Лабиринт забвения

Где-то над головой гудел винт. В иллюминаторе мелькали огоньки трасс, но со временем они исчезли. Звёзды скрылись за облаками, и отследить направление стало невозможно. Вроде бы вертолёт никуда не сворачивал, но Аль-Тен в первые минуты было слишком плохо, чтобы отследить начальное направление. Болело простреленное плечо. Это был всего лишь паралитик, к счастью. Обычно в сарбаканы закладывали яд. Тхи'Чи, оружие архипелага Иттарки, один из артефактов, считающихся утерянными. Видимо, всё это время он хранился у арзаков. Почему? Племя тантагоров, населявшее архипелаг, антропологи относили к расе менвитов, так что их оружие делало в Ирмелийской Библиотеке? Ладно бы обычный сарбакан, но Тхи'Чи? Трубка в тридцать саэ длиной, сравнительно короткая для сарбакана, но дальность стрельбы гораздо выше. Телль-си, ну его, этот сарбакан! Какая разница, из чего их подстрелили? Полковник так и остался лежать на склоне в холодном ночном лесу. Он там ещё жив вообще? Ему сперва попали в ногу, а потом уже добавили в шею. Это… Аль-Тен не знала, каким именно паралитиком начинили патроны, а значит, не могла быть уверена, что Мон-Со выжил. Да, в общем-то, даже при относительной гуманности Тхи'Чи ночь осенью в горном лесу оставляла мало шансов выжить. Чувство движения изменилось. Вертолёт, кажется, пошёл на снижение. Лёгкий толчок — всё, они на земле. Кроме Аль-Тен, внутри были трое: пилот, которого она видела только со спины, и двое людей довольно своеобразного вида. Мужчина и женщина, оба в тёмно-коричневых комбинезонах и чёрных кожаных шеорах, накидках вроде длинных жилетов с капюшонами. Такие исторически носили колдуны, врачи и учёные. На коже явно проступали чешуйки, а покрой капюшонов навевал мысли о змеях. Неужели это Змеиное братство? Если да, что они делали в Нармё? Их интересовал Ламиэре? Или люди из тени? Или… Нет, вот Мон-Со, какой бы странной ни была идея отправить его в ссылку именно туда, их точно не интересовал. Как и Аль-Тен — они просто не могли знать, что она будет в Нармё этим вечером. Это явно был просто приятный бонус. У Библиотекарей и Братства был давний конфликт, ещё с восьмитысячных. В 8004 году Се-Лак, тогдашний их глава, уничтожил половину служащих. Остались Смотритель Гал-Лес, Библиотекарь Линн и Хранитель Илва. Тогда Се-Лак планировал устроить временной коллапс при помощи Прялки Судьбы, древнего артефакта, позволяющего переписать историю. Ценой жизни Илвы его удалось остановить, Прялку восстановили… Аль-Тен, с тех пор, как она прочла об этом, очень хотелось узнать, какое будущее готовил Рамерии Се-Лак. — Пойдёмте, Альнера, — сказал мужчина в плаще, подавая ей руку. Аль-Тен подчинилась и, прижимая простреленную руку к боку, последовала за ним. Личные имена были под запретом. Они фигурировали только в удостоверении личности или письме от Библиотеки, в любом другом месте их заменяли общественные имена и, со времён научно-технической революции, индивидуальные номера на карточках. Кроме удостоверений, личные имена можно было бы услышать в общении близких людей, но для этого потребовалось бы оставить их наедине друг с другом. А вот такое… Даже не Альнера ри Тенрао, а просто Альнера — это скрытая угроза: мы знаем твоё имя, мы властвуем над тобой. Человек с приставкой «вит» или «теа» двинул бы за такое в морду. У Аль-Тен, увы, не было ни нормальных боевых навыков, кроме еле-еле привитых в армии, ни колдовского дара. — Добро пожаловать! Вертолёт, оказывается, сел на крышу высокого здания в каком-то городе. Оно тут было одно. Огни других строений и редкие фары мерцали где-то далеко внизу. Город, где только одна свечка… город, где только одна свечка… Аль-Тен знала примерный облик большинства крупных городов, но ничего подходящего не припоминала. — Мы где-то за пределами Энар-Таари? Никто не ответил. Но если действительно вне страны, то где? Не у арзаков явно. На юге песчаные почвы — там свечек не строят вообще. На севере был бы снег — время года обязывает. Где-то на востоке? На востоке семьсот лет назад находился Теелин. После… неких событий, о которых даже в Библиотеке нельзя было найти вразумительной информации, народ, населявший это государство, оказался полностью уничтожен. Однако прошло семьсот лет, и теперь… Внутри свечки было темно. Это вообще была очень странная свечка. Стены в ней покрывал плющ, с потолка свисали веточки с мелкими желтоватыми цветами, вместо пола под ногами словно пружинил мох. С этажа на этаж переползали лианы, кое-где попадались цветы в кадках, вазонах, клумбах… На третьем этаже, если считать сверху, обнаружился целый грот с водопадом и фигурно выстриженными кустами. Синие розы, белые маки, блестящие лилии долин странного бирюзового оттенка… Тут что, обитает какой-то колдун-флорофил? — Вы преувеличиваете, дорогая Альнера, — вкрадчиво произнёс голос как будто над самым ухом.

***

«Пик Хараон блистал на солнце, и на снегу, чистейше-белом и сияющем, всюду были разбросаны осколки серебристых бликов…» «Ледяной перевал». Книга о дальнем севере. О самом северном севере, какой только можно было представить. Холод, от которого губы синеют, а пальцы становятся чужими. Раньше подобное чтиво заставляло мёрзнуть даже тропическим летом в джунглях, но сегодня оно не помогало. Стоило хоть на миг закрыть глаза, как перед внутренним взором вставала пустыня. Знойная серость, где нет ничего, кроме жара и боли в разодранных оковами руках. Прежде Кау-Руку никогда не доводилось видеть смертные камни. Да и сейчас — тоже. Трудно рассматривать то, что находится у тебя за спиной, когда при малейшей попытке шевельнуть головой ты бьёшься об это что-то затылком. Ну, а потом глаза оказываются полны песка, и метафорического, и нет, и ты уже ничего не видишь, кроме всепоглощающей серости. — Мой полковник, вы обещали. Кау-Рук поднял взгляд от книги. Полки, полки, полки. Скользкие плиты пола, резные перила слева — он опирался о них плечом. Внизу — большое пространство, несколько столов. За одним из них сидел Ланат, пытавшийся из обломков собрать полноценный передатчик. В боковой стене открылась дверь. Юнсар прошёл через всё помещение, обменялся парой фраз с Ланатом и принялся искать что-то на стеллажах. — Мой полковник… Нур-Лей сидел напротив, практически зеркаля позу штурмана. Рядом валялся полуразобранный беспилотник с затёртым номером и воткнутой в самое нутро крестовой отвёрткой. — Какой я тебе полковник? Меня лишили звания. — В любом случае, вы обещали рассказать. Да… Рассказывать было, в общем-то, особо нечего — так, мимолётное видение, даже не сказать чтоб необычайной красоты. — Как его звали? — Ки-Ран, — неприязненно буркнул Нур-Лей. — Собственно, это всё, что мне известно. Что он был колдуном, думаю, не новость. Не новость. — Она приходила ко мне, — в свою очередь сказал Кау-Рук. — Думал, с ума сошёл, пока ты не заговорил об этом. Арзаки опередили Нур-Лея, по примерным расчётам, на пару часов. Устроили же аншлаг! Все в один день явились. Кау-Рук тогда висел в своих оковах, размышляя, умрёт ли он, когда руки сотрутся до костей. Неожиданно над ним возникла какая-то тень, в губы ткнулось что-то холодное. Вода? Это вода?! — Что ты… Так, подожди, он что, живой? — Живой! Отмычку неси! Вода была слегка спёртой, несвежей, но Кау-Руку тогда казалось, что ничего вкуснее он не пил никогда в жизни. По давно занемевшим рукам побежала кровь. Стало даже больно. К счастью. Кау-Рук понятия не имел, сколько времени прошло, но в таком положении его руки давно должны были умереть отдельно от тела. — Всё хорошо, всё хорошо, — повторял кто-то. — Юнсар, тащи полотенце, его надо от солнца как-то спрятать. Юнсар? Голос тоже знакомый. — Рад тебя видеть, Ланат. Вышло хрипло, еле слышно. Это в начале заключения Кау-Рук иногда горланил песни со скуки. Сейчас он давно уже не говорил. — Ты меня не видишь, у тебя глаза закрыты. Но я тоже рад. Арзаки кое-как отволокли Кау-Рука в машину, облили противоожоговой мазью (если бы была такая возможность, Кау-Рук бы с радостью в ней утопился) и куда-то повезли. На северо-восток или около того — главное, прочь от камня. Вечером штурман по их просьбе звонил амнезийному зануде. Диалога не получилось — кажется, Кау-Рук был слегка неадекватен. Более или менее он пришёл в себя лишь на следующий день. Откуда-то вдруг появились силы поболтать с ребятами. Потом нашлась и работа — провести Юнсара через серпантин, по сути, всего лишь озвучивая навигатор. Нур-Лей гоняться не захотел и просто сжёг заднее колесо внедорожника. Пока арзаки, переругиваясь вполголоса, ставили запаску, капитан объяснялся. — Она однажды пришла в Эн-Сем и попросила, чтобы я спас вас. Якобы у вас есть информация. Кау-Рук потребовал, чтобы Нур-Лей не вредил арзакам. Тот согласился. Чтобы не ночевать на серпантине, они решили сначала добраться до Нармё. Там Юнсар оставил машину в какой-то полупещере и провёл всех горными тропами до странноватого домика, на крыльце которого они нашли Морни с простреленным бедром. — Там… где-то на дороге… Мон-Со… тоже ранен, – сообщила она. Пока Юнсар занимался её раной, Нур-Лей оттащил своего бывшего командира к нему домой, заодно доставив туда фигурки и странную просьбу. Кау-Рук почувствовал, что ещё очень и очень многого не знает об этих темноглазых бандитах, но с расспросами пока не лез. Сперва надо было разобраться с неучтённым менвитом. — Ко мне она пришла в песчаную бурю. Вдруг возникла фигура. Тёмный комбинезон, синий вроде; ярко-голубой шеор, тёмно-рыжие волосы, зелёные глаза. Нур-Лей тоже тёмно-рыжий, а в здешнем полумраке вовсе брюнетом выглядит. Но глаза у него не зелёные, серо-голубые. — Она что-то говорила? — Что ты меня спасёшь, а я должен буду сообщить, что она жива. И ещё про какой-то чирик-чирик говорила, но на этом моменте я, похоже, отключился. Чирик-чирик… Едва ли это звучало именно так, и Кау-Рук до последнего сомневался, стоит ли оно упоминания. Возможно, не стоило — Нур-Лею это ни о чём не говорило. — Моя сестра погибла незадолго до начала отбора. Мне так сказали. Заявили, что под её именем в экспедицию полетит некто Ки-Ран, и я должен буду его прикрыть. Не знаю, как им удалось выдать женщину-колдунью за мужчину-лётчика, но… — Колдунов стирают из общественной документации, — произнёс Юнсар, подойдя к галерее и задрав голову. Оба менвита продвинулись поближе к перилам в ожидании пояснений. — Да, я знаю. — Нур-Лей дважды кивнул. — Но в комиссии был колдун, он должен был заметить… — А к чему вообще такие сложности? — спросил Кау-Рук. — Можно было легально послать с нами колдуна. Секретность эта… — Кси-Лей была Хранителем, — заметил Юнсар. — У Библиотеки тогда назрел конфликт с колдунами. Я не знал, что Кси-Лей — колдунья, но если так… На чьей она стороне? — поинтересовался он, повернув голову к Нур-Лею. — Кто такой Хранитель? — спросил капитан. — Это будет долго… — не слишком доброжелательно протянул Ланат. — Я расскажу, — вызвался Кау-Рук. — Всё равно Нур-Лей со всех сторон вляпался в эту вашу библиотечную историю… — Всё, что мне нужно, это найти сестру. — Капитан страдальчески скривил лицо. — Ваши секреты меня не волнуют. Хоть революцию устройте. Юнсар и Ланат обменялись донельзя ехидными взглядами.

***

Это место представляло собой форменное издевательство над здравым смыслом. Некое пространство объёмом… ну, примерно восемь на восемь на восемь маэ… было сплошь заполнено клубящимся сумраком, похожим одновременно на рваную вату и на кисель. Чем-то это вещество напоминало тьму из Ранавира. Среди струпьев ваты плавали мутно-зелёные светящиеся шары, свет от которых не создавал здесь ни единой тени. Ладно, если бы их не было видно на фоне мрака, но их просто не было. Ильсор пробовал найти тень, выставив руку между собой и шаром. На белой рубашке не появилось ни намёка на затемнение. С гравитацией здесь тоже было не очень. Где-то в середине нижней грани пространства (Ильсор не был уверен, что это именно пол) стоял стул. Поверхности касалась только одна из четырёх ножек. При желании можно было вспрыгнуть на косую спинку и с относительным комфортом угнездиться на ней, опираясь только на одну ногу. Да что там — в этом пространстве можно было ходить в любой плоскости или сделать самое медленное в истории сальто назад! Короче говоря, идеальное место для идиотских опытов. Ещё здесь не было времени. Если пространство можно было измерить на глаз, то определить, сколько прошло времени хотя бы приблизительно, не получалось. Рес-Кай, словно издеваясь, приходил через отчётливо неравные промежутки. Он мог уйти и почти сразу вернуться, а мог не показываться вечность. Он приносил распечатки с газетными статьями. Про убийство Гил-Нада, про выставку технологий, ещё какие-то… На каждой были вымараны даты. Несколько раз Ильсор пытался дозвониться хоть до кого-нибудь из своих. Ни Морни, ни Юнсар, ни Мон-Со не отвечали. Возможно, звонки из этого пространства не доходили до реальности. А вот сообщения, но почему-то исключительно ответные, доходили прекрасно. Мон-Со написал сам. Спрашивал про аномалии. Поговорить не получилось. Пока Ильсор сражался с установкой от Рес-Кая, в пространстве поднялся ветер, предвещавший его появление. В общем, так получилось, что разговор заканчивал уже колдун. — С-смотри мне в глаз-за. Повторяю ещё раз-з: не говори с полковником Мон-Со. Никогда. У Рес-Кая когтищи — на зависть любой менвитской моднице. Царапины на щеках и подбородке ещё долго будут кровоточить. — Вам ведь куда проще поубивать всех, кто мешает. — Чтобы Библиотека нашла новых? Пока ты внутри неё, она считает, что новый Библиотекарь арзакам не нужен. Заметь: пока ты жив, живы и другие, те, кто должен бы был заменить тебя. Менвитский рационализм… Иногда это пугающе хорошая штука. — Не отключай лиофон, мне сегодня понадобится консультация. И да, он сказал, что Ильсор сейчас в Библиотеке. Значит ли это, что у Рес-Кая теперь есть туда доступ? Что у них там происходит?