Шрамы

Что-то не так. Он понял это ещё когда попал по солнечному сплетению. Да, ощущения не из приятных, но от них от боли голову не сносит. С Адрианом явно было что-то не ладно. Возможно, старая рана дала о себе знать. Но он не признаётся, Ками его подери. Лишь зубы сжимает, так, что желваки ходят, и продолжает. Гордости ему не занимать, и это бы даже восхитило, если… Если бы не раздражало до зубовного скрежета. Зачем он продолжает так упорствовать? Почему просто не признаться? Почему не принять помощь? Неджи осекается в собственных мыслях. А сам бы смог? Позволила бы гордость? Нет. Даже от Ли и Тен-Тен, с которыми прошел огонь и воду, он прятал раны, обрабатывал сам. Принимать помощь не казалось важным - нужно показать свою неуязвимость как командира, нужно держать марку. Поэтому он так прекрасно понимал своего партнёра по спаррингу, но все же это бесило. Почему? - Давай же! - кричит Цепеш, срываясь, и Неджи прорывает тоже: зачем прятать собственную боль? Он злится. Когда Алукард падает, не сдерживаясь, шипит, Хьюга командует. - Ложись! И слышит не привычную хрипотцу, а звериный рык. Это…точно Адриан? - Проваливайте! Все происходит с такой скоростью, что Неджи не успевает среагировать. Дампир поднимает руку и… Зрение лишь выхватывает пять смазанных полос. А потом щеку будто продирает сенбонами*. Он не сразу понимает, что произошло. Не сразу реагирует на боль. Просто опускает голову и смотрит вниз. На траве рука с нечеловеческими когтями. Такие он помнит только у Кибы в его звериной форме, но короче. Острия испачканы кровью. Переводит взгляд на себя. На светлых хакама** три красных капли. Какого Ками происходит? Адриан…напал на него? Какая-то его часть просит возмездия, готова нападать, но вторая призывает мыслить трезво. Голова гудит. Щёку печёт. Неджи привычно борется сам с собой. Обычно он отклоняется от атаки. На какой скорости нужно было размахнуться, чтобы попасть в него? В голове раз за разом прокручивается оглушительное "проваливайте!". "Проваливайте, проваливайте, про…" Руку на траве трясёт. За ней и плечо. И всё тело вообще. Так это не только в голове Неджи. Это Адриан продолжает повторять, только уже шепотом, как в бреду. "Прова…" И поднимает голову. Хьюга замирает. Перед ним не тот язвительный парень, лезущий на стену от собственного одиночества. Это. Не. Он. Зрачки расширены, губы приоткрыты. Изо рта блестят увеличенные до клыков передние резцы. - Убирайтесь из моей жизни… - шелестит он угасающим голосом, перед тем как лишиться сознания. Кудри рассыпаются по траве, тускло отражают солнечные лучи. Хьюга чувствует, как накапливается адреналин. Просят вырваться злость, удивление, шок - все вместе. Впрочем, он даже не различает, что именно. Закрыть глаза. Вдох. Он собирается: привычно задвинуть мешающие эмоции вглубь сознания. Нормализовать пульс. Выдох. Оценить ситуацию максимально объективно, принять оптимальное решение. И, когда хаос внутри уляжется, наконец, открыть глаза. Неджи облегчённо выдыхает. Мысли больше не мешают сосредоточиться. В голове приятная пустота. "Нужно осмотреть тело". *** Он садится на колени, наклоняется к бессознательному дампиру и тут же отклоняется в сторону корпусом. Красная капля мажет траву в сантиметре от золотистой пряди. Ками… нужно сначала остановить кровь. Достает из-за пояса ленту - ту самую, которой завязывал глаза все эти дни. Складывает указательный и средний пальцы, пропускает через них синие всполохи. Поток проходит уже гораздо легче, спасибо спаррингу с Адрианом. Слегка покалывает, но уже не так неконтролируемо колошматит, как раньше. Знал бы он, чем закончится эта тренировка… Вдох-выдох. Отпустить тревожные мысли. Пальцами касается щеки. Прочерчивает линию от края до края каждой царапины, создаёт давление. Повреждения не такие глубокие, но размашистые: пальцы приходится держать ещё минуты две-три, перед тем, как кровь окончательно остановится. Он не ирьенин, не сможет своей чакрой излечить рану, но создать нужное давление, чтобы прекратить кровотечение за годы миссий прекрасно научился. Прихватывает лентой от подбородка к голове. Наверное, выглядит нелепо, но кто будет смотреть? В домике должны быть лечебные травы, клейкие мази: Адриан как-то применял на нём подобные составы. Потом как следует обработает себя. Затягивается последний узел импровизированной повязки. Теперь нужно посмотреть, что с Адрианом. Приближается, кончиками пальцев касается чужих плеч. Цепеш даже не вздрагивает. Руки ложатся на плечи, обхватывают крепко, поворачивают. Неджи чуть морщится от чужого веса. И тут же застывает, пораженный. На груди - размашистый след от раны. По виду зажил только недавно. Но, пусть и огромный, не он вызывает беспокойство. По всему телу - паутина тонких шрамов. Чуть опухшие, розоватые. Эти поставлены ещё раньше, ещё не успели толком побледнеть. Пальцами прижимается к ложбинке шрама возле ключицы, ведёт по нему вниз, к груди. Контур тонкий, выпуклый. Словно от лески. От лески, пропитанной ядом: не могли шрамы резко налиться кровью без сторонних веществ. Губы сжимаются в линию. Эмоции снова прорываются через барьер. "Кто мог такое сделать?" Первым делом Адриану хочется смачно врезать. За то, что скрывал, насколько ему плохо. За то, что прикрывался деланной гордостью. "Будто он не понимает, как это серьезно?" Адриан резко дышит. Грудь колошматит, как потоки воздуха от Небесного вращения. Пальцами Хьюга ощущает, как бушуют в чужом теле потоки энергии. Бурлят, вскипают, хаотично перемещаются в грудь, в руки, к ногам. Шрамы краснеют, мешают потокам стабилизироваться. Неджи прикидывает варианты. "Я не медик, не смогу устранить ранения полностью. Однако…" Прикасается к плечам, переносит на кончики пальцев синие искры. Есть способ хотя бы успокоить потоки чакры. Ему как Хьюга об этом не знать. Закрывает глаза, сосредотачивается. 64 касания по жизненно важным точкам. Обычно эта техника направлена на поражение, поэтому он старается действовать аккуратно. От предплечий к плечам, к ключицам, от груди вниз… Подушечки среднего и указательного останавливаются у солнечного сплетения. Неджи укалывает сгустком собственной чакры. Это… Брови сдвигаются. "Это спровоцировал я?"... Не нужно особого труда, чтобы догадаться. Очевидно, ранения негативно влияли на потоки магии внутри Адриана, тот с трудом сдерживался, чтобы не дать их отравляющему действию просочиться глубже. А удар чужой чакрой в солнечное сплетение выбил остатки контроля. Он хмурится и концентрируется на технике. Ускоряется. Ещё немного - и неконтролируемая энергия вырвется, навредит телу. " Двенадцать, двадцать четыре, тридцать ..ва, сор-к в-емь , ш-сят ч-ре"... Завершив последнее касание он так и застывает, оставляет пальцы на точке шеи. На мгновение кажется, что, если он поднимет руку, всё замрёт, закончится. Странное, абсурдное предположение. Но несмотря на весь абсурд, его кисть так и остаётся лежать на ключице, подушечки указательного и среднего упираются в область между плечом и шеей. Неджи говорит себе: "Я просто проверяю пульс". Но вторая часть его, язвительная и неумеренно гордая, лукаво уточняет: "Правда, что ли? Не знал, что теперь кровяная артерия прощупывается на плече". Вокруг кроме него и бессознательного Алукарда ни души, и Хьюга позволяет себе раздражённо поднять бровь. Никогда не страдал раздвоением личности, всегда всё держал под контролем, надо ж ей прямо сейчас вырваться! Переводит дыхание. Вдох - выдох. Отпустить ненужные мысли, закрыть наглухо насмешливый голос. Неджи открывает глаза и нехотя отрывает пальцы. Дыхание Адриана успокаивается, пропадает опасный рваный темп. Вредоносная магическая энергия чуть поблескивает в воздухе, но не вызывает больше угрозы. Шиноби переводит дух, анализирует, что нужно дальше. Нести его в избушку? Обработать раны? Да, наиболее логичные варианты. Он подхватывает бессознательное тело и направляется в сторону деревянного строения. Перед глазами встаёт нечеловеческий образ. Взгляд исподлобья, клыки, острые когти… Неджи хмурится. Нет, ему не было страшно, просто он совсем не видел раньше подобных существ. Одно дело - Адриан рассказывал о вампирах, и другое - увидеть вживую. Выпустил всё звериное, потерял контроль… Неджи сжимает губы, цыкает. Желание врезать возрастает со скоростью звука. Врезать за то, что не говорил, как ему тяжело. Что довел себя до такого состояния, дошёл до крайней точки. Что заставил пережива… Он останавливается. Заставил… что? Почему ему не всё равно? Он едва знает этого странного парня. Это наверняка только желание отплатить за помощь. Но почему же так распирает от злости? Бесящий внутренний Я неожиданно прорывается, снова противно склабится, тянет: "Да... дело ведь только в этом. Внутреннее благородство, помощь в беде...несомненно так". Хьюга чуть хмурится, поправляет ношу у себя на плече и продолжает движение. О чувствах и эмоциях он как человек дела предпочитает задумываться после. Потом. Сейчас важно помочь. Вдох-выдох. Привычно отодвигает эмоции на периферию, мысленно звонко щёлкает в лоб внутреннего засранца и удовлетворённо улыбается. Впереди виднеется бурый бок домика. С всем остальным он разберётся после.