9 жизней Дьявольской Кошки

Будучи Дьяволом, Праздность не имел собственного имени, но за столько лет жизни неоднократно находились живые существа придумывающие ему странные прозвища. Самым первым было «еретик», а если точнее, то «поганый еретик». Так его окрестил маленький крылатый страж Небесного Сада, еще в те времена, когда о настоящей ереси никто толком не знал и не задумывался. Хотя, пожалуй, Йомон, ему все-таки нравилось больше. Коротко, емко, современно, а главное передает суть. Не то чтобы он был злым, ведь это понятие растяжимое, но его мораль заметно отличалась от общепринятой. Хотя на фоне Гордыни и Гнева он был безобиден и дружелюбен. Не настолько чтобы заниматься благотворительностью на постоянной основе, но достаточно, чтобы задуматься — а не помочь ли ближнему своему, если ему не в тягость, а в дальнейшем вовсе сулит веселье. По этой причине он некогда дал новорожденному ребенку имя — Минай, а после вовсе взял его воспитание на себя. Уход и воспитание за кем-либо живым было сродни мазохизму — неудобно, нудно, но кажется доставляло изощренное удовольствие. Наблюдать за ростом чего-то, к чему ты приложил усилия было приятно. Может поэтому крылатые занималась той ерундой, отдавая служению все свое существо? Звучит бредово. Одно дело потратить пару десятков лет, совершенно иное — всю бессмертную жизнь. Смертные существа вообще казались ему довольно занятными. Не имея страха смерти, он тысячелетиями с неугасающим интересом наблюдал за тем как подверженные недугу смерти существа цепляются за жизнь. Кто-то успешно, кто-то не очень. Вот, например мальчишка вампир. Глядя на него с крыши храма Йомон размышлял о том, что слезы его по сути бессмысленные. Ну, умрет его родственник не сегодня, а через год, что от этого изменится? Подобные размышления наталкивали его на мысль о собственной ущербности — невозможно жить, не ценя жизнь — только существовать. Поэтому, он будет ценить жизнь! Существовать вечность было бы очень печально. — Подожди меня тут, — кивнул он девочке, которую затащил на чердак храма. Минай, цепляясь за балку, кивнула, прожигая его недовольным взглядом — высота, как и возможность свалиться, ей определенно не нравилась. Ох уж эти человеческие страхи! Погладив воспитанницу по голове, Дьявол спрыгнул вниз, приземлившись легко и тихо, словно вообще ничего не весил. Вампиреныш его даже не заметил, продолжая рыдать на груди медленно остывающего тела старшего родственника. Йомон окинул последнего изучающим взглядом. Высший вампир был истощен и уже не мог регенерировать, хотя тело и пыталось закрыть раны, но без внутреннего резерва сделать это было не в силах. Клыкастый где-то хорошо потратился, прежде чем пришел сюда. — Ну-ну, не плачь, — привлек к себе внимание ребенка Дьявол. Мягко похлопал по голове и пошутил, как ему казалось, удачно: — Ты ведь теперь за старшего. Пацан шмыгнул носом, переваривая новость, и зарыдал в голос. Минай, конечно, намекала, что чувство юмора у него специфичное, но не настолько чтобы рыдать, верно? Дьявол поглядел на заливающегося горючими слезами вампиреныша. Или нет. — Ладно-ладно, — примирительно произнес он. — Помогу немного. Сложив пальцы, сосредоточился, потом сменил положение образовав ладонями лодочку, где собралась жидкая энергия. Если не кошку покормить, то хотя бы кровососа. — Чувствую себя матерью глупых детей, — пробормотал он и просто плеснул серебристую жидкость в лицо помирающего вампира. Пару секунд почти труп не шевелился, а потом кашлянул раз другой и открыл мутные глаза. — Габриэль? — тихо позвал он, не замечая рыдающего у него на груди мальчишку. Йомон полюбовался итогом своей работы и отошел к проему в стене, глядя в гущу леса. Сейчас все стихло и ничего не трещало, но он чувствовал, что неподалеку скапливается энергия. Еще не океан, но уже небольшое море готовое вот-вот выйти из берегов и снести все живое на своем пути. Маленькая глупая дьявольская кошка в самом эпицентре могла вызывать только сочувствие.

***

Говорят неизбежность не случайна, и я склонна в это верить, потому что иначе объяснить сложившуюся ситуацию мне сложно. Это было сродни камнепаду, когда каждый камешек цепляет другой и вот уже спустя мгновение со склона несется целая лавина булыжников, избежать которых все сложнее и сложнее. Череда случайностей? Да бросьте! Начиная с того нападения и заканчивая бойней в храме, все это было закономерным итогом многолетнего утаивания от меня чего-то важного. И лишь Баскервилл не вписывался во все это. Не вписывался, но присутствие его игнорировать было невозможно. Неро и Мэсэмери одинаково непонимающе смотрели на него, явно мысленно задаваясь одним вопросом: «кто это, черт возьми?» Я же не думала, я знала — он та самая неизбежность, неотвратимо ворвавшаяся в чужой продуманный план и отказывающаяся его покидать. — Демон? — непонимающе прошептал Мэсэмери, вглядываясь в колдовской глаз хромого. Его глаз и глазница черепа одинаково светились в тенях деревьев. Неро молчал, разглядывая неожиданного гостя. — Господа, — миролюбиво улыбнулся Баскервилл, и я против воли покрылась мурашками, а шерсть встала дыбом. Неро покосился на меня, заметив реакцию. — У вас имеется нечто, что принадлежит мне. Поймав мой взгляд вежливо исправился: — Вернее некто. Эти милая кошечка, если быть точнее. Неро мигом напрягся и смерил Баскервилля хмурым взглядом. — Увы, эта… кошечка, идет с нами. Слова прозвучали как приказ к началу боя и Мэсэмери тут же вытащил меч. Баскервилл не пошевелился, только качнул тростью в воздухе. Глазница черепа вспыхнула ярче и на лес рухнула непроглядная тьма. Неожиданная в своей мощи демонстрация сила заставила обоих крылатых напрячься — подобного они совершенно точно не ожидали. Ага! Вот и я была в свое время удивлена. Никаких пентаграмм или чтения заклинаний, только чистые потоки силы, на ходу трансформирующиеся в полноценные арканы. — Мэсэмери! — Неро удобнее перехватил меня одной рукой, второй вытаскивая меч. — Мог и не говорить! Первый удар Поющего Песню Солнца был заблокирован шипастыми лозами, но звук был такой, словно столкнулись две молнии. Грохот сотряс землю, деревья, взволнованные порывом ветра, закачались и затрещали. Ни Мэсэмери, ни Баскервилл на это не обратили внимания. — Кто это? — тихо спросил у меня Неро. — Хмф! — злобно ответила я. «Непомерно сильный ублюдок!» — Хм, — Неро поглядел на меня, видимо, уловив общий посыл, после чего перевел напряженный взгляд на сражающихся. Я тоже поглядела и увиденное меня в очередной раз поразило. Баскервилл не только не уступал главному Инквизитору Небесного Сада, но и потихоньку начал его теснить! Будь у меня пасть, то нижняя челюсть уже легла бы на грудь. Сквозь плотную вязь теней не проходили ни одни атакующие заклинания высших хоралов. Поющий Песнь едва мог рубить лозы, но их было слишком много, а на смену срубленным приходили новые. Световой круг над головой Мэсэмери стал в разы больше, силясь разогнать тьму. В ответ на это бутоны черных цветов стали раскрываться и источать пыльцу, больше похожую на прах. Разозлившись, Мэсэмери взлетел выше и поднял над головой меч. Поющий Песню Солнца раскалился от заполнившей его энергии, воздух вокруг клинка пошел рябью от нестерпимого жара, даже стоя на земле я чувствовала, как поднялась температура. Этот кретин решил спалить Баскервилля вместе с нами что ли?! — Вот же идиот… — сквозь зубы выдал Неро, расправляя крылья и закрывая нас обоих в кокон — один из самых крепких щитов известных мне. Спустя мгновение жахнуло так, что я даже в руках Неро невольно напряглась, ожидая удара, но каково было мое удивление, когда вся собранная энергия, столкнувшись с землей, просто исчезла. Неро раскрыл крылья, и мы стали свидетелем престранной картины — Мэсэмери зависнув в воздухе отчаянно кашлял, едва не задыхаясь. Внизу на земле, в круге выжженной земли раскрывался огромный черный бутон, в центре которого стоял невредимый Баскервилл. — Мэс… — Неро осекся, когда Мэсэмери закашлялся особенно сильно и в следующий миг изо рта хлынули черные лепестки и бутоны. — Чарующее зрелище, — прокомментировал Баскервилл любуясь своей работой, затем улыбнулся мне: — верно, моя прелесть? Прекрасные лицо ангела, искаженное болью в обрамлении черных цветов — действительно, чудовищно очаровательно. — Оставайся тут. Неро скинул меня на землю за своей спиной и рванул на помощь. — Ваши крылья отличаются, — светски заметил Баскервилл. — Могу ли я предположить, что вы товарищи моей прелести? Неро не ответил, хотя фривольное обращение его покоробило точно так же, как и меня. Первый выпад Благословленным Светом Звезд хромой заблокировал лозами, едва не пропустив удар боевого аркана. В отличии от Мэсэмери, Неро предпочитал низкоуровневые почти незаметные заклинания, отчего световой круг над его головой был едва заметен. — Хитро, — чуть удивленно заметил Баскервилл. — Разве ангелы снисходят до уловок? — Демон, ты хотя бы в курсе, что тут происходит? — мрачно поинтересовался Первый брат, разрывая дистанцию и отряхивая меч от ошметков лоз. Баскервилл улыбнулся ему великодушной улыбкой взрослого, которому глупый ребенок задал вопрос откуда берутся дети. — О! Более чем. — Он махнул рукой и из его тени отделилась темная фигура с крыльями. Я поежилась — он забрал душу нефилима?! Настоящий монстр! — Спросил моего нового друга, и он любезно поведал мне об их скучных планах, включающих конец света и убийство звезды Первой Жертвы… Не дослушав, Неро атаковал хромого, но, увы, тот в последний момент увернулся, впервые с момента схватки сойдя с места на котором стоял. Он вообще был малоподвижен и совершенно не полагался на физическую силу. Неужели при таком запасе энергии он слаб телом? Смешно же. — Хм, сдается мне, что уважаемый ангел не хочет, чтобы об этом знали посторонние? — Баскервилл в притворном сожалении покачал головой и посмотрел на меня. — Или проблема в самой виновнице переполоха? Это жестоко, скрывать от жертвы ее роль. — Молчи, демон! — рявкнул Мэсэмери, одним рывком он выдернул корни цветов и бросил себе под ноги. Изо рта хлынула кровь — этот придурок наверняка разодрал себе нутро. — Несчастный смертный, что ты можешь знать о судьбе тех, кому не ведом этот недуг?! — И что же, по-вашему, мне неведомо? — с легкой иронией осведомился хромой. — Абсолютно ничего! — Как и вашей очаровательной жертве? Я в смятении посмотрела на единственного, не считая Архея, кому доверяла больше, чем себе. Увиденное убило во мне всякую надежду на то, что все мои подозрения и домыслы не имели почвы. На лице Неро были написаны сожаление и вина. — Неро! — рявкнул злой до невозможности Мэсэмери. — Исполняй приказ! Верни ее в Небесный Сад, дальше с ней будет разбираться Многокрылый! — Хо, как самонадеянно, — Баскервилл стукнул тростью по земле и от этого места во все стороны хлынули стенающие тени. — Разве я не сказал? Это милая кошечка принадлежит мне. — Поганый демон… Битва возобновилась, но стала на порядок ожесточеннее. Мэсэмери, который от злости кажется потерял всякий здравый смысл, вкладывал в удары мечом столько силы, что клинок жалобно стонал, грозясь вот-вот треснуть. Неро же сосредоточено и ожесточенно кромсал нахлынувшие тени. Благословленный Светом Звезд как нельзя лучше подходил для этой задачи, полагаю, никакое другое оружие не смогло бы так легко и быстро очищать плененные души. Получая урон, они таяли и уже не возвращались к Баскервиллю. Силы подобрались примерно равные, можно было только гадать, кто допустит ошибку первым? На стороне крылатых был тысячелетний опыт и бессмертные тела. Казалось бы, ответ очевиден, но Баскервилл не выказывал ни малейших признаков усталости, с каждой минутой все наращивая и наращивая мощь. У него бездонный резерв что ли? Мэсэмери все еще кашлял, время от времени выплевывая цветы и лепестки. Неро то и дело оглядывался в поисках меня и каждый раз быстро отводил взгляд. Я буквально кожей ощущала, как неизмеримое чувство вины гнетет его и это, наверное, пугало больше всего. Что такого они могли скрывать от меня, что всегда собранный и строгий Первый брат колеблется в бою и отвлекается на чувство вины? И только Баскервилл, казалось, ни капли не устал и не чувствовал дискомфорта. На его губах была эта мерзкая благодушная улыбка, которую порой так хотелось силой стереть с его лица. Внутри меня свербела необходимость выяснить правду, но для этого было нужно поддержать в бою Баскервилля, а значит выступить против моей семьи. С другой стороны, если хромой проиграет, правда так и останется скрыта за пологом всеобщей лжи. — Мне жаль, что так вышло. Знакомый мягкий голос прозвучал у меня в голове, а следом на лес хлынул свет. Изначально Небесный Сад состоял из одного парящего в Пустоте острова. Но каждый новый крылатый что-то создавал, расширяя картину мира и места на первом острове стало не хватать, а потому стали появляться все новые и новые острова, большие, маленькие, лесистые, горные, с реками или песчаными дюнами. Что осталось неизменным — Пустота вокруг островов. Бескрайний небесный простор, где нет ни верха, ни низа, куда ни глянь всюду будут сиять звезды и проплывать облака. Но до того, как возник первый остров, была Пустота Изначальная и именно там я открыла глаза. Над головой раскинулось рассветное небо, окрашенное в пастельные нежные краски. Под ногами — зеркальная водная гладь, волнуемая лишь легкими кругами, что образовывались под лапами. — Где мы? — Мэсэмери настороженно огляделся. На пробу махнул крыльями, но оторваться от воды не смог. Никто из нас не мог сделать и шага. — Это Пустота Изначальная, — ответил Неро, опуская меч, но не убирая в ножны. Удивительно уже то, что Мэсэмери не узнал это место. Неужели с его вздорным характером Многокрылый ни разу не вызывал его сюда для воспитательных бесед? Баскервилл был спокоен и собран, неожиданная смена обстановки если и застала его врасплох, то он умело это скрыл. — Только не ясно одно, почему тут он? — Неро посмотрел на Баскервилля. — Это подпространство Верхнего мира. Вернее, его изнаночная сторона, личная территория Архея, скрытая даже от глаз самих крылатых. Демоны просто физически не смогли бы тут находится. В моем случае все проще — не смотря на оболочку, я все же ангел. — Потому что это лишь иллюзия, — спокойно ответил Архей, неожиданно появляясь, между нами. При виде Многокрылого мое сердце дрогнуло, но я тут же отогнала робкую радость — злость на обман была сильнее. — Не в моих силах перенести вас в Верхний мир минуя врата. Поэтому я спустил кусочек Пустоты Изначальной к вам. Технически, вы все еще в лесу Срединного мира. — Занятная лекция, — заметил Баскервилл, оглядывая пространство и самого Архея задумчивым взглядом. — Мне нравится. Что именно ему понравилось я так и не поняла, но осматривался он с видом человека, рассматривающего потенциальную покупку. — Сочту это за комплимент, — нейтрально ответил Многокрылый, чем несказанно удивил нас. — Для чего ты вмешался? — Мэсэмери дернулся, но ноги все еще не хотели отлипать от водной глади. Это свойство Пустоты Изначальной передалось и ее иллюзии — свободно передвигаться тут мог только хозяин пространства. Идеальное место для чтения нотаций. Сколько часов я промучилась, здесь слушая ворчливые наставления Архея? Боюсь мои математические способности пасуют перед такими большими числами. — Нужно избавиться от этого ублюдка! — Мэсэмери ткнул мечом в хромого, но Многокрылый лишь покачал головой. — Мы не будем этого сделать, — огорошил он нас, а после и вовсе добил: — Без приказа Немезии мы не можем убивать людей.