***
Деймон Сэнд соответствовал своему имени. Кудахтающий мучитель врывается в дверь, и Нед думает: «Вот и всё, вот смерть его». Дорниец сейчас бросит взгляд на своего принца, валяющегося в комнате лорда Старка, и зарубит его мечом или, возможно, проткнет копьём. К счастью — или к сожалению, пока неясно — он, кажется, в курсе происходящего, и драматическое появление — чистая хаотичная злоба. — Мой принц, мой лорд, — поёт мучитель с ямочками на щеках. — Я вижу, вы наслаждаетесь жизнью в это прекрасное утро. Берёте жизнь за рога. Захватываете день. Седлаете волну… — Дей, моё солнце, мой спаситель… — О, простите, я не слышу вас из-за смрада тошноты и стыда. Что там было… О, вы спрашиваете о моём утре? Ну, позвольте мне рассказать, что… — Тише, тише, — говорит Оберин. Нед закрывает глаза, опускает голову на землю и хнычет. — Ты хорошо повеселился, лепесточек. Я уверен, что урок хорошо усвоен. Какой именно урок? Нед не уверен. Нед во многом не уверен. Оберин толкает его ногой, этот жест кажется немного извиняющимся. — Извини. Возможно, я был слишком оптимистичен в отношении доброты Дея. Мне сейчас пришло в голову, что… — Мы тебя ждали, да, — яда в голосе прибавилось, когда Нед понимает, на что следует обратить внимание. Трудно соображать, учитывая, что зрение у него пятнистое, а шум в ушах удваивается с каждым словом, что произносит этот проклятый дорниец. — Ульвик отложил поездку до завтра из-за прилива. И потому, что ты напился. — Он не виноват, — говорит Нед и делает паузу, совершенно сбитый с толку самим собой. Он… прикрывает Красного Змея? Прикрывает Красного Змея перед любовником? Что даже… — У меня была плохая ночь. Мой разум был слишком громким. Оберин заметил и отказался оставлять меня одного в своих комнатах. Ну, по крайней мере, попытка Неда заставила этого проклятого человека замолчать. Он чувствует недоверчивые, яростные взгляды на своём теле, но их легче переносить, чем шум. — Оберин остался с тобой, потому что ты боролся с боевым шоком. Вот, что вы хотели мне сказать, лорд Старк. Ну, дерьмо. — Зови меня Нед, — может и так. Он не очень-то надеется насладиться этим разговором, но он в чём-то уверен. Что касается его тактики, то она доказала свою эффективность. Смутите мучителя дружелюбием, и он, возможно, оставит вас в покое. Это лучшее, что он мог придумать. — Я не буду… Что-ж… Время эскалации. — У тебя очень красивые ямочки, — заткнись, ради всех богов, Старк. Тишина. Благословенная тишина. Рядом с ним трясётся Оберин, он слышит вибрацию, но тишина длится целых пять ударов сердца. — Оби, ты накачал его наркотиками? — что-ж, это шаг в правильном направлении. Теперь мучитель говорит тише, его голос приглушен настоящим беспокойством. — Тебе пришлось накачать наркотиками и себя, чтобы его одурачить? — Я был бы не против, — отвечает Оберин. Нед не может в это поверить, но он слышит, как его голос дрожит от еле сдерживаемого смеха. — Он подшучивает над тобой, Дей. — Что? — Твои запястья тоже прекрасны, — в отчаянии говорит Нед. — Я часто об этом думал. Немногие мужчины имеют такой выраженный изгиб до гороховидной кости. Это выглядит очень мило. — Оби, заставь его перестать, — говорит Деймон, но произносит свои слова тихо, и Нед даже не пытается сдержать вздох облегчения. — Он не виноват, что ты ворвался сюда и начал кричать, как маньяк. Бедный человек просто защищает свою жизнь. — Защищает свою… — Кожаные ремни, обернутые вокруг твоих бедер и талии, с закрепленными ножнами? Феноменально. Я бы поздравил мастера с созданием такого эффективного средства для отвлечения внимания, критикуя за безжалостное отсутствие заботы о невинных прохожих. — Ладно, — вздыхает Деймон и вытаскивает отплевывающегося молодого человека наружу. — Спускайтесь, когда будете готовы, вы двое. Решено. Миссия прошла успешно. Если бы у Неда было хоть какое-то достоинство, возможно, он чувствовал бы некоторое смущение по этому поводу. Как бы то ни было, он весь вечер оплакивал другого мужчину в объятиях Оберина Мартелла. Отсюда некуда идти кроме как наверх.***
— Ладно, — говорит Оберин некоторое время спустя, когда они оба почти пришли в сознание. — Хорошо, прежде чем я уйду. Я частично убежден, что мы попали под чьи-то чары. Имея это в виду, я задам вопрос. Тебе не обязательно отвечать, или ты можешь ответить частично. Справедливо? Нед вздыхает, прислонившись к стене. — Справедливо. — Ты знаешь, кто убил мою сестру? — Да. Вспышка боли мелькает на лице принца, преследуемая гневом, но омываемая чем-то очень похожим на замешательство. — Почему бы не сказать мне. Конечно… — Не моя честь мешает мне сказать правду, — если бы это всё касалось только Неда. Какой простой была бы его жизнь, если бы ошибки Неда вредили только ему самому. — Что тогда? Безопасность? Шантаж? Хм. — Только несколько человек знают правду, — говорит он, тщательно взвешивая каждое слово. — Единственный человек, от которого ты мог бы всё узнать – это я. — И ты… боишься? — взгляд Оберина становится резким и в то же время смягчается. — Боюсь. — Понимаю, — он долго молчит. — Такой человек, как ты… Ты боишься не за себя. Это был не вопрос. Нед молчит. — Думаю, я уже знаю откуда этот страх. Убили не только Элию, но и её детей. Ты бы не стал так защищать взрослого. Хм? Он не думал об этом. Возможно, это правда. Если, скажем, разглашение имён Оберину поставило бы под угрозу Хоуленда Рида, то он назвал бы их. Нед никогда бы не смог взять на себя ответственность за взрослого человека настолько, чтобы по-настоящему перешагнуть через каждый принцип, который у него был. — Значит в этом замешан ребенок. Блядь, — Нед закрыл глаза несколько предложений назад, но практически видит, как глубоко нахмурился Оберин. — Тобирама знает? Он лает низким, жёстким смехом. — Нет. Если бы он знал, он бы сказал тебе. Тобирама не знает страха. — Такое бывает, когда ты самый сильный человек в своем окружении, — Оберин снова вздыхает, поджимая губы. — Я до сих пор не могу представить, как кто-то мог шантажировать именно тебя. Хорошо, ему нужно поскорее закончить эти рассуждения, потому что Оберин, как бы он ни нравился Тобираме, абсолютно точно один из людей, от которых Нед должен защищать Джона. — Это не шантаж. Я не могу привлекать много внимания. Моё унылое, предсказуемое поведение сохраняет меня и мою жизнь в безопасности. Есть люди, с которыми я не могу позволять себе враждовать, — Тайвин Ланнистер был настолько мстителен, насколько это вообще возможно. Если бы Нед перешёл ему дорогу, он бы не оставил камня на камне, а прикрытие Джона в лучшем случае было ненадёжно. Он в безопасности только потому, что никто внимательно не смотрел, но как только Ланнистеры начнут всё тщательно изучать, всё быстро вскроется. — Прости, Оберин, но мои приоритеты ясны. — Я представляю. Ты понимаешь, что я не перестану искать правду? Он улыбается. — Я устрою турнир, когда ты найдешь их. — Их? — глаза Оберина заблестели. — Интересно. Ладно, притормози Старк. — Я не могу больше говорить, — медленно говорит он. — Но я могу сказать, что хотя большая часть прислуги, присутствовавшей в тот день в замке мертва, но не все. Некоторые бежали в Штормовые земли и Долину. Некоторые из них прячутся в Белой Гавани. — Штормовые земли, Долина и Север, хм? Интересно. — Длинная череда неудач преследовала этих слуг, — говорит он, не скрывая горечи в голосе. — В начале их было гораздо больше. — Понимаю. Спасибо за помощь. Я подумаю, и, когда решу заняться этим делом, я обязательно оставлю достаточно доказательств, чтобы мои рассуждения казались логичными. — Спасибо, — это самое большее, на что он мог надеяться. Он не может сказать принцу всё прямо, но если Оберин сам найдет ответы, что ж, у Тайвина не будет причин подозревать, что Нед, педантичный, скучный Нед, рабски преданный Роберту, когда-нибудь поставил бы под угрозу это доверие ради дорнийца. Как будто дело в этом. Как будто дело могло быть в такой тривиальной и банальной вещи, как предупреждения. — Я… — кстати, о приличиях. — Лорд Старк не может вести себя по-дружески с принцем Мартеллом, — говорит он, сглатывая комок горечи и покорности. — Лорд Старк — предсказуемый, принципиально нелюбопытный человек, который никогда не отступит от чести и закона. Оберин фыркает. — Боги, ты сейчас похож на маленькую потерянную овечку. Я не полный дурак. Я буду таким же чопорным и неприятным, как и всегда, как только выйду за эту дверь. Вот почему я задал свой вопрос сейчас. Маленькая потерянная овечка. Понятно. — Ещё кое-что, — Оберин слегка колеблется, взвешивая что-то в уме. Нед напрягается. Чёрт, ему это не понравится. — В интересах справедливости или, по крайней мере, чтобы не вывалить это на тебя публично. Я планирую использовать любой метод, который придёт мне в голову, чтобы убедить Тобираму отправиться со мной в Дорн и встретиться с Дораном. Нед моргает. Его первый инстинкт — отмахнуться. Принц Доран прикован к постели из-за ужасной разновидности подагры. Каждый целитель в Семи Королевствах пробовал свои силы в лечении, не жалея средств, и всё равно принц страдает. Разумно ожидать, что Оберин попытается уговорить Тобираму поехать с ним. С другой стороны… — Блядь, — он проглатывает эгоистичные протесты, грозящие разгореться. Оберин слегка улыбается, но не предлагает никаких объяснений или банальностей. — Спасибо, что сказал мне! Всё в порядке. Ему разрешено путешествовать. Ему даже не нужно разрешение, у Неда нет над ним власти. — Я бы не… я бы не стал слишком волноваться. Он поедет, если ты попросишь. — Я ожидаю этого. Несмотря на все его непостижимые мотивы, он исцеляет тех, кто просит, — Нед не может заставить себя посмотреть в сторону Оберина, опасаясь сочувствия. — Я не буду просить его остаться в Дорне рядом со мной, если тебе от этого станет легче. Да и не то, чтобы он согласился. — Он… Он поступил бы мудро, если бы остался, — Нед откидывается назад, собирает остатки мужества и открывает глаза. — Мы можем предложить ему очень немногое. Я тем более. Он был бы счастливее на юге. — О, только не начинай, — губы Оберина наклоняются вниз, что-то скорбное прячется в уголках. — Он очень четко выразил своё желание. Возможно, мы не в состоянии понять его мотивы, но мы уважаем их. Максимум, на что я могу надеяться, это на то, что он придумает чудодейственное лекарство для Дорана. Познакомится с Элларией, если повезёт. Эти двое станут верными друзьями, я уверен. Нед фыркает себе под нос. — Я в этом не сомневаюсь, — если она, конечно, чем-то похожа на своего отца… — Приведи её, если захочешь. Ты пришлешь эскорт, я полагаю? Приведи её и пару своих дочерей. Джону было бы полезно увидеть, как следует обращаться с бастардами. Мир сочтёт это оскорблением и… — и Нед получит извращённое удовольствие от вуайеризма, от наблюдения из первых рук того, чего у него никогда не будет. — …и Тобирама будет счастлив. — Я мог бы, — Оберин снова вздыхает, его лицо всё ещё выражает что-то среднее между горем и весельем. — Какая из нас пара. Тобираме не понравится, если он узнает, что мы, по сути, обсуждаем совместную над ним опеку. Нед смеётся. — Я не ожидал, что моя жизнь так повернётся, но вот я здесь. Я бы предложил тост за маловероятную дружбу, но боюсь, что, если я почувствую запах алкоголя, меня тут же вырвет.***
Роберт выслеживает его, как только Неду удалось посетить самую неудобную в мире ванную комнату и смыть запах рвоты со своего тела. — Угадай, что мне рассказали? — бубнит он, ухмыляясь. — Ты пошёл и напился до дури без меня? Стыдно, Нед. Стыдно. — Мне очень стыдно, — признаётся он, слишком огорченный, чтобы беспокоиться о застенчивости. — Ты прав. Но ты был занят, верно? Кажется, я припоминаю, что ты уединился с несколькими молодыми женщинами. — Ба, — Роберт подходит ближе и обнимает его за плечи гигантской рукой. Неду удаётся не свалиться на бок и не раствориться в объятиях, но это не так просто, как должно. Ты срываешься, Старк, соберись. — Ты, конечно, важнее. Как это было? — Я мало что помню, — говорит он, потирая усталой рукой виски. — Но я помню, как подрался с Оберином Мартеллом, а это значит, что всё не могло быть так уж плохо, — какое милое заблуждение, а? У Неда всегда был талант ко лжи. — Ха! — Роберт, пожалуйста, следи за громкостью. Я не часто это делаю, понимаешь. Я невероятно несчастен. Роберт снова фыркает, но подчиняется, и его раскатистый адский смех затихает. — Значит ты хорошо провёл время. Отлично. Где твой маленький дикарь? Где Тобирама? — Не имею представления. Он зашёл всего на несколько минут, чтобы позлорадствовать. — Что ж, пойдём найдём его. Он не переставал докапываться до меня из-за выпивки, я с нетерпением жду, что он сделает с тобой.***
Тобирама… Зол? На него? У Неда слишком сильное похмелье и слишком много боли в сердце для всего этого дерьма. Он украдкой смотрит в сторону Оберина, тот так же сбит с толку пренебрежением, как и сам Нед. Он тоже попал под раздачу. Тобирама проводит обед, разговаривая с Робертом, едва удостоив Неда или Оберина взглядом. Должен ли он… что-то сказать? Как-то обратиться к нему? Даже Роберт бросает в его сторону смущенные взгляды, будто не может понять, что происходит, и что ему следует с этим делать. Нед сидит прямо, ест свою еду и не смотрит ни на Тобираму, Ренли и Лораса, ни на двух девочек, сидящих рядом с ними. Это означает, что ему практически не на что смотреть. Нед понимает, что ему следует просто проглотить эту чертову еду, съесть столько, сколько сможет, и лечь спать, прежде чем кто-нибудь скажет какую-нибудь глупость и спровоцирует его невероятно уязвимый разум, который стал ещё более уязвимым из-за алкоголя и опрометчивой честности… Конечно, Мейс Тирелл — просто знаток, когда дело доходит до проницательных комментариев. Жирный Розан, по-видимому, выпил достаточно, чтобы вспомнить, как его вчера обидел Тобирама, забыв о большом количестве защитников, которых он собрал вокруг себя. — Так, Тобирама… Скажи мне, каков теперь план? Поплыть на юг с твоим… благодетелем? Черт. Нед наблюдает, оплакивая относительный покой. — Вы имеете в виду Оберина? — Тобирама откинулся на спинку стула, со звоном отложив ложку. — Оберин не мой благодетель, лорд Тирелл. Если смотреть на ситуацию, то, скорее, наоборот, — он наклоняет голову, губы растягиваются в ухмылке. — В конце концов, я очень хорош в постели. Разве ты не благодарен, Оберин? Тишина заполняет зал, вес насмешливых слов Тобирамы высасывает весь воздух. Нед слишком оцепенел для страха, паники или чего-то подобного. У него вырывается вздох, прекрасно слышный в тишине. Это привлекает внимание некоторых, особенно лорда Тайвина, который настолько близок к открытому шоку, насколько он когда-либо видел. — А… — Оберин откашливается, вытаращив глаза. Он мельком переводит взгляд на Неда, слишком быстро, чтобы его поймали. — Я польщен тем, что ты решил провести со мной своё время, каким бы долгим оно ни было. — Ну вот, — Тобирама не отпускает своего мёртвого взгляда в глаза Тирелла. Пьяный лорд начинает потеть, но, кажется, он наконец понял, что перестарался. — Вам любопытно, лорд Тирелл? Я сочувствую, вы проявляете все признаки разочарованного, импотентного человека. Боюсь, вам придется унести это любопытство в могилу. От одной мысли о том, чтобы трахнуть вас, у меня подступает желчь к горлу. — Как ты смеешь… — Я смею, лорд Тирелл, потому что я, по всем мыслимым меркам, стою намного больше, чем вы, даже сравнение само по себе смехотворно, — он наклоняется вперёд, позволяя волосам рассыпаться по плечам, свет красиво падает на серебристый водопад. — Я смею, потому что я умнее вас, сильнее вас, более любим, чем вы и, честно говоря, красивее вас. Короче говоря, я смею, потому что вы не можете ни сказать, ни сделать ничего, что могло бы повлиять на меня каким-либо образом. Небрежным движением он кладет локоть на стол и откидывает подбородок в сторону, не сводя глаз с багровеющего мужчины. Нед, чувствуя себя очень комфортно в своём онемении, ещё раз вздыхает. Всё, чего он хотел, это спокойно поесть. — О, всё идёт не так, как вы ожидали? — когда он хочет, Тобирама может успешно унизить даже самого злобного Ланнистера. — Бедный лорд Тирелл, вы думали, что сможете безнаказанно швырять мне в лицо мои постельные дела? Скажите спасибо, что я считаю вашего короля своим другом, или, если уж на то пошло, что ваш сын — замечательный молодой человек, который не заслуживает стать свидетелем смерти своего отца. Если вы не забыли, я люблю давать уроки. Я начал с Эурона Грейджоя, но мне не нужно останавливаться на достигнутом. — Ты признаёшься… Здесь, на открытом воздухе, перед королём и всеми его лордами… Ты признаёшься, что спал с мужчинами? Ты извращённый язычник, и ты смеешь угрожать мне?! — Мейс встаёт, образ становится ещё более комичным из-за сильного румянца и дрожи в его движениях. — Да, — воркует Тобирама, глаза с тяжелыми веками не скрывают, насколько он разъярён. — Я сплю с мужчинами и женщинами, со всеми, кто предложит, и кого я посчитаю достойным прикоснуться к себе. Я также осмеливаюсь угрожать вам, лорд Тирелл. Вы собираетесь расплакаться или? — он издает тихий вздох в притворном шоке. — Вы собираетесь… рассказать Цитадели? — Нет, я не собираюсь, я буду требовать справедливости, требовать, чтобы мой король наказал это непристойное и противоестественное поведение! — А если я потребую суда боем? — смех, вырывающийся из горла Тобирамы, такой же постановочный, как и всё остальное, но вместо того, чтобы издеваться, он кажется довольным. Почти счастливым. — Я не уверен, скольких людей мне нужно будет убить, чтобы до вас добраться, но я буду счастлив провести этот эксперимент. Давайте… — он наклоняется вперед, сжав губы, свет свечи падает на глубокие впадины его ямочек. — Позвольте мне уничтожить вашу военную мощь. Я буду рад. Возможно, когда я закончу, ваши вассалы поймут, насколько вы совершенно бесполезны, и заменят вас кем-нибудь более разумным, — он снова кладет подбородок на ладонь, ещё больше прикрывая глаза. — Возможно, безголовым цыплёнком. — Семь адов, Тоби, — говорит Роберт. Прозвище только усиляет атмосферу вооружённого веселья вокруг Тобирамы. — Это была просто неудачная шутка. — О, правда? — движения, как всегда, расслабленные. Тобирама откидывается на спинку стула, запрокинув подбородок. — Виноват. — Мой король… — Мейс отшатывается в сторону, наконец освободившись от гипнотического взгляда Тобирамы. — Вы не можете оставить это безнаказанным! Этот одичалый, без дома и без имени, признался… — Спать с мужчинами — это не преступление, — рявкает Роберт, всё ещё ошеломленный неожиданным натиском. — Или вы хотите, чтобы я арестовал принца Мартелла, раз уж мы начали этот разговор? Что же касается остального… — он бросает косой взгляд в сторону Тобирамы. — Я хотел тебя наградить. Ты завоевал замок, не говоря уже об остальном. — Лорд Старк наградит меня, я уверен, — мурлычет Тобирама. — Но я не против основать дом. Я бы назвался Хатаке, если бы у меня была такая возможность. — Конечно. Лорд Тобирама из дома Хатаке, — слова вертятся во рту Роберта, звуки теряют чёткость, резкость. Это вызывает у него снисходительную улыбку, и Роберт рефлекторно прихорашивается. Кажется, их всех приучили одинаково реагировать на похвалу Тобирамы. — Что ж, лорд Тирелл. Если вы настаиваете на вражде с домом Хатаке, он вправе потребовать суда поединком. — Я могу отказаться торговать с Севером, — рявкает лорд Тирелл. Нед снова вздыхает. — Дорн возместит разницу, — говорит Оберин, всё ещё слишком широко раскрыв глаза, чтобы полностью вернутся к своему жизнерадостному поведению. — Количество зерна, которое мы выращиваем, могло бы накормить Север десять раз подряд. Пока у нас не было особого желания помогать, но Тобирама умеет приводить очень убедительные доводы. — Спасибо, дорогой, — напевает Тобирама, лениво моргая, выдавая все признаки ленивого любопытства. Грёбаные коты, быстрое убийство никогда их не удовлетворит. Хватит играть с беднягой. — Я… — Мейс впадает в отчаяние, отмечает Нед, не замечая своего бедственного положения. О, он скоро заметит, но позже. Удивительно, что это заняло так много времени. — Это первый раз, когда вы встречаете мужчину, который не потворствует вашему незаработанному богатству? Как грустно, — с последней пренебрежительной усмешкой Тобирама поворачивается к Роберту. — Как я уже говорил, Роберт, я действительно думаю, что тебе следует пересмотреть вопрос о расширении канализации до Королевской Гавани… Роберт кивает, слишком измотанный, чтобы думать дальше. Нед моргает. Это… это всё? Тобирама только что объявил всем и каждому, что ему нравится трахаться с мужчинами, — что он трахает мужчину, сидящего за этим самым столом — и ничего не произошло? Предполагаемый одичалый угрожал Верховному лорду Простора, с такой злостью, которой мог бы гордиться любой волк, и… Он победил? Север что-то потерял? Простор как поставщика, да, но они получили взамен Дорн. Благодаря стекольной мастерской Тобирамы скоро на Севере будут построены десятки стеклянных домов до конца года, так что они даже не будут так сильно нуждаться в этих поставках. Тайвин, не выглядит так, будто эксцентричность Тобирамы причиняет ему много неудобств, а знаменосцы Неда сияют, им очень весело, и они любят, когда Тобирама срывается на таких неопрятных людях, как лорд Тирелл. В общем, он победил. Тобирама сделал себя незаменимым, а затем использовал свою личную ценность против сотен лет традиций и предрассудков и победил. Какой чертовский день.