Что такое верность?

На другой день Асока отправилась по делам в сенат. Наставника ей пока официально не назначили, но это никоим образом не освобождало её от каждодневных обязанностей. Поэтому тогрута и отправилась туда, куда по собственной воле никогда бы не пошла, учитывая последние события. Ведь Падме служила именно там, а значит и Энакин мог наведаться, встретить любимую после тяжёлого рабочего дня. Впрочем, начался день вполне неплохо, ей всего лишь нужно было сопровождать на переговорах молодого сенатора от Ондерона Лакса Бонтери. Его назначили на эту должность совсем недавно и он, что было очевидно, ещё не вполне в ней освоился. Это был совсем ещё юный парнишка, чуть старше Асоки, выше её на пару сантиметров, но всё равно для мужчины считался невысоким. Хотя на вид и был достаточно симпатичным, с короткой стрижкой стрижкой каштановых волос и довольно большими серо-зелёными глазами на матово-бледном лице. С другими он держался застенчиво и почти робко, поэтому и попросил кого-то из джедаев побыть с ним на переговорах. Выбор, недолго думая, пал на Асоку, что была с ним одного возраста и это позволит ему ощущать себя немного свободной. Тогрута поздоровалась с сенатором и перед началом переговоров они решили посидеть в буфете, ведь позавтракать от волнения Лакс не успел. Прежде, чем сесть за стол, Асока одернула тунику и с неудовольствием отметила, что та уже прилично обтягивает фигуру. Надо бы одеть что-то посвободнее, а не то скоро все догадаться о её незавидном положении, кажется, беременность становится заметной лишь на четвёртом месяце, но джедайское чутье опережает очевидное другим людям. Вон, Магистр Йода уже косо поглядывает, он и так-то не очень любит Асоку, а тут вообще с цепи сорвётся. Но сейчас, сидя напротив Лакса, тогрута неожиданно для себя стала его рассматривать и очень скоро нашла, что вблизи тот намного симпатичнее, чем она привыкла считать. Быть может, если его немного откормить, приодеть и одарить женским вниманием, то будет очень даже ничего. И ещё, она, Асока, явно ему понравилась, он и сейчас смотрит на неё с большим интересом. Внезапно, в какой-то момент, тогруте пришла в голову интересная и вместе с тем безумная мысль. А, что если ей развить эту симпатию во что-то большее? Взять, да и влюбить в себя Лакса, а после женить на себе и выдать будущего ребёнка за его творение? Асоке в первый момент этот план очень даже понравился, а что, жена сенатора звучит даже лучше, чем жена джедая, товарищи ей обзавидуются, а Энакин так и вовсе локти себе искусает, думая о том, что это счастье могло бы быть его, но менять что-либо уже поздно. Хотя, с другой стороны, Лакс считается в сенате мужчиной второго сорта и связаться с таким могла лишь отчаявшаяся в жизни неудачница, но в её положении не стоило привередничать. Сказано-сделано и Асока, отставив от себя пустую чашку, закинула ногу на ногу и чуть наклонилась вперёд, чтобы стал заметен вырез туники. Но Лакс был настолько скромным, что тут же отвёл глаза и вместо этого спросил: - Асока, а ты, что сейчас читаешь? Тогрута призналась, что именно - исторический роман из времен Старой Республики и Бонтери в ответ признался, что тоже любит подобное и поделился названиями недавно прочитанных книг и мнением о них. Рассказывал он достаточно интересно и совсем не нудно и вскоре, заслушавшись, она забыла о непрезентабельности Лакса. Но вскоре наступило время переговоров и беседу пришлось прервать. Однако, тогрута не расстроилась, она уже знала о том, что будет делать дальше, у неё теперь новая цель - женить на себе Бонтери. Ведь это избавит её от клейма гулящей, у неё будет роскошная свадьба, жизнь в шикарных сенаторских апартаментах, а другие девицы её лет станут смотреть на неё завистливым взглядом. И думая об этом, Асока совершенно упустила из виду, что расплатой за это всё станет совместная жизнь с заведомо нелюбимым человеком, без шансов измениться в иную сторону. Но вдруг возле дверей будущей переговорной Асока нос к носу столкнулась с Падме, которая шла прямо от неё, будто бы вышла из той комнаты. Тогрута несколько удивилась, ведь сегодня у той не было никаких мероприятий, но всё равно залюбовалась безупречной причёской Падме и её обманчиво-простым платьем прямого кроя из чёрного шёлка. Очевидно, почувствовав её взгляд, Падме обернулась и смерив Асоку холодным и презрительным взглядом, фыркнув, пошла дольше по коридору. И эта выходка прошлась по душе тогруты как асфальтовый каток. Ну конечно, куда ей до Падме с её красотой и роскошными нарядами, но, что если они смеются над ней вместе с Энакином? Обсуждают наивную дуру, просившую их не разлучать. И почему Энакин так ничего и не сказал про возвращенные деньги? Почему не позвонил и не спросил? Видимо, потому, что решил: "Ну и ладно, не хочет и не надо, моё дело было - предложить. Пускай тогда сама крутится". Переговоры прошли как в тумане, Асока не понимали ни слова из того, что на них обсуждалось и даже не давала себе труда вникнуть в их тему. Единственное, что вызывало слабый энтузиазм - это бутылка с водой на её столе. Похожие или такие же стояли и на столах у других, так было заведено, ведь у переговорщиков от долгих речей часто пересыхало во рту. Правда сопровождающим их джедаям обычно воду не ставили, они же не говорят, а только следят за порядком. Асока не отметила этот факт даже про себя, она просто открывала крышку и подносила бутылку к губам примерно раз в десять минут. От волнения во рту сохло и потому всё время хотелось пить и это простое действие отвлекало от того, что её положение теперь хуже некуда. Это она ещё до вечера не дожила...

***

Возле стены памяти никого не было, что не удивляло, учитывая будний день и достаточно раннее время. Погода с утра была паршивой, мелкий противный дождь насквозь промочил волосы Хана и протекал за шиворот, но Соло этого не замечал, он как и всегда подошёл к плите с именем Ки'ры и присев прямо возле неё. Кто-то считал такую привычку странным, но Хан всегда сидел так с Ки'рой, она на кровати, а он возле неё и так они могли разговоривать бесконечно долго. - Вот такие у меня дела, - начал Хан привычно рассказывать - Что посоветуешь на это, дорогая? То, что предлагал ему генерал Скайуокер потрясло Хана до глубины души. Он попросил дать ему время на размышление, но сам был уверен в том, что ответит в итоге отказом. Но вскоре начал сомневаться, уж очень отчаянной была просьба о помощи и его возможность эту помощь оказать. Слишком уж было обидно за Скайуокера и за Лею тоже. То, что этот придуманный брак мог быть выгоден для самого Хана, Соло в расчёт не брал, он привык бороться с жизненными обстоятельствами и привык принимать жизнь такой, какой она была. И готов был смириться с той судьбой, которая уготована лично ему и не требовал большего, чем давали, и уж точно не стал бы ради хорошей должности приносить в жертву любовь и независимость. Но уж очень ему не хотелось бросать Лею в такой ужасной ситуации. "Да, наломала она дров, ничего не скажешь," - пытался Хан подавить свою совесть - "Но тебе-то с этого, что? Ты к этому никаким боком не причастен и уж точно не обязан это дерьмо разгребать и помогать ей это делать". "А почему бы и не помочь, если можешь?" - тут же звучал наперекор внутренний голос. Когда Хан встретил Ки'ру, он был совсем юным, только начинающим карьеру контрабандиста, она была чуть младше и во всём подражала ему. Хан долгое время считал девушку всего лишь своим преданным другом, но годы совместной работы и пережитые вместе испытания сплотили их, сделав дружескую связь ещё и душевной, прибавив к духовной близости физическое влечение. И не стало с тех пор для Хана ничего более желанного, чем она, его Ки'ра, её нежная страсть и трепетная близость. И по сравнению с ней все другие девушки казались ему пошло-не настоящими, не вызывая в душе ничего, кроме мощной реакции отторжения. Хан не мыслил будущего без Ки'ры, уже давно в его сознании обе их жизни шли вместе, сливаясь в одну и когда Ки'ра так глупо и нелепо погибла в рассвете лет от рук бандитов, Соло ощущал себя опустощенным и почти мёртвым. Прошло уже чуть больше года от её смерти, но Хан всё равно ощущал себя пустым и безжизненным, он до сих пор не мог смотреть на женщин, даже природные потребности его не смущали. Когда же генерал Скайуокер предложил ему стать мужем его дочери, Хан сразу подумал, что если бы надо было просто оформить брак и ничего более, то он был согласился, но им предстояло с Леей всерьёз изображать семейную пару. И не просто изображать, а быть ею, жить в одной квартире, вести вместе быт, спать в одной постели, в которой они однажды непременно окажутся, причём, раньше, чем они оба думают. Да даже если и нет, то Лея всё равно будет заботится о нём, готовить его любимые блюда, убирать за ним, а она будет, она такая. И как себя будет чувствовать Хан, зная о том, что это лишь временно? Сам себя уважать перестанет. - Что же мне делать? - повторил свой вопрос Хан и ответ был неожиданно получен.