Монстр. Ник

      Дни в своём обыкновении пролетали тихо, спокойно, размеренно. Всё потому, что я решил перестать домогаться правды у родителей и заняться собой. Я понял, что допытывать отца, это всё равно, что стучать в закрытую дверь.       Вставал я рано, поскольку решил заняться своим телом. Я действительно выглядел ужасно, у меня торчали кости, и эту картину не спасало даже пару набранных килограмм. А занялся я именно спортом, найдя наконец-то спортзал. Об этом никто не знал, поскольку отец считал, что мне не стоит пока напрягаться. В этом наши мнения не сходились. Если вес набирается медленно, необходимо дать упор на мышцы. К тому же мне не хотелось чувствовать себя слабаком.       Я сидел у камина и заканчивал рисунок. Мои прогулки на улице были короткими и беглыми, поскольку я не знал, что мне там делать. А постоянно бродить по чужим улицам и ловить любопытные взгляды не хотелось. — Ник, снова ты грустишь? — мама сидела напротив, читая какую-то книгу. Я узнал, что на днях отец позволил ей вернуться назад в замок. Но они, как и прежде, не ладили. — Нет, не грущу, — бросил я, прикидывая, что с последнего дня, когда я видел сны, прошла примерно неделя. Бессмысленная и не интересная неделя моей жизни. — Почему ты стал прятать свои мысли?       Я усмехнулся. Это получилось произвольно, поскольку вопрос был нелепым. Она это серьезно? С чего бы мне делиться ими с нею, когда свои она прячет, а мои откровения рассказывает отцу? — Ник, ответь, — я почувствовал её пристальный взгляд. Мне кажется, будто они с отцом принимают меня за идиота. — Сама подумай, — хмуро бросил я, продолжая игнорировать её. — Не отвлекайся от чтения, пожалуйста. Я занят. — Ник, что происходит? — послышался протяжный вздох. Я почувствовал, как в воздухе зависла тяжесть, которая давила меня. — Я не понимаю, — чувствуя, что внутри закипает раздражение, я поднялся и подошёл к камину. Положив альбом на него, я вцепился руками в железные цветы, украшавшие камин и тяжело вздохнул. — Я не понимаю, что происходит. Мне кажется, что я попал в искажённый мир. — Что? Что не так? — она подошла ко мне и пристроилась рядом. — Объясни. — Ты издеваешься? — я заглянул в её глаза, делая глубокий вдох. — Хорошо, я попытаюсь объяснить. Начнём с того, что когда я очнулся, вы играли передо мной счастливую семью, и вот когда я поверил в это, оказывается вы, чуть ли не враги, желающие друг другу смерти. А сейчас? Вы снова решили показывать передо мной весь этот фарс? По-вашему, я теряю память каждый день? — я старался говорить спокойно, но не уверен, что получилось именно так, поскольку внутри вспыхивало раздражение. — И тут ты почему-то всё забываешь и рассказываешь ему то, что я говорил тебе. Только тебе. — Никто перед тобой не играет, — она скрестила руки на груди и посмотрела на стекло камина, внутри которого вспыхивали языки пламени. — Я не могу молчать, когда дело касается тебя. И неважно, что там между нами происходит. Я хочу, чтобы вы ладили. — Но почему? — я понял, что произнёс это громко и настойчиво, поэтому сделал глубокий вздох. — Почему? — Потому что, Ник. Потому что ты должен быть с ним, с отцом. Так будет правильно. — Нет, неправильно, — ядовито бросил я. — Я не понимаю тебя. Совершенно не понимаю. Ты сама говорила мне, чтобы я не верил всему, что вижу. — Да, в этом есть некая истина, — её голос дрогнул. — Но ты знаешь, Локи делает всё для тебя. — Я не верю собственным ушам, — фыркнул я, разводя руки в стороны. — Ты ещё и защищаешь его? Это после всего, что он сделал? — Он делал то, что считал необходимым, — ответила она. Мне послышались нотки холодности в её голосе. И она действительно так думает? — Я не понимаю этого, вот именно этого, — меня уже было не остановить, я повысил голос и не собирался его снижать. Мне просто хотелось понять, хоть что-нибудь понять из происходящего. — Почему ты защищаешь его? Почему? — Потому что я люблю его, Ник, — на сей раз её голос стал мягким. И в её глазах я увидел боль, старую, глубокую боль. Это не та, что поражает мгновенно. Её боль сидела в глубине её сердца, в глубине души. Именно сейчас мне показалось, что она была по-настоящему искренна со мной. — Вот так вот Ник. Люблю его таким, какой он есть. Со всей его колючестью, постоянными замечаниями. Я привыкла видеть сквозь его маску, понимаешь? Он всегда таким был, всегда. Даже в моменты, когда у нас всё было хорошо, он мог с легкостью уколоть меня едким замечанием. Он такой. И такого я люблю. Ты просто не знаешь, какой он на самом деле, какой он, когда снимает свою маску, — она так пылко произнесла это, что я почувствовал себя виноватым в том, что полез к ней в душу. Она так тепло отзывалась об отце, что я уже и забыл об их и нашем недавнем конфликте. — Он очень хороший, Ник. Большего я тебе не скажу.       Меня растрогали её слова до глубины души. Я уже и забыл о том, что пару минут назад был зол на неё и на отца. — А большего и не надо, — ответил я и подошёл к ней. — Знаешь, отцу очень повезло. Жаль, что он не ценит этого, — мои слова были тихими, лишь потому, что я боялся нарушить спокойствие, наполнившее меня.       Заметив на её лице улыбку, я тут же обнял её, понимая, какое в действительности у моей мамы прекрасное и любящее сердце. Я должен обязательно поговорить с отцом. Должен хоть что-то сделать, чтобы он перестал считать её своим врагом.       Я был настроен решительно, когда шагал по коридору в сторону тронного зала. Я волновался, сильно волновался. Но я был уверен в том, что должен помочь маме. Конечно, ей я ничего не рассказал о своем намерении. Если Локи захочет, то расскажет. А ещё я осознал, что я видел его таким, без маски. В тот момент, когда он обнял меня, когда переживал. Я это видел, но не воспринимал в серьез.       Солдаты пропустили меня, и я застал отца вновь за картой. Мне кажется, это его любимое занятие. — Добрый день, Ник, — задумчиво произнёс отец, наклонившись над нею и раздумывая, как лучше поступить. Как я понял, он рассматривал карту местности отряда рекрутов и придумывал им интересное задание. — Тебе что-то нужно? — Нет, ничего, — пожал плечами я и присел на нижнюю ступеньку. — Просто хотел тебя увидеть, — слегка приврал я. Хотелось бы плавно подойти к важному разговору. — Тогда ты выбрал самое подходящее время, я как раз свободен, — отойдя от карты, он направился ко мне и присел рядом. — Тебя ничего не беспокоит? — Да, знаешь, есть кое-что, — делая глубокий вдох, я посмотрел на него. — Это не то о чем ты подумал, — усмехнулся я, услышав в его мыслях слово «прошлое». — Ну, хотя может отчасти. Я просто хотел спросить, какие у вас сейчас отношения с мамой? Я знаю, ты разрешил ей вернуться в замок.       Я сразу заметил, как он сменился в лице, став снова холодным и отчужденным. «Это маска, Ник», успокаивал себя я. — Тебе не кажется, что ты не должен в это лезть? — он произнёс это спокойно, однако слабые нотки раздражения я всё же уловил. — Почему? — вопрос просто слетел с губ. — То есть, почему меня это не должно волновать? Я вот заинтересован в том, что бы у вас было всё хорошо, — следом добавил я. — Ник, ты не ребёнок и должен понимать такие вещи, — коротко отрезал он. — Мы уже никогда не будем вместе, так что не стоит меня донимать этими вопросами. В плане общения, выражаясь твоим языком, у нас всё хорошо. Она будет тут с тобой столько, сколько тебе потребуется. — А тебе? — я почувствовал, как по моей коже прокатился холодок. — А тебе она нужна? — Нет, — быстро ответил он и отвёл взгляд в сторону. Я сделал вдох, напоминая себе, что он «под маской». — Неужели ты её совсем не любишь? — я решил спросить прямо. — Почему ты задаешь мне этот глупый вопрос? — Локи поднялся и направился к карте. — Если у тебя всё… — Нет, не всё, — перебил его я и отправился следом. — Вопрос глупый и простой. Но я не уйду без ответа. — Нет, я не люблю её, — он взглянул на меня. Ни его лицо, ни глаза абсолютно ничего не выражали. Никаких эмоций. Пусто. Я бы мог убедить себя снова, что это маска, но его взгляд заставил поверить в его слова. — Я удовлетворил твоё любопытство? — Да, вполне, — ответил я, чувствую обиду за маму. Я хотел бы высказать ему всё, что я думаю, но решил промолчать. Так я мог выдать маму, а её прекрасное сердце лучше беречь. Беречь от него. — Удачного тебе дня.       Я вернулся к себе в комнату, пребывая не в лучшем настроении. Мне бы хотелось, чтобы у родителей все было хорошо, чтобы они были вместе. Но сегодня я окончательно понял, что этому не бывать.       Я услышал лёгкие шаги и увидел, что с балкона вышла мама. — В твоей комнате мне спокойно. Ничего, что побыла тут без тебя? — объяснилась она, заламывая руки. Видимо опять переживает. — Нет, всё в порядке, — ответил я и присел на кровать. — Что с тобой? Почему ты грустишь? — она присела рядом, и я положил ей свою голову на колени. Мне просто захотелось быть рядом с ней. А ещё лучше, забрать её подальше от отца. — Я не грущу, — я старался улыбнуться, но не получилось. — А я кого-нибудь когда-нибудь так любил? — мне захотелось поговорить на отвлечённую тему. — Я этого не знаю, Ник, — она погладила мою голову и мягко улыбнулась. — Но я уверена, если бы ты полюбил, то этой девушке, несомненно, повезло с тобой.