***
Арзак вернулся через пятнадцать минут. На этот раз на бедре у него висела кобура. Мон-Со почему-то даже не сомневался, что он умеет стрелять. — Вы не притронулись к еде, — констатировал Морни. Мон-Со не стал отвечать. Вместо этого он продолжал заполнять документы. Стоило закончить хотя бы со списком погибших. — Много вам осталось? — Нет. Разве для вас это имеет значение? — Это всё-таки ваша работа. И… только что вернулись оставшиеся экипажи. Кроме восемнадцатого. Все живы, раны средней тяжести. Мон-Со оторвался от компьютера и посмотрел на арзака. Тот не стал отводить взгляд, несмотря на явную опасность. Интересный цвет — вишнёвый. Нет, не о том. — Зачем ты мне об этом говоришь? — У меня есть веские причины этого не делать? Есть. Мон-Со догадывался, что конкретно этот арзак при всей видимой вежливости назовёт с десяток причин не заботиться о благополучии менвитских документов, но он почему-то изображал дипломатию. Информация была полезна. Быстро исправив пометки в личных делах, Мон-Со выключил компьютер и снова посмотрел на арзака. — Идёмте. Советую отдать пистолет. За сопротивление могут перебить спящих, но это ещё заметить надо, что что-то случилось. Впрочем, этот Морни и сам при случае сдачи даст — Кси-Лей был убит явно отточенным ударом. Почему Мон-Со ни вчера, ни сегодня днём ничего не сделал? Почему он не избавился от этих двоих как от представляющих угрозу? Тоже был чем-то одержим? Но… Полагавшегося пленному врагу конвоя не было. Сороковой шёл чуть сзади, периодически подсказывая направление. Лазарет. Почему лазарет? В замке же есть камеры! На двери в общую палату замок заменили на более крепкий. Связист отпер дверь и махнул рукой, отправив Мон-Со внутрь. За спиной второй раз за вечер раздался щелчок. Многовато народу. И состав странный. На подоконнике сидел, листая какую-то книгу, Кау-Рук. Рядом с ним на койке расположился Лон-Гор, что-то черкавший на клочке бумаги. В дальнем углу лежал, отвернувшись к стене, Лин-Хес. Около второго окна стоял пехотный лейтенант Гил-Над. — С прибытием! — фальшиво усмехнулся штурман. — Присоединяйся. Лазарет. Вместо камеры. Что не так с арзаками? Мон-Со прошёл вперёд и сел напротив Лон-Гора. Почти тут же открылась дверь, и в палату втолкнули Аш-Риа. Профессор тяжело опустился на первую от входа койку и зачем-то положил себе на колени подушку, крепко обхватив её обеими руками. — Кто-нибудь, объясните мне, что здесь происходит, — попросил он. — Сначала скажите, что с вами, — потребовал Лон-Гор. — Я только закончил проводить вскрытие. Вышел и наткнулся на инженера. Отравиться и забыть себя или предать своих? — Он сильнее сдавил пальцами края подушки и покачал головой. — Я слишком много прожил, чтобы забыть всё это. — Подозреваю, большинство здесь по той же причине, хоть мы все и моложе вас, — усмехнулся Кау-Рук, болтая ногой. — Лишь мне и, если верить Ильсору, Мон-Со такого не предлагали. — Мне предлагали, — отозвался Гил-Над и, проковыляв через всю палату, устроился напротив Аш-Риа. — При мне уснул Кун-Сат. Морни, видимо, меня пожалела и предложила выбор. Морни предложи…ла? Это женщина? Случайно столкнувшись взглядом с Кау-Руком, Мон-Со понял, что не один он заблуждался на её счёт. Итак, женщина, не боится гипноза, умеет драться и, вероятно, стрелять. Второй шпион? Превосходно. — Мне не предлагали, — заговорил вдруг Лин-Хес. Он встал и с вызовом уставился на дверь. — Я сам. — Не переживайте, лейтенант, — сказал Лон-Гор, сдёрнув с носа очки. — Вы не один такой. — И вы? — И я. Аш-Риа, кажется, приободрился. Конечно, его положение только что перестало быть худшим из возможных. Итак, два заложника, две жертвы шантажа и два ренегата. Итого шесть предателей. Из них пятеро военных и один гражданский. Из военных двое ранены так, что это затрудняет бой (хотя Мон-Со, в отличие от Гил-Нада, не ограничен в мобильности). Лон-Гор имеет нужную подготовку, но боец из него ужасный. То есть полноценных боевых единиц всего две, причём один из них Кау-Рук. Арзаков — почти две сотни. — Давайте просто полетим по ветру, — предложил штурман. — У нас впереди семнадцать лет. Пусть радуются, пусть живут… Они заслуживают этого хотя бы потому, что сумели по нашей безалаберности всё это провернуть, разве не так? — Вы правы, — согласился Аш-Риа и принялся слегка покачиваться из стороны в сторону, что-то напряжённо обдумывая. Остальные тоже замолкли. Лин-Хес отошёл к окну, у которого раньше стоял Гил-Над, сбросил сапоги и влез на подоконник, полностью скрывшись из виду. Безалаберность… Вот уж точно. Психованный фантазёр, ищущий приключений нигилист, учёный весь в себе и тормознутый перфекционист. Как они умудрились в таком составе пройти отбор и подготовку? Их ещё на Рамерии должны были расформировать. Кау-Рук пнул изголовье койки, на которой сидел Мон-Со, и одними губами произнёс: — Не кисни. Вылезем. Маловероятно. Но он прав: торопиться уже некуда. Пусть радуются. — Идите сюда, — позвал вдруг Лин-Хес. — Кажется, что-то намечается.***
Ильсор проверил, хорошо ли закрыт замок, и сполз по двери на пол, прислонившись затылком к холодной пластиковой обшивке. Морни уселась рядом. Оба долго молчали. Могли бы, наверное, промолчать и весь остаток вечера, но у них оставалось ещё слишком много дел. — Зачем вы тут сидите? В коридоре появилась Гелли. В рабочем комбинезоне и жилете, несмотря на то, что ей был прописан постельный режим. За её спиной мрачно хмурился Янши, приставленный следить за этим самым режимом для всех пациентов. — Просто сидим, — буркнула Морни. — Как ты? — По данным диагностики, в норме. — А чувствуешь как? По данным себя самой. — Это не имеет значения. — Слышал бы тебя полковник… — пробормотал Ильсор. — Он мне недавно рассказывал про благоприятное эмоциональное состояние, необходимое для выздоровления. — Это касается только менвитов. Янши за спиной Гелли изобразил серию трагических взмахов руками. «Ну, что я мог сделать? Ну вот такая вот она вредная!» Проблема. Предвиденные, собственно, сложности, но… — Это будет долго. Ильсор запрокинул голову, стараясь отыскать на потолке опровержение своим словам. Разумеется, не нашёл. — Разберёмся, — сказала Морни, поднявшись. — Янши, будь другом, передай, что через двадцать минут перед главным входом в замок надо собраться всем арзакам. — Хорошо, сейчас. — Гелли, раз уж ты здесь… Как там Юнсар? — Состояние тяжёлое. Угрозы жизни нет. Хотя бы так. Ильсор за него серьёзно беспокоился. — Зачем нам всем собираться? — поинтересовалась Гелли. — Господа объявили внеплановую проверку коррекции? — Нет. — Ильсор замотал головой. — Я понимаю, что тебе это не понравится, но, Гелли, мы усыпили менвитов. Они больше не повелевают нами. — Это невозможно, — совершенно спокойно произнесла Гелли. — Они всегда были нашими господами, и это по-прежнему так. Хорошо, что их таких всего двое! Остальные всё-таки осознают своё положение и не любят его. Но Гелли и Тайси… И ведь их хозяева не усыплены! — Ладно, Гелли, пусть так. В любом случае… Сейчас господа спят, а проснутся детьми. Экспедиция не может функционировать в таком виде, понимаешь? — Ты хочешь свернуть её и вернуться на Рамерию? Тогда нам нужно расконсервировать анабиозный отсек и перенести менвитов туда. Мы не имеем возможности и права восстанавливать их самостоятельно — мы же арзаки. Морни перекосило. Гелли вряд ли это заметила — всё её внимание сосредоточилось на Ильсоре. Кажется, в отсутствие господ она воспринимает главного инженера их представителем… и тихо упускает тот факт, что это он ответственен за усыпление. Бедная Гелли! — Ты справишься сама? — спросил Ильсор. Не хотелось бы сейчас сводить её с Лон-Гором. Исход в таком случае станет непредсказуемым. Гелли задумалась, вспоминая то ли свои обязанности, то ли инструкцию по эксплуатации отсека, и кивнула. — Мне понадобится Янши. И… — Не волнуйся! — Морни приобняла её за плечи, отчего Гелли замерла, не зная, видимо, как реагировать. — Мы сейчас живо их всех туда отнесём. Этого «живо» у них было примерно на двадцать три часа, но Ильсор предполагал, что всё придётся делать в последние десять. Эйфория парализует. Арзаки собрались быстро. Построились было, как полагалось, но, не заметив менвитов, слегка расслабились. Морни выпихнула Ильсора на нижнюю ступень великанской лестницы. Он оказался чуть выше остальных, что было хорошо для публичных выступлений, но очень неудобно психологически. Те, кто был задействован в плане, встали рядом, при этом Ланат что-то прятал за спиной. Можно начинать. Ильсор пару раз хлопнул в ладоши над головой, привлекая внимание. — Итак. Итак. Около часа назад менвиты были усыплены. Теперь мы, арзаки, предоставлены сами себе. Мы… свободны! В первые минуты полторы или две было тихо. Настолько тихо, что Ильсор уже почти подумал, будто недооценил количество вусмерть укорректированных, распределив в эту категорию лишь двоих. Однако потихоньку стали раздаваться голоса. Сначала это были невнятные шепотки, потом стало можно различить слова. — Свободны? Мы — свободны? Свободны! Наконец голоса полностью оглушили Ильсора. Арзаки, кажется, осознали происходящее и действительно были рады. Морни справа довольно скалилась, хотя в её глазах застыло напряжение. Анрай смотрел на парней с некоторым снисхождением. Десми выглядел слегка растерянным и неловко улыбался. Ланат словно знаменем размахивал какой-то тряпкой. Так. Ярко-голубая струистая ткань — шёлк? — с блестящими золотистыми точками. Эллет Друга Народа? Откуда он здесь? — Тихо-тихо-тихо! — крикнул связист и, дождавшись, пока арзаки немного успокоятся, заговорил: — Ребят, мы начинаем новую жизнь и давайте сделаем это, вспомнив одну замечательную традицию нашего народа. — Это плащ Друга? — спросил кто-то. Толпа развернулась в его сторону и чуть отхлынула. Посреди пустого места стоял Кэлен. — Я… где-то про него слышал. Вроде как это символ… Как ордена у менвитов, но не за войну, а за заслуги перед народом. — Всё так, — подтвердил Ланат. — И коли за меня всё уже рассказали, давайте я просто накину этот плащ — эллет — на нашего спасителя. Ильсор дёрнул было головой, намереваясь отказаться (Ну, чем он это заслужил? Дали бы Морни, которая весь вечер с чаем носилась!), но Ланат, повернувшись к нему, шепнул: — Нам нужен символ. Он встряхнул эллет и накинул на Ильсора. — Ты же согласен побыть нашим символом, а? — Согласен. И даром не надо, но… Пусть будет. Пусть так. Вот только отказаться потом будет уже нельзя… Как будто мало ответственности! Но отказа они сейчас не поймут. — Плащ твой, но ты ведь не один, помнишь? — хмыкнула Морни. — Мы всегда рядом. — Повысив голос, она обратилась к остальным: — А теперь, ребята, пришло время официально избавиться от менвитов. Давайте перебросим их на «Диавону» и забудем как страшный сон. Гелли и Янши ушли готовить анабиозный отсек, а парни из Научного корпуса побежали за носилками. Их оказалось всего двадцать штук, так что большую часть арзаков отправили отдыхать. Ну, как отдыхать? Обсуждать, радоваться, недоумевать… А когда, уже далеко за полночь, Гелли по привычке пришла с докладом, выяснилось, что кто-то перерезал горло Тау-Миту. Единственное, что было ясно: это не Тайси. Первый техник был потерян больше, чем Гелли, и всё время сидел на кухне, допытываясь у Морни, как они с Ильсором могли быть такими тварями. Она кормила его печеньем и уговаривала понять. Увы, Тайси не понимал. И Ильсор очень надеялся, что им не придётся просить о помощи Мон-Со. Хотя бы не сразу.