Продукция 294

Опаздывать на работу, когда находишься на грани увольнения — чертовски ужасная идея, но пять грёбанных будильников не сработало. Антон догадывается, что самолично вчера в пьяном угаре отключил их, наплевав на всё. Проснулся в восемь тридцать (повезло, что не в одиннадцать) в чужой постели с лежащим под боком неизвестным парнем. Задница ноет вследствие долгого отсутствия секса до вчерашней ночи, перед глазами плывёт, а во рту жуткий сушняк. Антон соскальзывает с кровати и натягивает валяющиеся на полу вчерашние рабочие брюки, ищет рубашку, нашёл, но лучше бы не находил. Квартира неизвестного настолько заросла пылью и грязью, что отброшенная в угол белая рубашка потеряла свой первоначальный цвет. Шастун вымученно стонет, матерится. Оглядывает комнату и находит глазами шкаф, открывает. Вытаскивает более-менее приличную рубашку, на пару размеров больше за счёт приличной мускулатуры лежащего на кровати, но выбирать особо не приходится. Парень выбегает из квартиры спустя несколько минут с совершенно неопрятной причёской и мятой одеждой. В голове проскальзывает весёлая мысль, что, если бы его сейчас видела его мать, ему бы досталась порция подзатыльников и часовая лекция о том, как важно гладить одежду. Антон отгоняет её и бежит к ближайшей остановке, набирая на телефоне своё местоположение. В какую жопу Москвы его занесло, он так и не понял, поэтому просто садится на нужный (если верить яндекс картам) автобус и набирает номер своего, похоже, бывшего друга.  — Слушаю.  — Я тебя убью, Позов, — сразу выпаливает Шастун. — Какого хрена я просыпаюсь в кровати с каким-то левым чуваком в квартире на другом конце ебаного города?!  — Что?  — Ты меня слышал. Пояснишь?  — Шаст, мы вчера выпили чутка, — начал Дима, но замолчал, а после секунды промедления продолжил. — Ну, я чутка, а ты решил не останавливаться на одном стакане виски. Я посадил тебя на такси и отправил домой. Как ты оказался с левым парнем — в душе не ебу. Антон стонет в трубку. Видимо, приехав домой, он решил продолжить попойку и отправился в клуб, бар или ещё куда-то добивать себя. А дальше он догадывается. Пиздец.  — Пиздец, — высказывает свои мысли вслух и готов подобрать ещё парочку красноречивых матов, но Дима опережает его:  — Советую двигать задом и приезжать в офис, Арсений Сергеевич искал тебя.  — Я уже сел на автобус.  — Быстрее.  — Хорошо, сижу быстрее, — саркастически заканчивает Шастун и сбрасывает. Добирается до офиса он в течение часа и, более-менее заправившись и пригладив волосы, бежит на двенадцатый этаж. Почти доползает до рабочего места около кабинета директора. Парень садится на стул и выдыхает, пытаясь выровнять дыхание.  — Шастун, решил, наконец, почтить меня своим присутствием? — интересуется чей-то голос совсем рядом. Антон вздрагивает и подрывается с места, упираясь взглядом в сидящего в кресле, напротив стола секретаря, начальника. «И долго он тут сидит? У него других дел нет?» — злобно думает парень и по удивлённо поднятым бровям понимает, что сказал это вслух. Этот день может быть ещё хуже?  — Шастун, — предупреждающе строго начинает Арсений, но его глаза опускаются ниже, и он замолкает. Оценивающе смотрит на шею Антона, а тот, уже догадывается, что он там разглядел. Когда утром он взглянул в зеркало в чужой ванне, он заметил засосы, их немного, но они ярко контрастируют с бледной кожей парня. Замазать было нечем и, понимая, что он и так опаздывает, Антон забил на них. И не зря. Понимает это, когда в холодных глазах Попова зажигается опасный огонёк. Теперь без сомнений Шастун может сказать, что Арсению он не безразличен. Осознание этого заставляет губы растянуться в довольной ухмылке, род которой Антон предпочитает не узнавать. — Бурная ночка, Антош? — от непривычного уменьшительно-ласкательного парня передёргивает.  — Завидуете? — не успев подумать, отвечает Шастун.  — Неужто тот самый Рома? — игнорируя выпад секретаря, интересуется Арсений. Антон сначала не понимает, какой к черту Рома, но потом вспоминает, какое левое имя вчера назвал начальнику, и ухмылка становится больше. Даже Антон забыл имя парня, которого случайно упомянул в диалоге, но Арсений запомнил.  — О, вы помните, — приторно тянет Шастун и проводит рукой по шее. Ему самому не верится, но, кажется, он сейчас пытается соблазнить своего начальника. Впрочем, Арсений вполне в его вкусе, и Антон будет совершенно не против, если тот его завалит.  — Да, помню, вызывал сегодня к себе его, — говорит Попов, и Антон замирает. — Так как ты очень полезный работник, я решил, что вместо тебя уволю его. — Антон ничего не понимает. Арсений прикалывается? Издевается? Ну не может же быть, чтобы он реально уволил человека, потому что тот сходил с его секретарём на свидание. Особенно учитывая то, что никакого свидания не было, и это плод фантазии Шастуна. — Советую быть поизбирательнее в поклонниках, потому что этот, чтобы не потерять место, врал, что знать тебя не знает. Антон сглатывает и всё ещё не понимает, серьёзно ли Арсений. Потому что, если из-за его шалости кто-то потерял работу, парень себе этого не простит.  — Вы лжёте, — выдает Антон. Наугад. Просто потому, что надеется поймать Арсения на вранье.  — Пф, позвони своему дружку и проверь, — разводит руками Попов, и Антон верит.  — Вы что, серьёзно кого-то уволили?! — на повышенных тонах спрашивает Шастун.  — Ну, почему «кого-то», я же сказал…  — Какой к чёрту Рома, я никого из отдела логистики знать не знаю, я это на ходу выдумал, чтобы вы приревновали! — говорит Антон и замолкает. Резко обрывает свою речь, хотя хотел высказать что-то ещё. Потому после его слов ухмылка Арсения не гаснет, только растягивается ещё больше. До Шастуна доходит всё стремительно и быстро, он думает о том, что находится в каком-то турецком сериале, не иначе. — Вы никого не увольняли, да?  — Я скажу тебе больше, в отделе логистики нет ни одного Романа, — хмыкает Попов, и Антон смеётся, а вслед за ним и сам Арсений. То, что они находятся наедине в пустом помещении и смеются, максимально непривычно и должно напрягать, но оба наоборот — расслабляются. Когда смех утихает, они смотрят друг на друга, и Антон не видит холода во взгляде Арсения. Ни единой льдинки в глазах, когда раньше, казалось, была многолетняя мерзлота. Неужели на него так подействовали слова Антона о свидании с другим парнем?  — В таком случае, Шастун, если Рома — выдуманный тобой персонаж, поделишься историей о том, что случилось с твоей шеей? — похоже, Арсений уже не в ярости и не злится, но ревностные огоньки в глазах остаются, а также лёгкая обида. Антон думает, что не обязан отчитываться перед своим начальником о своей личной жизни, но решает сказать правду. В двух словах пересказывает вчерашнюю попойку с Димой и, как можно реже, упоминая неизвестного парня, сегодняшнее утро.  — Ты думал, я тебя уволю? — вопреки ожиданиям, Арсений не спрашивает больше про ночь в чужой квартире, за что Шастун ему благодарен.  — Я бы уволил, — пожимает плечами парень. — Тем более, если бы я ошибся и не нравился бы вам, вы бы точно меня уволили, не спорьте, — он произносит это прежде, чем думает. Он понимает, что только что вслух сказал то, о чём должен был сказать Арсений. Антон почти испуганно смотрит на начальника, не зная, как он отреагирует, но тот смотрит на парня уверенно, не отрывая глаз:  — Ты прав, если бы я не испытывал к тебе чувств, ты бы уже находился на улице. Арсений произносит это так спокойно, что у Антона захватывает дух. Остальная половина дня проходит как в тумане, Шастун думает только о том, что Арсений хочет его. О больших чувствах, чем страсть и симпатия, он даже не задумывается. Печатая ответ кому-то из отдела логистики (о боже, какая ирония), Антон думает, что Арсений Сергеевич полностью его типаж. И если бы в течение нескольких месяцев, он не вёл себя, как скотина, Шастун бы давно растёкся перед ним лужицей. А теперь перед ним такая возможность попасть в постель к начальнику и по совместительству горячему мужчине. Внутренний голос говорит, что это неправильно, но если задуматься, то ничего неправильного Антон не видит. Антон хочет Арсения. Арсений хочет Антона. Ни больше, ни меньше. Вечером, около семи часов, Антон заходит в кабинет Арсения, чтобы отдать пару документов и поехать домой. Начальник сидит за столом, хмурит брови, трёт висок. Разбирается с продукцией 294, не иначе. С ней надо поднапрячься.  — Арсений Сергеевич, уже семь, — напоминает Шастун. Попов отвлекается от монитора и смотрит на стоящего перед ним секретаря. Тот показательно указывает пальчиком на наручные часы. — Закончите завтра.  — Нужно отправить ответ Алексею Александровичу сегодня и разобрать с остальными входящими, — вздыхает Арсений и откидывается на кресло, прикрывая глаза. Антон смотрит на эту восхитительную картину и закусывает губу. — Можешь идти домой. Завтра не опаздывай и… — мужчина не заканчивает фразу, раскрывает глаза и смотрит на усевшегося к нему на колени парня. Пробегает мысль, что он настолько заработался, что получил порцию галлюцинаций и, если это так, он очень не против, но всё равно спрашивает. — Что ты творишь?  — Вы говорили, что я могу поспать у вас на коленях, — припоминает Шастун, закидывая руки на шею Попова.  — Если ты не слезешь, поспать в ближайшее время у тебя точно не получится, — предостерегающе спокойно говорит начальник, хотя в такой ситуации называть его «начальником» почти смешно.  — Я это переживу, — отвечает Антон, ёрзает на мужчине и может поклясться, что видит, как усталость моментально стирается с его лица.  — Шастун, подумай хорошенько…  — Весь день думал, так что поцелуй меня уже, — злобно перебивает Шастун и удивляется своему фамильярному обращению, но Арсения это, похоже, только заводит, и глаза его темнеют от нарастающего возбуждения, которое парень прекрасно ощущает своим бедром. Арсений больше не тянет, не расспрашивает, не даёт выбора: обхватывает одной рукой за талию, а другой притягивает за шею к своим губам. Лёгкое прикосновение нежных мягких губ, и всё тело Антона горит. Он вцепляется в плечи мужчины пальцами и притирается ближе всем телом. Попов долго не ждёт, проводит языком по нижней губе парня, цепляет её зубами, оттягивает. Отпускает и лижет укушенное место, засовывает язык глубже, исследует нёбо и обводит ровный ряд белых зубов. Антон двигает бедрами, задевает ягодицами стояк и ловит губами гортанный стон. Мужчина спускается ниже, к тонкой шее, вылизывает её, кусает отметины, оставленные другим, и перекрывает их своими, более яркими.  — Знал бы, кто их оставил — убил бы, — зло шипит Арсений и парень верит ему, впутывает в темные волосы пальцы, массирует успокаивающими движениями, пока Попов расстёгивает огромную рубашку и, поняв, что она не принадлежит его секретарю, рычит ещё яростнее. — Ходячий труп. Антон смеется, стягивая с мужчины пиджак и откидывая его на пол. Арсений проделывает то же с чужой рубашкой и приподнимает парня за бедра, скидывает со стола всю макулатуру, закрывает ноутбук и чуть ли не кидает в ящик, садит на поверхность Шастуна, расслабляет галстук и скидывает его вместе с рубашкой. Принимается оставлять метки на ключицах и плечах парня. Антон дрожащими руками расстёгивает брюки и избавляется от них, обхватывая голыми стройными ногами талию мужчины. — Давай быстрее, — шепчет на ухо, цепляясь за широкую спину. Арсений сам уже перевозбуждён, но он так хочет осмотреть каждый кусочек голого тела перед собой. Он мечтал об этом несколько месяцев, дрочил, как подросток, по несколько раз на дню, а сейчас это всё принадлежит ему. Арсений стягивает боксёры с парня и осматривает средних размеров член с аккуратной головкой. Оглаживает худые бедра, спускается касаниями ниже и вырывает из Шастуна нетерпеливый стон.  — Смазки нет, — говорит Арсений и думает, что, если Антон сейчас захочет остановиться, ему придётся сильно постараться, чтобы не сорваться и не трахнуть его на сухую без согласия. Антон секунду размышляет, а потом берёт одну руку Попова, поднося к своим губам. Облизывает. Втягивает в рот два пальца, тщательно обсасывает, проходится языком между пальцами, хлюпает слюной. Мужчина не уверен, что не кончит от одной этой картины. Шастун выпускает изо рта пальцы и разводит ноги сильнее. Арсений приставляет пальцы к входу, медленно вводит один, аккуратно двигает. Мышцы ещё достаточно растянуты после ночи с другим. Эта мысль раздражает Попова, и он вводит второй палец слишком резко, слышит болезненный стон под собой, пытается совладать с эмоциями и растягивает аккуратнее, надавливая на простату, вырывая тихие постанывания из Шастуна, который начал насаживаться на пальцы сам. Арсений вытаскивает пальцы из разработанной дырочки. Антон слышит, как звякает пряжка ремня. Слышит, как Попов натягивает презерватив и решает позже спросить, какого хрена смазки у него в кабинете нет, а презерватив тут как тут. Шастун чувствует, как к отверстию приставляют внушительную головку и предвкушающе мычит. Арсений, слава богу, долго не ждёт, входит медленно, но стремительно. Даёт время привыкнуть и двигается глубже. Когда член входит до конца, он останавливается и наклоняется к уху парня:  — Как ощущения?  — Ты без смазки вставил мне в задницу двадцатисантиметровый инородный предмет, — кряхтя, но всё с тем же неумолимым сарказмом шипит Антон. — Ещё тупые вопросы имеются?  — Тысяча. Хочешь обсудить сейчас? — плавное движение бедрами и Шастун глотает язвительный ответ, утыкаясь носом в плечо Арсения.  — Пожалуй, воздержусь. Попов толкается пару раз на пробу, ждёт разрешения от парня, который до отметин царапает короткими ногтями его спину. Антон выдыхает и шепчет «двигайся», после чего Арсений перестаёт сдерживаться и увеличивает темп, опирается рукой о стол и буквально укладывает на него Шастуна. Вбивается в податливое тело, прижимая к поверхности. Антон обхватывает чужую поясницу ногами, жмёт пяткой на ягодицы, прося глубже.  — Давай же, — шепчет в бреду. — Не будь со мной нежным. Глаза Попова застилает возбуждение, и он исполняет желание парня под собой, меняет угол, закидывает одну его ногу себе на плечо и вдалбливает его в стол, грубо, резко, как можно быстрее. Антон стонет громко, выкрикивает имя Арсения, просит ещё. Попов не в праве ему отказывать, сам не сдерживает низких стонов и рычит от особо глубоких проникновений. Антон чувствует приближающийся оргазм и притягивает Арсения за шею к себе и целует, глубоко, со страстью. Мужчина берёт член Шастуна в руку и надрачивает в такт движениям. Попову хватает ещё пары толчков, и его накрывает оргазм. Антон кончает спустя несколько мгновений после него и мычит что-то неразборчивое. Арсений прижимается лбом к плечу парня, целует его и пытается отдышаться. Выходит из сжимающейся дырочки и стягивает презерватив, кидая в урну под столом. Думает о том, что надо вынести его самому, ибо сердце пятидесятилетней уборщицы Зины может не выдержать такого потрясающего вида. Антон с закрытыми веками тихо хрипит от долгих стонов и пытается прийти в себя.  — Ахуеть. Арсений ухмыляется.  — Спорим, это был твой лучший секс?  — Нет, — спокойно отвечает Шастун, садясь на столе и хватая валяющиеся на полу боксёры с брюками. — Не спорим, потому что это реально был самый пиздатый секс в моей жизни.  — Как красноречиво, — хмыкает Попов, но испытывает гордость за себя и свой член, как бы странно это не звучало. Антон пока не в курсе, что это был быстрый трах на рабочем месте, из-за чего его начальник не может (но очень хочет) продолжить натягивать парня на себя ближайшие пару часов (а лучше всю жизнь), но он обязательно скоро ему об этом расскажет.  — Нет, я серьёзно. У тебя ахренительный член, самый лучший из всех, что я встречал, а встречал я достаточно, уж пове… — прерывается Антон, когда видит злой взгляд, брошенный в него Арсением. Комплимент тоже немного специфический, но зато правдивый. Они молча натягивают одежду, но неловкости после первого секса нет, оба настолько вымотались и довольны, что смущаться просто нет сил и смысла.  — Как насчёт пойти на реальное свидание завтра вечером? — спрашивает Попов, доставая свой ноутбук из ящика, в который тот был закинут, и Шастун забывает, как дышать. Не то, чтобы он был влюблён в своего начальника всё это время и, наконец, дождался взаимности, но сердце предательски громко стучит о грудную клетку. Он ожидал и рассчитывал, что они потрахаются разок, два, утолят страсть и продолжат работать, как ни в чём не бывало. А Арсений зовет его… На свидание? Антон думает, что может отказаться, сказать, что это просто секс, все дела, но не хочет. Он никогда не ходил на свидания, особенно после секса. Но сейчас парень понимает, что с удовольствием пойдёт с Арсением Поповым куда угодно.  — Значит, — осторожно начинает Шастун, чтобы быть уверенным в своих догадках. — Ты хочешь чего-то большего, чем секс? Арсений удивлённо смотрит на него, и Антон уже думает, что позорно ошибся, но Попов уязвлённо произносит:  — Разумеется, давно хочу. Кабинет погружается в тишину, и Попов думает, что, похоже, не хочет Антон, но тот отмирает и, с улыбкой смотря на Арсения, говорит:  — Тогда, как насчёт кино? Чур, платишь ты.