Лабиринт забвения

Нур-Лей мало помнил об экспедиции. Всё тонуло в странной голубоватой дымке. Когда полковник Кау-Рук рассказывал о том, что случилось на Беллиоре, какие-то фрагменты всплывали, и за ними неизбежно следовали другие. Казалось, что до полного восстановления памяти не хватает лишь маленького кусочка мозаики. Возможно, той синей пыли, которую упоминали арзаки. Но пыли недоставало им самим. Арзакам зачем-то нужен был Мон-Со. Нур-Лей понял бы кого угодно: полковника Лон-Гора, кого-то из учёных, странноватого Лин-Хеса… Но не командира. Конечно, им мог быть нужен не он сам, а что-то из его головы — мало ли какой информацией мог обладать третий человек в экспедиции? Но тогда зачем они просили Нур-Лея оттащить раненого полковника к нему домой? Зачем передавали послание? За пару дней в их компании Нур-Лей ничего так и не выяснил. Зато он понял, что знает об арзаках непозволительно мало. Девушка, Морни, большую часть времени провалялась в соседней комнате с простреленной ногой, а вот Юнсар и Ланат постоянно были на виду. Оказалось, без гипноза арзаки очень много болтают, причём на любую тему. Штурману это, похоже, нравилось, а вот Нур-Лей сбежал при первой возможности — как только вытянул всё, что они знали о Кси-Лей. Сестрёнка была его единственным близким человеком. После смерти родителей она допинала брата-подростка до экзаменов и поступления, поддерживала его, хотя он делал всё, чтобы усложнить ей жизнь… Несмотря на то, что Кси-Лей, как сотрудник полиции, вечно где-то пропадала, Нур-Лей никогда не чувствовал себя одиноким. Это был повод для тихой гордости, потому что одиночество, по словам сестрёнки, было национальной проблемой менвитов. Полиция… Как сказал Юнсар, она ушла оттуда много лет назад: Библиотеку трудно совмещать с другой работой. Нур-Лей терялся в догадках, чем на самом деле занималась сестра. Не из-за этого ли её объявили мёртвой? Ки-Рана можно было внедрить отдельно — эскадрилью всё равно собирали с нуля. Из Нармё Нур-Лей поехал домой. Вырвавшись из Эн-Сем, он даже не снял пломбу с двери — только мотоцикл забрал. Нужно было всё-таки заглянуть туда. Вдруг получится найти подсказку? Нур-Лей припарковал мотоцикл и поднялся на двадцатый этаж. Лифт пришлось ждать долго — местные детишки опять затеяли гонки. Это, конечно, были уже не те мелкие гадёныши, которых он помнил, но игры всегда передавались из поколения в поколение. Собственно, когда-то он и сам так играл — и предсказуемо огребал от сестрёнки. Сняв пломбу, Нур-Лей отпер оба замка и вошёл. Первым, что он увидел, был луч света из приоткрытой двери в спальню. В опломбированной квартире кто-то есть? Или это сам Нур-Лей забыл свет выключить? Если он горел все эти годы… А ведь правительница даже награду за экспедицию зажала! Провалили, мол, так что сидите без денег. А ведь этот провал — ещё и клеймо на репутации. Если и примут назад на службу, то только куда-нибудь в Ян-Рао или Кай-Хо. Задница мировой географии. И армии тоже. Интересно, как дела у Лин-Хеса? Он, помнится, хотел по возвращении умотать подальше от цивилизации и потратить деньги на тихую жизнь и спокойную старость. Покачав головой, Нур-Лей шагнул вперёд и заглянул в комнату. На его кровати, разметав в стороны одеяло и подушку, разлеглись планшет, жирная плюшевая змея и Кси-Лей в футболке и шортах брата. — Привет! — Сестра вскочила и уткнулась носом ему в шею. — Нашёл? — Конечно же, вот она ты! — Да не меня, Кау-Рука. — К демонам Кау-Рука. Я… — Прости, что так получилось. — Кси-Лей отстранилась и виновато уставилась ему в лицо. — Я всё-всё объясню. Ты во многое не поверишь, но я объясню. Нур-Лей только вздохнул: нашлась — уже хорошо, а большего ему не надо. Но раз сама предложила… — Для начала скажи, откуда возник этот уродец Ки-Ран. — Из Дюны, — с готовностью отозвалась Кси-Лей. — Они схватили меня и выпустили только через месяц после старта «Диавоны». От колдунов по старым законам остаётся только имя, но… они что, действительно послали вместо меня мужчину? — Действительно. Кси-Лей была невысокой, с тонкой талией и пухлыми губами. Ки-Рана выдали за неё в насмешку, не иначе. — Надеюсь, тебя он не тронул? Вот это Нур-Лей помнил отчётливо, но сестрёнке лучше об этом не говорить. Ей и без дохлого уродца проблем хватает. Пробурчав нечто нечленораздельное, Нур-Лей спросил: — А ты тут как? Судя по всему, в бегах? — Есть такое. Закажем еды? Я ничего не готовила. Пока Нур-Лей звонил в доставку и принимал душ, Кси-Лей приводила в порядок комнату. Вообще, сестрёнка успела изрядно захламить квартиру какими-то пластиковыми ящиками с номерами, а к розетке в прихожей почему-то оказалась подключена карта Энар-Таари в металлической рамке. — Это моя личная дверь… полезная штука, короче. Только самодельная, поэтому работает неточно и не всегда. Возможно, Ильсор смог бы воспроизвести детище Гал-Леса, а вот из твоей сестры инженер получился исключительно криворукий. — Ильсор? Это?.. Ну, нет… — Мой коллега. Друг. Мятежник. Ты его знаешь. Друг. Интересные у Кси-Лей знакомства… Дюна, арзакское подполье, тот рыцарственный старикашка из Эн-Сем, который почему-то возненавидел генерала Баан-Ну с первого взгляда… Санитарам даже приходилось пару раз разнимать драки этих двоих. — Объяснять ты будешь долго, — сказал Нур-Лей. Его слова планировались как угрожающие, но когда тебя тыкают в бок змейской подушкой, звучать угрожающе довольно трудно. — Угу. Что ж, во-первых, я Хранитель в Бассанийской Библиотеке, — заявила Кси-Лей и замолкла в ожидании вопросов. Нур-Лей не оправдал ожиданий. Он закивал и поинтересовался: — Бегаешь по гробницам и отстреливаешь мумий, пока твой начальник пытается выудить древний папирус из саркофага? — Моя работа настолько похожа на «Хроники Ла-Кро»? — усмехнулась Кси-Лей и подозрительно прищурилась. — И откуда ты, кстати, знаешь? — Кау-Рук рассказывал. Он из ваших? — Нет. Он вообще не должен был знать… От Ильсора, что ли, нахватался? — Понятия не имею. Ты сказала «во-первых». — Во-первых… во-вторых, в Библиотеку хотят вломиться все разом: правительница со своим Комитетом, Дюна, Змеиное братство… ну и арзаки, хотя им не наша нужна, а их собственная. М-да, они могли давно попасть туда, но мы с Ода-Ку и Гал-Лесом их напугали, и Юнсар выбросил ключ. Кажется, теперь она закрыта навсегда. — Я пока ни телль-си не понимаю, — честно признался Нур-Лей. — Библиотека, политика… Отвлекись на чуть-чуть от своей работы и поговори о себе, ладно? — предложил он. Кси-Лей покорно кивнула. — Как скажешь. На самом деле я теперь труп не только для тебя. Шесть лет назад меня официально признали погибшей. Сей-Маро, проваленное задание… Мой, как ты сказал, начальник погиб, а я сбежала. За мной гонялись все эти гады… — Сестра поморщилась и потёрла глубокий шрам на плече, которого Нур-Лей раньше не видел. Помолчав, она усмехнулась. — Я всё-таки выполнила задание, спёрла один артефакт, понимаешь ли. Правительница объявила на меня охоту. В конце лета на меня вышел один рогор из Комитета. — Ро… Кто? — Рогор — это козёл по-арзакски. В дверь позвонили — курьер принёс еду. Разговор на время прервался сам собой.

***

Наверное, эта секретарша с тупым лицом и платиновыми кудрями, которые совсем не смотрятся с благородной тёмно-серой формой, уже разносит по всему Комитету сплетни об отчётливо неуставных отношениях своего начальника и одного из колдунов. Повод был: полковник стоял значительно ниже во внутренней иерархии, так что, по идее, Рес-Кай должен был вызывать его к себе, а не приходить к нему. Однако Рес-Каю просто было по пути. Этаж Отдела по делам колдовства располагался между офисом госпожи Син-Вел и архивом. Почему бы не заглянуть? Кер-Со сидел за столом, повернувшись боком и поставив кружку кофе на черновик какого-то документа. Перед полковником лежала папка-конверт, из которой на стол высыпались слегка помятые бумажки с яркими разводами. Присмотревшись, Рес-Кай понял, что это рисунки. — Может, отсюда удастся что-то вытащить, — пояснил Кер-Со, повернув к колдуну лист, который держал в руке. — Кофе? — Не откажусь. Рес-Кай вгляделся в рисунок. Обычные карандаши, фон почти не прорисован, но вот передний план… Огромная женщина в синем одеянии трясёт вертолёт за хвост. Другие вертолёты кружат над ней, палят из пушек, но ничего не могут сделать. Рядом стоит замок высотой с колдунью. С его крыши падает схематичный фиолетовый человечек. — Вы думаете, в этом есть смысл? — уточнил Рес-Кай, приподняв бровь. — Я изучил стенограммы допросов. Это капитан Кун-Сат. — Кер-Со ткнул пальцем в фиолетовую фигурку. — Во-первых, он это помнит, во-вторых, в его медкарте написано, что он упал с башни во время боя. — Вы и в неё верите? — хмыкнул Рес-Кай, указав на великаншу. Великаны когда-то существовали, однако официальная история их отрицает. Что думает полковник? — Я был склонен считать, что она здесь в качестве символа. Однако… Вы докладываете… — Кер-Со повернул к колдуну компьютер с его же отчётом на экране. — …по словам техников, имел место бой с некой великаншей; в ходе боя сильнее прочих пострадал четырнадцатый вертолёт. Секретарша принесла кофе. Пока она не ушла, Рес-Кай рассматривал нарисованные вертолётики. Тот, что великанша держала за хвост, был отмечен той же цифрой. Полковник Мон-Со лгал в отчёте — ни один арзак не подтвердил его версию, да и с версиями других менвитов она не совпадала. Нет, возможно, он действительно всё настолько искажённо помнил, однако в этом Рес-Кай сомневался. Да и рисунки… Сознание могло быть затуманено, а вот подсознание прекрасно знало правду. — Что ещё здесь есть? — Смотрите сами. Рес-Кай подвинул к себе кучу бумажек. Смяты все одинаково: очевидно, художник делал из своих рисунков самолётики, а Кер-Со их потом забирал, разворачивал и складывал в папку. Похвальная преданность. Её можно будет использовать, чтобы добраться до Мон-Со. Главное, не создать в процессе ещё одного ренегата. О многом осведомлённого ренегата. Рисунков было около двадцати. Две фигуры в синем, бредущие по жёлтому фону друг за другом; шахматная доска с подписью F1 сбоку; оранжевый шар на подставке, прикрытый ладонью с жёлтой манжетой явно от генеральской куртки. Последним лежал графический портрет Ильсора, правда, почему-то с зелёными глазами. Рес-Кай как-то тоже видел подобный эффект: у этого арзака были вшитые линзы, сделанные ещё в Ирмели. Видимо, причина крылась в этом. Но зелень зеленью, а глаза всё же оставались чёрными с проблесками. Мон-Со же по непонятной причине использовал именно зелёный цвет, особо ярко выделявшийся на чёрно-белом карандашном портрете. — Ваш брат хорошо рисует. — В последний раз он рисовал в кадетке. В психушке — видимо, из-за того что впал в детство. Как вы помните, сейчас в его доме нет ни одного карандаша. Да, в доме Мон-Со вообще не было ничего, намекающего на его увлечения. Человек-функция в худшем из проявлений. Чем он так арзакам приглянулся? Кау-Рук и Лин-Хес были себе на уме, их можно было убедить сменить сторону, а вот Мон-Со и Гил-Над… Кстати! — Что там по делу Гил-Нада? — Я вчера забрал у госпожи Шар-Лин материалы. Копии, правда, оригиналы ждут возвращения Мон-Со. Она, к слову, сказала, что он на задании. — Кер-Со выдержал паузу, в которой слышалось: «Видите, брат вовсе не обязательно предатель!» — и продолжил: — Так вот, в день смерти он отказался от визитов к психиатру. Убит был, когда возвращался домой. — А его арзак? — У него не было слуг. В квартире — никаких следов. — Сбежал? — предположил Рес-Кай. Он распорядился приписать ко всем предполагаемым ренегатам арзаков из экипажа со скорректированной памятью. Условно знакомое лицо рядом, как предполагалось, подтолкнёт воспоминания. Потерявшие память члены экипажа очень хорошо реагировали на то, что было им знакомо: на родственников, на предметы, на чужие рассказы… Кер-Со долго молчал, видимо, давая Рес-Каю время на то, чтобы выстроить теорию. Потом он всё же спросил: — Рес-Кай, скажите, у вас есть мысли, кто мог убить его и напасть на меня? Гигантские шахматные фигуры — это всё же чересчур. Колдун подвинул к Кер-Со рисунки. Шахматы в том или ином виде Мон-Со изображал несколько раз. — Они как-то связаны с экспедицией. Пока не представляю как, но, скорее всего, сейчас ими управляет кто-то из арзаков. Он боится, что ренегаты могут вернуться к нам, и ликвидирует их. В день выписки пропал Аш-Риа, как я выяснил этим утром. Гил-Над убит. — Кау-Рук казнён — тут мы этому арзаку помогли. Брат тоже исчез. Остаётся Лин-Хес. Но… вы уверены? — Пока нет, но это моя основная версия. — Вы предупредили Лин-Хеса? — Можете не беспокоиться. — А что насчёт моего брата? Вчера вы сказали, что попробуете что-нибудь выяснить. — По словам нашего осведомителя, Мон-Со сейчас находится в Ламиэре. Как вы знаете, это самый буйный из приграничных городов. Кер-Со сдавил пальцами подлокотники и нарочито спокойно отвернулся к окну. Снаружи было ещё темно, поэтому Рес-Кай прекрасно видел его искривившееся лицо в отражении. Яркие потолочные диоды нарисовали на стекле сощуренные глаза, поджатые губы, заходившие желваки. — Осведомитель не сообщал, что с ним? — Сообщал. По официальной версии, на нём ставят опыты по противодействию гипнозу. Фактически же пытаются перевербовать. Полковник Кау-Рук, между прочим, тоже там. Арзаки забрали его. — Мон-Со никак нельзя вытащить? — спросил Кер-Со, наконец повернувшись к столу. — Рисковать ради одного человека — нерационально, однако вы говорили, что он вам важен. Да, важен. Он остался единственным, от кого можно получить нужные сведения. Ильсор ничего не сказал, Кау-Рук — тоже. У полковника выпытали довольно много, но та информация интересовала, скорее, контрразведку. Госпоже требовалось иное. Двое из оставшихся ренегатов были недоступны, арзаков, обладающих нужной информацией, не поймали. Оставался Лин-Хес, но его будет сложно выцарапать оттуда, где он сейчас находится. Значит, надо отправить кого-нибудь за Мон-Со. Тем более он может знать кое-что о Кир-Силе. Хоть бы Дюна не прознала — оторвут, как хвост от ящерицы. Для них исследования старого колдуна были бесценны. Кер-Со всё ещё ждал ответа. Рес-Кай внимательно посмотрел на него, изображая некую степень доверия, и сказал: — При разговоре с госпожой Син-Вел я подниму этот вопрос. Надеюсь, мои аргументы будут достаточно убедительны. Оставив полковника в компании омерзительнейшего кофе в мире, Рес-Кай поднялся в офис генерала. Госпожа Син-Вел всегда носила тёмно-серую форму Комитета. Никто и никогда не видел её в шеоре, но госпожа, вероятно, всё же имела достаточно высокую квалификацию. Глупо назначать плебея главой разведки, если среди его подчинённых есть колдуны. С пепельными волосами в низком пучке, с глубоко посаженными серыми глазами, в овальных очках, среднего роста — серый ранвиш как он есть. Опасный серый ранвиш. Даже этот здоровенный головорез Тор-Лан ходит при ней на цыпочках и говорит исключительно вежливыми формулами. Когда Рес-Кай вошёл в приёмную, госпожа Син-Вел облачалась в шинель. Адъютант держал её фуражку. У входа стоял глава контрразведки. — Собирайтесь, Рес-Кай, — приказала Син-Вел. — Нас ждёт госпожа Дан-Клар.