Лабиринт забвения

Третий сон-воспоминание был уже весомым поводом усомниться в собственной адекватности. Такими темпами Мон-Со будет вынужден вернуться в Эн-Сем. На этот раз он видел, как выполнял приказ доставить в Ранавир беллиорца для изучения. Генерал предложил одного, но Лон-Гор посоветовал найти нескольких. Желательно, семью, чтобы изучить не только организм, но и поведение в среде, близкой к естественной. Кау-Рук, уже неоднократно ходивший в самовольную разведку, подсказал Мон-Со, где можно найти подходящих беллиорцев. Маленький домик на отшибе какой-то деревеньки. Пожилая семейная пара. Лёгкого взгляда-внушения оказалось достаточно, чтобы оба замерли и не сопротивлялись. В Ранавире их поместили в отдельное здание, к которому приставили часового. Насколько Мон-Со помнил, беллиорец весьма активно изучал менвитский язык, а его жена отставала — то ли не хотела, то ли была слишком тупа. Вместе с утренним кофе появилось письмо. Но если кружку на стол поставил арзак, то письмо взялось непонятно откуда. Казалось, что оно влетело в открытое окно, но этого не могло быть. Конверт оказался из плотной бумаги, а внутри лежал пустой белый лист с гербом. Любой менвит обязан был знать, что это за герб. Бассанийская библиотека, средоточие всех знаний Рамерии. По листу пробежали золотистые искорки, которые постепенно сложились в слова: «Уважаемый Монте вит Сорелль! Вы назначены на должность Хранителя в Бассанийскую библиотеку. Просим Вас явиться в её центральный корпус в полдень 30 тарио 9300 года. С уважением, Библиотека». Опального полковника Звёздного флота — в хранители библиотеки? Это уже смахивало на издевательство. Лучше бы к камню приговорили — жизнь, по крайней мере, была бы понятнее. Впрочем, что-то в письме царапнуло память. Этот Хранитель с большой буквы… …Свет был довольно тусклым — его испускала синеватая подсветка приборной панели рубки. Но чтобы видеть до отвращения покорное белое лицо с обсидианово-чёрными глазами, этого вполне хватало. — Рассказывай. — Собственный голос Мон-Со звучал донельзя устало, словно зорнов арзак уже исчерпал запас отведённой ему злости. — Библиотека — нечто большее, чем просто библиотека. В ней собраны знания и память всех, кто когда-либо жил на Рамерии. Книги, дневники, артефакты… Некоторые существуют вне Библиотеки, и их столкновения с людьми часто приводят к катастрофам. Поэтому мы собираем артефакты и прячем в Библиотеке. — Кто «мы»? — Библиотекари. Хранители. Смотрители… Ильсор в воспоминании говорил тоже явно с большой буквы. В его версии Библиотека была чем-то… Мон-Со не мог подобрать правильного определения. Если бы Ильсор добавил в голос чуть больше эмоций, можно было бы подумать, что он говорит о… Возможно, сам Мон-Со в юности говорил так о самых прославленных футболистах. Одновременно это «в ней собраны знания и память всех, кто когда-либо жил на Рамерии» казалось настолько важным, что Мон-Со не понимал, как он мог не вспомнить этого при написании отчёта. Он помнил операцию «Страх», помнил второе похищение беллиорца, хотя его в тот день даже в лагере не было… А про Библиотеку забыл начисто. В сейфе с личными документами хранилась копия отчёта. Предполагалось, что офицеры, вернувшие память, будут дополнять его, если ещё что-то вспомнят. Мон-Со перечитал документ, написанный его собственной рукой. После краткого вступления с именем, датами и прочими формальностями начинался список основных событий экспедиции, почти в точности соответствовавший протоколу. 1. …Звездолёт «Диавона» совершил посадку в предгорьях по координатам <…>, где был основан лагерь 001 «Ранавир». По данным разведывательной операции, данная локация была наиболее удобной для изучения Беллиоры. 2. Для изучения языка аборигенов были изъяты два беллиорца, мужчина и женщина, оба внешне напоминают арзаков, но уступают им в росте. В течение месяца Научный корпус занимался их изучением. Во время диверсии инженера Ильсора оба погибли. 3. Как только эскадрилья получила разрешение на полёты, в горах, в окружении которых находился лагерь, были установлены пушки. Из-за чрезмерно частых поломок было принято решение переустановить их на чёрные камни, стоящие в пустыне за горами. Пушки были доставлены на место, но из-за необъяснимой аномалии включить их не удалось. 4. В ходе экспедиции Ранавир постоянно подвергался диверсиям со стороны местных, которых не удалось вычислить. Генералом Баан-Ну выдвинуто предположение, что на лагерь нападают невидимки. 5. Беллиорец освоил язык в достаточной степени, чтобы стал возможен допрос. Полученная информация изложена в документах Научного корпуса. Для проверки её достоверности полковником Кау-Руком была предоставлена беллиорка из юго-восточной части локации. Женщина сильно отличалась от аборигенов — больше напоминала менвитку. 6. Во время нахождения второй беллиорки на территории Ранавира диверсии участились. В ходе последней женщина была похищена. 7. На следующие сутки после похищения беллиорки генерал объявил подготовку к операции «Страх». Двое суток спустя на лагерь напали солдаты с зеркалами. Менвиты были не готовы отразить нападение. Противник разгромил Ранавир и, вероятно, достигнув цели, отступил. 8. Операция «Страх» провалена по причине беллиорской аномалии неизвестного происхождения. В лагерь вернулось девять из тридцати экипажей. 9. Спустя неделю после операции был поднят мятеж. Противодействия оказано не было. Полковник Кау-Рук перешёл на сторону бунтовщиков. Возглавил их, предположительно, инженер Ильсор. Ни странностей разведки, ни информации о паруснике, ни слова о Библиотеке. Кажется, придётся переписать отчёт и заново отправить его в Комитет Равновесия. Мон-Со поднялся в мансарду и остановился у стола. Его по-прежнему занимал парусник с фигурками. Двое мужчин, девушка и чёрный непонятно кто. Стоп. Одного из мужчин, того, что в полосатой кофте, Мон-Со видел на Беллиоре. Даже разговаривал с ним. А ещё отправитель тогда подписался Библиотекарем. Какова вероятность, что это был Ильсор? Нулевая. Его и троих его ближайших помощников казнили ещё весной. Значит, тут действует кто-то другой. Скорее всего, арзак — менвит никогда бы не отправил такой посылки. Причём этот арзак участвовал в экспедиции и тоже был близок к Ильсору. Странно даже, что его не вычислили, когда расследование проводили, — там же все через специалистов прошли. Зорн-ари, теперь точно нужно вспомнить всё в подробностях и отчитаться перед Комитетом, иначе неизвестно, что будет. Парусник отправился в угол, а Мон-Со устроился за столом и попытался восстановить события, произошедшие после доставки беллиорцев.

***

Беллиора оказалась весьма приятным местом. Возможно, так было лишь из-за того, что предыдущие семнадцать лет прошли в замкнутом пространстве и в скверной компании, но тем не менее. Работы было немного: обустройством лагеря руководили Ильсор и главный зануда всея Звёздного флота; связисты, командовать которыми поставили Кау-Рука, справлялись без его вмешательства куда лучше, а карту уже давно составил компьютер. Откровенно говоря, было скучно. На одном из совещаний Кау-Рук под предлогом оптимизации забрал себе часть обязанностей Мон-Со. Генерал всё равно поручит более ответственные задания комэску, но пока пусть он чисто вылетами занимается. В первые пару недель Кау-Рук занимался более полезным делом — исследовал ближайшие окрестности лагеря и составлял более подробную их карту. Когда набредал на деревни, снимал быт местных жителей на камеру — для учёных. Увы, максимально разрешённые дистанции для одиночных пеших выходов быстро кончились. Забираться дальше значило отсутствовать в лагере больше двенадцати часов, а этого Кау-Рук не мог себе позволить. Закон Мер-Фи или, если уж честно, Меери Фина, гласил: если какая-то дрянь хотя бы гипотетически может случиться, она обязательно случится, причём по наихудшему сценарию из возможных. С появлением в лагере беллиорцев стало интереснее. Можно было учить новый язык. Нерационально, с менвитской точки зрения, ведь этот язык однажды сотрут из привычной реальности, как стёрли арзакский. Но Кау-Рук был слишком любопытен. Настолько, что не смог дождаться отчёта о допросе беллиорца (вообще-то, резонно — допрос вёл генерал, который мог писать отчёт вечность) и подключился к камере наблюдения. Сделал он это заранее и успел понаблюдать, как Ментахо и Эльвина — так звали беллиорцев — играют. Игра шла на доске вроде шахматной — её нарисовали на листе бумаги, который, видимо, принесли арзаки. По чёрным клеточкам передвигались белые и чёрные бумажные кружки. По диагонали на одну или через одну. — Надо будет расспросить их о правилах, — заметил Лон-Гор, подкатившись к монитору на кресле и потеснив Кау-Рука вбок. — Пригодится, когда обратно полетим. Видеть уже не могу Мон-Со с его крестиками-ноликами. — Думаешь, мы вернёмся? — хмыкнул Кау-Рук. — Мы вроде колонисты — у нас нет задачи вернуться. Исследовать до конца жизни и отсылать сведения. Ждать с Рамерии боевых кораблей. И всякое такое. — Не знаю, как ты, а я точно когда-нибудь вернусь туда. — Лон-Гор посмотрел вверх — на высокий сводчатый потолок. — Да и план экспедиции всё-таки предусматривает возвращение… — …примерно через сто пятьдесят лет. Мы будем уже стариками. О, началось. Генерал в сопровождении Ильсора почтил беллиорцев своим присутствием. Он опустился на стул, с которого при виде менвита пугливо соскочила Эльвина, а арзак тенью скользнул к лингвокомпьютеру. — Они действительно похожи на арзаков, — пробормотал Кау-Рук, мысленно поставив рядом Ментахо, Ильсора и Эльвину и присоединив к ним Гелли, единственную женщину в экипаже. — Эти двое сильно отличаются от тех, в голубом, — заметил Лон-Гор. В местности, где был основан лагерь, жили, по всей видимости, два разных народа: любители голубого и почитатели радуги. Первые были не выше детей, а вот вторые походили на арзаков. Наблюдалось лишь одно отличие: эти вторые не смотрели в глаза. — Скажи-ка, Ментахо, как называется страна, в которой мы находимся? — спросил генерал, когда вежливые приветствия завершились. — Гудвиния, господин генерал. — А почему она так называется? — Наш нынешний Верховный правитель повелел назвать её так в честь Великого Гудвина, строителя Изумрудного города и непревзойдённого чародея. — У них есть свой Верховный? — с сомнением усмехнулся Лон-Гор. — Ну, что непревзойдённого, ещё доказать надо, — сказал Баан-Ну, вторя его словам. — Увы, господин генерал, это недоказуемо. — Ментахо развёл руками. — Гудвин лет двенадцать назад улетел к Солнцу. На этом… на воздушном… — Корабле? — подсказал Баан-Ну. — Да-да! — Ментахо благодарно кивнул то ли компьютеру, то ли Ильсору. — Межпланетные перелёты… — пробормотал Кау-Рук, потерев переносицу. — Интересно, как выглядит волшебная версия звездолёта? — Как велик со шлемофоном, — донеслось откуда-то сзади на грани слышимости. Кау-Рук оглянулся. Связист Ланат сидел спиной к менвитам и явно был поглощён своей работой — о чём-то переговаривался с лётчиками. Послышалось? — Нынешний правитель — тоже колдун? — осторожно поинтересовался Баан-Ну после слегка затянувшейся паузы. — Да. Вдобавок он славен своей мудростью и победами в войнах, — с гордостью произнёс Ментахо. Эльвина при этом поджала губы, словно он выдал лишнее. — И каковы же его победы? — Он объединил разрозненные прежде земли под знаменем Изумрудного города, положил конец владычеству подземных королей, и даже железный правитель Фиолетовой страны подчиняется ему. — Запугивает, — определил Лон-Гор. — Железный правитель… — А в чём его колдовская сила? — Не могу знать, господин генерал. Мне известно лишь то, что знают все. Его армии не нужны вода и пища, она не знает сна и боли. Он слышит и видит всё, что происходит в его стране. — Итого, — резюмировал Кау-Рук, — здесь на самом деле есть мощная, по меркам местных, армия и хорошо налаженная разведка. Но он явно преувеличивает. — Или пропаганда у них тоже хорошо работает. — Возможно. — Что ж, довольно об этом. — Кажется, генерал решил свернуть неприятную тему. — Скажи, кто жил в этом замке? У вас живут великаны? — Хозяин замка — Гуррикап. Но его давно никто не видел. Где-то сзади Ланат уронил наушники, и по помещению пошёл гулять перемат пилотов, которым столкновение микрофона с каменным полом нехило надавало по ушам. — Гуррикап… Что-то знакомое… — пробормотал Лон-Гор. Когда беседа завершилась, Кау-Рук выключил компьютер и отправился проверять караул — этим он занимался, когда Мон-Со был на вылете. Во дворе замка развели суету. Арзаки грузили в вертолёт шахтёрский инструмент. — Что происходит? — спросил Кау-Рук у Ильсора, стоящего чуть в стороне с планшетом в руках. — Геологи нашли заброшенные изумрудные копи, господин штурман. Господин генерал приказал организовать добычу. — Оно нам надо? — Господин генерал счёл изумруды более рациональной целью, чем завершение ремонта. — А ты ведь с ним не согласен, — усмехнулся Кау-Рук, распознав во второй половине ответа скрытую жалобу. — Я не имею права, господин штурман, — сдержанно возмутился Ильсор. — С ним не согласен основной раздел Устава «Диавоны», однако господин генерал нашёл лазейку в приложениях. Занятно! Кау-Руку тоже захотелось найти эту лазейку, чтоб хоть знать, где она. Он изучал Устав, но ничего подходящего не помнил. Неудивительно, в конце концов, цитировать все правила и нормы дословно тут мог лишь один человек. — Приложение 3, пункт 7 статьи 12, господин штурман. Простите за дерзость, но это в кустах не гномы дерутся? — Что? Переход от Устава к гномам оказался чересчур неожиданным. Кау-Рук даже не сразу сообразил, куда смотреть. Действительно, под колючим кустом совсем рядом с ними сцепились две серые фигурки не выше четверти маэ. Они были так увлечены друг другом, что не замечали ничего вокруг. Кау-Рук стремительно рухнул в планку и тут же выпрямился, крепко держа обоих. — Так вот ты какая, налаженная разведка! Ильсор, дайте контейнер какой-нибудь, пока они мне пальцы не отгрызли. Инженер тут же принёс ящик от инструментов, и Кау-Рук, сложив гномов в выемки для молотка и дрели, понёс добычу биологам.