Лабиринт забвения

Что произошло с Лон-Гором? Судя по тому, что он вернулся на Рамерию, его спасли. Но куда он исчезал? Как Мон-Со ни старался, вспомнить ничего, связанного с исчезновением Лон-Гора, он не смог. В тот день лётчики перетаскивали пушки и застряли у чёрных камней. Мон-Со потратил целый день на то, чтобы их вытащить, и ему уже было не до включения систем наведения. Среди лётчиков оказались раненые, и комэск сам отправился за врачом. Не застал. Кабинет был разгромлен, свидетелей не оказалось, а дальше всё тонуло в тумане — раздражающее следствие арзакского мятежа. Отчёт дописать не удалось, так что ехать в КР не было особого смысла, однако в библиотеку Мон-Со решил всё же заглянуть. Он уже понял, что память выдаёт забытое, когда цепляется за что-то в настоящем. Наверное, она работает так всегда, но при амнезии это особенно показательно. В общем, если слова Ильсора о библиотеке и письмо как-то связаны, эту связь стоит прояснить. Поэтому в назначенный день Мон-Со явился в Бассанийскую библиотеку. Она располагалась в Лотса-Ци, районе, построенном в начале правления Гван-Ло. Туда, в сверкающие светло-синие здания, возвышавшиеся над всеми прочими строениями Бассании, переехали все ключевые ведомства. Библиотека по непонятным причинам делила здание с Комитетом Равновесия. Кому пришло в голову разместить рядом самую публичную и самую закрытую организации в мире? Впрочем, в библиотеке, как минимум на первом этаже, народу было немного. Сюда приходили только за уникальными, до сих пор неоцифрованными изданиями или на экскурсии. Возможно, кто-то (и Мон-Со мог даже назвать первое имя в списке) заглядывал просто затем, чтобы почитать именно бумажную книгу, но фанатики макулатуры явно были в меньшинстве. Подойдя к стойке администратора (или как это называется в библиотеке?), Мон-Со показал девушке в строгом коричневом платье письмо и поинтересовался, к кому можно обратиться за разъяснениями. — Подождите минуту. — Она подняла трубку очень старого, даже древнего на вид коммуникатора и вызвала кого-то по имени Шар-Лин. Угадать по общественному имени, о мужчине или женщине речь, было почти невозможно. Однако поскольку речь шла о сотруднике библиотеки, Мон-Со предположил, что Шар-Лин — женщина. Так и оказалось. Минут через семь к стойке подошла пожилая женщина с короткими русыми волосами. Она, прихватив двумя пальцами дужку очков, придирчиво оглядела Мон-Со, просмотрела письмо и попросила следовать за ней. — Итак, как вы уже знаете, вы назначены на должность Хранителя Библиотеки, — заговорила Шар-Лин тоном профессионального управляющего. — Имеется в виду не Бассанийская, а Библиотека в широком смысле. Прошу. Они вошли в лифт, и Шар-Лин нажала на значок с раскрытой книгой, находившийся на панели слева от цифры один. — Соответственно, Хранитель — это не тот, кто следит за сохранностью книжного фонда. Уверяю вас, с этим отлично справляются и арзаки. Табло, на котором отображалась смена этажей, сошло с ума. По мельканию цифр можно было подумать, что лифт несётся вниз на первой космической. — Хранителем, как правило, назначается человек с военной подготовкой. Он выступает защитником для Библиотекарей и Библиотеки. — Телохранителем. — Да. Согласно устаревшей концепции также хранителем души, то есть в какой-то мере личным психологом. Неужели библиотекарь — настолько опасная профессия? «Статистически, около восьмидесяти трёх процентов служителей Библиотеки умерли на работе», — прозвучал где-то на грани сознания голос Ильсора. — Теперь об условиях работы, — продолжала Шар-Лин. — Не согласиться вы не можете — такова специфика должности. То есть даже если вы откажетесь сейчас, Библиотека будет преследовать вас, пока вы не согласитесь или не умрёте. Заработная плата фиксированная — десять тысяч эрье в месяц. Похороны — за счёт Библиотеки. Десять тысяч… Ну, хоть зарплата в этой Библиотеке соответствует стандартной библиотекарской. Хотя это даже смешно. — Вам выдадут табельное оружие. Служебная квартира не понадобится — можете жить там, где живёте. У нас есть дверь. — Что, простите? — Дверь. Телепорт, если угодно. Зорн-ари, ситуация становится всё более странной. «Чудесатой», — поправил Ильсор. Мон-Со поморщился. Вот только арзакской шизофрении ему для полного комплекта не хватало! — Мы на месте, — сказала Шар-Лин и, едва двери лифта начали расходиться, провозгласила: — Добро пожаловать в Библиотеку! Они вышли на широкую мраморную лестницу из семи ступеней и остановились. Впереди, насколько хватало глаз, тянулись полки. Книги, книги, книги… Прямо от лифта вдаль уходила вереница витрин вроде музейных со всякими древностями внутри. Из бесконечных рядов полок вырастали подпиравшие потолок колонны, а вот стен не было видно ни с одной стороны. Казалось, что здесь просто нет физических границ. Что ж, пожалуй, это действительно Библиотека с большой буквы. — Пойдёмте, я покажу вам рабочее место Библиотекаря. Шар-Лин спустилась по мраморным ступеням и повернула налево. Оказалось, за лифтом есть лестница, ведущая ещё на этаж ниже. Этот этаж уже имел чёткие границы. Просторное помещение без окон. Мозаичный пол с компасом посередине, старинные жёлтые лампы, шкафы с папками. Несколько рабочих столов, на которые в беспорядке свалены бумаги, книги, пара планшетов и какие-то инструменты. Пюпитр с особенно толстой и важной книгой, из которой как язык высовывается алая закладка. Посреди всего этого громоздилась странная конструкция из табуреток. Они стояли друг на друге, подпираемые шваброй и двумя вешалками. На вершине этой конструкции балансировала женщина в бледно-голубом комбинезоне гражданского типа. Она пыталась измерить какой-то элемент потолочной мозаики. — Это Аль-Тен, Библиотекарь, — представила её Шар-Лин, едва заметно поморщившись, и сказала громче: — Аль-Тен, Библиотека прислала вам нового Хранителя. — Отлично. Он может идти домой. Работы пока нет. — Да, забыла сказать, — спохватилась Шар-Лин. — Вы должны постоянно быть на связи, а также шесть из семи дней по десять часов находиться здесь. Это в норме, но вы можете забыть о ней с первого же задания. — Первое трудноосуществимо. Я живу в Нармё, а там связи нет. — Нармё? А, так вы тот самый полковник Мон-Со из Беллиорской экспедиции! Я полагала, просто тёзка. Что ж, подумаю, что можно сделать. К сожалению, переезд в вашем случае невозможен, но скорее всего, я смогу обеспечить вас подходящим средством связи. Пока они говорили, Аль-Тен закончила свои измерения и собралась спускаться. Табуретки предсказуемо покосились. К счастью, Аль-Тен рухнула в нужную сторону — Мон-Со не пришлось даже смещаться куда-то, чтобы её поймать. Длинные русые волосы, собранные в хвост, мазнули его по лицу, и вот Библиотекарь как ни в чём не бывало стоит на ногах. — Хм, кажется, полковник, со своими обязанностями вы справитесь, — удовлетворённо произнесла Шар-Лин. — Так, тридцать саэ на двадцать на двадцать два и тридцать шесть. — Аль-Тен торопливо записала параметры на клочке бумаги и зарылась в кипу чертежей на одном из столов. — Один из пяти, вопрос лишь в том, какой именно… Внезапно книга на пюпитре вспыхнула и с громким хлопком раскрылась. — Хорошего рабочего дня, — пожелала Шар-Лин и ушла. — Она ведь объяснила вам, что это за книга? — Нет. — Зато наверняка расписала все условия трудоустройства. Кхм-кхм, это Книга вырезок — артефакт времён Сумеречной зимы. Мы пытались сделать на её основе что-то более современное, но пока не преуспели. Так вот, эта Книга подобно Интерсети собирает все мировые новости и выдаёт нам те события, которые требуют нашего вмешательства. Издание новых книг? Научные открытия? Чем, в конце концов, занимается Библиотека? Зачем нужны Хранитель и Книга вырезок? — Например, сегодня у нас… два часа назад у психиатрической клиники Эн-Сем сорвало крышу. Как сообщают синоптики, ветра в этот момент не было. Пойдёмте работать? Эн-Сем? Опять психушка. — Это режимный объект — клиника для военных. Нам нужно разрешение от Комитета, чтобы туда попасть. — Ага, позвоните им и скажите, что Библиотека запрашивает допуск. Они редко возражают. А я пока найду опросник… Она снова занялась завалами на столе, а Мон-Со обогнул нагромождение стульев и подошёл к старинному коммуникатору. Панель с кнопками, с которой свисает нечто вроде кривого СПУ. Эпоха покорения Ближнего космоса? Или Восшествия Гван-Ло? В любом случае, этому старью уже лет семьсот. За панель была заткнута пластиковая табличка с номерами. А… В… И… Комитет, 18-10-13-1. Странный номер, несистемный. Хотя кто их знает, эти старые коммуникаторы? — Добрый день! Приёмная Комитета Равновесия. — Добрый день. Это Библиотека. Нужен допуск для работы в Эн-Сем в связи с сорванной крышей. — Будет через десять минут, мой полковник, — отозвались с той стороны. — Оперативно, — заметила Аль-Тен, когда в СПУ зазвучали гудки. — Я даже ещё не знаю, как вас зовут, а они уже в курсе, что новый Хранитель имеет звание полковника! — Мон-Со. Он криво усмехнулся. Если Библиотека и Комитет настолько тесно связаны, то в этом нет ничего удивительного. Вот только в перспективе возможна одна проблема… — Пойдёмте, покажу, как работает дверь. От устройства с функцией телепорта Мон-Со ожидал чего-то технологичного. Передовые разработки, голограммы, вид как у шлюза «Диавоны»… Реальность оказалась куда прозаичнее. Телепортом в Библиотеке гордо именовали тонкую пластиковую дверцу подсобки. Справедливости ради, к ней всё-таки были привязаны высокие технологии: от петель тянулись провода, уходящие в большой рогатый глобус на привинченной к полу подставке. Верхняя половина глобуса откидывалась, обнажая антенны, рычаги, мотки проводов и клавиатуру. — Берёте вот этот провод, подсоединяете к нужному месту на глобусе, вводите координаты. Суёте провод на место и открываете дверь. Мон-Со распахнул створки. Вместо кладовки перед ним возник знакомый больничный парк. В кармане Аль-Тен звякнул коммуникатор. — А вот и наш допуск. Она надела плащ, забрала со стола какую-то папку и вышла. Мон-Со шагнул следом. Первым чувством было, будто бы он не вылечился и переехал в ссылку в Нармё, а всё ещё пребывает в Эн-Сем в качестве пациента. «Добро пожаловать в мой мир, Мон-Со!» Сверив код допуска с тем, что им прислал Комитет, охрана клиники пропустила Мон-Со и Аль-Тен и даже подсказала, где найти главврача. — Какие мысли? Они некоторое время стояли на главной аллее и разглядывали ободранное здание. Куски старинной черепицы валялись по всей территории психушки. Что интересно, только крыша и пострадала. — Это неправильный взрыв, — наконец ответил Мон-Со. — Ударная волна должна была выбить окна. — И жертв, похоже, нет. Иначе тут не было бы так тихо. Поговорите с главврачом, пока я осмотрюсь? — Я был здесь в качестве пациента. Не думаю, что он скажет мне что-то серьёзное. — Тогда вот вам камера. И возьмите опросник. Если кто-то захочет поделиться с вами информацией, задавайте вопросы… с трёхсотого по четыреста пятьдесят шестой. Аль-Тен направилась к зданию, а Мон-Со заглянул в папку. Вопрос триста. Чувствовали ли вы запах серы в момент происшествия? Триста один. Чувствовали ли вы жар? Четыреста пятьдесят шесть. Не кажется ли вам, что вы превращаетесь в мураша? На полях рядом с этим вопросом нашлась приписка: «Если да, то вам стоит лучше учить уроки». Почерк оказался незнакомым. Кривой, наклонный и раздражающий. Совсем как у Библиотекаря, но не его. Захлопнув опросник, Мон-Со направился вперёд по аллее. Снаружи ничего интересного не нашлось, но он добросовестно сделал несколько десятков снимков с обломками крыши. Когда он делал последний, пришло сообщение от Аль-Тен. «Эпицентр взрыва — палата 748. Сходите? Я не могу — мне тут диагноз ставят». Да, старая традиция — пока вам ставят диагноз, вы должны сидеть и внимать, даже если об этом не просили. Когда-то Мон-Со было интересно, откуда она взялась, но он так и не занялся поисками сведений. Незачем. Палата 748 находилась на этаже, который выделили экспедиции. Содержали в ней кого-то из Научного: то ли Фей-Лита, то ли Аш-Риа. Однако его выписали с месяц назад. Седьмой этаж — самый верхний, изолированный. Палата — в геометрическом центре здания. По законам физики всё там должно было разворотить в крошево. Дверь в палату оказалась незаперта. Внутри комната была в полном порядке. Пустая кровать без матраса, стул, прислонённый спинкой к стене, потолочная лампа… Всё было цело. По тёмному полу, застеленному чем-то умеренно мягким, проходили две перпендикулярные зелёные полосы. Они пересекались точно в центре комнаты. В этой точке стояла чёрная шахматная фигура. Искусно вырезанный ранвиш. — Мне уже попадалась такая, — сказала Аль-Тен, войдя в палату. — Неделю назад, когда в картинной галерее Феа-Ро герои полотна «Узники Эн-Сем» вдруг начали плакать. Мон-Со честно попытался представить себе плачущих военных. У него не получилось — менвиты не плачут. — На задней стороне двери есть надпись, — продолжила Аль-Тен. — «Сюжеты своих детективных романов я нахожу за мытьём посуды. Это такое дурацкое занятие, что поневоле приходит мысль об убийстве». Слова Ат-Рис. Ат-Рис, одна из самых известных писательниц в жанре детектива. Помнится, в полёте Кау-Рук зачитывался её романами. Стоп. Зачем менвитке самой мыть посуду? Для этого есть либо посудомойка, либо арзак, либо оба сразу. — Она жила до Восшествия Гван-Ло? — Задолго. Родилась в 7723-м. Нам явно на что-то намекают. В чём связь между Ат-Рис, Эн-Сем и шахматами? — И какова цель того, кто оставляет послания? — Когда такое случилось в прошлый раз, произошло самое крупное ограбление в истории. Шесть лет назад. Как раз тогда погиб мой предшественник. Закончив с палатой, Аль-Тен отправилась опрашивать соседей по этажу, а Мон-Со поднялся на чердак, который теперь находился под открытым небом. Ещё пара десятков снимков, и здесь уже есть, на что посмотреть. На чердаке обнаружился один из пациентов — благообразный статный старик в сером халате и блестящей панамке из фольги. — Вы же пришли чинить крышу?! — обрадованно вопросил старик. Мон-Со определённо не был похож на работника ремонтной бригады или промышленного альпиниста, но спорить не стал. Вместо этого он попытался действовать по инструкции. Вряд ли психу покажутся странными вопросы про серу и мурашей. Ответ вышел куда более странным, чем следовало ожидать. — Сера? Жар? Вы ещё про звёзды в кругах спросите! Нет-нет! Чтобы починить крышу, надо свергнуть Змеиное братство! — разбушевался старик. — Долой Змеиное братство! И он, очень собой довольный, удалился в помещение. Мон-Со просмотрел первый десяток вопросов. Да, звёзды в кругах там были — под номером триста четыре. Странный псих. Полковник зарёкся впредь посещать психушки по какому бы то ни было поводу. Хватит. — Всех опросили? — поинтересовался он у Аль-Тен, встретив её в коридоре примерно через час. Её блокнот оказался исписан невнятными ответами пары десятков психов — тех, кто мог говорить. — Нет. Ещё двоих сегодня выписали, и они ушли буквально за десять минут до взрыва. — Генерал Баан-Ну и капитан Нур-Лей? — Да, они. Предлагаю разделиться. Я побеседую с генералом. Говорят, он неплохо пишет, так что это будет вдвойне полезно. Мон-Со не стал её разочаровывать. Он молча проследовал за Библиотекарем обратно в её кабинет и сам настроил дверь на адрес Нур-Лея, упомянутый в документах. Капитан жил в двух часах на поезде от Эн-Сем, так что уже определённо должен был добраться до дома. Но нет, квартира была опечатана, как будто он не возвращался. Зато его мотоцикл два часа назад исчез с подземной парковки и, судя по записям с камер, забрал его сам хозяин. После стольких лет не зайти к себе домой даже на пару минут? Куда он так спешил? Впрочем, Нур-Лей хотя бы появился. Баан-Ну, как выяснилось, исчез сразу, как только вышел из клиники. Водитель, который должен был отвезти его в аэропорт, так и не дождался пассажира.