***
Приближалось Рождество. В середине декабря, проснувшись поутру, все обнаружили, что замок укрыт толстым слоем снега, а огромное озеро замёрзло. В тот же день близнецы Уизли получили несколько штрафных очков за то, что заколдовали слепленные ими снежки, и те начали летать за профессором Квирреллом, врезаясь ему в затылок. Те немногие совы, которым удалось в то утро пробиться сквозь снежную бурю, чтобы доставить почту в школу, были на грани гибели. Именно поэтому Хагриду пришлось основательно повозиться с ними, прежде чем они снова смогли летать. Все школьники с нетерпением ждали каникул и уже не могли думать ни о чём другом. Может быть, потому, что в школе было ужасно холодно и всем хотелось разъехаться по тёплым уютным домам. Сама Муфалда, как и её братья, знала, что останется в школе, потому что их родители отправлялись в Румынию, чтобы проведать своего второго сына Чарли. Слава Мерлину, в общей гостиной Слизерина, в спальне и в Большом зале было тепло, потому что ревущее в каминах пламя не угасало ни на минуту. Но зато продуваемые сквозняками коридоры обледенели, а окна в промерзших аудиториях дрожали и звенели под ударами ветра, грозя вот-вот вылететь. Хуже всего ученикам приходилось на занятиях профессора Снейпа, которые проходили в подземелье. Вырывавшийся изо ртов пар белым облаком повисал в воздухе, а школьники, забыв об ожогах и прочих опасностях, старались находиться как можно ближе к бурлящим котлам, едва не прижимаясь к ним. — Поверить не могу, что кто-то останется в школе на рождественские каникулы, потому что дома их никто не ждет, — громко произнёс Драко на одном из занятий по зельеварению, — Бедные ребята, мне их жаль. Произнося эти слова, Драко смотрел на Гарри. Пятеро слизеринцев громко захихикали. Гарри, отмеривавший на своих крошечных и необычайно точных весах нужное количество порошка, сделал вид что ничего не слышит. После памятного матча, в котором Гриффиндор победил благодаря Гарри, слизеринская шестёрка стала ещё невыносимее. Уязвлённые поражением своей команды, они пытались всех рассмешить придуманными ими шутками. Одна из них заключалась в том, что в следующей игре вместо Гарри на поле выйдет древесная лягушка, ведь у нее рот шире, чем у Поттера, и потому она будет идеальным ловцом. Однако змейки быстро осознали, что их шутки никого не смешат, кроме остальных слизеринцев, — возможно, Гарри поймал мяч очень своеобразным способом, но тем не менее он его поймал. И, более того, всех поразило, что Поттеру удалось удержаться на взбесившейся метле. Слизеринская шестёрка, ещё больше разозлившись и сгорая от зависти, вернулась к проверенной тактике и продолжали поддевать Гарри, напоминая ему и окружающим, что у мальчика нет нормальной семьи. Муфалда снова и снова продолжала делать вид, будто упорно не замечала уничтожающего взгляда покрасневшего от гнева Рона. Когда слизеринцы вошли за обедом вошли в Большой зал, то были изумлены. Настолько он выглядел потрясающе. В нём стояло не менее дюжины высоченных пихт: одни поблескивали нерастаявшими сосульками, другие сияли сотнями прикрепленных к веткам свечей. На стенах висели традиционные рождественские венки из белой омелы и ветвей остролиста. Профессор Флитвик держал в руках волшебную палочку, из которой появлялись золотые шары. Повинуясь Флитвику они всплывали вверх и оседали на ветках только что принесенного Хагридом дерева.***
В школе перед рождественскими каникулами оставалось лишь небольшое количество студентов. В числе слизеринцев, решивших остаться в школе на праздники, оказались Муфалда и Пэнси. Тёмноволосая девочка, узнав, что юная Уизли останется в школе, написала родителям письмо, в котором решительно сообщила о том, что проведёт Рождество в школе. Пэнси объяснила это тем, что ей нужно ходить в библиотеку и усердно готовиться к экзаменам. Когда каникулы наконец начались, Муфалда и Пэнси весело проводили это свободное от учёбы время. В спальне их осталось только двое, да и в общей гостиной было куда меньше народа, чем во время учебы. Поэтому они придвигали кресла как можно ближе к камину и сидели там часами, нанизывая на длинную металлическую вилку принесенные из Большого зала кусочки хлеба, лепёшки и кругляши зефира, поджаривая их на открытом огне и с аппетитом поедая. Разумеется, они ни на секунду не умолкали даже с набитым ртом — ведь им было о чем поговорить. Главной темой были девчачьи секреты, об этом девочкам всегда приятно было поговорить. Проснувшись в рождественское утро, Муфалда первым делом схватила зелёный свёрток и поспешила к гостиной Гриффиндора. У них с Роном с раннего детства была любимая традиция, которой они упорно придерживались: каждое Рождество они первым делом обменивались подарками друг с другом, а уже потом принимали и дарили подарки другим домочадцам. Вот и сейчас, не смотря на разногласия с братом, юная Уизли несла ему подарок, надеясь на то, что как только Рон увидит его, сразу вспомнит их излюбленную традицию и вновь потеплеет к сестре. Когда рыжеволосая слизеринка подошла к гостиной львиного факультета, она положила свёрток на подоконник. Записка на подарке гласила: «Рону Уизли от его любимой сестры» Услышав, как картина Полной дамы отодвигается, Муфалда быстро спряталась за угол, уже надеясь стать причиной улыбки Рона, впервые за четыре месяца. Ожидания девочки оправдались, из гостиной вышел радостный Рон. Однако, когда гриффиндорец взял свёрток с подоконника, счастливая улыбка сползла с его лица, сменившись поджатыми губами. Он бросил свёрток на пол и начал топтать его ногами. Затем Рон поднял уже потрёпанный свёрток и отбросил его в сторону. Пробормотав себе под нос, что «эта девица испортила ему всё праздничное настроение», гриффиндорец, сжимая кулаки, вернулся в гостиную. Когда брат скрылся за картиной, Муфалда вытерла слёзы, которые текли по её щекам и аккуратно подняла и крепко прижала к себе испорченный подарок. Жаль, что Рон так и не узнал, что в этом свёртке лежал тёплый плед, как две капли воды похожий на тот, что он когда-то отдал сестре в Рождество, чтобы она не замёрзла. Когда девочка уже развернулась, чтобы отправиться в гостиную Слизерина, её окликнули два звонких голоса: — С Рождеством, солнышко! Обернувшись, Муфалда увидела радостных Фреда и Джорджа. Юная слизеринка натянуто улыбнулась, пытаясь скрыть следы недавних слёз. Девочке совсем не хотелось, чтобы братья снова увидели, как она плачет. — С Рождеством, Дред и Фордж! — всё ещё сжимая в руках потрёпанный подарок, предназначенный для Рона, ответила Муфалда. Близнецы заметили странное поведение младшей сестрёнки, но заострять на этом внимание не стали. Вернувшись в спальню, рыжеволосая слизеринка легла на кровать и горько расплакалась, кажется совсем позабыв, что в комнате находилась ещё и Пэнси. Тёмноволосая волшебница совсем растерялась, ведь ей никогда не приходилось успокаивать кого-то в минуты истерик. Раньше при ней никто не давал волю эмоциям. Семья Паркинсон с детства твердила девочке о том, что ей не следует показывать свои чувства и необходимо тщательно скрывать эмоции. Панси аккуратно присела на край тёмно-зелёной кровати подруги и нежно погладила юную Уизли по спине. Муфалда села и посмотрела на темноволосую слизеринку. — Что случилось, Муф? Что тебя так расстроило? — ласково и тихо спросила Пэнси. После вопросов подруги девочка расплакалась ещё сильнее. Муфалда сама не знала, что именно стало причиной её слёз. Слишком много всего свалилось на её хрупкие детские плечи за эти несколько месяцев: поступление на Слизерин, ссора с братом, проигрыш команды, в котором девочка видела свою вину, со стороны совсем незаметное отдаление от семьи, которое девочка заметно ощущала, презрение некоторых слизеринцев. Несмотря на то, что юная Уизли была чистокровной волшебницей и попала на Слизерин, некоторые ученики змеиного факультета не забыли о её принадлежности к семье осквернителей крови. С помощью слёз девочка выплеснула все эмоции, которые накопились в ней за последние четыре месяца. Когда Муфалда полностью успокоилась, она обняла Пэнси и рассказала ей обо всём, ничего не утаивая. Юная Паркинсон после слов подруги выдержала паузу и наконец ответила: — Послушай меня, Муфалда. Мы все будем рядом с тобой. Ты можешь рассчитывать на нас в любой момент. Мы пройдём всё это вместе. До самого конца. — Спасибо тебе, Пэнси, — ответила рыжеволосая волшебница, тронутая словами подруги. — Для этого и нужны друзья, верно? — спросила Паркинсон, а затем добавила, — совсем забыла! С Рождеством, Муфалда! Пэнси взяла с прикроватной тумбочки зелёный свёрток и протянула подруге. Муфалда с интересом осмотрела подарок и аккуратно открыла его. Внутри лежал серебряный браслет с украшением в виде змейки. — Спасибо, Пэнси! — с этими словами юная Уизли крепко обняла подругу. Затем она взяла красный свёрток со своей тумбочки и протянула темноволосой волшебнице. Внутри оказались различные сладости: Берти-Боттс, лакричные конфеты, сахарные перья и шоколадные лягушки. Слизеринки начали открывать остальные подарки. Открыв красный свёрток, Муфалда обнаружила там тёплый оранжевый свитер с желтой буквой «М» и домашние сладости. Девочка сразу надела на себя новый свитер. Юной Уизли было очень приятно, что мама, в отличие от Рона, не забыла о рождественской традиции.***
У Муфалды в жизни не было такого рождественского пира. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, горы жареного и вареного картофеля, десятки мисок с жареным зеленым горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки и башни из волшебных хлопушек. Хлопушка же, которую опробовали они с Пэнси, не просто хлопнула, но взорвалась с пушечным грохотом и, окутав их густым синим дымом, выплюнула из себя контр-адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей. За учительским столом тоже было весело. Дамблдор сменил свой остроконечный волшебный колпак на украшенную цветами шляпу и весело посмеивался над шутками профессора Флитвика. Вслед за индейкой подали утыканные свечками рождественские пудинги. Пудинги были с сюрпризом и Перси чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок пудинга. Муфалда посмотрела на Хагрида. Тот без устали подливал себе вина и становился всё краснее и краснее, и наконец он поцеловал в щеку профессора МакГонагалл. А она, к великому удивлению Муфалды, смущённо порозовела и захихикала, не замечая, что её цилиндр сполз набок. Когда юная Уизли наконец вышла из-за стола, её руки были заняты новыми подарками, вылетевшими из хлопушек. Среди них была упаковка никогда не лопающихся и светящихся надувных шаров, набор для желающих обзавестись бородавками и комплект шахматных фигурок. А вот белые мыши куда-то исчезли, и у Муфалды было неприятное подозрение, что они закончат свою жизнь на рождественском столе миссис Норрис. На следующий день Муфалда и Пэнси неплохо повеселились, устроив на улице яростную перестрелку снежками, совсем забыв о том, как должны вести себя настоящие девочки. А затем, насквозь промокшие, замерзшие, с трудом переводя дыхание, они вернулись к камину в гостиной. Там волшебницы обсудили некоторые истории, которые касались их однокурсников. После чая с бутербродами с индейкой, сдобными булочками, бисквитами и рождественским пирогом обе слизеринки почувствовали себя настолько сытыми и сонными, что у них просто не было ни сил, ни желания заниматься чем-либо перед сном. Пэнси заснула сразу же, как только её голова коснулась подушки. Муфалда смотрела в потолок и размышляла о прошедших каникулах. Несмотря на то, что это Рождество заметно отличалось от всех предыдущих праздников, оно всё равно принесло ей незабываемые эмоции. Юная слизеринка поняла, что теперь рядом с ней всегда будут её друзья, которые помогут и поддержат её в трудную минуту. Рыжеволосая девочка также поняла, что вернуть нормальные отношения с братом у неё уже вряд ли получится, а значит она будет довольствоваться тем, что ей преподнесёт дальнейшая жизнь. Муфалда твёрдо решила, что больше никто и никогда, кроме самых близких друзей и семьи не увидит её настоящие эмоции. Если Рон считает, что все слизеринцы — поганые змеи, то может не стоит пытаться убедить его в обратном? За размышлениями Муфалда не заметила, как погрузилась в сон.