Вкус кофе

Они любили иногда посидеть за чашкой кофе в темноте, еще до Квартальной бойни, пробираясь на крышу, откуда было хоть немного видно звезды. Китнисс обычно притаскивала с собой пару пуховых одеял, чтобы не замерзнуть, потому что в Капитолии ночи были действительно холодными, а она не очень-то хотела свалиться с простудой прямо перед началом 75-ых Голодных Игр. Финник приносил термос с горячим кофе, всегда разным и приготовленным им самим. Подумать только - Огненная девушка и Морской парень. Противоположности притягиваются? Черт возьми, нет. Они отталкивались, как одноименные заряды, но такие ночи сближали их, давали какие-то темы для разговоров и отвлекали от всего, что происходило. Китнисс и говорить не нужно, что она всегда просыпается от собственного крика, потому что в неизменных снах девушка видит, как погибает Рута и как убивают Прим. Финник молчит, смотря куда-то вдаль, с дрожью вспоминая о том, что могут сделать с его возлюбленной. Они и не враги, но и друзьями их назвать нельзя. Так, просто прохожие в жизни друг друга. И хоть это звучит немного цинично, никто из них спорить с этим определенно не хочет. В один из таких ночных посиделок, когда горло Китнисс почти сорвано от крика, а у Финника в глазах вселенская усталость и грусть, они снова встречаются на крыше. Эвердин привычно расстилает одеяла на мокрый бетон - сегодня вечером шел дождь. Одэйр достает термос с новым напитком, разливая его по двум чашкам. Они зачем-то чокаются и касаются друг друга пальцами, наблюдая за парочкой звезд, светящих особенно ярко. Китнисс улавливает в напитке ноты лимона и вопросительно смотрит на Финника. Парень загадочно улыбается, называет ее еще совсем "зеленой" в плане кофе и принимается объяснять, что же это за напиток романо. Эвердин слушает, делая глоток за глотком, и кажется сердце уже успокаивается и снова отстукивает привычный ритм. Перед глазами больше не стоит мертвая сестра с разбитой головой и стеклянными глазами, в которых читается укор и обвинение. Китнисс знает, что если Прим умрет, то виновата будет только она одна. Финник как-то спрашивает, любит ли девушка Пита. Они снова сидят на крыше, а завтра последний день перед тем, как они окажутся на Арене, как выстрелят первые пушки, извещая о том, что кто-то погиб. У Китнисс в ушах звенит этот грохот, а к горлу подкатывает тошнота, и лимон привычно заглушает ее. Огненная девушка тонет, и кажется выбраться из глубины не может. Да и не хочет, если уж говорить начистоту. Ее захлестывает волнами, и она медленно идет ко дну. А вот Морской парень, любимец Капитолия, кажется сгорает. Развейте пепел над крышами и только одна память останется о его глазах и лукавой улыбочке. Им завтра отправляться на Арену, где снова предстоит бороться. А они целуются. Отчаянно, грубо, с привкусом кофе на губах и лимонным запахом в воздухе. У него Энни перед глазами с ее немного отчаянным взглядом, а у нее Пит с преданностью и нежностью. Китнисс, грубо говоря, наплевать, если он убьет ее на Играх. Финник готов сам напороться на ее стрелу. Подумаешь, одной раной больше, пусть даже она и окажется смертельной. У нее спустя время, все еще лимонное кофе на губах да морской запах, окутывающий с ног до головы. Китнисс готова бы заплакать, но только на это уже сил нет. Она просто продолжает бежать вперед так быстро, как только сможет. Эвердин думает, что если выживет, убьет Сноу, восстановится, то поедет в Четвертый дистрикт, сядет у моря и будет пить романо. То самое, которое он любил больше всего. А у нее перед глазами все еще синие глаза. Яростные, словно морской шторм. Огненная девушка поверить не могла, что Морской парень сгорел.