polyamory

кажется, чонгук скоро поймает белочку. его парни такие замечательные: заботливые и понимающие, а их венистые сильные руки каждый раз могут заставить его хныкать, будто нуждающуюся детку. намджун со своим сексуальным мозгом (и телом, вообще) сейчас напоминает ему папочку, который только поманит пальцем с печаткой, а чонгук приползёт, стирая колени об ковёр. юнги для чонгука — образец совершенства из-за его абсолютно молочной кожи, на которой даже немного болезненно смотрятся засосы. младший любит метить их, но больше всего любит, когда метят его. в такие особенные дни на его шее и ключицах расцветают фиолетовые следы, будто бы рассыпавшиеся лепестки розы. намджун и юнги старше. они уже работают, в то время когда их малыш гук-и учится на рекламе и связи с общественностью. они прекрасны, а ещё их средний возраст только добавляет им шарма. намджун хмурится, сидя на стуле. — и что это было? юнги рядом с ним совсем не помогает делу, лишь сидит рядом, наблюдая лисьими глазами за парнями. — это минхек, мой одногруппник. чонгук нуждается. нуждается в крепких руках, тестостероновых объятиях и шепоту на ушко. но сейчас его вроде как ругают, поэтому он лишь позорно сводит ноги и старается не скулить. — и что вы с ним делали вчера в десять вечера в кафе? — намджун изгибает бровь, и это самое горячее, что видел чонгук за всю свою жизнь. он так хочет присесть к нему на колени, но не может, пока не расскажет всё. эти два взрослых мужчины брутальны и ревнивы до жути. именно поэтому младшему так часто приходится надевать свитера с горлом. — проект! — позорный скулеж вырывается из его рта и глаза юнги темнеют в эту же секунду. — в десять вечера? — намджун опять делает этот великолепный и горячий жест бровью. — да, боже! я не могу привести его к нам, потому что вам бы это не понравилось, но и ехать с ним загород я не согласился! кафе возле кампуса идеально подошло! — не повышай голос. — чеканит старший. — а ты не веди себя так, будто бы обвиняешь меня в измене! чонгуку хочется хныкать, а ещё — на ручки. он так устал за всю эту неделю, что разборки в пятницу вечером совсем не устраивают его. — я не обвиняю, детка. — тут же смягчается намджун. — просто ревную. — ревнуй дальше, он просто делал проект. — юнги, наконец, вставляет слово. — и- — это не его ебаная проблема, что мы хотим трахать его и быть с ним семь дней в неделю, двадцать четыре часа из двадцати четырёх. — юнги выглядит угрожающе, когда наклоняется корпусом и заискивающе глядит в глаза их обоих. — но- — всё, хватит. — он обрывает на корню и хлопает руками по своим бедрам, всё ещё облаченным в строгие штаны после работы. — иди ко мне. чонгук показушно и по-детски игнорирует намджуна, когда садится на колени к старшему и утыкается носом в бледную шею под успокаивающие объятия и шёпот. юнги кидает на парня рядом с собой взгляд «вот видишь» и продолжает гладить младшего. — усмири свои гормоны. — да я абсолютно спокоен! — в детской манере вскидывает руки намджун. — вот и продолжай таким быть. — боже, — намджун массирует виски, прикрыв глаза, — за что мне всё это.