9 жизней Дьявольской Кошки

Очередная зачистка границы подошла к концу, а это означало, что время взяться за отчеты — будь проклята эта бюрократия! Вся бумажная волокита вызывала мигрень, избавиться от которой не могли ни целители Ордена, ни хоралы первого ранга. Наверняка эту адскую пытку придумали в Нижнем Мире. Не иначе как один из Древнейших Дьяволов приложил к этому руку. У этих рогатых слишком много свободного времени. Наверняка это был Дьявол Праздности, уж не знаю почему, но шестое чувство настаивало, что винить следует именно эту ленивую задницу. Как прискорбно, что оторвать хвост и поотшибать рога не выйдет, его уже пару тысяч лет как никто не видел. Неужто старпер решился уйти на пенсию? Аж завидно становится… Справедливости ради, стоит отметить, что скорее мистер Праздность ощипет мне перья — за всего четыре перерождения накопить приличное количество опыта так и не вышло. Несмотря на сомнительную честь являться ангелом второго поколения и обладателем двух пар крыльев, опыта у меня было едва ли больше чем у десятого-двадцатого поколения. Стыд и позор. И как только Архей каждый раз дает мне регалии командира Светлых Паладинов? Порой мне кажется, что Орден был придуман исключительно для того, чтобы было куда меня приткнуть после очередного, но возмутительно редкого воплощения. За все тысячелетия с моего первого рождения я прожила всего четыре жизни. Четыре коротких жизни всего-то по паре сотен лет в каждой. В третий раз вообще было всего восемьдесят лет! А промежутки между ними исчислялись тысячелетиями. Наличие моей звезды на Небесной Карте было чем-то настолько привычным, что каждый раз, когда она падала, давая эфиру сформировать новое тело, младшие приходили в какое-то нереально дикое возбуждение и мое новосформированное тело воплощения встречала целая куча народа. Это при том, что знакомых среди них почти не было. Мои жизни были так коротки и так редки, что те зыбкие связи, которые успевали сформироваться, забывались под гнетом времени, а те редкие знакомства, о которых я помнила и которые мне бы хотелось повторить, чаще всего были развоплощены и сияли звездами на Небесной Карте. Проще говоря, наши графики воплощения просто не совпадали. Если не считать Архея, который ни разу не светил звездой на небосклоне с начала времен, да некоторых представителей моего поколения, то постоянных знакомых у меня, считай, и не было. Верховный Многокрылый был единственным кто встречал меня каждые четыре жизни. Каждый раз открывая глаза первое что я видела была его мягкая добрая улыбка и теплое приветствие: «С возвращением, Махэри». Это его «с возвращением, Махэри» знаменовало для меня начало мытарств и целого перечня проблем. Каждый чертов раз Многокрылый давал мне новичков, которые видели меня в эфирном теле впервые, но настолько привыкли к моей звезде на северо-востоке, что с трудом воспринимали меня как нечто реально существующее. Отчего-то каждый раз всех видящих меня впервые смущали мои темные, цвета ночи, волосы. Среди светловолосых братьев и на фоне огненно-рыжей сестры я смотрелась несколько неказисто, со своим невысоким ростом и мрачным неприветливым характером. Словно кусок угля среди золотых слитков. И если братья и сестра при встрече были мне снисходительно рады — отчего-то они дружно решили принимать меня за младшую в нашем выводке — то другие смотрели с любопытством, но на расстоянии, словно на необъезженного регала подойти к которому чревато последствиями. Один-единственный раз мне попался уже знакомый член Ордена, которого я избивала палкой на учебном плаце во второй жизни. В четвертой он стал моей правой рукой, но не из-за способностей, а исключительно из-за того, что успел изучить мои привычки, а потому сумел ни разу не проштрафиться. На данный момент шел сто пятидесятый год моей четвертой жизни, такой же непримечательной, как и все остальные. Каждое мое воплощение выпадало на время затишья, мирное процветающее время. О всех мало-мальски важных событиях я узнавала постфактум. Это должно было радовать, в такие периоды крылатые откладывали в сторону оружие, снимали доспехи, ставили на полки книги с хоралами и отдавались созиданию, расширяя границы Небесного Сада. Каждый раз я возвращалась в новое место. В первое мое воплощение Архей создал лишь один дом и рощу в которых и росли мы с братьями и сестрой. Самым ярким моим воспоминанием был вид заднего двора с ветвистым деревом, на который мы, будучи детьми, взбирались, еще не научившись летать. Стена дома на которой Архей чертил буквы, которые придумал пока в одиночестве ждал второе поколение. Запах первой в моей жизни еды — пирога, с подгоревшим дном — с тех пор Многокрылый научился готовить, но с появлением третьего поколения делать это перестал. Настала наша очередь заботиться, учить и создавать. Почему-то мне лучше всего запомнилось, что Первый Брат создал реку — зачем? Дождевая вода казалась ему безвкусной, а небольшой ручеек — скудным и безжизненным. Поэтому он проложил широкое русло вплоть до границы Сада, отчего вода с шумом и пеной низвергалась вниз в Пустоту. Сестра Луция создала лампу с негаснущим огнем — ей так понравились свои яркие волосы, так похожие на живое пламя, что ей захотелось сделать что-то похожее. Архей тогда только покачал головой — нужно было расширять мир, а не создавать ненужную мелочь, но делать что-то другое она отказалась, заявив, что светильник понадобится, когда придет следующее поколение — ведь дети боятся темноты. Мы темноты не боялись, попусту не зная этой эмоции, но последующие поколения уже были подвержены этому недугу. Многокрылый тогда почти разозлился на сестру — она своими словами обрекла младших братьев и сестер на страх. Что же тогда создала я? Уже и не вспомню. В отличии от большинства, значительная часть моих воспоминаний не восстанавливалась из-за слишком длительных перерывов между воплощениями. Другие тоже теряли память, но в сравнении с моими потерями то были жалкие крохи. Но я перерождалась так редко, что почти не встречала знакомых, а мой дом менялся так сильно, что от старых воспоминаний просто не было бы проку. С каждым разом я возвращалась совершенно не туда, откуда уходила. Несмотря на довольно высокое положение и твердую репутацию ангела второго поколения, я не участвовала ни в одной Зачистке Нижнего мира. Истребление нежити на границах Верхнего мира или в дебрях Срединного на фоне Зачисток было детской игрой. Хотя и там мои товарищи умудрялись гибнуть. Всегда задавалась вопросом как у них это получается? Дважды я гибла потому что спасала шкуры нерадивых подчиненных — мне не жалко, в отличии от меня, у них были крепкие узы с другими, рвать которые были жалко, у них были важные дела, требующие чтобы их закончили… и у них был страх темноты (забвения), которого мы, второе поколение, были лишены. Удавалось ли мне быть хорошим командиром? Или может быть наоборот и Архей ставил меня на эту должность раз за разом потому что желал, чтобы я научилась нести свои обязанности без потерь? Откровенно говоря, я не искала ответа на этот вопрос. Потому что он нашел меня сам. Впервые за четыре жизни я познала коварное беспринципное предательство. Ну, зато это было познавательно.

***

— Командир, я закончил с отчетами, но мне кажется, что стоило приложить чуть больше усилий и зайти поглубже в Южный Лес… я на всякий случай не стал заострять на этом внимания, но… — Алого стушевался под моим взглядом. Несмотря на внушительный вид, высокий рост, размах плеч и волевой подбородок он казался сущим ангелом, таким как его представляют люди: белокурые кудри, добрые голубые глаза, белоснежная улыбка и трогательные ямочки на щеках. Как всякий ангел врать он не умел, недомолвки его угнетали, но поработав со мной в двух воплощениях научился не-до-го-ва-ри-вать. Полезное умение, руку даю на отсечение. — Дай гляну. Отчет выглядел внушительно — еще один благоприобретенный навык Алого, писать витиевато, но так, что черт язык узлом завяжет нежели сможет прочитать с первого раза — ровный с вензелями почерк, но мелкий и забористый, куча благодатей, едва не переходящих в откровенное цитирование Свода Правил. Смысл терялся, ускользал и к концу мозг переполнялся кучей ненужной информации, которая оставляла впечатление, что вроде бы все в порядке. Совсем не по-ангельски, но и не надо давать кретинских заданий. Отправить Орден зачищать поля с кроллерами… интересно кому мне выкручивать крылья при встрече? Архея такие мелочи не интересовали, из моих братьев такой мелкой мстительностью никто не отличался, к тому же из семи в данный момент воплощено было всего двое. Значит кто-то из молодняка. Прикрываясь заботой и предусмотрительностью, пользуется положением чтобы погонять меня? Проверяет навыки редкой в этих краях Звездой Мирных Дней, но которую почему-то всегда ставят на военную должность? А-а-а, к черту их. Просто велю Алого проверить кто печать поставит, к тому и пойду выказывать свое резкое несогласие и недоумение. Крылья ангелам мне доводилось выкручивать, не самое сложное дело. Не каждый даже отбивался — слишком уж были шокированы. Не то чтобы я была злой и агрессивной, но… да, я была злой и агрессивной, к чему врать? Что-что, а врать без причины я не стану, ангел как-никак. Архей явно не порадовался если бы подглядел мысли в моей голове. Что он говорил буквально на днях? Надо чаще улыбаться? Или быть добрее к другим? Что-то не помню, что он там вещал — в угол он меня зажал до утренней песни, а это рань несусветная. В любом случае это было что-то несущественное. Для выполнения моих обязанностей не нужно умение расшаркиваться и сочувственно вздыхать. А улыбаться я и так умею. Не помню правда, когда это было в последний раз, но точно знаю — умею. Даже вроде в первом воплощении смеялась. Вот только потому что Луция огребла рыбой по голове или потому что Неро поскользнулся на кожуре первоплода и упал?.. Не помню. — Сойдет. Только еще постскриптум напиши на полстраницы. — О чем? — жалостливо поглядел на меня, выжатый до последний капли, Алого. — Я уже все написал. — Ну придумай что-нибудь? Опять тебя всему учить надо? — Ладно-ладно! — быстро пошел на попятный мой умудренный опытом помощник: — Выкажу озабоченность оружием новобранцев. — Угу. Что-то оно у них ни к черту, с каждым разом все хуже и хуже. Они же еще маленькие, а дают сразу на взрослые тела. — Изнашиваются наверно. — Мозги? Совесть? — Командир, — ожидаемо вспылил Алого и поглядел обиженным взглядом щенка, оставленного без доброй руки. — За сим откланиваюсь! — Вали-вали… сама всем трепку задам, толку от вашего нытья на бумаге… — пробормотала я, твердо уверившись, что план действий хорош, а выговор от Архея не такая уж и высокая плата. В конце концов, какой смысл рисковать нововоплощенными — они пару дней как возвратились, к ним даже память толком не вернулась, те ее части, что сохранились. Они еще минимум полгода будут детьми — будут играться, резвиться и делать глупости. Почему их вообще сразу направляют ко мне? Это к слову решает Архей, потому наверняка в этом есть смысл — ведь не всех новоприбывших он отдает мне на растерзание. Какой все-таки логикой он руководствуется? Ну, не кости же бросает? Хотя мне судить сложно, вдруг за время моего отсутствия у Многокрылого появилось чувство юмора? В своих воплощениях наше общение обычно скатывается в непрерывно чтение нотаций и поучений, редко сменяемых заботливым воркованием над моими ранами после длительных походов. Небесный Сад встретил меня предзакатными лучами заходящего солнца. Сотни звезд на Небесной Карте сияли круглосуточно, но именно в это время суток отступали на второй план, словно давая светилу покрасоваться напоследок в одиночестве. Проплывающие облака окрасились в нежно розовую палитру, приобретя сходство с сахарной ватой — жаль ее пока не изобрели во второй раз. После Обнуления человечество развивалось куда медленнее, за что стоит сказать спасибо бдительному Оку, которое докладывало о любом несвоевременном научном открытии. Люди были первыми кто появился в этом мире. Они жили, развивались, придумали речь, от незнания возвели идолов… додумались до молитв. И призвали нас, тех кого они впоследствии назвали ангелами. Коллективная мольба унеслась в Первозданную Пустоту, и столько боли и страха было в ней, что мир разделился на две части, проведя границу между Срединным и Верхним миром, послав людям в помощь крылатых существ, названия у которых не было, только миссия — Оберегать и Защищать. Чем мы и занимаемся уже которое тысячелетие. Об Обнулении мне доводилось только слышать. Произошло оно после моей второй смерти. Немезия вынесла слишком суровый на мой взгляд вердикт, но никто не посмел пойти против него. Защищать и оберегать человечество было необходимо, даже если защищать и оберегать пришлось от него же. Люди - удивительные существа, наделенные даром созидать, но они настолько отточили свои навыки в разрушении, что начали гнить вместе с опустошенным миром. Слыша крики предсмертной агонии и осознавая к чему приводят их действия, они тем не менее шли по намеченному пути научного прогресса, все больше забывая о том, что они неотделимая часть этого мира. Единственным спасением для человечества было полное и тотальное Обнуление. Огнем и мечом мои младшие несли это самое спасение. Мне остается только гадать, что они чувствовали в тот момент, когда уничтожали то, что так сильно любили. Я же со своей стороны была малодушно рада, что мне участвовать в этом не пришлось. Правда начиная со третьего воплощения пришлось участвовать в рейдах в Срединный Мир — короткие миссии по устранению опережающих общее духовное развитие новинок и разрастающихся производств. Стратегия Архея по сдерживанию научного развития и культивированию духовного, давала свои плоды. По сравнению с первым стартом крупных конфликтов было меньше, но и развивалось человечество почти в три раза медленнее. Особенно страдала медицина и машиностроение. Недавно сменился очередной гигагод, а они едва-едва открыли порох! А ведь во второй раз Немезия дала разрешение помочь стартовать людям с нашей помощью и начали они со знанием языка и простейшей письменности. Убили столько времени, а до сахарной ваты так и не дошли. Обидно. Можно было бы винить Многокрылого в излишне жесткой стратегии сдерживания науки и культивирования души, но, как и прежде, люди были хороши в первом и откровенно убоги во втором, а рисковать во второй раз Архей не хотел. — В первый раз мы дали им полную свободу, уважая первородный дух людей, — любил повторять Многокрылый, вид у него каждый раз был донельзя печальный. — Но в этот раз мы будем умнее, ответственнее подойдем к своим обязанностям и возьмем все в свои руки. Это означало, что как только научный прогресс опережал духовное развитие, с Верхнего Мира сыпалась кара небесная, в виде разгневанных ангелов, что совершали набеги на лаборатории, производства и порой снисходили до выборочного убийства излишне беспринципных ученых, зашедших в своих изысканиях за грань человечности. Случалось, это частенько. По меркам ангелов, конечно. В целом этим, да охотой на нечисть и нежить занималась я и мои подчиненные — специальный отряд, который официально величался «Орденом Паладинов Света». Мне название откровенно не нравилось, но узаконили его в мое отсутствие — подгадали, когда я буду в очередной раз светить на северо-востоке в виде звезды, что, учитывая мои частые и продолжительные отлучки было делом невероятно простым — а меня поставили уже перед фактом. Менять его было слишком долго и муторно, опять же — будь проклята эта бюрократия! А посему пришлось носить звание Верховного Паладина, Наставницы или просто командира. Одна только вселенная знала, почему мне дали эти смехотворные титулы, которые мне так не подходили. Ни один белоснежный доспех, ни один крылатый регал, ни священное копье не делали из меня гордого воина света. Скорее пародию на него. Самозванца, случайно затесавшегося в ряды статных и гордых воителей, принудительно несущих свет и добро в массы. Я принудительно несла только тычки, затрещины и локальную тиранию под прикрытием жесткой дисциплины. За всеми размышлениями я и сама не заметила, как дошла до Канцелярии — главного сосредоточия снобизма и ареал обитания закостенелых бюрократов, так любящих испить моей крови. В холле на первом этаже огромного здания, внешне больше похожего на дворец, было как всегда было не протолкнуться. Крылатые просители толкались, шипели друг на друга, благовоспитанно прикрывая ругательства цветастой оберткой вежливости. К концу дня в Канцелярии остались только самые неудачливые, не успевшие закончить свои дела и протолкавшиеся весь день в бесконечных очередях. Таких как я, пришедших под конец рабочего дня, не было — все знали, что лучше начинать мытарства как можно раньше, так вероятность успеть закончить все за один день наиболее высока. Конечно, ко мне это не относилось, видя цель идти окольными путями мне было не с лица, тем более с моей репутацией абсолютной грубиянки, а потому поддерживая образ, созданный сплетниками, я бы зазрения совести распихала толпу локтями и крыльями — кое-кому хватило одного только взгляда — после чего протиснувшись вне очереди прошмыгнула за дверь регистратуры, с таким видом, словно доступ сюда у меня был самый что ни на есть официальный. — Мне к Многокрылому надо, — без обиняков сообщила я ближайшей девушке. Та поглядела на меня обреченно, но кивнула и велела следовать за ней. Уходя поймала с два десятка недобрых и откровенно завистливых взглядов. Поднявшись на три этажа вверх, я призадумалась, с чего следует начать разговор. Откровенно говоря, до новобранцев мне дела не было, в конце концов, все они были ангелами, пусть ближайшие пару месяцев и будут выглядеть и вести себя как дети. Память в любом случае восстановится, так что это было не существенно — все равно пока их эфирные тела не наберут необходимый возраст, в рейды я их брать не буду. А там и оружие впору станет. Больше меня раздражало задание на отлов кроллеров — мелкозубастых вредителей, повадившихся устраивать набеги на золотоколосные поля. До теплиц не добираются и ладно, там у нас вся лечебная трава растет, а то что они пожрут пшеницу не страшно — ангелам в целом есть надо совсем мало, подумаешь немного погрызут колосья. Тем не менее, давать это задание мне и «Ордену Паладинов Света», которые вроде как отстаивают интересы добра и справедливости, абсолютно неуместно! Я бы может и посмеялась, если бы самой не пришлось торчать на этих проклятых полях двое суток, бдя как бравые воины света выкуривают из нор вредителей. Мелкая нечисть была неразумной, а потому вредила без злого умысла, поэтому и убивать их было даже как-то жалко… вот что теперь делать с тремя дюжинами клеток под завязку набитых кроллерами?! Между тем Архей соизволил ответить на стук и благодушно разрешил войти. — Доброго вечера, Махэри, — приветливо кивнул самый древний крылатый, принявший облик старца — единственный во всем Небесном Саде кто прожил достаточно долго, чтобы суметь придать эфирному телу пожилой облик, отрывая взгляд от книги на столе. Разглядев древний фолиант с пожелтевшими страницами и аляповатой обложкой, я прищурилась: — Это что контрабанда из Срединного мира? — неверующе поинтересовалась, подходя ближе. И правда на обложке обнаружилась дешевая картинка влюбленной парочки. — Антиквариат, — любовно погладил страницы Многокрылый. — Судя по качеству обложки, это чтиво издали еще до Обнуления! — Да… хорошие книги, по ним я скучаю больше всего. Жаль, что тогда не было шанса запасти книги в большем масштабе… сейчас типография на таком уровне, что никакого разнообразия в ближайшие сотню лет не предвидится. — В прошлый раз от примитивного печатного станка до печатной машины дошли всего за пару сотен лет, — неуверенно попыталась успокоить я собеседника. В истории и хронологии Срединного мира я ориентировалась плохо, но судя по кивку Архея в этот раз оказалась права. — Думаю в этот раз этой займет больше времени. На эту легкую жалобу я только уничижительно фыркнула: — Тогда ослабь узду и дай людям немного больше воли. Без ограничений они будут развиваться куда быстрее. — Без ограничений они опят ступят на путь, который приведет их к Обнулению. А мне все-таки хочется увидеть, чем закончатся их попытки освоить космос. — Вне пределов этого мира они будут вне нашей компетенции. — В этом и смысл, каждый ребенок должен вырасти и выпорхнуть из семейного гнезда, — мечтательно ответил Многокрылый, чьи крылья всегда были разовоплощены. Слишком много места занимали. Мои собственные были при мне, ходя ходить ногами мне нравилось не меньше. Две пары, большие верхние берущие свое начало у лопаток и более вытянутые и пластичные нижние выходящие на уровне поясницы. Последние было удобно складывать по бокам, а в случае необходимости использовать как дополнительную пару рук. Разумеется, пальцами они не обладали, но были куда гибче верхних и ими вполне можно было что-то придержать или подвинуть. У Архея крыльев было намного больше, я смутно помнила, что пар было больше семи, но сколько точно сказать не могла — Многокрылый еще при моем первом воплощении развоплотил их, поскольку неугомонные мы так и норовили подергать его за них, грозясь вырвать с корнем. Кажется, как-то раз, Первый Брат даже умудрился каким-то образом сломать парочку… или меня память подводит? Те дни были так давно, а память моя больше напоминала дуршлаг, так что утверждать что-либо я была не в силах. Впрочем, у младших, начиная с третьего поколения была всего одна пара крыльев. А начиная с седьмого поколения младшие могли только временно призывать крылья. Если нам требовалось усилие чтобы их развоплотить, то им наоборот — воплотить. — Что привело тебя ко мне на исходе дня? — Оказывается Архей успел убрать книгу на полку и теперь с благодушным видом взирал на меня. — Кроллеры, — мигом помрачнев выплюнула я. — Почему нас отрядили на это задание? — Вероятно потому что там была нечисть. — Неразумная и травоядная. Это работа для департамента хозяйств. — Департамент хозяйства отвечает за посев и сбор культур, а также предварительную обработку. — Кроллеры классифицируются как мелкозубчатые вредители. Вредители, а не враги. — Разве вредитель может быть другом? — Но и злого умысла у тупых тварей нет, а потому их нельзя считать злом требующего искоренения. — Они нечисть. — Травоядная. С минуту мы молчали, после чего Архей вздохнул и похлопал меня по плечу. — К слову, на утренней песне тебя не было. Мне казалось я тебя видел у дальней стены, но потом ты пропала. Конечно. Сбежала до того, как меня зажмут в угол для традиционной порции нотаций. — Вернулась на поля. Следила как мои Светлые Паладины, Воины Света выкуривают из нор кроллеров по уши измазавшись в грязи. — В земле. Благодатной почве, — педантично поправил собеседник, все еще являя собой образец великодушия и приветливости. — Почва благодатна пока находится на своем месте, а светлые лики крылатых… — Махэри, — вздохнул Архей, — я тебя понял. — Хорошо, — все еще злясь кивнула я, не веря, что победила так просто. — Но это все равно не в юрисдикции департамента хозяйства. Проклятье! Да он издевается! — Ладно. Хорошо. — Прищурившись кивнула раз другой и повернулась на выход, но уже в дверях озаренная идеей остановилась. — Но фауна относится к нему? — Да. Все что связано с охраной флоры и фауны, — ответил Многокрылый, но поспешно добавил, немного выйдя из образа: — но не охотой. — Славно! Тогда в таком случае я велю отправить к ним клетки с новыми питомцами. — О чем ты? — спокойно полюбопытствовал Архей, предчувствуя очередную выходку, но совершенно не боясь ее последствий. Черт, даже обидно! — Кроллеры. Три дюжины клеток среднего размера. Пусть займутся разведением, тварюшки были настолько безобидны, что рука не поднялась их убить. — И что с ними делать? — несколько недоуменно поинтересовался Архей. — Не знаю. Выпустить на волю подальше от золотоколосных полей или вернуть в Нижний мир, или ввести моду на необычных питомцев. У регалов и крыланов же есть заводчики, вот пусть кто-нибудь займется кроллерами, а что? Они маленькие, пушистые, с рогами, прям как у регалов, только едят в десять раз меньше. Последняя фраза прозвучала на редкость ядовито, но Архей уже справился с удивлением и вернул лику привычное благодушие. — Я передам твою идею. Думаю, кто-нибудь займется этим. Я фыркнула — совершенно непробиваемый! На моей памяти он ни разу не выходил из себя настолько, чтобы повысить голос. — Хорошей ночи, Махэри. — Пфе, — фыркнула я в ответ и вышла вон. Находится рядом с пышущим доброжелательностью и терпеливостью Многокрылым было невыносимо. Чем спокойнее был он, тем раздраженнее становилась я. Ни один другой крылатый не вызывал у меня подобных чувств. Ни братья, ни сестра одного со мной поколения. Ни тем более остальные младшие. У людей раньше это называлось переходным возрастом, если не ошибаюсь. Смешно. Я, одно из древнейших существ, и в переходном возрасте. Может лучше назвать это кризисом среднего возраста? Хм. В холле на первом этаже по-прежнему была куча народу, на меня идущую к выходу они поглядели откровенно недобро. На крыльце меня окликнули. — Командир Махэри! — по ступенькам взбежал Алого. В руках у него был измятый отчет. — Поступил срочный вызов. Не могли бы вы занести отчет, а то боюсь вне очереди меня не пропустят, а стоять придется долго. Видимо вызов застал его на полпути в Канцелярию. Неужто так долго писал этот несчастный постскриптум? Его еще учить и учить. Поражаюсь своему безграничному терпению! — Нет уж. Сам сдавай отчет. И проследи кто печать ставить будет, мне потом нужно будет с этим товарищем переговорить. — А вызов? — захлопал длиннющими ресницами Алого. — Сама проверю. Что там? — Южный сектор, рядом с границей, возле водопада. Сработала защита. Значит кто-то сумел пересечь границу? Вау. Даже любопытно кто сподобился. — Я проверю. — Возьмите с собой ребят. — Не хочу делать круг и залетать в казармы. Как закончишь двигай ко мне, там на месте разберемся. Если встретишь кого-нибудь из наших — бери с собой. — Понял! Постараюсь закончить как можно быстрее! — Алого засуетился, но увидев толпу в холле приуныл. Я похлопала его по могучему плечу, для чего пришлось встать на цыпочки и потянуться, после чего расправила крылья. Полет в темноте разбавляемой лишь светом знакомых звезд всегда приносил особый вид удовольствия. Казалось мир, и вся его суета становилась столь незначительной, что душа буквально растворялась в тишине. Огни центра Сада отдалялись и вскоре исчезли вовсе. Вдалеке виднелись очертания других островов, парящих в Пустоте. Чтобы добраться до границы пришлось лететь около получаса — настолько Небесный сад разросся. Учитывая с какой скоростью могут летать ангелы, это было совсем не преувеличением. Когда послышался шум водопада я сбавила скорость, переключаясь на ночное зрение и вглядываясь в землю под собой. Немногие виды нечисти могут летать, с нежитью же сложнее, у них деление на виды условное — твари постоянно видоизменяются, что было в них самым неприятным. Шестое чувство молчало. Встроенный ангельский радар исправно реагирующий на недоброжелателей безмолвствовал. Могла ли защита сломаться или среагировать на возмущение эфира? Ночь была безоблачной, звездной, мало ли какие звезды готовятся упасть. На моей памяти такого не случалось, но чисто гипотетически, вполне, могло произойти. С другой стороны, поблизости есть двусторонние врата соединяющие Верхний и Срединный миры. Покружив еще немного, приблизилась к границе, ощупала, проверяя целостность и, не найдя прорехи, окончательно опустилась на землю. Та самая речушка Первого Брата, разрослась до полноводной широкой реки — тонны воды низвергались в Пустоту за пределы созданного крылатыми Небесного Сада. Шум стоял сильный, отчего закладывало уши, но вид открывался завораживающий. Вода, как и огонь гипнотизируют, взывая к душе и обнажая самые потаенные уголки, воскрешая мысли которые обычно прячутся. Шаги за спиной были тихими и неторопливыми, но даже сквозь шум водопада мне удалось их разобрать и обернуться… начать оборачиваться, чтобы, не завершив действие получить сокрушительный удар, который по ощущениям пробил не только эфирную оболочку, но и добрался до души, пустив по ней трещины. А затем сознание поглотила тьма. «Опять смерть».