Imaginary lies/Мнимая ложь

Нервное дыхание наполняло крышу. Он боялся в очередной раз взять трубку и не услышать знакомого голоса. Кошмары мучали его добрую половину, из-за чего парень сейчас был крайне раздражителен. Хотелось упасть в кровать и поспать хотя бы час или два, но выспаться. Зуд постепенно сходил на нет, но тело всё ещё покалывало. Блондин аккуратно покинул комнату глубокой ночью. Сидя на крыше приюта, ребёнок нервно смотрел на телефон. Стоит ли тешить себя очередной надеждой? Стоит ли давать шанс? Взяв телефон в руки мальчик принял вызов. С губ сорвалось неровное дыхание, а в трубке была тишина, которую никто не хотел нарушать. Непонятно чего он ждал и по хорошему нужно было бросить трубку, но что-то ему не позволяло. Глаза смотрели в небо, будто бы ища что-то там. Помощь или поддержка, Яги не понимал. — А… Привет, Тай, — простая фраза доносится из динамика. Настолько простая, что перехватывает дыхание, а зрачки сужаются. Неужели это правда? Неужели его надежды оправдались, а вся боль окупилась этим простым, но настолько важным для ребёнка звонком? Неужели… Тайлер сжимает мобильник, прикрывает глаза, которые начинали слезиться и выдыхает спустя минуту. — Привет, — хрипло отвечает девятилетний парень. — Мне казалось, что ты забыл про меня, Тойя. Я… Я рад тебя слышать, правда. И… Я очень рад, как ты? На том конце трубки рвано выдыхают, кажется, что Тодороки всхлипнул. Для них обоих это тяжело, но этого и вправду не хватало. Им не хватало голоса друг друга, не хватало ощущений того, что они не одни. Они молчат ещё несколько минут, Тай вздрагивает от слабого, но холодного ветра. Теперь уж точно нельзя было вернуться в комнату, он остаётся на крыше, слушая нервное дыхание друга. И Тойя ощущал то же самое, он боялся что в это время Яги не возьмёт трубку, а на утро проигнорирует, как неизвестного. Всё-таки Юми была права, не позвони он сейчас, то точно бы этого разговора бы не произошло. — У меня всё нормально, отец, правда, полностью забил на моё существование, — слабо посмеивается беловолосый. Он нервно сжимал футболку. — Ты сам как? Они больше не обижают? Ничего не болит? Волнение мальчика можно было бы ощутить физически и Тайлер тихо смеётся, обхавтывая ноги рукой и кладя подбородок на колени. Умиротворение разлилось в его груди, позволяя расслабиться. — Всё хорошо, вроде как научился давать сдачи им. Правда лезут меньше, но получаю ещё и от старших, — тихий голос разрезает ночную тишину. — В Америке всё же было хуже, а здесь относятся ещё терпимо. Ты дома? — Ну а где ещё мне быть, — только сейчас Тайлеру удаётся расслышать чей-то голос по ту сторону. Это заставляет хмуриться, ведь тон явно не дружелюбный, мужской. — Извини, что не смогу с тобой поговорить ещё, мне жаль, Тай. Может встретимся на этой неделе как-нибудь? Пожалуйста. Этот жалостный тон, который верит в лучшее добивает. Яги бы и сам начал умолять о встрече, но слышать как это делает Тойя невыносимо. Хотелось снова обнять его. Две изломанные души нашли друг друга, что за чёртова насмешка жизни. Это как-то подло. — Хей, Тойя, я только рад буду с тобой встретиться. Давай в четверг? У меня меньшая занятость в этот день и я смогу сбежать с приюта, как тебе? — он старается успокоить Тойю от паники. Слишком хорошо прослеживаются эмоции друга. — В час дня можем, Тойя, или когда тебе будет удобно. — Да, конечно, тогда в четверг в час дня, — в голосе слышится слабая улыбка и Тай кивает сам себе. Они говорят не долго, но Тайлеру хватает этого разговора. Казалось, что в его душе наконец стало спокойно и все переживания ушли на второй план. Его уже не волнует ночная прохлада. Тойя на том конце хочет рассказать абсолютно всё, пытается уместить всё в один звонок. Хотелось чтобы их разговор продлился куда дольше, оба чувствовали себя комфортно. Им пришлось неохотно разрвать разговор, когда послышался громкий и довольно грубый мужской голос. Тойя сбросил первым. Блондина начинает медленно клонить в сон из-за чего он часто моргал, пытаясь остаться в сознании. Казалось, что они поменялись местами, но он мог понять Тодороки, ведь тоже скучал. Его увлечение хоть немного позволяло отвлечься от навязчивых мыслей, возможно именно поэтому сейчас он не поддаётся эмоциями и лишь с улыбкой разговаривает с другом. Им по девять, они совсем дети, так почему мир не может быть к ним лояльней? Это всё было слишком несправедливо, они не должны были знать о боли и унижении, но видимо это часть их жизни. Когда Тойя бросает трубку, судя по всему нехотя, Тай ещё какое-то время сидит на крыше, смотря на небо. Чистое, ни единой тучи, можно было рассмотреть каждую звезду и какие-нибудь созвездия. Может быть он сможет коснуться рукой невозможного и стать одним из первых. В комнате всё также тихо, оно и понятно, ведь подъём только через час. Мальчишка тихо подходит к столу, доставая нужные вещи и учебники. Сегодня только вторник, ненавистная неделя только началась. Не хотелось идти к ненавистным одноклассникам, которые снова начнут докучать и раздражать. Но сейчас нет издевательств, нет того, что он испытывал. И это радует, может, окажись он тут раньше, то всё было бы лучше, но это лишь догадки. Слепые и беспочвенные. В коридоре слышится возня, а значит начинается новый день. В школе шумно, из-за чего Яги отсаживается в дальний угол класса. Он снова читает, абстрагируясь от них. На парте лежит книжка, старая и потрёпанная, явно пережила многое. Казалось, что страницы вот-вот рассыпятся от одного неправильного вздоха на них или касания. Зелёные глаза вчитываются в каждую строчку. С последней драки прошли сутки, возможно сегодня он снова отсидится и уйдёт. Танако не лезет так часто, как раньше и это вызывает гордость. Даичи был тем типом людей, которых было радостно видеть в грязи и униженными, но Тай отгонял эти мысли, ведь знает что это такое. Он лезет на рожон, но лишь для доказательств их неправоты. И у блондина это получалось, несмотря на уровень ненависти к нему. Учителя никогда не говорили о нём и не заговорят. Оценки всегда не выше троек, что заставляло работать усерднее только для себя — не для них. Бесполезно доказывать что-то тем, на кого тебе плевать. Тайлер даже не слушает, погружаясь всё больше в себя. Все его мысли забиты психологией, которую он ненавидит больше жизни. Как так вышло, что его жизнь стала тем, что он невыносит? Яги машет головой, отгоняя мысли. Такими темпами он сделает всё только хуже, его самобичивание и так ничего хорошего не приносит. Интересно, они хоть немного бы гордились им, знай что он не глуп и может за себя постоять? А она бы приняла обратно? Сейчас это не кажется таким важным, ведь она теперь ничего не значит для этого мальчика. Они стали пустым звуком для девятилетнего ребёнка, что когда-то искренне верил в мечту героев и лучшую жизнь. Серые стены заменили дом, а насильники стали хорошим жизненным уроком и научат не верить другим. Тойя нервно выдыхает, лёжа в своей комнате. У них получилось поговорить, он смог. Фуюми была права во всём. Это и вправду было чудом, ведь они смогли договориться встретиться. Осталось только придумать как ему сбежать из-под надзора ради встречи. Мальчик надеется, что встреч будет больше. Отец был слишком зол, поэтому вновь сорвался на матери. И как только они смогли создать семью? Может было бы лучше, если Тойя жил как Тайлер? Он бы не видел этого всего и жил бы иначе. Но Яги сам рассказывал насколько в детских дома отвратительно, из-за чего мальчик метался в своих мыслях. Из собственных мыслей его вырывают тихие шаги и свет в комнате. Он поднимает голову, смотря на виновника, но видит лишь маленького Шоту. Не было понятно как, но мальчик приполз к его комнате и попал в неё. Судя по всему Тодороки не закрыл её полностью. Смотря на ребёнка, что разрушил его жизнь, Тойя понимает своё нежелание видеть его. — И зачем ты приполз сюда? — хмуро отзывается старший, щурясь из-за света. — Ты и так много проблем доставляешь мне. Но Шото ничего не отвечает, лишь неумело заходя в комнату. Тойя выжидающе смотрит, не понимая где мать и почему брат ушёл к нему. Правда, если это очередной план Юми по вытаскиванию его из собственных мыслей, то он ничего не скажет. Сестра и так много для него делает, не заботясь о своём благополучии. Уважение к юной девушке было на подкорке мозга. Шото падает на колени, но смотрит на него, словно дожидаясь разрешение. Старший смотрит неотрывно, с долькой ненависти, кивая скорее себе, а не гетерехрому. Ребёнок воспринимает это иначе, подползая к брату, теперь уже опираясь на его колено. Их зрительный контакт не разрывается, словно немой диалог ведут. — Это всё из-за тебя, — неожиданно начинает старший. — Если бы не ты, то отец не забыл бы про меня и мама не сходила с ума. Всё было бы иначе. Тойя ведёт своеобразный монолог, смотря ребёнку в глаза. Нет ни капли жалости, лишь безразличие. Этот ребёнок… Нет, отцовский проект был слишком идеален по мнению Старателя раз тот отодвинул старшего сына на второй план. До нестерпимого обидно и несправедливо. Шото ничего не сделал, чтобы заслужить признание старшего родителя, в то время как Тойя из кожи вон лез, чтобы доказать своему старику хоть что-то. Возможно, но со временем он признает, что его брат не виновен в этом. Со временем он признает, что его ненависть сделала из него того, кем он будет являться и виноват в этом только их отец, а не маленький ребёнок или мать. Со временем он всё поймёт и приддёт осознание, но не сейчас. Сейчас лишь хочется ненавидеть кого-то и стараться стать лучше. Тайлер тихо спускается вниз. Руки дрожат то ли от холода, то ли от волнения. Он аккуратно цепляется руками за карниз, переставляя ноги на открытый подоконник. Он прислушивается к каждому звуку, шороху. Последнее что ему нужно было — это разбудить соседей по комнате. Иендо был слишком раздражителен в последнее время и не хотелось его злить. Одному Богу известно что мог вытворить этот ребёнок, поэтому нарываться на его гнев не хотелось. Аккуратно спустившись на пол, Яги кидает взгляд на электронные часы, стоящие на тумбе и его глаз несколько дёргается. Три часа ночи, даже при всём желании он не сможет выспаться. Закрыв за собой окно, мальчишка берёт со стола телефон и не дочитанную книгу, выходя в коридор. Знакомая тишина вновь обволакивает его, вынуждая блондина улыбнуться. Юркнув в темноту, мальчик оказывается под лестницей. Пыли здесь куда больше чем в остальных местах приюта, но это лучше чем ничего. Устроившись по удобнее, Яги подтягивает под себя ноги, включая фонарик и открывая нужную страницу. Он изредко покупал себе книги, ведь городской библиотеки было достаточно. Всем всё равно что ты читаешь, пока ведёшь себя крайне тихо, а это было крайне лёгким делом. По возможности, но отоспится на физкультуре или ненужном для него предмете. Всё-таки в его положении были плюсы и одним из таких было безразличие людей к своей персоне. Ты можешь творить что угодно и как угодно — тебе ничего не скажут, ведь для них ты бесполезный мусор. — И с каких это пор ты стал полунчником, крыса? — в гробовой тишине неожиданно чужой голос. Тайлер в неком страхе и оцепенении поднимает глаза, чтобы увидеть Рэна. Его чёрные волосы были растрёпаны, видно только недавно встал. Глаза вцепились в американца, словно пытаясь найти что-то. Неужели Яги всё-таки разбудил его? В голове младшего мальчика были сотни мыслей и внутренне он готовился отключиться от происходящего, не теряя сознания. — Что ты… Что ты здесь делаешь, Иенду-кун? — вопросом на вопрос отвечает блондин, не сводя глаз с ночного гостя. Губы того растягиваются в усмешке, пока его глаза смотря всё также на блондина. — Так-то я спросил первый, — опирается на стену. — Книжки ты стал интересные в последнее время читать, не находишь это странным? Да и как ты вообще цел-то остался после встречи с Огавой и его верными псами? Зуд не замучал, м? Его слова пропитаны ядом и холодом. Ощущение, что Тайлер для него был лишь игрушкой или дешёвым эксперементом. Неизвестно что он мог делать с людьми с помощью своей причуды, но там явно нет ничего хорошего. Яги нервно сглатывает, не спуская глаз. Их гляделки начинают затягиваться, но никто не думает отступать, ведь это означало бы поражение. Рэн не любил проигрывать инвалидам без причуды, он любил втаптывать их в грязь и ломать. — Ощущение, что вы с Огавой хорошо знакомы, раз ты так реагируешь на него, — Тай следит за реакцией оппонента, едко подмечая данную особенность. И он не просчитался. — Ну а как же не знать того, кто насилует здесь половину детского дома и тебя в том числе, — спокойно пожимает плечами, но глаза нервно начинают бегать. — Тебе просто везёт, сучёныш, он и до тебя когда-нибудь доберётся. Яги отводит взгляд первым, в немом ужасе таращась в книгу. Какого чёрта здесь происходило, он не знал и знать не хотел. Почему воспитатели ничего не делают? Не знают? Не хотят знать? Всё это кажется отвратительной комедией, из-за чего с губ девятилетнего ребёнка срывается тихий смешок, но этого достаточно, чтобы показать своё отношение к этому Рэну. Тот щурится, словно в нём есть желание убивать. Хотя с такими интересными историями это совсем не удивительно, а даже как-то банально. — Можешь не верить, но это чистейшая правда, — Рэн садится напротив. Его тон стал мягче. — Это началось, когда мне было семь, ему же десять. Возможно это и звучит смешно, но его жестокость граничит с безумием. Никто ничего не делает, так как абсолютно плевать. Одним ребёнком больше, другим меньше — ничего не поменяется. Это место сгнило, удивительно, что тебя пристроили именно сюда, неужели ты настолько не был нужен своим родителям? — Мой отец вдвое старше матери, им было не выгодно меня оставлять, но аборт было делать слишком поздно, — на духу выдаёт блондин. Он не смотрит на собеседника, ему незачем. — Даже не знаю что теперь делать. — Ничего и не нужно, даже если ты будешь тысячу раз аккуратен, то он всё равно поймает тебя. Они погружаются в тишину, каждый думает о своём. Книга была отложена, нет смысла возвращаться к ней, когда в голове такой бардак. Иендо был твёрдо уверен в том, что делает, ведь надругайся Сатоши над этим пареньком, то он разом сломается и замкнётся в себе, а ведь кое-как начали проявляться коготки. Так они сидят около пятнадцати минут, пока это всё ненадоедает старшему. — Ладно, сучёнышь, я пошёл спать, а ты как хочешь, — бросает на последок, скрываясь в темноте коридоров. Когда-нибудь Тайлер придёт к тому, что они были слишком похожи с Иендо, но будет поздно. Блондин будет всё также избегать старшего, ведь страх перед ним возрастёт. Рэн был показателем того, что если он ничего не изменит в себе, то провалится в ту же яму боли и отчаяния, из которой с трудом выполз. Тошинори старается всю свою жизнь не допускать ошибок, быть идеальным приемником для наставницы и героем. Но каждый раз смотря на счастливые семьи, он задумывается о правильности своего поступка. Может, не отдай он Тайлера в приют, то сейчас бы был по настоящему счастлив и имел рядом человека, ради которого можно возвращаться домой. Сделанного не воротишь и мужчина понимает это, ведь по факту это просто раздирающее чувство, вызванное завистью. Тай был его главной ошибкой, желанием поддаться искушению. Может быть он и извинится перед ним за сделанное, но это будет в далёком будущем. Лёжа на кровати и смотря в тёмный потолок, Яги хочет понять Шимуру-сан, но не может. Та искренне любила сына и хотела для него лучшей жизни, поэтому и отдала в приют, он же сделал это из нежелания брать ответственность. Стоило бы поговорить об этом с Гран Торино, как с учителем, но он не знал его реакции. Приходилось упорно скрывать это, благо случай с избиением устаканился и теперь никто не задаст лишних вопросов. К сожалению, но ответы на его вопросы никто так просто не даст и Тошинори словно затылком будет ощущать тяжесть будущего. Словно ему придётся жить с этим всё время, а после столкнуться с результатом своего личного проигрыша. Надежды на то, что мальчишка всё поймёт и каким-то волшебным образом простит его, не было. Стоило всё-таки проявить характер и осадить тогда Мэри, ведь и у него был на неё компромат. Но что ему помешало это сделать? Собственная трусость. Тайлер был его копией и сыном, никто не знал что вытворит этот парнишка в будущем.