Императорская дочка

      Пока Саяка и Кёко находились в гостях у жителей другого мира, их подруги так или иначе старались время от времени приглядывать за нынешней хозяйкой этого мира, которая так или иначе пока что не подавала особых опасений, но помятуя о том, что Инкубатор рассказал им о её отце, волшебница и хранительница колеса судьбы пусть и не очень то и доверяли пришельцу, однако для спасения их мира им ничего не оставалось делать как работать сообща со своим главным врагом, который словно вампир затаился в тени ночной, чтобы высосать из юных волшебниц все соки полностью лишив их всего чем они когда либо дорожили, тем не менее благо других людей было для них дороже даже их уже проданных ради своих мимолетных желаний жизней.       Тем не менее нынешняя хозяйка мира или как себя порой называла Хомура Акеми, дьяволица, отлично могла скрыться из виду с хвоста своих преследователей если бы она того захотела, однако до тех пор пока эта слежка не доходила до её самый сокровенных встреч с запертой в этом мире богиней, она позволяла своим преследователям играть в кошки-мышки, что по своему её даже забавляло и удивляло, ведь она попросту не понимала, насколько можно быть наивным, чтобы в действительности полагать, что дьяволица не знает о том, что за ней следят. Но по истечении трёх дней эта игра в прятки просто напросто наскучила ей и она не смотря на весь свой страх и риск решилась, не наблюдать за Богиней со стороны попутно мысленно подавляя её волю, чтобы не позволить высвободиться её силе, а впервые за эти три-четыре дня снова поговорить с ней, ведь так или иначе, не смотря на уверенность в своих поступках и действиях, Хомура чувствовала себя крайне паршиво оттого, что ей приходиться играть свою роль в этом спектакле и в свою очередь обманывать не просто её хороших знакомых, но ещё и самого дорогого для неё человека, девушку которая впервые за всю жизнь никому не нужной сироты, показала ей что значит любить и быть любимой, девочки которая стала богиней и готова была пожертвовать собой ради всех, Канамэ Мадокой.       Однако стоило ей задуматься об этом лёжа на уже пожелтевшей от холода осенней траве, как её тут окликнула её пленница:       - Хомура-чан. -       Этот голос заставил казалось бы почерневшее сердце отчаявшейся дьяволицы вновь за трепетать от нежного чувства, что было для неё ярче надежды и темнее отчаяния, из-за чего душа её ощутил одновременно и уверенность в своих действиях и одновременно укол вины, ведь как бы ей не хотелось раскрыт правду перед единственным для неё дорогим человеком, она всё же знала, что будет молчать, играя роль строгой и холодной старосты, которая словно бы на зло, вечно заставляет объект своего помешательства, находиться там где ей абсолютно не место, хотя на деле так ли это не могла сказать точно даже и она сама. И попытавшись снова надеть на себя холодную маску пустого безразличия она присев на траву, сухо произнесла:       - А, Канамэ Мадока! - только и произнесла она, стараясь максимально сильно оградиться от неё, чтобы вновь не навредить своей дорогой подруге.       Однако её сердце не могло не вздрогнуть, когда лучезарная розоволосая девочка накинула на неё тёплый шарф и ласково с заботой произнесла:       - Вот держи всё таки на дворе уже прохладно, можно простыть! -       На что слегка смутившись Акеми лишь неловко кивнула.       Её розоволосая подруга смотря, на то как Хомура с грустью сидела на уже увядшей от осеннего холода поляны решила спросить из любопытства:       - Хо...Хомура-чан, я заметила что ты очень любишь эту поляну и всегда приходишь сюда, когда тебе грустно, почему? -       Хомура только снова холодно остранилась, ведь пусть её сердце уже и не было как прежде слабым, и оно могло пережить любые страдания, но всё же как только она вспоминала о годах своего прошлого её сердце начинало сильно ныть, а на глазах выступали горючие слезы, которые она пыталась скрыть от посторонних глаз, в особенности от глаз той, кого она любила.       Увидев подобное напряжение беспаметная богиня лишь почувствовала себя виноватой, поэтому стараясь быть максимально добродушной робко произнесла:       - Хомура-чан -       На что услышав знакомый голосочек, дьяволица уцепилась за него как за спасительный круг после, чего холодно ответила:       - Это сугубо лично моё дело - По правде и сама Хомура не могла понять почему запах цветов для неё был успокаивающим, но ещё со времён когда она жила в приюте, до предоставления своего жилья, Акеми Хомура всегда вдыхая запах цветов ощущала что-то что заставляла её больное сердце успокаиваться и порой засыпать возле цветущей Сакуры или Яблони, под убаюкивания тёплого весеннего ветерка. Мадока же услышав подобный холодный ответ лишь тихо подсела к своей подруге, ведь пусть она сама не помнила этого она ощущала между ними необъяснимую связь, которая так и тянула её к этой строгой и весьма отстраненной ото всех старосты школы, и приобняв Хомуру она словно бы стремилась забрать всю боль последней, которую та запрятала в глубину своей души, после чего она с сочувствием произнесла:       - Прости. -       А вторая хозяйка мира услышав это только в более теплом тоне ответила:       - Ничего, это ты меня прости, Мадока. - и пусть она понимала что сейчас их отношения с богиней больше походили на какую-то ужасную и дикую игру все-же одинокая сиротка не могла не поделиться со своими чаяниями с той кто её приняла - У меня никогда никого не было. -       После чего Мадока лишь с ноткой жалости и понимания спросила:       - Правда? А как же мама с папой? -       На что сдерживая последние крохи самообладания Хомура с горечью в голосе ответила:       - Сколько я себя помнила, их никогда не было, единственное что мне говорили управляющие приюта, что я когда была маленькая часто в детстве, когда засыпала у зацветшей Сакуры постоянно что-то бормотала, вспоминая о маме. -       Пусть она этого и не помнила, но раньше следовало ей почувствовать запах цветов, как тут же сердце Хомуры наполнялось трепетным теплом таким словно она вновь оказывалась в объятиях своей мамы и случаев, когда она будучи, двухлетней девочкой, просто засыпала под цветущими деревьями было не сосчитать, а воспитатели и приёмные семьи чаще всего говорили, что она даже плакала во сне бормоча:       "Мамочка, как мне тебя, не хватает... "       Ведь пусть и не сознательно но запах цветов особенно цветущей яблони без сознательно но всё же напоминал ей о запахе её мамы которая насквозь была пропитала ею, словно сама являлась цветущим деревом.       Услышав подобное Богиня снова начала утешать свою подругу ощущая себя с каждым вопросом всё более и более виноватой, ведь даже с лишенной памятью она начала потихоньку осознавать, что для Хомуры сначало время провождения с ней и спящая сущность прежней её снова стремилось вырваться наружу чтобы поддержать того кто ей дорог.       Увидев это паника вновь охватила Хомуру и она снова понимая, что вот-вот и Мадока вспомнит свою прошлое снова подавила её воспоминания, чувствуя себя максимально паршиво, ведь она прекрасно понимала чем грозит ей подобное насилие над той кто ей больше всего дорог, но как бы она ни старалась она не могла допустить того, чтобы Мадока вспомнила всё.       Акеми же как ни в чем ни бывало спросила:       - А что тебе говорили о родных? - На что Хомура пытаясь сдержать всю свою боль и злобу на саму себя сдержанно ответила:       - В том то и деле что ничего, ведь им самим тоже ничего о них не известно, меня нашла на улице девочка-подросток, которая сказала, что мои родители погибли, но кем они были ей тоже не было известно, поэтому соц. служба и дала мне её фамилию. -       Внезапно вслушавшись в свой рассказ до Хомуры внезапно снизошло озарение, и она зацепившись за мысль о той кто её нашёл, внезапно осознала, что эта подросток могла быть девочкой-волшебницей, лишь пешкой в руках Кьюбей и ничего не объяснив, она поспешила удалиться прочь.       Начал осыпаться лёгкий осенний снежок, когда Хомура нашла Инкубатора возле уступчивого обрыва, который открывал вид на небольшой палисадник и сев на возникший её силой воли стул она в приказном тоне произнесла:       - Говори Инкубатор! Та девушка что меня нашла Акеми Муцури она ведь была волшебницей ведь так?       На что виляя своим хвостом инопланетное существо ответило:       - А как иначе я мог бы выкрасть и переместить тебя в другой мир, Акеми Хомура, ведь у нас с твоей матерью был уговор, что я спрячу тебя от Императора, а "она" будет единственным человеком, кто будет помнить о том что императорская дочка когда либо существовала. -       На что Хомура не произнеся не слова быстро и машинально прострелила голову Инкубатору и обречённо ответила:       - Значит я всегда была лишь пешкой в твоей игре... Ты обманул мою мать, надеясь, что когда-нибудь я заключу с тобой контракт и стану волшебницей. -       - В отличие от людей мы не видим смысла во лжи, но да я намерено, умолчал твоей матери, о том что рассчитывал, что твоя энергия может стать идеальным источником для борьбы с энтропией нашей вселенной, учитывая даже тот факт, что ты и не из этой вселенной вовсе. -       Хладнокровно словно робот ответило существо после чего было тут же снова застрелено хозяйкой этого мира, после чего, опустошенная от того что ей приходилось вечно стирать память Мадоки поддерживать на тонком контроле весь мир и всё дыры в пространстве и ловить кошмары бывшая волшебница достав из своего фиолетового кристалла камень своей души начала успокаивать саму себя в танце, ведь она попросту не выдерживала натиск своих сил и обязанностей, однако она и не могла позволить себе чтобы этот груз снова упал на плечи её возлюбленной поэтому ей и приходилось снова и снова отстраняться от неё причиняя Мадоки не поправимый вред, и подавляя её истинную сущность. И в этом танце она подошла к краю обрыва и зная что она выживет, спрятав свой самоцвет души в своём теле прыгнула с высоты, пока не почувствовала как её кто-то поймал, и пусть подросток не успела открыть глаза, она уже чувствовала знакомой благоухания запаха цветущей яблони, запах который у неё всегда ассоциировался только с одним человеком, ее мамой.       - Ты о чем только думала? Ты ведь могла убиться! - только и услышала она низкий, но в тоже время нежный бархатистый голос с нотками тревоги за неё, и этот голос в сочетании с запахом тела, вызвали в её душе тихое чувство узнавания, пусть она и не помнила о своей матери ничего, кроме его запаха, всё же она смогла узнать его. И не выдержав все эмоции,что она держала в себе,она сжалась в его руках словно маленькая девочка и ухватившись за его ханьфу слёзно произнесла:       - Я так больше не выдержу! -       И держась за свою мать девочка внезапно в своём отчаянии почувствовала тёплое прикосновение ещё одно человека и открыв, наконец-таки свои глаза, она увидела человека, который походил на неё почти полностью и пусть у мужчины был тёмный цвет волос и более загорелое тело, она понимала, что этот человек явно ей не чужак.       Мо Жань впервые увидев свою дочь, ощутил как в его сердце разливается неописуемое тепло и желание защищать эту на вид беззащитную казалось бы уже и взрослую, но ещё не совсем крошку. Спасая её ни он, ни его учитель изначально не могли вообразить что им посчастливиться наконец-то воссоединиться со своей бесценной дорогой дочуркой.       Сердце Чу Ваньнина же екнуло, когда дочка поделилась своими чувствами, и в тот же момент он замер не в силах, даже и заплакать, он наконец-то спустя столько лет смог снова прижать к своей груди свою дорогую принцессу, которой сам когда-то даровал жизнь.