■■■
Когда Ким Докча смотрит на чернильно-черные отметины на своем теле, он понимает, где находится. — Я бы хотел прогуляться по саду. Сидя на подоконнике роскошной, просторной комнаты, в которой пахнет лекарствами, он смотрит на сады при храме внизу. Последние минуты заката освещают пышные растения под окном его четвертого этажа; красивое, как картина, приятное на вид, но далеко не что-то досягаемое. Слуга, убирающий остатки его еды (травяной чай, мягкий, маслянистый хлеб, набор маленьких тоников в бутылочках, от которых Кима Докча чуть не стошнило, когда он ложится спать), колеблется. С жалостливой улыбкой слуга говорит: — На улице слишком холодно, милорд. — Ким Докча бросает взгляд на короткие рукава стайки проходящих мимо монастырских служителей, у одного из них волосы завязаны, чтобы они не прилипали к затылку от пота. — Возможно, после того, как вы очиститесь. Ким Докча сопротивляется желанию грызть ногти. Поначалу быть избалованным приятно, так непохоже на его одинокое детство, но после трех недель в этом мире Ким Докча понимает, что эти стены — прекрасно украшенная клетка. Он не может сделать и двух шагов наружу без охранников, мягко, но решительно подталкивающих его обратно внутрь. Почетный «гость», нуждающийся в защите, даже если это означает заключение его в роскошных и безопасных комнатах. Каким-то образом Ким Докча просыпается в знакомой обстановке из грязного веб-сериала Хан Суён. У него нет другого выбора, кроме как преодолеть свое удивление по поводу того, что он перевоплотился (хотя он полагает, что идеально вписывается в образ среднего переутомленного наемного рабочего) и решить насущную проблему. «Проклятая леди» — еще одна грязная часть после мрачной, задумчивой ведущей Хан Суён. В каждом томе есть свой любовный интерес, как у Хан Суён, эквивалент девушки Бонда. Ту, в которой он просыпается, представляет собой защищённую, проклятую дворянку с неприятным поворотом сюжета. …С юных лет дворянка была поражена проклятием. Тем, которое разрушало ее тело изнутри, что привело в отчаяние ее родителей, тайно искавших способ спасти ее. В своем бедствии они следовали за каждой зацепкой, но каждый след терялся. В жизни этой молодой женщины тайно направляемой каждым доктором и священником в королевстве прошло двадцать зим, а лекарства не было видно. Пока рука помощи не протянулась от уединенной религиозной секты, претендующей на опыт ее конкретного недуга. Поскольку у них быстро закончились варианты, они решили против воли отправить женщину в таинственный храм, где священнослужители, держащие в сердце жадность, обещали чудеса… Теперь он та дворянка. Вроде. (Блин, зачем столько сюжета?) Когда он смотрит в зеркало, он не видит ни красных глаз, ни чистых белых волос, ни чего-то диковинного, указывающего на его статус любовного увлечения. Он выглядит точно так же, как и в реальной жизни, за исключением новых черных отметин, закручивающихся над его сердцем, простирающихся по всему телу и вниз по рукам, как искусная татуировка. Хотя у него нет отчетливой хронической, часто изнурительной боли, связанной с метками, его выносливость была сведена к нулю. Малейшие действия, кажется, утомляют его. Он чуть не теряет сознание после (под наблюдением) экскурсии по монастырю (и нескольких последующих попыток побега). У Кима Докчи была офисная работа, и, возможно, он не тренировался так много, как должен, но уж точно не был таким слабым. — Если я не могу уйти, дайте мне насладиться свежим воздухом. Это будет хорошо для меня. Служанка кусает губу, не решаясь подчиниться, но Ким Докча дворянин. У нее могут быть свои приказы, но он может немного надавить. Ким Докча, возможно, пытался сбежать в другой раз, но, конечно же, он не сможет сбежать из окна четвертого этажа с таким телом, как сейчас. — Я закрою окно перед сном. Может что-нибудь еще, милорд? — Ты можешь уйти, — безразлично мычит он. Это своего рода пренебрежение, которое могли бы использовать боссы Ким Докча, но, похоже, здесь это тоже работает. С низким реверансом она повинуется. Дверь закрывается за ней, защелка щелкает, когда его запирают внутри. Это его шанс. Спрыгнув с подоконника, он распахивает шкаф. Сзади спрятан небольшой мешок, наполненный припасами, спасенными во время его нескольких неудачных попыток побега. Он хотел бы, чтобы у него были сапоги или что-то в этом роде вместо коротких каблуков, сердито цокающих по полу. Это, безусловно, сделало бы следующее дело намного проще. Ким Докча никак не мог сбежать днём. Когда его выпускали из комнаты, на него всегда смотрела тысяча глаз. Нет, этот мир по-прежнему следует за романом — Ким Докча может пытаться тысячу раз, но сам он никогда не справится. В конце концов, Ким Докча должен дождаться его. Его гардероб наполнен одеждой разного скромного, но элегантного фасона. Целомудренный белый и нежный цвет ткани слоновой кости, которую Ким Докча неуклюже связал в верёвку; немного клише, но Ким Докча просто подыграет мелодии похотливой писательской скрипки Хан Суён в этот момент. Будут и другие случаи, когда ему нужно будет защитить себя от заговора, но это будет позже. Ведь слова романа остаются в его памяти свежими, почти преследуя своей ясностью. …После двадцати лет послушания и приема всех гнусных лекарств, ее отправили сюда, и она знала, что это самое близкое к понятию предательства. Она слышала истории о Ведьме на другом конце королевства, за лесами, полными невыразимых опасностей. Таинственные рассказы о доблести ведьмы, непревзойденной красоты и способности скрутить вселенную своими тонкими пальцами наполняли ее надеждой… Она звучала ужасно, подумала женщина, но какой у нее был выбор? Что ей было терять? Все было бы лучше, чем оставаться здесь, с этими священниками и их змеиными улыбками. Ее семья ненавидела использование колдовства, черной магии, отличной от маны, используемой духовенством, но даже если ей суждено было умереть, она предпочла бы умереть свободной. Не здесь, в ловушке этих ложных святых и их блуждающих рук... Оказавшись снаружи, укрытая дворянка сталкивается с непосредственной опасностью — каждый раз ее спасает Ю Чжунхёк, бывший рыцарь-наемник, который галантно сопровождает ее по землям, защищая от всех видов зла… Сексуальных и других. Сначала она упала, пытаясь спуститься вниз — как же иначе? Когда он взбирается на перила, на его лице появляется печальная улыбка, а освежающий вечерний воздух шуршит его одеждой. Она была слаба с самого начала и не должна была заниматься напряженной деятельностью, не говоря уже о том, чтобы спускаться вниз по стене здания. Шелк и другие тонкие ткани никогда не были рассчитаны на вес человека, особенно когда она была связана ее неопытными руками. Она упала прямо в объятия Ю Чжунхёка, их взгляды встретились, когда он спас ее… Сжав челюсти, Ким Докча спускается с края, пытаясь медленно спуститься вниз. Ткань растягивается и прогибается под его тяжестью. Если бы этого не произошло в романе, Ким Докча ни за что бы не сделал что-то подобное. Каждое смещение натягивает тугую ткань, она скрипит так, будто порвется в любую секунду. Его плечи болят от напряжения, а руки дрожат. Кажется, это гонка между тем, что выйдет из строя раньше: импровизированная веревка или хватка Ким Докча. На мгновение ему приходят воспоминания, о которых он старается не думать. О том времени в своей жизни, когда он чувствовал себя в ловушке, в отчаянии, как, должно быть, чувствовала эта женщина, когда пыталась бороться со своей судьбой. По правде говоря, он все это время знал, что ему придется делать. Ким Докча отпускает. Ткань со свистом покидает его руки, его балкон становится все меньше и дальше, а над ним простирается бескрайнее небо. Звезды мерцают в темноте, настолько яркие в этом мире, что Ким Докча задается вопросом, сможет ли он протянуть руку и схватить их. Но он не падает на землю. Твердые, сильные руки обхватывают его спину и колени, прижимая к твердой груди. Ухмыляясь, Ким Докча смотрит на сбитого с толку главного героя. — Здравствуй. А потом он говорит: — Если ты не хочешь, чтобы я закричал и предупредил охранников, сэр Чжунхёк, — глаза Ю Чжунхёка дрожат, его хватка вокруг Ким Докча угрожает повредить его нежную кожу, — возьми меня с собой.■■■
Ю Чжунхёк выглядит так, будто хочет ударить Кима Докчу по голове, чтобы выбить из него всю дурь, но, как Ким Докча читал, проходящий мимо патруль вот-вот повернет за угол и схватит Ю Чжунхёка за руку. Впечатляя мастерством главного героя, Ю Чжунхёк без проблем сопровождает его за пределы территории храма. Немного раздражает то, что Ю Чжунхёк более успешен в своей единственной попытке сделать это, чем во всех семнадцати проб Ким Докча, но Ким Докча читал множество нелепых сцен, включая удачу Ю Чжунхёка. Когда Ю Джунхёк наконец останавливается на тихой поляне в лесу, Ким Докча все еще нервно оглядывается через плечо. Ю Чжунхёк смотрит на него пронзительным взглядом, полным подозрения. — Кто ты? Он не обнажил меч, но его пальцы, похоже, так и чешутся. — Ваш поклонник. — Когда Ю Чжунхёк на самом деле кладет руку на рукоять своего меча, Ким Докча беззаботно продолжает: — Меня зовут Ким Докча, я сын дворянина. В храме сказали моим родителям, что они могут «исцелить» меня, но я просто был заперт в комнате почти на месяц. Почти трудно произнести слово «родители», но он справляется. История Ким Докча правдоподобна, многие люди одурачены мошенническими ценностями храма, но проблема в… самом ублюдке. После того, как Анна Крофт предала его и лишила значительного богатства в последней книге, Ю Чжунхёк оказался в центре циничной арки персонажа. Не то чтобы Ю Чжунхёк был особенно доверчив с самого начала, но, если Ким Докча хоть что-то понимает в тропах, Ю Чжунхёк отчаянно нуждается в спасении от самого себя с помощью какого-то сексуального развития персонажа. У Ким Докча нет любви или интереса, но у него есть мешок золотых монет и знания, которые могут заинтересовать Ю Чжунхёка. Его план начинается с того, что он убеждает главного героя стать его мясным щитом на несколько недель, а заканчивается тем, что убеждает Хан Суён написать здоровую, беспроблемную беллетристику из жизни. (Конечно, здесь и там есть несколько дополнительных целей — например, «не заниматься сексом с Ю Чжунхёком», — но Ким Докча пересечет эти мосты, когда доберется до них.) Пришло его время сиять, верно? Он не зря провел несколько недель взаперти в комнате. Все, что нужно сделать Ким Докча, — это подготовить сцену, а Ю Джунхёк должен следовать предопределенным путем. По сравнению с предстоящим путешествием это должно быть легко. (Так же легко, как намеренно упасть с балкона четвертого этажа.) Ю Чжунхёк не выглядит так, будто верит ему, но и мечом он его не пронзил. Учитывая, что Ю Чжунхёк однажды сбросил человека с моста по незначительной причине, кроме неудобства и неудачного выбора времени, Ким Докча считает это победой. — Главная дорога рядом, — говорит Ю Чжунхёк, указывая налево, на деревья. — Следуй по ней, и ты доберешься до города еще до рассвета. В Ways of Seduction Ю Чжунхёк тоже оставил главного женского героя позади. Если бы у Ким Докча был выбор, он бы предпочел вообще избегать Ю Чжунхёка… Бытие рядом с ведущим так и просится в возмутительные и, возможно, (определенно) неприличные ситуации — но он в невыгодном положении, даже с его знанием. Каким бы изнеженным ни был этот персонаж, Ким Докча, похоже, не приобрел никаких полезных навыков, таких как магия или фехтование. И что еще хуже, Ю Чжунхёк — единственный персонаж с сюжетной броней! Ким Докча на самом деле рискует стать более выебанным без присутствия Ю Чжунхёка. После нападения зверя и почти смертельного опыта Ю Чжунхёк пришел на помощь женскому герою. К тому времени, когда она очнулась, Ю Чжунхёк уже был заклеймен как подозреваемый в «похищении» дочери дворянина. Сочетание храма и ее родителей вызвало такое безумие, что было трудно покинуть город. Затруднительная ситуация. Ким Докча поморщился. Лучше всего двигаться сейчас, пока его исчезновение еще не обнаружено. — Они просто отвезут меня обратно в храм. — Мое ли это дело? — спрашивает Ю Чжунхёк. — Ты должен сделать это своим делом, поскольку я знаю, почему ты здесь. Ю Чжунхёк делает паузу. Они уже несколько часов идут от храма. Ким Докча не обращает внимания на то, как его ноги дрожат от усталости, но сейчас он не может сдаться. — Ты ищешь Ведьму — я могу показать тебе, где она. — Откуда ты знаешь? — Я богат и хорошо информирован? Ким Докча вместо того, чтобы признаться, говорит, что он читал о том, как Ю Чжунхёк трахал женщин по всему королевству, и, возможно, среди всего секса были разбросаны обрывки знаний. — У меня болезнь, от которой нет лекарства, и она — моя единственная зацепка. Возьми меня с собой — мы оба выиграем от этого. — Иди сам. — Я не могу этого сделать, — говорит Ким Докча. — Моя семья против черной магии, и это опасное путешествие. Я смогу совершить путешествие только в том случае, если меня будешь сопровождать ты. — Я не занимаюсь неприятными вещами, — бессердечно говорит Ю Чжунхёк, разворачиваясь и направляясь к деревьям. Ким Докча стискивает зубы, следуя за ним. — Когда еще у тебя будет шанс найти ее? — Ты думаешь, что я тебе поверю? — Ю Чжунхёк кажется непреклонным, и из-за его быстрой походки он близок к тому, чтобы исчезнуть в лесу. Ким Докча немного нервничает, когда выпаливает: — Ты все еще не отомстил за то, как она обманула тебя в прошлый раз! Ю Чжунхёк останавливается. Он оборачивается. Достаточно быстро, чтобы заставить Ким Докча отступить, Ю Джунхёк приближается к Ким Докча, пока они не оказываются на расстоянии менее метра друг от друга, его меч злобно сверкает в лунном свете, когда он предупреждающе взмахивает им. Прищурив глаза, Ю Чжунхёк говорит: — Я больше не буду спрашивать — кто ты? — Я же говорил, я твой фанат… Меч Ю Чжунхёка замирает от шеи Ким Докча, останавливая дыхание. Он сопротивляется желанию сглотнуть, чтобы его горло не дернулось, и не порезалось лезвием Ю Чжунхёка. — Даже слуга из низшего дома знал бы, кто ты! Технически это не ложь. Ким Докча является поклонником творчества Хан Суён, и ему понравилось читать о приключениях Ю Чжунхёка. В романах он канонически печально известен своими поступками; непреодолимые, потрясающие мир истории, а не его подвиги в спальне. Будь ты проклята, суетливая сволочь, думает Ким Докча. Ю Чжунхёк, кажется, ищет признаки обмана в выражении лица Ким Докча. По крайней мере, отчаяние Ким Докча искренне. — Я заплачу тебе, чтобы ты взял меня. Пожалуйста. В напряженной тишине он видит, как Ю Чжунхёк переваривает его ответ. Нелепое дерьмо случается с Ю Чжунхёком каждый чёртов день! Он отбивается от существ и зверей, о существовании которых другие даже не подозревают. За главным героем следуют всевозможные нелепости; почему бы Ю Чжунхёку не поверить в еще одно невероятное совпадение? Спустя, кажется, целую вечность бровь Ю Чжунхёка дёргается. Меч опускается, ловко скользя в ножны. — Двадцать тысяч золотых. — Хорошо, — слишком быстро соглашается Ким Докча. — Если ты мне лжешь… Ким Докча достает свой мешочек и показывает два ярких драгоценных камня. Наряду с неоднозначным сеттингом западной королевской семьи, Хан Суён быстро и свободно играла с фэнтезийным сеттингом, что означает, что существуют такие вещи, как магия и камни маны. Даже такой человек, как Ю Чжунхёк, не может сомневаться в его искренности. (Или, что более вероятно, это сделает Ю Чжунхёка в несколько раз более подозрительным к нему, с сухим юмором думает Ким Докча.) Камни маны, лежащие в ладони Ким Докча, невероятно ценны, они сделаны из чистого материала, наполненного силой. Дворянка использовала их в качестве аварийных источников энергии, когда ее силы иссякли… но сейчас Ким Докча нуждается в них для чего-то другого. — Подойдёт ли это? Ким Докча представляет драгоценные камни, которые легко стоят десять тысяч золотых, в виде двух маленьких кусочков, и, как клинок Ю Чжунхёка, они преломляют свет: — Половина сейчас, половина позже. Доставь меня туда целым и получишь столько золота, сколько захочешь. Ю Чжунхёк ничего не говорит, но его молчание, когда он принимает драгоценности, является достаточным подтверждением для Ким Докча. Ах... Деньги — это действительно здорово.■■■
Сначала Ким Докча настороженно смотрит на лошадь. Ю Чжунхёк даже не предлагает помочь ему подняться, не то что Ким Докча просит. Он никогда раньше не ездил на таком, но, к счастью, ему и не нужно об этом знать. Женскому герою это знакомо, и после небольшого колебания он садится на животное, как будто делал это уже сто раз. Хотя героиня большую часть своей жизни была прикована к постели, верховая езда, вероятно, была для нее удовольствием, чем она не часто баловалась. Если Ким Докча сосредоточится, он сможет увидеть проблески ее жизни: ее любящей, но чрезмерно заботливой семьи, доведенной до одержимости; позолоченная роскошь, в которой она выросла; торжественная, болезненная тень, которая всегда следовала за ней. Не совсем правильно жалеть ее во всем, чем она была благословлена, но нет другого слова, которое он мог бы придумать, чтобы описать человека, который провел всю свою жизнь внутри только для того, чтобы умереть, так по-настоящему и не увидев солнца. Однако ее трагедии не являются необычными в масштабах этого мира. Горечь внутри него должна быть каким-то эхом ее характера или странным фантомным воспоминанием, и он подавляет эмоцию. Это вымышленный мир. Ее не существует, как и Ю Чжунхёка, на самом деле. Это всего лишь история, в конце концов. Для Ким Докча важно выжить. Они путешествуют молча, Ким Докча задумался. Расстояние, необходимое преодолеть по королевству в книге не указано, и самое меньшее — это путешествие за несколько недель. Ю Джунхёк настаивает на том, что они смогут совершить поездку в два раза быстрее — Ким Докча не хочет оставаться с ним больше необходимого, но если Ю Джунхёк хочет убедиться, что Ким Докча не умрет от истощения (которое он уже чувствует близким после нескольких часов катания), то им нужно будет подстраиваться под него. Сделка между ними такова: Сопроводить Ким Докча (невредимым) в хижину ведьмы в глубине леса, граничащего с королевством. Половина оплаты сейчас, остальное при доставке. Хотя половинная оплата частично предназначена для того, чтобы убедиться, что Ю Чжунхёк не оставит его в затруднительном положении посреди леса, истинная причина в том, что Ким Докча не может позволить себе растратить все свое золото так рано. Сбежав из города без согласия своей семьи, богатство этого персонажа вне его досягаемости, а его средства сильно ограничены. Он также не может использовать все камни маны, иначе он окажется прикованным к постели. Ким Докча может вернуться, но они больше никогда не позволят ему уйти, если он это сделает. Ирония в том, что он попал в мир, где у него наконец-то есть любящая, настоящая семья, и его первый порыв — бежать куда подальше. Ким Докча отказывается от судьбы проклятия, не предназначенного для него, или от того, чтобы его тыкали и подталкивали мошенники или религиозные хакеры. Он застрял с жалким телом и капризным наемным богом секса — не то чтобы он интересовался последним, не так, как большинство читателей Хан Суён. Честно говоря, Ким Докча не видит привлекательности задумчивого характера Ю Чжунхёка. Как ужасный характер делает кого-то мечтательным? Это не дрянная история о выкупе главного героя! Тем не менее, он тип сурового авантюриста, и его внешность, к сожалению, так же… эффектна, как описала его Хан Суён. Ю Джунхёк не вздрогнул, когда вес взрослого мужчины упал ему на руки из окна четвертого этажа, но даже в этом случае у Ким Докча есть тысяча вопросов к сотням комментариев, рекламирующих очарование Ю Джунхёка. Неразумно думать, что полное отсутствие такта Ю Чжунхёка когда-либо сделает его хорошим компаньоном. Его лицо — единственная хорошая черта, но даже тогда его красивые губы опущены в постоянной, бесстрастной хмурости. — Еще не поздно вернуться, — говорит Ю Чжунхёк — Опасности будут только усиливаться, когда мы будем путешествовать по королевству. Ким Докча не унаследовал никаких боевых способностей. Меч или другое оружие в руках ощущается так же неуклюже, как и в реальной жизни. Его рука дрожит, когда он пытается натянуть лук, стрела жалко приземляется у основания ствола дерева, в которое он целился. Однако его познания в травологии расширились. Медицина этого мира представляет собой сочетание науки и магии, и дворянка большую часть времени проводила с носом в книгах об этом. Возможно, искала лекарство для себя. Он может идентифицировать большинство растений, мимо которых они проезжают, что полезно, но в основном бесполезно для выживания в бою. — Твоя забота трогательна. — Ким Докча выдыхает, потирая красную отметину на предплечье от того места, где тетива зацепилась за его нежную кожу. "Может быть, даже синяк", раздраженно думает он. — Мертвец не сможет заплатить свои долги. Ю Чжунхёк больше не смеется над ним (он честно усмехнулся, когда Ким Докча попытался пустить стрелу), но Ким Докча может сказать, что мужчина оценивает его. Что бы он ни увидел, Ю Чжунхёк должен обнаружить, что ему чего-то не хватает, поскольку он забирает лук и стрелы у смущенного Ким Докча. — Ты так мало веришь в свои способности?— Ким Докча хмурится. — Я не могу защитить тебя от твоего слабого тела, — Ю Чжунхёк задирает на него нос. Этот человек такой грубый. Как только Ким Докча открывает рот, чтобы ответить, Ю Чжунхёк резко затыкает его, подняв руку. Ю Чжунхёк сближает лошадей и замедляет их шаг. Он хочет, чтобы Ким Докча заткнулся? Раздражение пронзает его, но прежде чем он успевает что-либо сделать, рука Ю Чжунхёка хватает его за шею, заставляя наклониться, когда мимо свистят стрелы. Ким Докча едва успевает крикнуть, как из тени начинают появляться бандиты. Их не меньше десяти, и все они одеты в пеструю одежду, которая помогает им сливаться с деревьями. Ю Чжунхёк хватает его лошадь за поводья и мчит их обоих по дороге быстрым галопом, но другая стрела пролетает мимо и приземляется с тошнотворным звуком в бедро лошади Ким Докча. С резким ржанием его лошадь встает на дыбы. Он специалист по обеспечению качества, а не олимпийский всадник — Ким Докча падает и грубо приземляется в колючий куст. Его лошадь мчится прочь, поднимая пыль на бегу. Как только Ким Докча сбрасывают с лошади, Ю Чжунхёк спрыгивает со своей, чтобы начать отбиваться от приближающихся к ним мужчин. Ким Докча никогда не видел, как человек умирает, но даже с бульканьем нападавших, задыхающихся от крови, Ю Чжунхёк элегантен даже в своей жестокости. Вскоре его лицо забрызгано кровью, меч движется быстрее, чем может отследить взгляд Ким Докча. Наем Ю Чжунхёка стоит каждой копейки. Этот человек без усилий эффективен в уничтожении своих врагов. Если бы Ким Докча не пытался отдышаться от того, что его выбросило, он бы аплодировал или подбадривал. Ах, но ничто никогда не бывает так просто. Удачный взмах меча цепляется за тунику Ю Чжунхёка, резкий треск ткани безбожно громкий даже в этом хаосе. — Нет, — шепчет Ким Докча. Перед ним верхняя часть тела Ю Чжунхёка изгибается в еще одном элегантном ударе. Его мускулы перекатываются под загорелой, покрытой шрамами кожей. Ю Чжунхёк блестит от пота, распущенные волны его волос прилипают к красивому лицу, кровь стекает по его туловищу. Свирепый блеск глаз, острые клыки его рычания, обрамленные полными красивыми губами… Ким Докча чувствует себя плохо. Вселенная безжалостна, но и Ю Чжунхёк убивает десять человек менее чем за двадцать минут. — Ты ранен? — спрашивает Ю Чжунхёк, подходя к Ким Докча в изорванной ленточками рубашке. Его тело покрыто пятнами грязи и крови. У Ким Докча пересохло во рту. …Ким Докча бьет себя по лицу. Ю Чжунхёк не впечатлен. — Ты должен идти домой сейчас же, если этого достаточно, чтобы напугать тебя. Возможно, это его версия доброты, если Ю Чжунхёк когда-либо мог быть изображен таким. Щедрый, да, но только в постели. — Просто беспокойся о том, чтобы доставить меня туда целым и невредимым. С раздражением он стряхивает грязь со штанов и отворачивается, добавляя: А то тебе вообще не заплатят. Ему не нужно скрывать сильный румянец на щеках. Ю Чжунхёк мог легко предположить, что это был шок от нападения. …постыдно, Ким Докча жалеет, что это был страх. Убедившись, что между ними есть расстояние, и притворяясь, что успокаивает оставшуюся лошадь, Ким Докча снова проклинает себя. Он не должен так смотреть на Ю Чжунхёка только потому, что тот без рубашки, потный и горячий. И уж точно никаких мечтаний. Если он и смотрит, то из зависти или из эстетической оценки. Возможно, Ким Докча понимает, почему Ю Чжунхёк так популярен. Он высокий, темноволосый и красивый. Измученное прошлое, наполненное множеством эмоциональных травм, которые нужно распутать. Но… Точно нет! Никогда за миллион лет! Его может тянуть к мужчинам, но не к животным вроде Ю Чжунхёка. Ким Докча не хочет быть согнутым пополам и сломанным его членом, спасибо. Это только потому, что Хан Суён написала так много порно, а не потому, что Ким Докча хочет с ним переспать. Хан Суён, непреднамеренный бог этого мира, не очень хорошо разбиралась в романтических стратегиях Ю Чжунхёка, если не считать его сомнительного обаяния главного героя и большого члена. Из-за отсутствия лучших идей она бросает затруднительное положение за затруднительным положением своему основному дуэту, чтобы заставить их спать вместе. Ким Докча останется сильным. Он должен. Это только начало его бед.■■■
Ю Чжунхёк в блаженном неведении о шуме, вызванном исчезновением Ким Докча. Удалившись от храма на большое расстояние, они входят в город поздней ночью. Ю Чжунхёк снимает комнату, а Ким Докча ждет за столиком, толстый капюшон скрывает его внешний вид. Поскольку Ким Докча изменил их встречу, Ю Чжунхёк не должен нести его бессознательное тело в город. Некому связать подозрительного наемника с пропавшим дворянином. Ким Докча должен похлопать себя по спине за то, что он нашел способ не сделать Ю Чжунхёка главным подозреваемым в его предполагаемом похищении; не то чтобы Ю Чжунхёк поблагодарил его за это или что-то в этом роде. Ведомые Ю Чжунхёком, они молча поднимаются по лестнице гостиницы к длинному коридору с дверями. Они останавливаются перед одним из них, и Ким Докча знает ответ на свой вопрос еще до того, как задает его, но по глупости он надеялся, что все изменится, потому что они прибыли раньше. — Эти две комнаты наши? — спрашивает Ким Докча. — Только одна. — Ю Чжунхёк входит, оставляя нерешительного Ким Докча задержаться у двери. Вооружившись духом, Ким Докча следует за ним. — Других свободных номеров не было. Он говорит правду, но Ю Чжунхёк, вероятно, тоже хочет присматривать за ним. С того места, где Ю Чжунхёк лежит посередине кровати, его волосы падают на великолепное лицо, а его тело растягивается на наполненном сеном матрасе. Неудивительно, что он все еще в своем снаряжении наемника. Насколько известно Киму Докча, единственный раз, когда он не в этом, он в ком-то. Его темные глаза наблюдают, как Ким Докча входит в их общую комнату, последнюю свободную комнату в гостинице, в которой они искали убежище в поздние часы ночи. Как и подобает истории, здесь только одна кровать. Но, опять же, Ю Чжунхёк лежит посередине. Каким бы широким и мускулистым ни был Ю Чжунхёк, он занимает много места. Ким Докча должен был прижаться к нему, чтобы не упасть с и без того маленькой кровати. Ожидает ли он, что Ким Докча свяжется с ним? Чёрта с два. Героиня проснулась в постели. В оригинале об этом не было разговора. — Ты же не думаешь, что я лягу там с тобой, верно? Ю Чжунхёк выглядит почти удивленным: —Мы не делимся. Ю Чжунхёк, обрамленный своими пренебрежительно красивыми бровями, смотрит в сторону стола. Ким Докча следует за его взглядом. На одном из сидений лежит спальный мешок. …Пол? — Я, благородный? — Ким Докча говорит, ошеломлённый. Может быть, Ким Докча привык, что на него смотрят свысока, но этот персонаж точно не такой. Может ли Ю Чжунхёк так с ним обращаться? — Какая часть твоего попрошайничества была благородной? — спрашивает Ю Джунхёк, и Ким Докча чувствует, как его рот закрывается. Полная оплата — кровать, половина — пол, — говорит Ю Чжунхёк. К черту это тело, к черту этот мир. Какой смысл рождаться в богатстве, если он не может его использовать? Небольшой мешочек для монет, который он принес с собой, уже наполовину пуст, и он не может заплатить камнями маны за другую комнату. Дав Ю Чжунхёку два камня, остался только один для экстренного использования Ким Докча. С ненадежным телом и долгим путешествием впереди Ким Докча нервничает. Кроме того, попытка заплатить камнем за другую комнату была бы равносильна попытке купить рожок мороженого за бриллиантовое кольцо и наверняка привлекла бы внимание. Ю Чжунхёк закрывает глаза, но Ким Докча знает из романа, что Ю Чжунхёк почти не спит. Достаточно того, чтобы он молча кипел от ярости. Переместить Ю Чжунхёка было бы невозможно. Делить с ним постель еще хуже. Ким Докча устраивается в спальном мешке на жестком полу гостиницы. Отлично. Отлично! По крайней мере, его добродетели ничего не угрожает, если Ю Чжунхёк не проявляет интереса, этот полный ублюдок. На самом деле — это обнадёживает! Он выберется из этого проклятого романа! И когда он это сделает, он заставит Хан Суён писать менее травмированных, эмоционально трудных, более уродливых персонажей, будь ты проклят, Ю Чжунхёк.■■■
Они преодолевают полдня езды от города, прежде чем решимость Ким Докча подвергается испытанию. Потеряв лошадь Ким Докчи и, не имея средств на покупку другой, им приходится делить лошадь Ю Джунхёка. Жар тела Ю Чжунхёка, прижатого к его спине, сводит с ума. Особенно потому, что Ю Чжунхёк, кажется, находит удовольствие, наблюдая за тем, как он изо всех сил пытается оставаться в вертикальном положении. Ким Докча в ужасе от того, насколько твердыми ощущаются его руки и бедра, натыкаясь на него при каждом мощном шаге коня. Честно говоря, если не принимать во внимание их неудобную близость… путешествовать с Ю Чжунхёком не так уж и плохо, как думал Ким Докча. Хан Суён зациклилась на крупных путешествиях вместо того, чтобы писать только действие, так что есть много «мертвого пространства», которое Ким Докча пытается заполнить болтовней. Он обычно не из тех, кто делает такие вещи. Ким Докча никогда не считал себя общительным, а Ю Чжунхёк иногда бывает психопатом, готовым к убийству… но Ким Докча по-прежнему предпочитает его главному герою своего основного романа. Ю Джунхёк меркнет по сравнению с… его яркой натурой. Кроме того, сколько у него будет возможностей встретиться со своим любимым персонажем? Ему позволено быть немного любопытным. Ким Докче не обязательно хотеть быть трахнутым, чтобы заинтересоваться светской беседой. Большую часть времени Ю Чжунхёк не отвечает или пренебрежительно относится к попыткам Ким Докча заговорить, но даже периоды молчания не так удушают, как могли бы. Забавно, но чем диковиннее Ким Докча в своих разговорных темах, тем больше Ю Чжунхёк на самом деле соизволяет ответить; может быть, от какой-то досады (или изумления) его глупостью, но все же. Именно в этот момент их путешествия когда Ким Докча думает, что это может быть не так уж и плохо, мир смеется ему в лицо. Лошадь спотыкается о камни. (Или, может быть, это неправильный шаг, или любое неуместное оправдание вселенной, чтобы засунуть Ю Чжунхёка в штаны Ким Докча.) Ким Докча понятия не имеет, но как бы то ни было, они внезапно шатаются. Ким Докча хватается за первую попавшуюся поверхность, которая оказывается широкими предплечьями Ю Чжунхёка, когда он сжимает поводья. Бёдра Ю Чжунхёка инстинктивно напрягаются для устойчивости, и если Ким Докча думал, что раньше он был заперт в объятиях Ю Чжунхёка, то он жестоко ошибался. У Ким Докчи, застрявшего между крепкими, мускулистыми бедрами Ю Чжунхёка и лошадью, перехватывает дыхание. — Перестань ёрзать. — Ю Джунхёк приказывает, и Ким Докча не может не слушать низкий тембр его голоса в своем ухе, вызывая мурашки по его спине. Что за черт. Когда солнце опускается за горизонт, Ким Докча требует, чтобы они разбили лагерь на ночь. Слезая с лошади вслед за Ю Чжунхёком, Ким Докча поскальзывается. Прежде чем он упадет на землю, Ю Чжунхёк ловит его, поднимая Ким Докча в свадебном стиле, как он сделал, когда Ким Докча упал с неба в тот первый день, как будто он ничего не весит. Это не оставляет его бездыханным и его сердце колотится. А потом Ю Чжунхёк бросает его на задницу.■■■
Путешествуя под палящим утренним солнцем, на дороге появляется единорог и начинает тыкаться носом в Ким Докча. В то время как он впервые в восторге от появления такого красивого существа, у Ю Джунхёка такое отчетливое выражение лица, как будто он сдерживает ухмылку. Затем он вспоминает, что единороги, как говорят, любят только девственниц. Существо мчится обратно в лес, прежде чем Ким Докча успевает оседлать его, хотя бы для того, чтобы уйти от глупого лица Ю Чжунхёка. Как только они останавливаются, чтобы наполнить бурдюки водой, Ю Чжунхёк умывается из ближайшего ручья. Вода стекает по груди Ю Чжунхёка, когда он встаёт, прижимая тунику к своей широкой груди. Возможно, если бы Ким Докча был более честным, Ю Чжунхёк был бы менее враждебен к нему. Или, может быть, он был бы полной противоположностью и еще больше не доверял бы Ким Докча. Даже будучи читателем романа, Ким Докча находит Ю Чжунхёка излишне сложным. Ю Чжунхёк все еще сомневается в мотивах Ким Докча и довольно откровенно показывает их, но он не такой агрессивный, как думал Ким Докча, но может ли Ким Докча просто начать его завоёвывать?… Возможно нет. В оригинале героиня тоже скрывала подробности своего проклятия, поэтому Ким Докча не знает, поможет ли ему, если сказать правду или навредит. Лучше всего не показывать всю свою руку, думает он, даже если это означает, что Ю Чжунхёк убежден, что он какой-то избалованный, мятежный мальчишка. — Перестань пялиться, или я возьму с тебя и это, — говорит Ю Джунхёк, приподняв одну бровь. Ким Докча должен уйти. Он может умереть, это нормально.■■■
На самом деле, Ким Докча все равно может умереть. Яма с зыбучим песком, которая на самом деле засасывает его до пояса, прежде чем Ю Чжунхёк выдергивает его и кладет его наверх себя… Земля рассыпается под ним, и он чуть не падает со скалы, но не раньше, чем Ю Чжунхёк уносит его в безопасное место… Он спотыкается в объятия Ю Джунхёка достаточное количество раз, чтобы быть уверенным, что Ю Джунхёк думает, что он не способен идти по прямой… Каждое животное, кажется, хочет съесть лицо Ким Докча… Жизнь Ким Докча подвергается опасности не менее пяти раз в течение следующих трех дней. После того, как Ю Чжунхёку приходится чаще помогать Киму Докче сесть на лошадь (вместо того, чтобы падать ему на задницу), он просто начинает автоматически поднимать его. Ким Докча чуть не ударил его в первый раз, испугавшись, когда широкие руки Ю Чжунхёка внезапно обхватили его за талию и подняли в воздух. Ким Докча не хочет его благодарить, и он не думает, что Ю Чжунхёк тоже хочет, чтобы его благодарили. Это все для удобства. Ю Чжунхёку тяжело смотреть, как Ким Докча жалко пытается встать. Ким Докча молча переносит унижение. И сейчас- — Ты мог бы просто позволить мне умереть, — слабо говорит Ким Докча. Ю Чжунхёк сжимает его бедро почти до боли. Ю Джунхёк хмурится. — Это ужасное время для шуток, Ким Докча. С резким недоверчивым смехом Ким Докча откидывает голову назад. Он не может поверить в свою удачу. Он не может поверить, что это действительно происходит с ним. Ким Докча был отравлен случайным нападением змеи. Посреди леса. Без целителей и без противоядия. Ю Чжунхёк должен высосать яд. Хан Суён, ты отродье. — Обязательно выплюнь кровь, — стонет Ким Докча. Ю Чжунхёку было бы нехорошо узнать его секрет. Ю Чжунхёк бросает на него раздраженный взгляд, словно говоря, что это очевидно. Прижавшись спиной к твердой земле, он смотрит на пышный навес и не обращает внимания на Ю Чжунхёка, стоящего рядом с ним. К сожалению, он слишком остро чувствует руки Ю Чжунхёка на своих бедрах. Его левая рука стягивает верхнюю часть брюк и обнажает острый укус темно-красной змеи на изгибе бедренной кости. Если бы одежда Ким Докча правильно закрывала его живот, то, возможно, у него не было бы этой проблемы. Проблема не столько в укусе змеи, сколько в том, что Ю Чжунхёк опускает рот, чтобы накрыть рану. Ким Докча вообще перестает дышать, когда Ю Джунхёк сосет. И плюется. И снова сосет, сильнее. Потом плюет. Возвращается ртом к распухшей коже Ким Докча, возвращает острую царапину зубов, его язык лакает кровь. Кровавые пятна в уголках рта Ю Джунхёка, когда он отстраняется на этот раз, линия слюны все еще соединяет их. О, дерьмо. Не усердствуй. Не усердствуй. Волосы на груди Хан Мюнго. Дыхание Гонг Пилду. Ким Докча зажмурил глаза, прижав ладони к глазницам, благодарный, что любые корчи, которые он делает, чтобы скрыть свою эрекцию, можно объяснить болью. Единственная боль, которую чувствует Ким Докча, — это стыд и предательская боль внизу живота. Время, кажется, замедляется до нуля, когда Ю Чжунхёк прикасается языком к ране. — Разве ты не закончил? — дрожащим голосом спрашивает Ким Докча. Ю Чжунхёк ничего не говорит, но его язык продолжает вращаться вокруг укуса. Чувствуя, что что-то не так, Ким Докча смотрит сквозь пальцы. — Ой, Ю Чжунхёк… Ю Чжунхёк смотрит на него с расширенными зрачками и раскрасневшимся лицом. Белая вспышка зубов заставляет Ким Докча перехватывать дыхание, когда рот Ю Джунхёка снова скользит по ране, зубы задевают его бедренную кость… О черт. Член Ким Докча дёргается. Это влияние его крови? Или яд? (Глупо ли думать о логике фантастического мира, где все пытается заставить их трахаться?) В любом случае, он должен остановить это. Независимо от того, чем это вызвано, Ю Чжунхёк убьет его за это. Руки Ким Докча сжимают и толкают Ю Чжунхёка за плечи. Его тело корчится под Ю Чжунхёком. К сожалению, действие яда, несмотря на то, что в крови Кима Докчи осталось немного, сказалось на нем, сделав его попытки дать отпор столь же бесполезными, как когти котенка. Руки Ю Чжунхёка блуждают по телу Ким Докча, цепляясь за открытые участки кожи. Его прикосновения обжигают, когда они касаются его голых боков, вниз по бёдрам, чтобы зацепить пальцами его пояс. Ким Докча должен бежать. Он должен драться. Он должен попытаться вразумить Ю Чжунхёка… — Это поможет, — говорит Ю Чжунхёк. Ким Докча бросает один взгляд на раскрасневшееся, похотливое выражение лица Ю Джунхёка и говорит: — Я не думаю, что это так? Взвизгнув, когда Ю Чжунхёк стягивает штаны, чтобы освободить член, Ким Докча пытается сомкнуть ноги. От неожиданного холода вечернего воздуха по его спине пробегает дрожь, но ему становится холодно только на мгновение, прежде чем Ю Чжунхёк ложится вниз. Одним пренебрежительным взмахом руки Ю Чжунхёк разводит колени и одной рукой прижимает его к бедру. — Ты был твердым все это время. Не лги мне. — Тебя это не волнует, — настаивает Ким Докча. Первый горячий поцелуй рта Ю Чжунхёка в его член почти заставляет Ким Докча кончить на месте. А потом он глотает член Ким Докча, одной рукой удерживая его бедра, чтобы не дать Ким Докча… брыкаться к нему? Далеко? Гладкое, влажное ощущение рта Ю Чжунхёка не похоже ни на что, что когда-либо испытывал Ким Докча. Ким Докча не может думать, он не может говорить. Рука главного героя, опускающаяся между его ног, чтобы погладить его яйца, заставит его достичь оргазма смущающе быстро. — Ах, Ю Чжунхёк… Ю Чжунхёк сосет его член, как одержимый, как будто он хочет сожрать всего Ким Докчу одним укусом. Это занимает всего несколько мгновений, что Ким Докче кажутся вечностью, чтобы достичь кульминации, вытекающей в горло Ю Чжунхёка. Ю Чжунхёк мычит, сглатывая, вызывая у Ким Докчи еще одно странное ощущение, которое вытягивает последние волны его оргазма, притягивая Ким Докчу к месту, с которым он не может справиться. Ким Докча смотрит на Ю Чжунхёка между его ног. Слюна блестит на губах Ю Чжунхёка. Его зрачки все еще расширены, лицо явно раскраснелось. Он самый красивый мужчина, которого Ким Докча когда-либо видел. Ким Докча теряет сознание.