Гравитация Венеры

— Почему у вас часы растекаются? — спрашивают меня. — Но суть не в том, что растекаются! Суть в том, что мои часы показывают точное время. Сальвадор Дали POV: Айлин       Хотя я была не склонна верить в демонов, но тот надрыв, с которым кричал мужчина, наводил на меня ужас. — О чем это он? — спросил Том. Мы оба не понимали, что происходит и отчего человек может сделать такие странные выводы. — Не обращайте внимания. — успокаивала нас Саша. — Ему все здесь кажется демоническим. Единственный случай, когда к нам попал человек из средневековья. Вселенная слишком продумана, чтобы допустить такую временнУю несостыковку, и ученые теперь ломают голову, почему такое могло случиться.       Мы продолжили наше шествие по коридору. Он был действительно очень длинный, но весьма привлекательный, и за счёт того, что стены перемежались с колоннами, и можно было видеть сад и слышать море вдалеке, создавалось ощущение простора. Светлые тона стен и лепнина на них напоминали античный стиль, и дух богини Афродиты здесь чувствовался как нигде. Но мужчина не выходил у нас с Томом из головы. — Значит чаще прибывают люди из других времён? — продолжил Том расспрашивать. — Да, более прогрессивных. Эти наблюдения сделали наши ученые. Они предполагают, что в средние века порталы в наш мир открываются очень редко, так как разница между мирами слишком велика. Лишь горстка людей того времени сможет выдержать вибрации современного мира. И если честно, для неподготовленных людей портал просто не откроется. Поэтому мы сейчас в замешательстве, почему этот человек смог попасть сюда. — А его вернуть вы можете? — поинтересовалась я. — Здесь есть свои нюансы.       Мы остановились около двери. Саша сделала какой-то жест в воздухе, и дверь открылась. — Прошу.       Я не переставала удивляться этим странным невидимым и непонятным действам людей этого мира. — Как это у вас получается? — спросила я, входя в лабораторию. — Что именно? — Ну словно вы волшебник, который взмахнул, и дверь открылась, или Фрэнсис, который недавно разговаривал с чем-то невидимым для нас. — О, я поняла. Кстати, это нашему средневековому другу не понравилось больше всего. И он пообещал, что великая инквизиция сожжет нас на костре. А на счет Фрэнсиса, я тоже не вижу и не слышу, с кем он разговаривает, потому что этот звонок был только для него. По биокоммуникатору. Это что-то вроде телефона. — пояснила она, но увидев наш с Томом вопросительный взгляд, продолжила. — Еще в детстве нам вводят персональный плазменный коммуникатор, который полностью интегрируется в наш организм и становится единым целым с нами, таким образом обеспечивается связь со всеми жителями планеты Венера, как в ваше время сотовая связь. Меня это все настораживало. Я всегда была против такого стороннего вмешательства в тело, и после этих откровений мне еще больше захотелось как можно быстрей вернуться назад в наше время. Я взглянула на Тома и увидела его задумчивый взгляд, как-будто внутри у него шел аналитический процесс обработки информации. Он явно был не в восторге от услышанного. — Вам что-то вшивают в мозг? — спросил он. — Нет, не вшивают. Это жидкая субстанция. Что-то вроде прививки. — Саша смотрела на нас и видела наше удивление, сквозь которое просматривалось явное недоверие. — Теперь вы понимаете насколько тяжело принять все это средневековому человеку. — улыбнулась она, пытаясь разрядить обстановку. — А что насчет двери? Она открывается от ваших биометрических данных? Как отпечатки пальцев или сетчатка глаз? — предположила я, опираясь на то, как это происходило в нашем мире и времени. — Похоже, но это более глубинные показатели нежели биометрика, которые в наше время можно подделать.       От неприятных мыслей меня отвлекла статуя Венеры у окна. — Боже, это абсолютная копия Венеры Каллипига, которая находится в музее Неаполя! Когда я училась в школе искусств, мы с группой объездили огромное количество музеев, а Италию с ее архитектурой изучили вдоль и поперек. Каллипига — моя любимая статуя Венеры. — Да, соглашусь с вами, задница у нее прекрасная! — восхитилась Саша. Мы с ней переглянулись и в полный голос рассмеялись. Том, прикусив губу, смущенно улыбался, глядя на нас и статую Венеры Каллипига, которая подняла подол платья, показывая нам свой аппетитный зад. — Только это не копия, а оригинал! — успокоившись, сказала Саша. — Серьезно? Но как? — Была подарена Неапольским музеем на праздновании столетия планеты Венера. — И много у вас таких подарков? — спросил Том. — Достаточно. — улыбнулась Саша, довольная разрядившейся обстановкой. — Но и своих предметов искусства у нас не мало.       Я осмотрела остальное пространство лаборатории. Она была не такой большой как кабинет Саши, но довольно уютной, что тоже странно для лаборатории. И мне определенно нравился такой стиль — мраморный пол и лепнина на стенах продолжали античную тематику коридора. Посреди лаборатории располагался стол весьма забавной формы. Это был мраморный шар с такой же мраморной столешницей вокруг него. Вся эта конструкция чем-то напоминала планету Сатурн. Вокруг стола полукольцом стоял диван. — Присаживайтесь. — предложила Саша, а сама снова в воздухе произвела некие движения, и перед нами из середины шара появился голографический экран. — Я как раз вовремя. — произнёс голос сзади, и, обернувшись, мы увидели Фрэнсиса. Он сел на другой конец дивана, чтобы не мешать Саше надевать на наши запястья считывающие устройства.       После всего услышанного про биокоммуникаторы нелегко было довериться, но выхода у нас все равно не было, и через пару секунд на наших запястьях уже перемигивались красно-синими огоньками силиконовые браслеты с датчиками внутри. — Десять минут нужно будет спокойно посидеть в тишине. — предупредила Саша, запуская процесс считывания информации, и мы увидели, как тысячи цифровых данных замельтешили на экране. Спустя ровно десять минут экран выдал результат. — Что ж, здоровье у вас у обоих в норме. Карантин в вашем случае будет лишним. — А что по поводу возвращения? — не терпелось мне узнать результат. — Аппарат высчитал ваши коды и место. Но…       Это «но» мне совсем не нравилось. — Саша, продолжайте — попросил Том. — Установка связи через торсионный поля займёт больше времени, чем я ожидала. — Сколько? — произнесла я, практически не дыша, ожидая ответ. — Год плюс минус.       Волна безысходности нахлынула на меня. Целый год! Год без Себастьяна в этом странном месте, где у людей очень непривычные обычаи, которые в наше время пугают людей на Земле. — Это можно как-то ускорить? — спросил Том. — Только, если не учитывать время. То я хоть сейчас могу вас отправить. — Так сделайте это! — настаивала я. — Послушайте, — вмешался Фрэнсис. — Если мы вас отправим сейчас — вы окажетесь в своем мире, только это будет мир, который постарел минимум лет на двадцать, тридцать. Для всех вы будете пропавшими без вести, которые вернулись спустя энное количество лет, и ни капельки не постарели. Если вас это устроит — то, пожалуйста, хоть сейчас вас отправим, но если вы год подождёте, вас вернут в ту же временную точку, из которой вы вернулись. Все будет так, как будто вы никуда не пропадали.       Нас обоих разочаровало количество времени, которое нам придется провести в ожидании своего возвращения домой, но вариантов у нас не было. Поэтому мы оба дали свое согласие на дальнейшую обработку данных для установки связи через торсионные поля. — Тогда вы можете быть свободны. — заключила Саша. — Фрэнсис проводит Вас в комнату отдыха. — Да, с удовольствием. Кстати, вы успели пожениться? — вдруг спросил Фрэнсис. И было понятно, почему он спросил. Я была в свадебном платье, а Том в костюме жениха. — Да. — ответил Том. — Нет — сказала я одновременно с ним. — Так да или нет? — Это был день свадьбы, когда мы попали сюда. — начал Том. — Но клятвы произнести мы не успели. — Да, именно. — подтвердила я, разволновавшись, что нас могли уличить во лжи. — Ну значит проведем свадьбу по здешним традициям. — улыбнулся Фрэнсис. — И у вас еще уйма времени, чтобы познакомится ближе с Венерой и ее обычаями.