собой, потому что когда пришло время появиться на свет, отец был дома, впервые за все беременности Чимина он был во дворце и первый раз в жизни смог подержать своего родившегося малыша. И уже тогда Сону понял, насколько он любим. Он мог манипулировать отцом так, как захочет, даже звезду с неба попросит достать, Чонгук достанет, чтобы своему сыну её подарить. Отец в нём души не чаял, любой каприз исполнял. Он не позволял подобного по отношению к Хану, Мингу или Заиру, их наоборот растил в строгости, но позволить себе такое с омежкой себе не мог. Сону забавно дул губки и топал ножкой, к которой Чонгук тут же подарки подносил. Это его маленький принц, который вьёт из него верёвки. Чонгук обижался на Чимина, что все его сыновья привязаны именно к нему, но Сону отличился, он отказывался есть, спать, учиться, пока не будет рядом отца, если его капризы не исполняли, то он начинал кричать, крушить всё вокруг и успокаивался только на руках у отца. Многие ночи, когда тот был ещё совсем малышом, он проводил с ним, Чонгук качал его и укладывал в кроватку, пока Чимин проделывал в нём дыру, ревнуя. Папу омежка любил не меньше, но тот постоянно ему что-то запрещает, а отец позволяет делать всё, но если спросить у Сону, кого тот любит больше, то он прикажет казнить наглеца, потому что выбирать между двумя любимыми родителями просто невозможно. У него характер Чонгука, и альфа шутит, что будущему мужу несказанного повезло, если он проживёт с Сону хотя бы год. Но насчёт свадьбы Сону был непреклонен, сватов чуть ли не каждый месяц отсылает и просит отца запретить вообще кому-либо появляться во дворце с предложением о свадьбе. Он ждёт того, кто давно поселился в его мыслях, он нарисовал себе образ воина, который должен стать его супругом, а те, кто постоянно приходят его руки просить, даже рядом с ним не стоят. У омеги есть один друг во дворце, больше он не заводит, это Тэсон. Ему тоже пятнадцать, он любит мечтать и есть острую еду, которую Сону не переносит. Он копия папы, у него такие же большие глаза, непослушные волосы, а вот ростом он в Хосока, высокий и стройный, может запросто своей улыбкой войска положить и даже не заметить, характер ему тоже достался отца, поэтому, когда он злится, то лучше отходить на безопасное расстояние. Он единственный и любимый сын Чёрной Смерти, который бережёт его как зеницу ока, от невидимых врагов защищает и каждую прихоть хочет исполнить, но Тэсон слишком скромен, в отличие от Сону, чтобы просить невозможного. Он любит рисовать и играть на музыкальных инструментах, он даже сделал набросок портрета своего альфы, который ещё не знает, что он его. Ему нравится отдыхать с другом, но не меньше ему нравится учиться, омега мог запросто утонуть в книгах о науке, которые обычные омеги старались обходить. Сону, например, вообще за всю жизнь только одну книгу прочитал, объясняя это тем, что его будущий воин будет ему читать, истории разные рассказывать. — Да ты издеваешься, — недовольно стонет высокий альфа и зачёсывает назад свои волосы. — Ты первый нарушил правило, — подмигивает его противник и заносит меч для нового удара. Мингу возмужал, за годы он стал ещё более походить на отца, поэтому все боялись, когда что-то могли случайно вымолвить и рядом стоит Мингу, потому что они считали его за Монстра. Никто не мог отличить двух альф, только если по шраму на глазу каждый находил Чонгука, отмечая, что его сын — точная его копия. Мингу всегда бесило, что его сравнивают и боятся только из-за того, что он похож на отца, никто не может видеть ни его амбиций, ни его стремлений, потому что единственное, что они видят перед собой — глаза Монстра. Но это ничуть не портило отношения отца и сына, Мингу очень уважал Чонгука и постоянно внимал его советы, стараясь каждый исполнять, ведь именно альфа стал его первым учителем, он первый научил его правильно держать меч, бороться, вставать, когда, как казалось, было тяжело и сил просто не было, но надёжная рука отца всегда помогала, без его плеча Мингу себя почувствовать сильнее не мог, но и от этого Чонгук его постепенно отучал, когда под крики Чимина и заявления, что они разводятся, Чонгук взял его с собой в первый в жизни молодого альфы поход. Уже тогда Мингу получил первую несерьёзную рану, над которой Чимин долго плакал и клялся Чонгука в клочья порубать, но это не остановило альфу, ему понравилось, и уже в следующем бою его было не остановить, он помнил всё, что говорил ему отец и блестяще справлялся с ролью будущего императора. Альфа любил книги, поэтому, если кто-то приходил к нему в покои, то мог спутать их с библиотекой, но он никогда туда не приглашал, в свободное от походов, тренировок или учений время он проводил за чтением, эту любовь ему привил старший брат, Хан, который ещё в детстве постоянно читал ему вслух. Альфа запросто мог обсуждать сложные вопросы с Тэсоном, который был только рад поговорить хоть с кем-то, потому что Сону это неинтересно. Омег альфа не заводил и не смотрел на них, он считал, что любовь его ослепит и собьёт с истинного пути, а сходить с него альфа не хочет, потому что слишком много целей перед собой поставил. У него красивый упрямый брат, которого он любит больше жизни и тоже любит баловать, он с удовольствием беседует с его другом и получает от этого удовольствие. Мингу запросто может уйти ещё утром из дворца и прийти только вечером, на вопрос отца, где он был, Мингу отвечал «разговаривал с народом», и Чонгук сына отпускал, не боялся за его жизнь, потому что тот слишком её любит. Совсем другой был Заир, ещё с самого рождения он был неугомонным и, если старший брат любил читать книги, а младший только и делал, что наряды выбирал, он день и ночь на мечах тренировался, блеск метала завораживал его. Когда он был ещё совсем маленьким, то взяв свою деревянную саблю, подошёл к Хосоку и попросил сделать настоящую. Именно с этим альфой он мог общаться свободно, не боясь. Если у Мингу духовный наставник Чонгук, то у Заира — Хосок, и альфа не был против, у него не было альф, только один очаровательный омежка, поэтому всю ту любовь, которую он мог бы подарить своему сыну-альфе, он дарил Заиру, он прекрасно видел, как загорались его глаза, когда кто-то тренировался на мечах, как он смотрел на свою ещё деревянную сабельку и, нахмурившись, просил сделать себе настоящую, и ему сделали её только когда ему исполнилось десять и уже тогда весь дворец пожалел об этом, потому что Заир крушил ею всё, что только видел. Альфа отказался тренироваться с отцом, говорит, что только с Хосоком будет, и тогда смеющийся альфа, соглашался и до самого вечера помогал ему усвоить уроки. Заир любит, он уверен, что больше никого не сможет полюбить, эта любовь раз и навсегда, но омега упрям, постоянно уходит, когда тот с ним хочет поговорить или за братом прячется, а Заир не знает, почему тот его боится, но он пока не будет торопиться, пока только наблюдает и светится, когда омежка ему улыбку посылает. Заир отличался своим нетерпением, альфу тяжело, но можно вывести из себя и тогда он даёт волю гневу, который не контролирует, он просто не может с ним бороться, он объяснял эту отцу, что будто в нём какой-то зверь сидит и ждёт своего часа, чтобы с цепи сорваться. Чонгук сына не ругал, просил только быть аккуратнее и не вредить своим близким, Заир пообещал, что никому из них зла не причинит. Он всего лишь на два года младше Мингу, но уже несколько раз побеждал его в боях, Мингу, который ценит силу противника, признал, что у брата действительно много силы и что признаёт её. Они частенько тренируются с ним, иногда даже до крови дело доходило, из-за чего Чимин с сыновьями не разговаривал и долго не прощал, он не мог видеть своих детей покалеченными. Сону приоткрывает глаз и видит, как над солнцем сходятся снова два меча. — Да это невозможно, — вопит он, чем привлекает внимание своих братьев. — Вы можете уже прекратить? — Ты серьёзно? Сад огромный, почему именно здесь ты решил отдохнуть? — отвечает криком на крик Заир, тыча в брата мечом. — Это Тэсон захотел, — продолжает вопить неугомонный омега, пока Тэсон закрывает ему рот рукой. — Оу, — тушуется Заир. — Конечно, на меня хотел посмотреть, — подмигивает ему альфа, а омега прячет красное лицо. — Заир, иди в задницу, — Сону кидает в него виноградинки и поднимается на ноги. — Пошли отсюда, мой брат — свинья! — Да как ты смеешь? — подходит к нему тяжело душащий Заир, от которого потом несёт. — Имей уважение к старшему брату! — Да прекратите, — подаёт голос Мингу и подходит к братьям, разнимая. — Ты, — указывает он на Сону, — дуй к себе, а ты, — он подаёт Заиру меч, — не закончил. — Бесишь, — выпаливает омеге Заир и ерошит его волосы. Вновь воцаряется тишина. Сону уводит Тэсона к себе в покои, где они просидят несколько часов, сплетничая. Мингу и Заир продолжают тренировку, в которой выкладываются по полной.

***

Чимин тянется на постели, поворачивается на сторону Чонгука, улыбаясь, найдя альфу на своём месте. Он льнёт к нему ближе, зарывшись отчего-то холодном носом в шею. Чонгук глаз не открывает, но рукой спину омеги поглаживает. — Ты почему не спишь? — хриплым ото сна голосом говорит Чонгук. — Не хочу, хочу с тобой вот так вот полежать, — улыбаясь, отвечает омега и отстраняется, чтобы взглянуть на проснувшегося альфу. Чимин, положив голову на согнутую в локте руку, пялится на Чонгука. Тот, улыбнувшись омеге, наклоняется и целует в лоб. — Сегодня чертовски тихо, — прислушиваясь, шепчет Чимин. — Просто Сону ещё спит, — хмыкает альфа, вспоминая, какой переполох может устроить омега по утрам, то ему на завтрак что-то не донесли, то одежду забыли нужную приготовить, видимо, тот долго сидел с Тэсоном, а сейчас спит. — А мы уже не спим, — шепчет на ухо Чимин и, взобравшись на бёдра альфы, седлает его. — Кто-то меня провоцирует, — скалится альфа и облизывает губы. Он медленно раздевает Чимина, стягивая с него ночную сорочку, любуется. Омега хихикает от голодного взгляда мужа и, наклонившись, обхватывает его лицо и целует первым. По утрам Чимин особенный, у него всегда игривое настроение, поэтому частенько рано утром у них случается секс, пока Чонгук не вспомнит, что у него есть неотложное дело. Альфа не может оторваться от сладких губ, которые высосать хочется. Чимин сам напирает, альфу этим каждый раз удивляет. Он кладёт ладони на его ягодицы сжимать начинает, чтобы стон в губы получить. Не насыщается, каждый день видит его, но этого всё равно мало, ему даже вечность кажется ничтожной. Не почувствует его рядом утром — точно умрёт, потому что Чимин наполняет его, даёт силы и видом показывает, что вечером возможно продолжением, поэтому альфа, доделывая все свои дела, мчится во дворец, чтобы впиться с любимые губы и не выпускать из своих рук. Они столько лет вместе, столько лет счастье друг другу дарят, что и представить страшно. Чонгук до сих пор боится, что наступит конец и у него заберут Чимина, но за ним никто пока не пришёл, а альфа стены возводит, охрану выставляет, своего мальчика никому не отдаёт. Он делает его счастливым каждый день, даже простым пожеланием хорошего дня он может вселить столько сил, сколько не представляет. Чимин — его счастье, его вечная и единственная любовь, которую он терять не хочет и не потеряет. Омега подарил ему трёх чудесных детей, в которых он души не чает. Мингу скоро исполнится двадцать, он уже побывал в двух походах и успел вдоволь насладиться реками крови. Его они не отвращали, он внимательно слушал наказы от отца и выполнял его приказы, пусть пока они и касались мелочного значения, но альфа впервые почувствовал на себя сан воина. Он подаёт большие успехи, и Чонгук может не беспокоиться за будущую империю. Заир долго просился с отцом в поход, но тот его не взял, зато направил на подавление мятежа, отчего Чонгук не был рад. Он знает, что Заира можно вывести на гнев и тот относительно быстро может успокоиться, но есть промежуток между этими двумя стадиями, так вот в нём Заир будто сбрасывает с себя оковы, выпускает наружу своего зверя и не щадит никого. Если Мингу нанюхал запах крови, то Заир в ней умылся. Сону — это его маленький принц, которого он обожает больше остальных и которому всегда всё сходит с рук, омежка знает, как отец его любит, поэтому постоянно щекочет ему нервы своим поведением. Но Чонгук рад, что из всех детей хоть один его так страстно любит и привязан к нему, ведь ни Хан, ни Мингу, ни Заир с самого рождения не были настолько привязаны к Чонгуку, поэтому альфа часто шутит над Чимином, что отомстил ему за эти года. Насчёт Хана у него сердце спокойно, он вырос из малыша в красивого омегу, которого Чонгук никому не хотел отдавать, он намеревался до конца дней оставить Хана при себе, если бы не Чимин, который уговорил альфу отпустить сына, позволить ему увидеть другие империи, развиваться, ведь Хан «умнее всех во дворце, кажется, что он может решить все наши проблемы одним лишь словом, так вот позволь ему расширить свои знания, позволь найти альфу, которого именно он хочет, выпусти его, и тогда не заметишь, как он вернётся с ещё большей любовью домой». Чонгук послушал и Чимина, и Хана, но сделал всё немного по-другому. Он будет переживать за сына, а если с ним кто-то будет рядом, то не так боязно, поэтому он пошёл на хитрость, впервые решился на такой поступок. У него есть талантливый военачальник, который уже как двадцать лет сражается с ним плечом к плечу, а у этого альфы есть сын, который не дурен собой, умён, талантлив, к тому же Чонгук лично с ним пару раз общался, поэтому он попросил Чимина намекнуть Хану на кандидатуру Мусы, так звали сына, омега долго противился, злился, но в итоге согласился, потому что сам боится за Хана. Но каково было удивление обоих, когда Хан сам заговорил о своей свадьбе именно с этим альфой. Тогда Чонгук и понял, что его ребёнок намного смышлёнее его. Но дело тут не в том, что омега знал кандидата отца, а в самом Хане, который давно был в него влюблён. Муса первый раз поразил его тем, что в отличие от других альф, с которыми ему довелось общаться, прямо сказал, что он будет его, даже несмотря на то, что он сын Монстра. Омега только посмеялся, но мысленно был удивлён, да, ему говорили, что могут запросто стать его мужем, но никто при этом не упоминал отца. Второй раз случился, когда Хан собирался идти на базар и его сопроводить решил именно Муса, они тогда долго разговаривали, оказывается, у них много общих интересов. А на третий раз омега понял, что задыхается без него, поэтому долго думал, как намекнуть отцу, что уже выбрал своего спутника жизни, но всё обернулось в его пользу. И вот он уже несколько лет живёт в других землях, которые отвоевал ему отец, с любимым мужем и прекрасным будущем, потому что благодаря тому, что он увлекается наукой, к ним стекаются многие мыслители, с которыми Хан ведёт беседы. Чонгук кусает Чимина за плечо, заставляя того вскрикнуть, а сам улыбается. — Нравится больно мне делать? — бубнит омега и потирает это место, хотя на теле их ещё несколько. Чонгук смеётся и валит омегу на лопатки, нависая сверху, снова накрывает его губы своими. Чимин улыбается в поцелуй, кладёт руки на спину альфы и начинает больно раздирать её отросшими ногтями. Чонгук в отместку кусает его за губу и, не дав отдышаться, грубо входит и начинает трахать. Через час они, оба вымотавшиеся после бурного секса, пару минут ещё лежат, пока Чимин не просит принести покушать, альфа тут же распоряжается и поднимает омегу с кровати, кутая в шёлковый сброшенный ещё вчера красный халат с узорами. Еду приносят быстро, поэтому Чимин, сидя на его бёдрах, поедает десерт, которым его кормит альфа. Если они вдвоём, то омега всегда сидит на его бёдрах. Чонгук перебирает его волосы, целует в шею и облизывает места своих укусов. — Мне сегодня надо распоряжения по дворцу отдать, — с набитым ртом говорит Чимин, по губам которого стекает мёд, но Чонгук не даёт даже капельки упасть, облизывает сладкие губы. — Ты мой занятой омега, — Чонгук подаёт ему ещё кусочек и радостно наблюдает, как омега поедает всё, что тот ему даёт. — Конечно, гостей сколько приедет, ты же не можешь воевать по-маленькому. — Это как? — Чонгук подаёт ему булочку, посыпанную мёдом и орехами. — Ну, чтобы победы не такие громкие были, а то у нас постоянно кто-то торчит во дворце, — Чонгук смеётся со слов омеги и замолкает, когда тот зло на него смотрит с крошками на губах. — Ладно, ближайшее время никаких походов не намечается, — целует его в лоб альфа. — Только семье себя посвящаю. — Ага, последний раз, когда ты решил «посвятить время семье», у нас появился Сону, — доедает Чимин и вытирает руки. — Я же сказал, что больше не прошу тебя рожать мне. — Это я решил! — кричит омега. Чонгук щёлкает его по носу и целует уже в губы. Чонгук действительно серьёзно задумался над детьми, когда лично услышал истошные крики беременного мужа, он тогда поклялся, что не заставит его так мучится, просил тысячу раз простить его, потому что столько матов Чонгук в жизни не слышал. Он более чем доволен своей большой семьёй, но продолжать её больше не хочет, у него есть дети, которым он нарадоваться не может. Ему эти страшные крики ещё во снах будут являться и напоминать лишний раз, какой сильный у него омега. — Сегодня и Юнги приедет, — радостно выпаливает Чимин. — Наконец-то мы вдоволь наговоримся. — Я рад, что ты будешь проводить время с друзьями, пока твой муж будет занят кучкой лицемеров. — Вы сами выиграли, мой господин, теперь слушайте поздравления и принимайте подарки. — Если они будут съедобные, то прикажу тебе прислать, хотя ты и так половину съел, — смеётся альфа и получает кулаком по плечу, но это никак не останавливает его от смеха, поэтому Чимин, резко поднявшись, обижается и начинает искать одежду. — Я также приказал приготовить тебе купальню, сходи, помойся, — наблюдает, как Чимин яростно откидывает вещи в сторону. — Спасибо, мой господин, а не боитесь, что я всю воду выпью или впитаю? — Чонгук снова смеётся, а Чимин, сам еле сдерживая смех, удаляется в купальню.

***

Его альфа снова одержал очередную победу, поэтому он должен сделать всё на высшем уровне. Чимин проверяет, насколько красиво застланы дорожки, как политы цветы и как те пахнут, пробует еду и некоторую отсеивает, прося поменять, но не забывает, что и персоналу нужен отдых, поэтому он обещает, когда всё уляжется, то накроет столы в саду и соберет всех слуг, чтобы те хорошенько покушали и отдохнули. Тэхён тоже помогает Чимину и проверяет, как подготовили к приезду сам дворец. Целый день друзья проводят в суматохе, чтобы уже на следующее утро встретить гостей. Чонгук в главном зале получает поздравления и дары, лишний убеждаясь, что ему готовы что угодно привезти, только его гнев от себя увести. После нескольких часов бесед альфа просит всех пройти к столам, которые для них накрыли. За главным сидит Чонгук, рядом с ним Хосок, который недавно вернулся, потому что добивал убегающего врага. Альфа ни один ужин не проводит без Чимина, поэтому омега сидит с ним по правую руку и продолжает каждому дружелюбно улыбаться и кивать на комплименты. Он шикарно одет, чем бесит альфу, потому что на него все смотрят. На Чимине красная блуза, шаровары немного сползают на тазовые косточки, оголяя живот, на шее колье из граната, на пальцах перстни с крупными камнями, а главное — это широкий вырез на груди, который демонстрирует острые ключицы, на которых метка видна. Омега сидит с Чонгуком пару часов, а потом уходит к своим друзьям, еле сдерживает смех, потому что ему точно за наряд достанется. Чимин, завидев друзей, обнимает Юнги, с которым толком и не поздоровался и просит их присесть. — Кому-то сегодня достанется, — подмигивает Юнги, показывая на открытую грудь. — Да ладно тебе, не первый раз, — пожимает плечами Чимин. — Не первый, но тебя ещё никто так очевидно сожрать не хотел, — смеётся Тэхён и успевает увернуться от подушки, летящей в него. — Да ну вас, чего вы постоянно меня хотите обидеть. — Потому что любим, — Юнги убежать от подушки не удалось, поэтому его волосы сейчас торчат в разные стороны. — Я ещё за дворец переживаю. — Чего это? — не понимает Юнги и смотрит, что бы ему поесть. — Сону до сих пор не вышел, а если он не вышел, то точно не может выбрать наряд. Ох, очередные крики слушать придётся. — Тэсон, наверное, ему рот заклеивает, — вспоминает Тэхён, когда сын ему рассказывал, что уже не выдерживает этого засранца, но отпустить от себя не может. — Хоть бы он его успокоил, — качает головой Чимин. — А вы с Кихёном приехали? — обращается он к Юнги, тот кивает. — Да, но завидев Мингу, я думаю, ты понимаешь, что случилось? — Можешь и не рассказывать, — улыбается Чимин. Он очень хотел, чтобы Мингу подружился с Кихёном, и каково было его удивление, когда альфы быстро сдружились и теперь стали не разлей вода. Стоит Кихёну приехать, как он пропадает где-то с Мингу, а Заир, которого те нарочно не брали, обижался и шёл к Тэсону, точнее шёл хоть бы одним глазком увидеть омегу, потому что первый подойти боялся. — Хан не приедет, — грустно говорит Чимин и ковыряется в своей тарелке. — Он сказал, что плохо себя чувствует и просит нас не волноваться, моё сердце болит за моего мальчика, — Юнги улыбается словам друга и пропускается через себя про «его мальчика», потому что понимает, какая сильная связь у этих омег. Чимин, когда Хан был уже в более осознанном возрасте, рассказал ему про Юнги, что тот его папа и почему он не может быть с ним рядом, про страшные зверства умолчал. Омега тогда целый день просидел в покоях, плакал, не мог принять этот факт, поэтому каждый раз, когда Юнги приезжал, старался с ним не видится. Он его не ненавидел, ему просто нужно было время, чтобы принять, что у него есть папа, которого сначала заменял Тэхён, а сейчас Чимин, омега называет его папой и ничуть этого не стыдится, он его любит, признаёт самым близким человеком, чем бесит Чонгука. С Юнги он отношения улучшил, постепенно сближаться стал и они стали друг другу чем-то вроде друзей, которым нравится редко видится и проводить весёлые дни вместе. — Итак, я хочу услышать от господина Чон Тэхёна, — Юнги переводи взгляд на Тэхёна, который замер с ложкой в воздухе. — Почему он до сих пор с одним ребёнком? — омега аж давится воздухом и, положив ложку, вопросительно смотрит на Юнги. — Сколько раз объяснять, что Хосок с ума сойдёт! Он рождения Тэсона еле пережил, — Тэхён переходит на шёпот, заставляя омег наклониться к нему. — Вы бы видели, какой бледный был, когда Тэсон родился, я думал, он его уронит, так руки тряслись, поэтому я не думаю даже о втором ребёнке. — Я промолчу, — натягивает измученную улыбку на лицо Чимин. — Я родил троих и, хвала высшим силам, он больше не хочет, мой господин милостлив. — Чимин говорит это всё с серьёзным лицом, с которого невозможно не смеяться. Юнги от таких слов прыскает в кулак, а Тэхён валится на спину и смеётся с лица друга. — Зато вон какие красавцы, — кидает омега в сторону арки, через которую вышли Мингу, Кихён и Заир, который будто кого-то высматривал. Мингу, заметив папу, улыбается ему, и они решают навестить своих пап, кроме Заира, которому срочно нужно отойти. — Самые прекрасные омеги мира восседают сейчас перед нами, — Мингу целует руку сначала Юнги, потом Тэхёна, папу целует в висок. Кихён проделывает то же самое, и они усаживаются рядом. — Мы только пришли, отец не сильно ругался? — Поверь, ему сейчас не до этого, — успевает ответить вместо Чимина Юнги, а Тэхён, понимая, что имеет в виду омега, улыбается. — Я даже спрашивать не буду, — обращаясь к Юнги, говорит Кихён, омега кладёт руку его на бедро и похлопывает. Кихён взял от Намджуна только цвет волос и глаза, остальное от Юнги, даже характер, пусть он и не такой жестокий, как его отец, зато стойкий и выжидающий, как папа. Он не делает резких импульсивных решений, всё продумывает. С самого рождения Юнги наказывал ему, что когда тот подрастёт, сможет отомстить всем его обидчикам, маленький альфа не понимал, что имел в виду папа, но с годами впитывая его ненависть, пропуская её через себя, Кихён понял. Он любит и уважает отца, но он не позволит делать больно своему самому дорогому человеку. У них с Юнги особенная связь, которую альфа ни за что не разорвёт, поэтому хранит ненависть папы в себе, она просто ждёт время, пока Кихён слишком слаб, но у него уже достаточно сил, но недостаточно для такого противника, как собственный отец. Он не хочет больше видеть слёз папы, до сих пор свежо в памяти, как он, сидя на коленях, вытирал его слёзы и просил подождать, и Юнги ждёт и верит в своего сына. У него прекрасный друг, который даёт советы и во всём его поддерживает, а ещё у Мингу есть брат, который не даёт Кихёну уже несколько месяцев спать спокойно, постоянно своей красотой пленит и кутает в своих нитях любви. Кихён как-то подошёл к Сону и намекнул, что тот ему интересен, но омега отмахнулся от него и не стал дальше продолжать разговор. Именно упёртость, чрезмерная гордыня, склочность поражают альфу, поэтому он очень хочет этого омегу себе, но Сону не просто брат Мингу, он ещё и сын Монстра, поэтому тут придётся постараться, но у него уже есть план, как можно забрать себе тщеславного омегу. — Ба, посмотрите, кто-то наконец-то выбрал наряд, — Чимин видит идущему к ним явно злого Сону, а следом плетущегося Тэсона, который пытается надеть на омегу венок. Но Сону, содрав его с головы, бросает куда-то в кусты и ускоряет шаг. Подойдя, омега кланяется Тэхёну и Юнги и садится рядом с Мингу. Тэсон присаживается к папе, который ему шепчет, что «он ушёл во дворец», и омега, извинившись, спешно уходит, на что Тэхён пожимает плечами. — Что на этот раз случилось? — спрашивает у сына Чимин. — Они разбили баночку с сурьмой, поэтому я не накрашен и теперь некрасивый, — дует губки омега и забрасывает в рот орешек. — Ты красивее звёздного неба в твоих глазах, — подаёт голос Кихён, Сону, сощурив глаза, слегка наклоняется. — Альфам нельзя здесь сидеть, — смотрит, взгляда не отводит, дразнит, а потом резко кричит. — Папа! Это неправильно, пусть идут к отцу, — машет рукой им омега, из-за чего браслеты звенеть начинают. Чимин поворачивается к альфам и те, поняв намёк, удаляются. — Я не завидую твоему будущему мужу, Сону, — смеётся Юнги и смахивает слезы. — Ничего, ваш сын выдержит, пусть только отца моего победит, — пододвинув к себе сладости, отвечает спокойно Сону, пока все на него смотрят. — Тогда почему ты так с ним обходишься? — улыбаясь, спрашивает Чимин, Сону лишь пожимает плечами. — Нравится мне его бесить, он ведь не ответит, — смотрит на Юнги, — но запомнит, — добавляет. — Смотри, дорогой, — отвечает Юнги и разглаживает скатерть на столе. — Можешь же пожалеть. — О, нет, — тянет Сону. — Я в жизни жалел только раз, когда испортил доспехи Заира, об остальном я не переживаю. Если ваш сын действительно меня любит, то я жду его на поединке с моим отцом, и, если он победит, то я соглашусь стать его мужем, а если нет, то пусть еще годика три ищет мне самый красивый камень и делает предложение, а найти камень, — добавляет омега, — который бы мне понравился, очень тяжело, — Чимин кивает, соглашаясь. На следующий день Кихён просит Чонгука показать ему, как тот умеет драться на мечах и даже заявляет, что запросто сможет его одолеть. Намджун смелости сына удивляется, но не отговаривает, желая посмотреть, чем это кончится. В итоге Кихён сходится на том, что будет искать самый красивый камень для Сону три года, потому что победить Чон Чонгука ему не удалось. Но это альфа ещё не знает, что спустя год, сердце отца сжалится и он позволит молодому альфе только начать ухаживать за своим сыном. Кихён после встреч засыпал самым счастливым альфой и уже жаждал новой, придумывая, какой подарок омеге повезёт в этот раз.