Гравитация Венеры

Том       Торсионное поле уплотнялось вокруг меня, создавая давление на тело, отчего я не мог пошевелиться. Как только не пытался удерживать руку Айлин в своей — все было бесполезно. Мы пребывали в некоем вакууме, а пространство вокруг виделось искажённым. Лицо Айлин, которое я совсем недавно видел так четко перед собой, заслоняла маревная завеса. Она была похожа на мираж, который невозможно достичь. Я звал ее так громко, как только мог, но пространство было настолько плотным, что я даже сам себя не слышал. Айлин таяла на глазах, пока я не очутился в кромешной темноте. А через пару мгновений вакуум сменился комфортным земным притяжением. Темнота в глазах постепенно рассеивалась. Но даже сквозь эту мутную картинку я узнал утёс. — Айлин! — прохрипел я и начал сильно кашлять. Через пару минут кашель немного утих, позволив мне тщательно осмотреть утёс. Здесь не было и следа Айлин. — Айлин! Айлин! — Горестно повторял я. — Том! — Ева? — опешил я, увидев появившуюся словно из ниоткуда Еву. — Что ты здесь делаешь? Кто такая Айлин?       «Соберись, Том! Это для тебя прошло полгода, но не для Евы. Это твоя жизнь изменилась — в жизни же Евы ты был сейчас ее женихом. Говори же что-нибудь!» — требовал я от себя. — Тебя искал. — Я спускалась в бухту. Отец подарил нам яхту. Что с тобой? Ты какой-то странный. «Может сейчас начать разговор?» — думал я. — Знаю, что ты был против дорогих подарков от моего отца. — Продолжала она подозрительно всматриваясь в меня. — Дело не в этом. — Тогда в чем?       Но признания застыли на моих губах. — Вижу ты не расположен к беседе. Нам надо вернуться к гостям.       А мне не хотелось покидать утёс. Здесь мы договорились встретиться с Айлин. Наше с ней странное перемещение не давало покоя. Где она сейчас? Должна же была быть со мной на утесе. Я не переставая думал об ней. Ева же сейчас смотрела на меня полная недоумения, сквозь которое улавливалось нарастающее беспокойсво. Она невольно уже предчувствовала, что что-то не так. Ведь я собирался разбить ей сердце. — Мне нужно тебе кое-что сказать. — не сдвинувшись с места, произнес я. — Обычно за этой фразой идёт что-то нелицеприятное. — Прости меня, Ева. — Каждый мускул на моем лице напрягся. Как же было сложно признаться в том, что разрушит ее надежды и мечты. Я молчал, пытаясь подобрать слова. А ведь на Венере я несколько раз проигрывал в уме эту ситуацию. Но в данный момент все мысли куда-то улетучились. — Сейчас ни к чему пинтеровские паузы. Ты не на сцене! — не выдержав, жестко сказала Ева. — Прости. Не легко об этом говорить. — Да что случилось? — Я изменил тебе. Мы не можем больше быть вместе. — Что? И ты мне это говоришь в день нашей помолвки?       Она уставилась на меня. Боже, этот взгляд полный упрека. — Как ты мог? Ты мне утром говорил о любви! Да еще так искренне! — Так и было! — Ты издеваешься?       Мой правдивый ответ в ее глазах действительно выглядел настоящим кощунством. Хотя сейчас любой мой ответ причинил бы Еве лишь страдания. — Кто она? — резко спросила она. — Ты не знаешь ее.       Ева подошла вплотную ко мне и влепила пощечину. — Ты омерзителен. — Она сняла с пальца кольцо и бросила его с утеса и, даже не взглянув на меня, направилась к саду.       «Справедливо.» — подумал я, понимая, что за такое предательство заслуживаю худшего. Хотя параллельно пришло и облегчение. Но все же следом меня снова накрыло чувством вины за горечь, что я причинил Еве.       Что ж, начало положено. Осталось объявить родным и гостям об отмене помолвки. «Но где же Айлин?» — снова и снова я возвращался мыслями к этому вопросу. «Наверное, как и я, объясняется с Себастьяном.» — успокаивал я себя. — «Почему мы прибыли не вместе?»       Не успела Ева дойти до сада, как резко развернулась и бросилась ко мне. В ней кипела злость, которая не могла больше сдерживаться. — Я ненавижу тебя! — Она сильно ударила меня кулаком в грудь. — Ненавижу тебя! — продолжала она кричать и неистово колотить меня. Никогда в своей жизни не видел в глазах женщины столько гнева, предназначенного для меня. Каким же виноватым я себя чувствовал, что даже не сопротивлялся ее ярости. Наоборот мне хотелось, чтобы она еще сильнее меня ударила, заглушила мои душевные терзания. Я повалился перед ней на колени, беспрерывно повторяя: «Прости». Ее удары обрушились на мои плечи, которые постепенно сошли на нет, превратившись в поглаживания, и она, упав на колени рядом, крепко обняла меня. Ева горько плакала прижимаясь ко мне и все никак не могла успокоиться. Обняв ее в ответ, я все приговаривал: «Тише, тише, все наладится.» — Я готова простить тебя. — всхлипывая прошептала она. — Забыть это. — Не стоит такое прощать. — Я люблю тебя, Том. — Она прильнула к моим губам, что заставило меня инстинктивно отстраниться. Мне казалось противоестественным целовать кого-то кроме Айлин. — Ты ее любишь?       Я молчал, а когда был готов ответить, Ева опередила меня. — Нет, ничего не говори. Не хочу знать. — Она крепко обняла меня, жадно гладя дрожащими руками по спине. Эти объятия были некой агонией умирающих отношений между нами. — Что же нам теперь делать? — Сдерживая слёзы, спросила Ева. Думаю она ещё надеялась сохранить наши отношения, но я ее разочаровал, сказав, что мы должны объявить об отмене помолвки. — Только не сегодня. — возразила она. — Я не хочу омрачать праздник. Глаза ее блестели, наполненные слезами. — Прошу, давай объявим через несколько дней?       Ее предложение имело смысл, и я согласился.       В ресторане все вокруг радовались и поздравляли меня и Еву. Всеобщее веселье сильно контрастировало с моим внутренним состоянием, которое я скрывал за дежурной улыбкой, не сходившей с моего лица. Сердце мое было не на месте, беспокоясь за Айлин. И как назло я никак не мог вспомнить, где конкретно оставил телефон. Поэтому, как только завидел администратора зала, направился к нему, оставив Еву в компании одной из ее подруг. — Вы не находили телефон? — обратился я к администратору. — Кажется я его где-то здесь оставил. — Да, Мёсьё! — ответил тот и достал из-под барной стойки мой телефон. — Вуаля! — Мерси!       Поиск Айлин по соцсетям оказался нелегким — в открытых аккаунтах я ее не нашёл, а в закрытых на аватарках были то цветочки, то какие-то узоры. Так что невозможно было понять, который из них мог бы принадлежать Айлин. Пришлось сделать запрос во все аккаунты. — Братец! Хватит торчать в телефоне. — Ко мне подбежала моя сестра Эм. — Твоя невеста заскучала.       Ева стояла уже одна под цветочной аркой, наблюдая за веселящимися гостями снаружи ресторана. Вечерело, и людям стало комфортней находится на улице, чем в помещении. — А где Мама и Салли? — спросил я у Эм. — Что-то я их не вижу. — Пока вы с Евой где-то пропадали, твоя племянница упала и расшибла коленку. Ты бы слышал, какой здесь был рёв. Странно, что вы не слышали. Видимо так далеко ушли и были заняты чем-то очень интересным. — Намеки Эм были вполне очевидны. Она прекрасно знала о наших страстных отношениях с Евой, но даже и не догадывалась насколько сильно все изменилось. — В общем администратор предоставил им свой кабинет, успокоить крошку. — продолжала Эм. — Она сильно ушиблась? — Нет, скорее просто напугалась.       Как же я соскучился по моим родным. Во мне роились очень противоречивые чувства: радость, вина, беспокойство и предчувствие чего-то неотвратимого. — Рад, что ты здесь. — Я обнял Эм. — Конечно я здесь. Это же помолвка моего любимого брата!       Слово помолвка больно кольнуло меня. Скоро мне придется всех разочаровать ее разрывом. Но сегодня все были довольны: мама, папа, Салли и ее муж Арджун, Эм и все мои самые близкие друзья.       У нас с Евой была забронирована Вилла Бель Эпок на неделю. Помню, как мы ее выбирали и как нам не терпелось оказаться в том раю. Сейчас же я предпочёл бы избежать нахождения там. Конечно вилла была не при чем. Но вот сложившаяся ситуация превращала то прекрасное место в сущую пытку. А единственным местом, куда бы мне действительно хотелось, был утес, где меня ждала Айлин. В голове доминировала лишь одна мысль — скорее увидеть ее и предупредить о моей заминке. Айлин моя жена, моя любовь. Я должен позаботиться о ней и найти жилье, пока не улажу все окончательно с Евой. — Том, Ева! Вот вы где! — К нам подошла моя мама, оборвав поток мыслей. — Куда вы запропастились? — Прогуливались в саду. — ответил я. — Как …! «Как я соскучился!» — хотел я сказать и раскрыл руки для объятий, но вовремя опомнился и продолжил: -… ты прекрасно выглядишь! — Дорогая, — обратилась она к Еве, зажатая в моих объятиях. — Что у вас в бокалах? Пожалуй выпью-ка я того же! — Пошутила моя мама в ответ на мою внезапную сентиментальность, которая выглядела в тот момент странно, но только не для меня. Конечно на Венере я надеялся, что вернусь на Землю, но не мог быть до конца в этом уверен. И сейчас считал чудом, что снова вижу своих родных. — Не могу здесь больше находиться! — сказала Ева, как только мама отошла. — Невыносимо наблюдать весь этот фарс.       Я виновато взглянул на нее. — Отвези меня на виллу. — Да, сейчас. — без колебаний ответил ей, но душа и сердце бунтовали. Они тянули меня к утесу.       Внезапно раздался звук уведомления. Один из запросов в соцсетях был принят. Трясущимися руками я открыл сообщение: «Вы не фейк? Вы правда Том? О боже! Обожаю вас! И все ваши роли!» Хотя уведомление и было полным разочарованием, пришло оно кстати. Благодаря ему я мог сказать Еве, что режиссер просил меня с ним связаться, как можно скорее. Выглядела она весьма недовольной. Но вряд ли мне еще представился бы более подходящий шанс отлучиться, чтобы тайком вернуться на утес. С какой надеждой я мчался туда! Но меня по-прежнему ждало разочарование — Айлин там не было. В груди все сжималось, как-будто кто-то бесцеремонно вырвал мне душу, надел кандалы и запер в темнице. Утешением служили лишь десятки моих запросов в соцсетях.

***

— Бонсуар, Мёсьё и Мадам! — услышали мы, войдя в просторную гостиную виллы, где нас встретила улыбчивая женщина-смотритель.       Дальше она показала нам комнаты и рассказала, как тут все устроено, общаясь на английском языке с очень сильным акцентом, периодически заменяя слова, которые не знала, на французские. Сама вилла была построена очень давно, ещё в конце 19 века. Конечно она была отреставрирована и дополнена технологиями нашего времени, но при этом все же сохранила свой шарм стиля Белль Эпок, который мне сложно было сейчас оценить. Тур по вилле закончился огромной спальней с видом на море. Смотрительница пожелала нам спокойной ночи, предупредив, что около десяти утра принесет нам завтрак.       Я вышел на балкон и взглянул на небо, усыпанное звездами, теми же звездами, что и небо Венеры. Только среди них не сияла сапфировая Земля. Венеры тоже не было на небе, она не отставала от Солнца и давно ушла вслед за ним далеко за горизонт. Как и моя Айлин. Я закрывал глаза и видел ее удаляющийся от меня образ. Ева вышла ко мне на балкон. — Этот день должен был быть счастливым. — Прости, Ева, знаю. Я подвёл тебя, но уже ничего не изменить.       Мне больше не хотелось никаких разговоров, упреков и преследующего меня чувства вины. Я был слишком измотан. Лучшим решением сейчас было бы пойти спать. — Переночую в соседней комнате. Думаю, так будет правильнее. — Я не хочу спать здесь одна, — дрожащим голосом пробормотала Ева. В ее глазах блестели слезы, и чувство вины с новой силой ударило по мне, душа своей невозможностью искупить ее. — Мне больно, Том! Мне больно! — всхлипывала она.       Я взял ее за руку и завел обратно в спальню. — Знаю. И мне очень-очень жаль. — Останься. Прошу тебя. — умоляла она, и я не мог ей отказать. — Я останусь, останусь. — успокаивал я ее, дрожащую в моих объятиях в то время, как телефон непрерывно вибрировал в моем кармане. Один за другим приходили уведомления и мне не терпелось увидеть то самое сообщение от моей Айлин.       Я уложил спать Еву, а сам поторопился в ванную. Все сообщения были от разных Айлин Виардо, но моей среди них не было. Это огорчало меня до глубины души, но я старался держаться.       Уснуть составляло огромную сложность, хотя я и был разбит вконец. Моим недолгим забытьем стал рваный сон, наполненный сумбурными сновидениями и тревогой. Айлин       Перечить Себастьяну было бесполезно. Тем более, что рядом с ним я превращалась в мямлющее существо, абсолютно не способное отстоять свою позицию, отчего непомерно на себя злилась. Куда только делась та смелая девушка, совершившая побег из лаборатории Джека Блэквуда? Себастьян будто активировал все мои прежние паттерны поведения. Я снова чувствовала неуверенность и шаткость своего положения. Самое странное, что раньше он мне казался моим героем. Я и не заметила, как спустя время он превратился в незаменимый костыль, без которого мне уготовано лишь жалкое существование. Сейчас, видя ситуацию с другого ракурса, я четко осознала, как умело он перекрывал любые возможности моей реализации. Так ему было легче меня контролировать. А я и не противилась этому. Но сейчас терпеть давление было невыносимо. Будто новую меня заточили в прежнее тело, которое живет по старым правилам, но суть моя уже другая.       Так или иначе на данном этапе я терпела поражение — в центр съездить мне не удалось. Стоит учесть еще и то, что весь персонал подчинялся только Себастьяну. И если он сказал, что я никуда не поеду, то ни один водитель не рискнул бы ослушаться. Что в итоге я имела — мобильный пропал, а воспользоваться компьютером или ноутбуком Себастьяна, чтобы отыскать Тома в соцсетях, не представлялось возможным. Я застряла здесь, на этой королевской вилле. «А Том ждёт меня на утёсе.» Все внутри бунтовало.       Мой план ночевать с сестрой тоже провалился. Себастьян был категорически против этого. К тому же ему не понравилось, что без его ведома Жуди осталась на вилле. — Айлин! — позвал меня Себастьян, когда вышел из душа. Но, я укутавшись одеялом и закрыв глаза, притворилась уже спящей. Его это не остановило. Он лёг рядом и, придвинувшись ко мне, начал поглаживать мои бёдра. Я не шевелилась в надежде, что он перестанет, учитывая мое фрустрированное настроение сегодня. Но бездействие с моей стороны его еще больше распаляло, и он скользнул рукой под тонкий шёлк сорочки к моей груди, отчего я не выдержала и, развернувшись влепила ему пощечину: — Оставь меня в покое! — Да что с тобой не так сегодня?! — Все не так! — прокричала я, вскочив с постели. — Ты весь день какая-то странная. Тебе же всегда нравились мои ласки! — А сейчас нет! — По правде сказать мне и раньше не доставляло удовольствия быть разбуженной посреди ночи, чтобы заняться любовью. Но я мирилась с этим, потому что как безумная любила его. Хотя сейчас начинала сомневаться — а была ли это любовь?       Я схватила первые попавшиеся джинсы в гардеробной, твердо для себя решив отправится к утесу, чего бы это мне не стоило. — Ты что творишь? Раздевайся и ложись обратно в постель! Не прикоснусь я к тебе. — Я ухожу. — Штормовое предупреждение не слышала? — Гроза обошла стороной. — Сомневаюсь. Не дури и ложись спать. Завтра поговорим. — Я ухожу от тебя. — Сказала я каким-то спокойным безразличным тоном. — Что? — Опешил Себастьян. — Ты сейчас серьезно? — Как никогда. — Ты вообще себя слышишь? Куда ты уйдёшь?       Ничего не ответив, я просто вышла на балкон и спустилась по мраморной лестнице в сад. — Айлин, вернись немедленно! — Слышался голос Себастьяна, который, как только я открыла дверь на балкон, тут же вскочил. Но я уже бежала со всех ног к выходу. Ветер дул шквальными рывками, запутывая мне волосы. Зарницы озаряли небо своими вспышками со стороны Монако. Гроза шла где-то там, миновав нас, но могла в любой момент передумать и вернуться. «Лучше поторопиться» — подумала я и ускорилась настолько, насколько могла. Казалось, что территория виллы никогда не закончится, такой необъятной она была. У выхода стоял ряд электросамокатов, которые я, как сейчас помню, заказывала привезли за пару дней до свадьбы. Я взяла крайний и выехала с виллы.       Я двигалась в сторону Канн и Антиба, а за мной все сверкало и гремело. Мелкий дождь моросил в лицо. Тридцать километров, и я буду на месте. Подъехав к тому самому саду, тропа которого вела к утесу, я была готова поклясться, что увидела фигуру Тома, и бросив самокат, ринулась в заветную сторону. Но тень мелькнула и куда-то исчезла. Это был он, определенно он. — Том! — позвала я и побежала по тропинке к утесу. Гром гремел, отставая от молнии на пару секунд. «Гроза вот-вот начнется.» — Подумала я и сразу же услышала шипящий поток ливня. Добравшись до утеса, я была уже мокрая насквозь.       Кромешную тьму нарушали зловещие вспышки молнии. Я звала его, но мой голос съедал ветер и раскатистый звук грома. Как же мне не хотелось признавать, что Тома не было на утесе. Здравый смысл покинул меня, оставив в полнейшей растерянности. — Том! Том! — кричала я во все горло, но в ответ слышала только гром. Я рыдала в голос громко-громко, упав на колени и склонив голову. Внутри образовалась такая пустота, а холод пробирал до самых костей. В глазах была темнота. Я слышала гром, но совсем не видела уже вспышек молнии. Зрение снова подводило меня. — Айлин, Айлин! Что случилось? Ты ушиблась?       Я почувствовала теплые объятья и прижалась в ответ. — Том, — прошептала я. — Том? Кто этот Том? — Теперь уже ясно услышала я голос Себастьяна. Стремление видеть, чувствовать и слышать Тома было настолько велико, что мое сознание морочило мне голову выдавая желаемое за действительное. Что я должна была ответить Себастьяну? Ничего. — Мне холодно. — Это была единственная правда, о которой я могла сказать ему без зазрения совести. — Пошли домой.       Себастьян вел меня, но я спотыкалась, абсолютно дезориентированная. Он взял меня на руки, и через пару минут я уже сидела в его ламборджини, где ко мне снова вернулось зрение. Но предметы мне виделись не как обычно. При определённой фокусировке я видела глубину каждого цвета в мельчайших подробностях. В моем распоряжении был огромный спектр электромагнитных волн. А темнота никак не мешала ясно различать цвета и их оттенки. Мне сразу же стало понятно, мое зрение не пропадало, а просто менялось, становясь подобно венерианскому. С таким зрением мне было бы комфортно на дорогах Венеры и без их специальных очков.       Себастьян открыл бардачок, где лежал новый телефон. — Я посылал Гийома купить его тебе.       Я так злилась на Себастьяна и на всю ситуацию, что приключилась со мной, что забыла о его заботливой стороне. Пусть она и была продиктована контролем, но все же это была забота. Только так он умел проявлять любовь.