Что такое верность?

В начале следующей недели в Анклаве устраивался слёт Магистров Совета из Ордена и других Анклавов и нужно было сделать так, чтобы в этот раз на него отправили именно Скайуокера. Впрочем, особенных усилий не потребовалось, Энакин, видимо, и по сей день оставался значимой персоной Ордена и потому против его кандидатуры возражающих не нашлось. Дело было теперь в самой Асоке, которая, ожидая их встречу, не находила себе места от волнения. Оставив дела Совета, она всё время проводила в салоне красоты и магазинах одежды, стремясь выбрать такой наряд, который подчеркнул бы её красоту настолько, насколько это вообще было возможно. При этом она отлично понимала всю тщетность своих усилий, ведь юность давно позади, а в тридцать пять жизнь редко меняется координально и уж точно почти никогда не приносит судьбоносных сюрпризов. Потом Асока отлично знала такой тип мужчин, к которому принадлежал Энакин, а именно, верных до гроба, что любят один раз в жизни и до конца дней своих не меняют жену. Наверное Энакин и сейчас счастлив со своей Падме и на этом сьезде Асоку не ждёт ничего, кроме горького разочарования и окончательного краха своих надежд. Проще всего вообще никуда не ходить, а послать вместо себя кого-то другого, что мало, что ли, в Анклаве других джедаев? Но перед выходом Тано опрокинула почти полный пузырёк успокоительного, моля Силу о том, чтобы они с Энакином ни разу не столкнулись и чтобы эти протокольные два часа пролетели как можно быстрее. - Может быть, он меня не узнает? - спросила себя Асока, глядя в большое зеркало, однако тотчас же отвергла это предположение. Выглядела Асока сейчас почти так же, как и восемнадцать лет назад, фигура осталась такой же лёгкой и стройной, лекку и монтраллы почти не увеличились, плюс сегодня она специально надела красное платье, того самого оттенка, что часто носила в юности. Нет, не узнать её Скайуокер не сможет. - Асока? - послышалось откуда-то слева. Тано обернулась на голос. Энакин стоял возле неё. Вся кровь отхлынула от её лица и бросившись к сердцу, заставила его заколотиться так, что тогрута едва устояла на ногах, пришлось взяться за колонну, чтобы не рухнуть к его ногам. Однако, сделав над собой усилие, Асока посмотрела в лицо своей первой любви и произнесла холодно и официально: - Приветствую вас, Магистр Скайуокер. - Асока, - снова сказал Энакин, взгляд его метался в растерянности - Не думал, что Магистр Бонтери - это ты. - Как видите, это я, - спокойно и равнодушно пожала плечами Асока. - С ума сойти! Как же я рад снова увидеть тебя, - слова лились с губ Скайуокера, не имея счета - Мы можем увидеться? - Мы уже увиделись, - почти не разжимая губ ответила Тано - А насчёт союза с Анклавом можете обратиться к главе нашего Совета. - Какой ещё союз? - не сразу дошло до Энакина - Я хотел бы встретиться с тобой, поговорить, это возможно? Могу я попросить твой контакт для связи? Асока покачала головой, давая понять, что ей всё ясно. Ведь Падме тоже явно здесь и говорить с ней на глазах жены Энакин не мог, вот и решил взять контакт, чтобы вспомнить былое. - Не думаю, что это необходимо, - решительно произнесла Асока - Ведь в настоящем нас ничего не связывает, мы не друзья, не родственники и даже не партнёры. Так, что говорить нам не о чем. - Я прошу тебя, - Энакин взял руку Асоки и слегка потянул к себе, та её решительно высвободила: - Не заставляйте меня просить вас выставить. После чего отошла в сторону, не оглядываясь назад. Каждый шаг давался ей с таким трудом, словно Асока продвигалась сквозь плотные снежные сугробы. В принципе, можно уже уходить, члены Совета не сидят на съездах до конца и уже возле дверей тогрута внезапно нос к носу столкнулась с Падме. Та смерила соперницу презрительным взглядом и фыркнув отошла в сторону. Наверное, если бы Асока задела её рукой или бедром, то Падме кинулась бы протирать это место влажной салфеткой. В храме давно уже все спали, одна Асока не знала покоя, расхаживая по холлу с бутылкой крепкого виски. Всё вышло именно так, как она и предполагала. Энакин абсолютно счастлив со своей Падме и в ус не дует. То, что хочет увидеться тоже ни о чем не говорит. Всегда интересно увидеться с человеком, с которым тебя в прошлом связывали тесные отношения. Он, что, всерьёз думает, что вот увидятся они, сядут в кафе и будут мило болтать за чашкой чая на непринуждённые темы, вспоминая с тёплой грустью о том, как прежде проводили время вместе, рассказывая забавные случаи из общего прошлого. Энакин совершенно не помнит той боли, что причинил Асоке, того, как заставил её страдать и не знает того, что знает она об одиночестве и потребности быть любимой. Он так и не понял, что Асока все эти восемнадцать лет любила его одного и продолжает любить и сейчас. Но почему же не вышло так, как часто описывают в любовных романах? Когда сквозь время встречаешь своего любимого, видишь, как он постарел, подурнел и все чувства тотчас же исчезают. Нет, ничего похожего. Но Падме, она-то как посмела? Окатила Асоку презрением, словно та добилась высокого положения не своими знаниями и трудом, а тупо переспав с тем, кто выше по должности. Вот же скотина! Хотя, если подумать, она имеет право так на неё смотреть. Что ни говори, а Падме никогда не знала о том, как быть брошенной и одинокой, и эти восемнадцать лет прожила совсем иначе, нежели Асока. Каждый год из них с ней был любимый муж, который оберегал её от любой напасти. И пусть даже Асока в сто раз лучше неё во всех отношениях, это никоим образом не компенсирует ей годы одинокой борьбы и ощущения второсортности, вызванной тем, что от тебя отказались, забраковали, сочли для себя неподходящей. И любой, кто знает об этом, будет неосознанно искать изъян, пытаясь понять почему так случилось? Отчего такая красивая и умная женщина оказалась за бортом и никто не пожелал соединить с ней судьбу. Раз так, значит она какая-то бракованная. Похоже начиналась истерика и Асока не желала ей сопротивляться. Она стояла у окна, качаясь в разные стороны, пустая бутылка по-прежнему была у неё в руках. - Ненавижу их обоих! Зачем они снова влезли в мою жизнь? Хочу, чтобы они сдохли и видели смерть друг друга! Пусть мучаются болью потери и тупо смотрят на то, что ничего не могут сделать, чтобы изменить это! - вырывалось у Асоки почти с криком - Знаете все, чего я всегда хотела? Любви! Да! Хоть год, пусть месяц, ладно, неделю иди день, побыть любимой! Нужной! Женой! Одного человека! Энакина Скайуокера! Я люблю его! Люблю! Он есть у меня! Он будет! Асока уже не понимала, что кричит и финальным акордом прозвучал звон оконного стекла, в которое врезалась пустая бутылка от виски. Этот звон и привёл Асоку в чувства, заставляя испуганно оглядеться вокруг, не разбудила ли кого ненароком. А то очень уж экзотическая картинка вырисовывается: Магистр Совета, пьяная вдрызг, с зареванным лицом, швыряет в окна бутылки и бьёт их, как дворовая шпана. Тогрута вытерла слезы и немного шатаясь, прошла в комнату и рухнув на кровать, взяла датапад. Ей вдруг захотелось нарыть побольше информации о Падме, вдруг всплывёт нечто порочащее её доброе, светлое имя. С каким же удовольствием Тано выложит перед ней этот компромат и глядя свысока, заявит: - А я не заставляла тебя совершать эту мерзость! Однако, разочарование было горьким, никаких преступлений в биографии Падме не было, послужной список так же безупречен. Но не успело разочарование угнездиться в душе, как Асока вспомнила, что у неё самой есть хороший компромат на Падме, хотя и напрямую в пользу её вины это не говорит. Правда для этого придётся поднять медицинские документы восемнадцатилетней давности. Впрочем, зачем? Подлость не заканчивается хорошо, а закон бумеранга действует для всех, даже для Падме. И решив лучше вообще не видеться более ни с ней, ни с Энакином, Асока собрала вещи и на другое утро улетела к Люку на выходные. Что ж, в одном она права - тайное всегда становится явным.