***
Первая попытка установить радары успехом не увенчалась. Их поставили в месте, которое считали своими охотничьими угодьями гигантские орлы. Кау-Рук приволок перо одного из них в лагерь, чтобы впечатлить Баан-Ну. Тот не просто впечатлился пером в человеческий рост — он вдохновился. Мон-Со не повезло зайти к нему в «момент демонстративного порыва», как выразился штурман. Лон-Гор называл это по-научному — вербальной диареей. «Я в гордом одиночестве поднялся в горы. Мои товарищи все полегли на этом тернистом пути, полном опасностей, в котором я видел рассветы, нежные как поцелуй прекрасной дамы, и восхитительные, алые точно кровь её убитого любовника закаты, стремительные — стремительнее скорости света — взлёты и унизительные, обидные, смертельные падения, бушующие холодные лавины и стремительные снежные водопады. И вот я, гордо расправив плечи и не имея ни тени страха, достиг вершины горы, где свил гнездо громадный орёл со львиной головой, пылающий огнём и изрыгающий лаву. Птица исторгла в мою сторону пламя, столь жаркое, что и звёзды холодны рядом с ним, но я, заслонившись могучим щитом из брони несокрушимой «Диавоны», нанёс твари удар…» Дальше Мон-Со ничего не помнил. Кажется, описание удара было длиннее предыдущего отрывка, но птица, явно специально для генерала облитая напалмом, конечно же, померла. Когда это знаменательное событие наконец произошло, Мон-Со и Кау-Рук убедили генерала переставить радары. Штурман предложил установить их на чёрные камни, очень удачно расположенные вокруг гор. Эскадрилья отправилась разведывать обстановку. Мон-Со, который тоже решил лететь, не желая отсиживаться в лагере, достался один из секторов на юго-западе. Полковник летел от Ранавира в сторону пустыни и рассматривал уже разведанные земли. Мирные поля и рощи довольно резко переходили в горные склоны. Долины и леса, конечно, сглаживали рельеф, но всё же равнина между гор была слишком… ровная. С обратной стороны гор это было ещё заметнее. Склоны почти вертикально уходили вниз, врываясь в песок. Лишь кое-где были словно специально оставлены тропы, по которым мог бы пройти человек. Пустыня, насколько Мон-Со помнил снимки, сделанные ещё из космоса, представляла собой почти идеальный жёлтый круг, в центре которого и находилось кольцо гор. И примерно в пяти томаэ от склонов это кольцо окружало ещё одно — из чёрных камней высотой маэ в четыре, стоящих на расстоянии в пятьдесят маэ друг от друга. По отдельности всё это выглядело вполне безобидно, но вместе почему-то навевало мысли о многоступенчатой линии обороны. Этакое минное поле и крепостная стена, с которой оно великолепно простреливается. Кау-Рук был прав — прекрасное место для военной базы. Вдруг внимание Мон-Со привлекло какое-то движение в пустыне. Он присмотрелся. По песку, поднимая тучи пыли, катил колёсный парусник. На белом полотнище была нарисована чья-то клыкасто-рогатая морда. Экипаж парусника состоял из трёх человек: рулевой, стоявший за штурвалом на корме, штурман, сидящий на носу, свесив ноги за борт, и третий, управлявший парусами. Мон-Со не помнил, как называется этот матрос. Парусник весьма бодро двигался к горам. Следуя указаниям штурмана, он объезжал барханы, но в целом придерживался одного азимута. Внезапно парусник на миг замедлился, а затем рванул куда-то вправо. Заметили вертолёт? Мон-Со пожал плечами и развернулся к лагерю. Надо будет форсировать перестановку радаров. Одна лодка вреда не принесёт, но кто знает, какая техника может прийти по её следам? А парусник перестанет быть проблемой, как только войдёт в горы — пушки оттуда никто не убирал. В лагере Мон-Со выслушал доклады тех лётчиков, кто уже успел вернуться, и пошёл отчитываться перед генералом. Того в кабинете не оказалось. Странно, Баан-Ну крайне редко куда-то ходит. — Где генерал? — спросил Мон-Со у Ильсора. Арзак оторвался от листа чертёжной бумаги, занявшего почти весь генеральский стол, и, поклонившись, ответил: — Инспектирует работу Научного корпуса, господин полковник. — Когда он вернётся? — Не знаю, господин полковник. Он не говорил. Однако господин генерал сказал, что задержится в библиотеке. Возможно, вы застанете его там. Арзакам запрещалось давать непрошеные советы. Генерал позволял своему слуге слишком много. Но это было его, генерала, личное дело, которое никоим образом не касалось Мон-Со. Он и так непозволительно влез не в своё дело, когда чуть не придушил инженера в подземелье. Этот гадёныш имел наглость врать, будто к нему применяют гипноз. Мон-Со знал, что это не так, и его злило отношение генерала к правилам эксплуатации. Ильсор, арзак, был слишком слаб, чтобы иметь право на свободу от гипноза. Кроме того, арзак был труслив — замирал при виде опасности и даже не думал спасаться. Мон-Со в тот раз пришлось выталкивать его из-под копыт неведомой твари. Потери главного инженера экспедиция бы не пережила. То ли при падении, то ли при атаке твари арзак повредил ногу. Мон-Со сперва хотел гипнозом заставить его подняться, но потом подумал, что у него может быть перелом, и решил всё же вытащить арзака сам. Генерал тогда поблагодарил полковника за спасение особо ценного имущества, а Мон-Со так и не сказал ему о потенциальной опасности этого арзака. Оставив Ильсора наедине с чертежами (по крайней мере, сейчас он работает, а не строит козни), Мон-Со отправился в великанскую библиотеку. Она оставалась наименее исследованной частью замка, да и, наверное, наименее интересной. Книг в ней было много разве что по меркам людей Эпохи Сумеречной зимы, а в реальности не насчитывалось и двух десятков. Вообще, слово «библиотека» было чересчур громким для этого алькова с кривым окном, пенькообразным креслом и странным шаром на потолке. — Высота переплётов составляет в среднем три маэ, ширина — один и семь, — докладывал генералу Лон-Гор. — Мы просмотрели страницы, но они пусты. — Глупости! — возмутился Баан-Ну. — Кому нужно столько пустых книг? — Возможно, текст был утрачен, мой генерал, — спокойно ответил Лон-Гор. — Этим книгам очень много лет. Вероятно, тысячи. — Ты, позови Ильсора, — приказал генерал находящемуся тут же арзаку. — Посмотрим, что он скажет. Вряд ли инженер скажет что-нибудь путное про книги. Он ведь не филолог или литературовед. Среди арзаков вообще нет специалистов в этих областях — они ведь не смогут оценить всей красоты и величия менвитского языка и менвитской литературы. Собственно, литературу и Мон-Со не всегда понимал, но он никогда не признался бы в этом даже под дулом пистолета. Вскоре (генерал как раз выслушал доклад о разведке и дал добро на перенос пушек) арзак вернулся с Ильсором. — Посмотри на книги, — распорядился Баан-Ну. — Что ты видишь на страницах? — Текст, господин. — Вот видите?! — возликовал генерал. — Эти книги просто не могли быть пустыми! — Но почему арзак видит текст, а мы — нет? — словно бы немного обиженно пробормотал Лон-Гор. — Что там за текст? — нетерпеливо вопросил Баан-Ну, даже не услышав его. — Буквы полностью совпадают со старорамерийским, господин, — сказал Ильсор. — Текст выглядит вполне осмысленным. — Читай же! — потребовал Баан-Ну. — Что там написано? Чёрные глаза забегали по невидимым строчкам. Ильсор еле заметно шевелил губами, проговаривая текст про себя. И откуда арзак знает этот язык? — Здесь говорится о том, как обрести великое могущество, господин, — наконец сообщил он. — Нужно пройти испытание, чтобы получить ключ к нему. Даны довольно подробные инструкции. — Перепиши их, а потом дуй ко мне в кабинет, — приказал Баан-Ну и, кивнув на прощание офицерам, удалился. — Мон-Со, ты его лучше меня знаешь… — вкрадчиво начал Лон-Гор, когда они вышли в коридор. — Думаешь, генерал захочет обрести это могущество? — хмыкнул Мон-Со. — Бред. Он же не рыцарь Мэл-Лори, чтобы искать грааль или что-то вроде. — Возможно, возможно. Но он хотя бы будет какое-то время занят чем-то, помимо своей эпопеи. «Лучше бы он лагерем занялся по-нормальному», — подумал Мон-Со, но дисциплинированно промолчал.***
— …плохо? Мой господин, вам плохо? Мой господин, вам плохо? Кто-то раз за разом монотонно повторял одну и ту же фразу, будто бил дятлом по дереву. Открыв глаза, Мон-Со увидел перед собой арзака, который смотрел на хозяина пустым взглядом и осведомлялся о его самочувствии. — Да заткнись ты уже! — рявкнул менвит. Арзак вздрогнул и умолк. Мон-Со встал, разминая затекшие мышцы, и спросил: — Сколько сейчас? — Час ночи, господин, — хрипло отозвался арзак. — Почему ты решил, что мне плохо? — Вы не спустились ужинать в семь, как обычно делаете, и я взял на себя смелость подняться сюда. Вы, вероятно, были без сознания и пришли в себя только сейчас. В голову Мон-Со закрались нехорошие подозрения, и он уточнил: — То есть ты четыре часа стоял надо мной, повторяя свой вопрос? — Три часа сорок две минуты и семнадцать секунд, мой господин. Мон-Со молчал почти минуту, вдумчиво перебирая всё, что хотел сказать этому идиоту. — В следующий раз проверяй дыхание и пульс. Если не найдёшь, звони врачу. Он есть в списке контактов. Я разрешаю тебе в экстренных случаях пользоваться моим коммуникатором. — Мой господин, а как проверять дыхание и пульс? — Да откуда ты взялся такой тупой? — прошипел Мон-Со. — Смотри! Он схватил арзака за руку и прижал его пальцы к своему запястью. Арзак вскрикнул от боли — кажется, для него хватка оказалась чрезмерно крепкой. Арзаки вообще не отличались прочностью. — Чувствуешь? Можно ещё по артерии на шее проверить… вот здесь. А дыхание… Воздух, выходящий через нос, обычно движется. Это можно легко проверить. Понял? — Да, мой господин. Отлично. Теперь шанс выжить в этой глуши у Мон-Со не был равен нулю. Трём процентам, скорее.