Мой "Грим"

      Мародеры и Лили как подорванные вскочили и понеслись в Подземелья по лестницам. Что у них было в головах в этот момент — непонятно. На что они надеялись? Зачем шли прямо в руки к нескольким взрослым сильным волшебникам, да еще и к Воландеморту?       Они не думали об этом. Они были на волне какого-то окутавшего их адреналина.       Не успели они оглянуться, как вдруг, в самом конце коридора показались несколько человек, все одетые в черные мантии. Они шли прямо им навстречу. Рем поежился, но не растерял решительности. Его друзья, судя по всему, тоже.       Во главе этих людей стоял человек… Очень странный человек. Его черты лица были немного искажены так, что не скажешь, что он был человеком, он был похож скорее на восковую фигуру. Он был мертвецки бледен, его лицо выражало какую-то злостную радость, зубы были мелкими и серыми… Черные как смоль волосы росли очень редко. Создавалось впечатление, будто этот человек серьезно болен.       Однако он был здоров и, более того, чудовищно силен. Рем чувствовал на себе его прищур и каждой клеточкой тела ощущал темную магию, заполняющую воздух. Теперь у него не было сомнений, что перед ним тот самый Воландеморт.       Лунатик краем глаза посмотрел на Сириуса. Тот, казалось, ни капельки не боялся. Это правда придавало уверенности.       — Это они, мой Лорд! — радостно воскликнул Мальсибер, потирая руки.       — Какие малыши! — умилился Воландеморт. От Мародеров его разделяли какие-то жалкие несколько футов.       И тут, совершенно внезапно, Джеймс запустил в него каким-то невербальным заклинанием. Вероятнее всего это был либо сногсшибатель, либо связывающее заклинание, но Воландеморт успел отбить его. Сохатый не сдался и ударил еще раз и еще раз. Но Воландеморт лишь покатывался со смеху и с легкостью отбивал его атаку.       А потом вдруг вместо щита произвел какое-то другое проклятие, зеленой молнией вырвавшееся из его палочки. Джеймс уже собрался отбить его, но этого не дала ему сделать Лили. Она практически прыгнула ему на спину и повалила его на пол, сама опускаясь всем телом ближе к земле. Заклинание пролетело мимо них, проносясь мимо плечей Сириуса и Рема. Кстати по плечу от этого заклятия пробежал холод… Очень неприятный холод.       — Какая умная у тебя подружка! — прошипел Воландеморт, подходя к ним совсем близко. — И ведь не скажешь, что грязнокровая. Это ведь она, Кловис?       — Она, — гордо подтвердил Мальсибер, кидаясь к Воландеморту и целуя странный черный перстень на его руке.       Если бы они не были настолько близки к опасности, Рем бы ужасно изумился тому, что он сделал. Он думал бы об этом еще долго… В его голове постоянно всплывала бы картинка «Мальсибер, целующий перстень Воландеморта». Но не время думать об этом. Лучше соображать, как защитить себя и как позвать на помощь мракоборцев.       — Так, ну-ка пойдемте-ка, детки, со мной, — противно сладенько проговорил Воландеморт.       Но они четверо лишь направили на него свои палочки. Тот расхохотался. И его приспешники вместе с ним. Рем только сейчас заметил, что кроме тех, кого они видели в гостиной Слизерина в тот день, среди них был еще какой-то молодой мужчина в теле, лет тридцати, и не было Уаджит Забини.       — Так вы хотите драться? Что ж, как хотите!       И Воландеморт со всего размаху ударил своей палочкой по каменному полу коридора, ведущего в подземелье. На стенах погасли все свечи и факелы, наступила кромешная тьма. Все содорогнулось. Стены затряслись… А пол… Пол затрясся еще сильнее. Лили не устояла на ногах и чуть не упала, но прежде чем Рем успел подхватить ее, это сделал Джеймс. Она повернулась к нему и поднялась.       — Извини, — пробомотал он, ожидая гнева с ее стороны. Но она лишь тихонько его поблагодарила.       Они зажгли свои палочки, чтобы видеть хоть что-то.       Воландеморт снова захохотал и расстворился в каком-то дыму вместе с Пожирателями.       — Что это такое, нахуй, было? Куда он делся? — вопил Джеймс.       — Меня больше волнует, какого хуя сейчас творится, — подметил Сириус и указал на каменный пол, который начал стремительно трескаться.       Они попятились назад, но было уже слишком поздно. Воландеморт возвел стену там, где раньше был выход на лестницу. Они оказались заперты в четырех стенах с трескающимся полом. У Рема заколотилось сердце, и он начал лихорадочно думать о том, что, конечно, хотел бы умереть с Сириусом в один день, но уж точно не в шестнадцать лет. Надо было срочно что-то предпринять.       А трещены, тем временем, все увеличивались и разрастались. Пол трясся все сильнее. Но это не все. В какой-то момент из трешин начала литься вода. Сначала потихоньку, а потом как хлынула…       Сначала промокла обувь, затем носки, а через несколько секунд воды было уже по щиколотку.       — Подземелье же находится под Черным озером! — воскликнула Лили, хлопая себя по лбу. — Или даже в нем самом…       — Значит так, — серьезно и грозно объявил Сириус. — Наверняка оттуда сейчас полезут какие-то твари. Наша задача — не сдохнуть как можно дольше.       — Да, — согласился Джеймс. — Любые заклинания, любые проклятия, любые способы… Вываливаем все, что знаем.       — Прям как на экзамене у Слизнорта, — уже веселее подметил Сириус.       — Точно, — хохотнул Джеймс.       — Знаете что, я скажу, пока они не полезли, — притормозил их Ремус. — Я думаю, что он затеял это не просто так. Разве он не мог просто убить нас, если хотел это сделать?       — Может, он хотел, чтобы мы помучались? — предположил Сохатый.       — Вряд ли он тогда сделал бы это, — покачал головой Рем.       — Кстати да, я согласна с тобой, — поддержала Лили. — Скорее всего, он нас проверяет. Сможем ли мы спастись… Только вот зачем? Неужто он хочет и нас сделать своими рабами?       — Вполне возможно, — хмыкнул Сириус.       И именно в этот момент откуда-то из глубины трещены вылезло какое-то существо, напоминающее черный скелет. Оно было худощавое, гнилое и очень сильно пахло сыростью и водяными растениями. Внешне оно было похоже на какого-то черта. Как только оно вылезло, оно сразу же набросилось на того, кто стоял к нему ближе всех, а именно, на Рема.       Рем нисколько не испугался. Он многое знал о магических нечистых существах и в том числе о существах, созданных черной магией, благодаря отцу и сразу догадался, что это была инферния. И наверняка не последняя.       Он стрельнул в нее заклинанием, но не сногсшибающим, а заклинанием, вызывающим небольшой огонек. Правда, от переполняющего кровь адреналина получился не огонек, а целый огненный шар, но неважно. Главное, что это помогло.       — Инфернии, — провозгласил Рем, оборачиваясь к ребятам. — Они боятся света, а особенно — огня.       — Намек понят! — завопил Джеймс и кинулся в атаку прямо на трещину, пуляя такими же огненными шарами в нее. Лили посоедовала его примеру.       — Ты в порядке? — спросил Сириус, подскакивая к Рему. — Эта дрянь ничего тебе не сделала?       В свете Люмоса и огней, которыми кидались Джеймс и Лили, Лунатик заметил, что Бродяга смотрит на него очень напуганно.       — Нет-нет, все отлично, — замотал головой Рем, смущаясь. — На суше они не опасны. Главное, чтобы не затащили под воду.       — Хорош ворковать, голубки! — крикнул Сохатый. — Помогите лучше!       Сириус и Рем встрепенулись и отогнали парочку приставучих инферний от Лили.       И даже в такой момент уши Лунатика умудряются предательски краснеть. Фантастика.       А этих тварей становилось все больше и больше. Они вылезали из трещин. Они затапливали водой все вокруг. Они нападали на одного впятером, вшестером. С каждой секундой их становилось все больше. Реально было их отогнать, но этого было слишком мало. Огонь не убивал их, а максимум ослеплял и ослаблял. Но для такого количества инферний это было практически бесполезно.       Если они выживут, если выберутся, Рем еще долго не сможет спокойно спать. Страшно даже думать об этом… Дело в том, что инфернии — не просто какие-то водяные черти. Вообще, им даже не обязательно обитать в воде. Главное — тьма. Но дело не в этом… Инфернии — это люди. Умершие люди. Вернее, их тела после смерти, подчиняющиеся колдуну, вызвавшего их. Выходит, Воландеморт убил такое количество людей и превратил их в чудовищ? Или распотрошил кладбища? Нет. Не надо думать об этом. Только не сейчас.       Ребята, тем временем, не сдавались. Джеймс махал руками так, как он, кажется, не делал даже на тренировках по квиддичу. Он пыхтел, он потел, несмотря на то, что ледяной воды было уже по колено и было сложновато даже передвигаться в ней. И каким-то боком он еще успевал защищать Лили, которая, хоть и мастерски колдовала, все время норовила свалиться в воду. А если это случится, то все. Пиши пропало.       Сириус в процессе произведения заклятий еще умудрялся отпихивать инферний ногами. Они просто разлетались вокруг него. Бродяга был очень заведен. Его распалял этот адреналин, это очередное «приключение» (которое, между прочим, могло закончиться для них смертью, но кого это волнует). Он бешено стрелял заклятиями во все подряд. Порой, приходилось уворачиваться даже кому-то из ребят. Инфернии лезли к нему больше всего, потому что, видимо, чувствовали от него наибольшую опасность и сопротивление. Но его это лишь подстегивало колдовать еще активнее и еще сильнее выдераться от них. Он снова освобождался от них, отправлял их обратно в трещину, из которой они пришли, и посмеивался, облизываясь. Ну просто какой-то адреналиновый маньяк.       Рем отпихнул от себя четверых инферний, кинул огонь еще в пятерых, и в его голове пронеслась мысль о том, что Сириус вероятно выглядит также во время секса. Выглядит таким же покрасневшим, чуть вспотевшим, облизывающимся и заведенным.       «Нашел время, » — разозлился на себя Рем, мысленно ударяясь головой о стенку.       Сам он тоже справлялся неплохо. Он разошелся, и огонь, который он выпускал из палочки, с каждым разом становился все больше и больше. Рем просто вкладывал в него всю свою энергию, все свои мысли и чувства. И это отражалось на заклинании: огонь становился в разы горячее, он был не просто красивым оптическим явлением, а самым настоящим жарящим огнем; шар увеличивался в размерах, разрастаясь с каждым разом, и каждый раз оставлял за собой самый настоящий дым и жаркий след, какой можно почувствовать если поводить рукой над свечой или над костром.       Только вот была одна проблема: вода прибывала. Она была уже выше колена Рему, а Лили вообще по бедра. И была она жутко холодной. Ледяной. Каждые несколько секунд приходилось вытаскивать из нее ноги и согревать своими же заклятиями, чтобы их окончательно не свело.       Сириус и Джеймс подошли к Лили с двух сторон, сцепились друг с другом руками и посадили ее на них, поднимая из воды. Теперь им было тяжелее колдовать, но хотя бы Лили теперь не упадет под ледяную воду, где ее тут же сожрут эти противные монстры.       Рем быстро понял это, и у него как второе дыхание открылось: он с новой силой стал кидаться заклятиями в инферний. Потом понял, что долго так не продержится, ведь это требует активной работы, а он уже еле дышит, да еще и ноги опять сводит…       Тогда он набрал в легкие побольше воздуха, мысленно произнес заклинание и выпустил огонь наружу, вкладывая в него всего себя, все свои переживания, все свои чувства, все свои эмоции, весь свой страх и азарт и всю свою энергию. И это сработало. Его палочка произвела мощный поток пламени, которое тянулось за ней, когда Ремус ей размахивал. Он тут же почувствовал свою силу и одним рывком кинул огонь прямо в самый эпицентр кишащих инферний.       И их отбросило мощным огненным взрывом, который не потух даже в воде. Получилось. У Рема получилось вызвать пламя, способное гореть даже под водой. Он еще раз ударил им по инферниям и понял, что примерно половина из них в самом деле упали без чувств. Это не просто остановило их… Это помогло уничтожить их.       — Хорош! — одобрительно и ошеломленно покачал головой Джеймс.       Рем обернулся на них, улыбаясь и переминаясь с ноги на ногу, чтобы хоть как-то согреть и оживить свои конечности. Сириус восторженно улыбался, глядя ему в глаза.       — Сейчас они опять нагрянут, — предупредил Лунатик. — Нам нужно придумать способ, как выбраться отсюда.       — Ну, стену мы пробить не можем, потому что мы в Подземелье, которое в Черном озере. Мы лишь поможем им таким способом, — взволнованно рассуждала Лили.       — Да, нужно как-то по-другому, — согласился Рем.       — Но как? — развел руками Сохатый. — Слушайте, вы, конечно, извините, но долго мы так не продержимся. Мои ноги уже на грани смерти. Еще немного, и я свалюсь. Думаю, что у вас такая же проблема.       — Есть такое, — кивнул Ремус, снова переминаясь с ноги на ногу.       — Да уж, — нахмурился Сириус. — Так… Соображаем быстро. Кто-нибудь знает какие-нибудь сложные заклинания, связанные со светом? Или, например, кто-то может произвести очень мощный взрыв? Да, по ту сторону у нас Черное озеро, но ведь есть и другой выход. Только вот этот ебучий Воландеморт его замуровал.       — Взрыв… Со светом… — задумался Джеймс.       — Давайте, думайте быстрее, — поторопил Бродяга. — Я, например, недавно научился вызывать Патронус. Это может быть очень мощным источником света, но не огня. Да и выбраться он нам вряд ли поможет.       — Я могу произвести сильный взрыв, — заговорила Лили, стуча зубами. — Но… Знаешь, Сириус, я сомневаюсь, что обыкновенным взрывом возможно пробить стену Хогвартса. Это же не просто камень. Помнишь какое количество защитных заклинаний на нем лежит?       — Я могу поджечь стены, — пожал плечами Джеймс. — Это мало чем поможет, да и нам от этого будет еще неудобнее, поэтому я до сих пор этого не сделал.       А инфернии, которых не задело заклинанием Рема, тем временем по новой полезли в трещину, и пришлось снова немного напрячься.       — Подожди, Сириус… — изумился Рем. — Ты умеешь вызывать Патронус?       — Братан! Да ты хорош! — изумился Сохатый.       — Да, умею, — быстро кивнул тот. — Но нам это, к сожалению, ничем не поможет.       — Поможет! — воскликнула Лили, и ее глаза озарились какой-то мыслью.       — Да, я тоже хотел сказать! — поддержал Ремус. — Насколько хорошо ты это делаешь?       — Да вроде нормально, — пожал плечами Сириус, явно не понимая, к чему они клонят.       — Он четкий? — спросила Лили.       — Ну да, — кивнул Бродяга.       — Вызывай, — бросил Лунатик.       — Что? Но зачем? — нахмурился Сириус, смотря в глаза Рему и в то же время отбиваясь от кучки водяных чертей.       — Сириус, поторопись, — предупредил Ремус. Его охватил адреналин. Он знал, что делать. Если у Сириуса получится, то они спасены. А у Сириуса обязательно получится, иначе просто быть не может.       Бродяга вдохнул воздуха в грудную клетку и решительно кивнул Лунатику. В его глазах читалось, что он доверился ему. А Рема как всегда залило приятным щемящим теплом.       Бродяга поднял палочку, прикрыл глаза и… Через мгновение из нее хлынул невероятно яркий бело-голубой, серебристый свет, тут же затопивший все пространство (инферниям это не понравилось: они схватились своими ручонками за головы и упали в темную воду, пытаясь скрыться от света), а следом появился огромный пес, весь состоящий из этого сияния.       Сириус раскрыл глаза, зачарованно наблюдая за псом и как будто сам сияя изнутри.       А потом вода начала теплеть. Вода, лившаяся из трещин, вдруг стала теплой и приятной. Ребята выдохнули и замотали ногами в ней, надеясь хоть как-то привести их в чувство, потому что они уже замерзли и онемели окончательно. Джеймс и Сириус опустили Лили на землю и выдохнули.       — Где ж ты так научился! — покачал головой совершенно потрясенный Джеймс.       — Я-то? — ухмыльнулся Сириус.       — Это ненадолго, — сообщил Рем, глядя на мучащихся инферний и на великолепного пса, гоняющего их, как котят. — Это остановило их, но не победило. Мы выиграли лишь несколько минут.       — Это же гениально, Рем! — восторженно прошептал Сириус. — Но как это возможно… Ведь Патронус — это заклинание против дементоров, разве нет?       — Не только, — улыбнулся Лунатик. — Патронус ведь создается твоими самыми лучшими, самыми приятными и счастливыми воспоминаниями, так? А это мощная сила против любой тьмы. Инфернии не терпят света. А счастье — самый мощный источник света. И кстати, гениально — это то, как ты вызвал Патронус. Я бьюсь с этим заклинанием уже курса с третьего и не могу сказать, что он получается хотя бы в половину таким же, как у тебя.       Сириус посмотрел ему в глаза и улыбнулся так… так тепло и благодарно… так… Даже описать невозможно. Рем готов поклясться, что он бы зарыдал, если бы они не были сейчас здесь. Он просто закрылся бы в туалете и не мог остановиться плакать от этого взгляда, от этой улыбки… Заткнись, идиотский мозг. Разве может человек, который считает Рема просто другом, смотреть на него вот так? Разве может?       — Да, Рем прав, — согласилась Лили. — Но Патронусом можно сделать еще кое-что… Только нам надо сначала все продумать…       — О чем ты? — осведомился Сохатый.       — Патронусом же можно отправлять короткие голосовые сообщения! — воскликнула Лили.       — Точно, — вдруг понял Рем, практически за шиворот вытаскивая себя из мыслей о Сириусе.       — В смысле? — переспросил Бродяга.       — Ну вот смотри, — начала объяснять Лили. — Он ведь твое творение и, можно сказать, частица тебя. Если ты скажешь ему что-то сделать, он сделает. Будь то защита от дементоров, будь то передача твоего голоса другому человеку.       — Ничего не понимаю… — покачал головой Джеймс. — То есть… Если Сириус скажет ему что-то и попросит передать это кому-то — он пойдет и передаст?       — Именно, — кивнула Лили. — Как бы мы о себе не думали, но даже если мы выберемся отсюда, мы не сможем выжить в битве с Воландемортом — мы слишком неподготовлены. Но если Сириус, например, отправит послание, о том, что здесь произошло, профессору Фоули и мистеру Грюму…       — Да, тогда наши шансы повысятся, — поддержал Ремус.       — А как? Я ни разу этого не делал… — замялся Сириус. — А, похуй, — тут же переменился он и махнул рукой, предвкушенно улыбаясь. — Сейчас все будет…       — Погоди… — взволнованно остановил его Лунатик.       — Что такое? — встревожился Бродяга.       — Ты не можешь сделать это прямо сейчас, — предупредил Рем. — Патронус улетит, и что мы будем делать? Даже если профессор Фоули и Грюм придут, вряд ли они быстро нас обнаружат. Нам нужно сначала придумать, как выбраться отсюда.       — А может мы внатуре просто пробьем стену? — предложил Джеймс. — Я понимаю, что она защищена, — сказал он в ответ на усталый вздох Лили. — Но если мы вчетвером, например, ебанем одно заклинание в одно место одновременно? Думаете не получится?       — Мне кажется, можно попробовать, — пожал плечами Сириус.       — Попробовать-то можно, — покачал головой Ремус. — Только вот, что у нас получится — это вопрос.       — А есть другие варианты? — поинтересовался Сохатый.       — Нет, — безнадежно выдохнула Лили. — Ладно. Давайте попробуем. Бомбарда Максима?       — Думаю, да, — кивнул Рем, косясь на пока еще обессиленных инферний.       — Так, ладно, — подытожил Бродяга. — Просто скажите мне, как это сделать?       — Главное — почувствуй, что ты и твой Патронус — одно целое. Осознай, что это частица тебя, — объясняла Лили. — Поймай волну взаимопонимания с самим собой, то есть с ним. И когда ты это сделаешь, ты сможешь дать ему любое задание.       — Да, — подхватил Ремус. — Просто скажи ему то, что сам бы сказал Фоули, если бы он был перед тобой. Пойми, что Патронус — это не заклинание, это не магия. Это лишь кусок, так скажем, твоей сущности. Соединись с ним. И скажи все, что хочешь.       — Кажется, я понял, — решительно кивнул Сириус и посмотрел на своего огромного светящегося пса.       А пес обернулся на него, отцепляясь от инферний. Те все равно никак не могли оклематься — все щурились и щурились, все хватались костлявыми гнилыми руками за головы.       Пес подбежал к Сириусу и сел напротив него, лениво мотая хвостом. Сириус глубоко вздохнул и пристальнее посмотрел на пса. Пес наклонил голову в бок. А потом Сириус расслабился и перестал испепелять его взглядом. И пес тут же замер, будто прислушиваясь.       — Профессор, в Хогвартс проник Воландеморт. Мы сейчас в Подземелье, пытаемся выбраться. Он напустил на нас инферний. Срочно позовите подмогу и возвращайтесь в школу. Он здесь не один.       И пес оживился. Он подпрыгнул на месте и… растворился в воздухе. Получилось? Кажется, да…       — Получилось? — озвучил Бродяга мысли Лунатика.       — Наверное, — пожала плечами Лили.       А инфернии вдруг начали понимать, что препятствие ушло. Они протерли гнилые глаза и вдруг взбесились. Как насекомые, которых разозлили.       — Плохо дело, — ойкнул Джеймс.       Инфернии начали медленно, но очень агрессивно подниматься из воды и двигаться к ним. Они были еще слабы, но ужасно злы.       — На счет три! — крикнула Лили, мотая ногами в начинающей леденеть воде.       Инфернии оживлялись с каждой секундой. Они поднимались, шевелились все активнее и все приближались к ним.       — Раз. Два. ТРИ! БОМБАРДА МАКСИМА!       Все одновременно ударили в одно и то же место в стене. Но она лишь разошлась несколькими глубокими, но редкими трещинами.       — Ничего страшного, еще раз, — подбодрил Джеймс. — Раз. Два. Три.       — БОМБАРДА МАКСИМА!       Трещин стало больше и даже послышался хруст.       — Все получится! — воскликнула Лили. — Давайте два раза подряд! Раз. Два. Три.       — БОМБАРДА МАКСИМА! БОМБАРДА МАКСИМА!       — И ЕЩЕ!       — БОМБАРДА МАКСИМА!       Случилось самое настоящее чудо: трещины разошлись, стали в разы мельче, и с последним ударом посыпались мелкими камнями. Образовалась небольшая кривая дыра в стене, ведущая как раз на лестницу.       Ребята медлить не стали. Они уже почувствовали на своих шеях ледяные костяные пальцы мертвецов, но тут же поочередно пролезли в дыру, практически ползком, помогая друг другу и подталкивая друг друга.       Едва они выбрались и огляделись, счастливо улыбаясь, в дыру полезли инфернии. Первым среагировал Джеймс: он просто запустил в них огромным огненным шаром.       Нужно было срочно уходить отсюда. Они побежали по лестнице, не останавливаясь, пока не поднялись на первый этаж, в огромный коридор, ведущий в Большой Зал.       — Так, — переводила дыхание Лили. — Нужно что-то делать.       — Нужно узнать, где этот ебучий Воландеморт, — сопел Джеймс, доставая намокшую Карту из кармана.       — И надавать ему по заднице! — радостно согласился Сириус, и они с Сохатым дали друг другу пять.       — Нет уж, боюсь, что он сделает это раньше, — хмыкнул Рем. — Да и вообще, он сам нас найдет.       — И что ты предлагаешь? — разозлился Сохатый. — Сидеть здесь и ждать?       — Я предлагаю немного подумать перед тем, как что-то сделать, — устало ответил Лунатик, немного напрягаясь.       — Как всегда, — процедил Джеймс. — Ремус — наш лучший тормоз, куда же мы без него? У нас же нет своей головы на плечах!       — Сохатый, — строго оборвал Сириус.       — Нет, а что? — возопил тот. — Сколько мы еще собираемся стоять и ждать, когда что-то произойдет! Почему мы не можем хоть что-нибудь сделать? Почему мы должны вечно отсиживаться?       — Послушай, если тебе охота кинуться грудью на амбразуру и погибнуть, потому что вряд ли ты выживешь после схватки с несколькими взрослыми темными волшебниками, то ты имеешь право это сделать через несколько месяцев, когда тебе исполнится семнадцать. А сейчас за тебя отвечают взрослые люди, которые сядут в Азкабан из-за того, что ты такой неравнодушный! — не выдержал Ремус.       — Ты все сказал? — рыкнул Джеймс.       — Так, давайте еще сейчас все пересремся здесь! — всплеснул руками Сириус.       — Правда, вы чего, — смутилась Лили. — У нас и так ситуация непростая. Давайте не будем.       — Ивините, пожалуйста, — опустил голову Рем, отступая.       — Извините, — буркнул Джеймс.       — Ладно. Я думаю, нам стоит хотя бы заглянуть в Карту, — предложил Бродяга, переводя взгляд с одного на другого.       — Ты не против? — колко спросил Сохатый Лунатика. Рем поднял на него глаза, но не стал продолжать ссору.       — Нет.              — Да хорош, Сохатый, — отозвался Бродяга.       Джеймс не ответил. Он развернул Карту, а Лили высушила ее заклинанием.       — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость.       И Карта открылась. Воландеморт был… В Большом Зале, в окружении Пожирателей смерти. «Только этого не хватало, » — досадливо подумал Рем. Совсем скоро ужин… Скоро к залу начнут подтягиваться дети. И что же? Он убьет их всех? Или возьмет школу в заложники?       — Выбрались, да, мои хорошие? — донесся до ребят голос. Они оторвались от Карты и увидали, что прямо перед ними как лист перед травой стоят четверо Пожиратей Смерти. Двое из них были, кажется, братья Лестрейндж, но еще двоих Рем видел впервые. Впрочем, это уже не так важно. Хотелось бы придумать, как выйти из этой ситуации… Но ничего не приходило в голову.       Джеймс тут же шепнул: «Шалость удалась». Все вчетвером направили на Пожирателей палочки. Но те лишь посмеялись в ответ.       — Остолбеней! — крикнул Сириус, целясь в Родольфуса Лестрейнджа. Но тот отбил атаку.       Для всех остальных это стало сигналом к действию. Сириус, Джеймс, Лили и Рем со всей силы кидались заклятиями в Пожирателей, но те лишь отражали их или уворачивались. Лунатик вспоминал такие заклинания, о которых единожды читал в какой-то книге, и старался как можно точнее их воспроизвести. А Лили, кажется, делала то же самое. Сириус и Джеймс просто разбрасывались сногсшибателями.       Пожиратели не отставали. Один из незнакомцев даже пару раз стрельнул в них той самой зеленой молнией, которую использовал Воландеморт. Рем не знал, что это, но подозревал, что нечто очень нехорошее. И потому он именно уворачивался от нее, не пытаясь отражать. Надо будет почитать об этом на досуге… Конечно, если они выживут.       Но вдруг тот самый незнакомец резко схватил Лили за руку и дернул на себя, разворачивая к Мародерам лицом и приставляя палочку ей к горлу. Мародеры замерли. У Рема внутри все сжалось. Он услышал, как Джеймс сглотнул. Пожиратели тоже отступили, расслабляясь и облокачиваясь на стену.       — Или вы идете с нами, или этой милой девушке конец, — противненько улыбнулся Пожиратель-незнакомец.       — И опустите-ка, пока мы не разозлились, — хмыкнул Родольфус, указав на палочки и почесав свою жирную шею.       Ребята опустили палочки. Сердце Лунатика стучало где-то в горле. Только не Лили… пожалуйста… только бы с ней ничего не случилось…       — Куда идти? — поинтересовался Джеймс сдавленным голосом.       — Умнички, — снова разулыбался Пожиратель, держащий Лили. — За нами.       Лили слегка побледнела и явно была напугана, но Рем знал ее хорошо и понимал, что она куда больше зла. Она ненавидела быть уязвимой, она не любила быть слабой. И вряд ли она в восторге от того, как по-хозяйски ее держит Пожиратель смерти.       А тот развернулся вместе с ней и пошел вдоль по коридору, направляясь в Большой Зал. Мародеры поплелись за ним, переглядываясь. Рем чувствовал, как внутри него закипает ярость. Он глянул на Сириуса и понял, что у него, кажется, так же. Его голубые глаза потемнели, кулаки сжались, а брови сдвинулись.       А что, если с ним что-то случится? Мерлин. А ведь может такое произойти. Сириус импульсивен… А если он что-то ляпнет Воландеморту, и тот убьет его? Нет. Мерлин. Нет. Только не это. Рем этого не допустит. Ни за что. Ни в коем случае.       Лунатик почувствовал, как дышать стало тяжелее. Его с ног до головы окутывал страх и тревога. Ужасное предчувствие… Как будто что-то случится.       Да, Рем частенько накручивал себя. И возможно это предчувствие было лишь паникой и тревогой за любимого человека, но… Оно было таким реальным сейчас.       Ремус постарался успокоиться, глубоко вдыхая и выдыхая. Все хорошо. Ничего не случится. С Сириусом все будет хорошо. А как иначе? Это же Сириус! Как с ним может что-то случится? Он всех еще переживет, он же самый жизнелюбивый!       Нельзя давать волю страху. Ни в коем случае нельзя. Будет хуже. В конце концов, они отправили сообщение профессору Фоули. Значит, он должен уже совсем скоро подоспеть. Да, мракоборцы придут на подмогу. И ничего не случится. Ни с кем. Тем более с Сириусом.       Пожиратели распахнули двери в Большой зал. Мародеры подняли головы…       Воландеморт. Он стоял прямо по центру. Стоял и ухмылялся, зараза. Весело ему, да?       Его окружали еще четверо Пожирателей. Двое опять были незнакомцами: какая-то молодая женщина с безумным взглядом и растрепанными черными кудрями и высокий колдун со странной бородкой. А вот двое других… Мальсибер, понятное дело, и… Люциус Малфой. Малфой! Не то, чтобы это очень удивительно, но Лунатик правда не ожидал…       Рем только сейчас заметил, что все были одинаково одеты. Черные мантии с плащами. По спине побежал холодок.       — Мои ж вы умницы, — всплеснул руками Воландеморт, обращаясь к Мародерам и к Лили. — Антонин… Отпусти малышку.       Пожиратель, держащий Лили, убрал палочку от ее шеи и подтолкнул ее к Мародерам. Они втроем поймали ее, не давая ей упасть и приобняли ее, чтоб она больше никуда от них не отходила.       — Я видел не много шестикурсников, способных справиться с сотнями инферний, — сообщил Воландеморт, подходя к ним ближе.       Ребята встали еще ближе друг к другу и приготовили палочки.       — Большая редкость, — продолжал Воландеморт, поглядывая на своих сторонников, — такие талантливые молодые волшебники. Вас ждет большое будущее, раз вы смогли взять столько от обыкновенной школьной программы. Что же вы молчите?       — Не понимаем, о чем ты, — смело и грубовато ответил Джеймс. Рема даже смутило обращение на «ты», но а потом он понял, что Сохатый сделал все правильно: такие люди не достойны вежливого обращения.       — У нас неплохие педагоги, — заметил Сириус не менее вызывающе. А вот теперь Ремус напрягся.       «Пожалуйста, Сириус, милый мой, хороший, умоляю тебя, ну не говори ты ничего лишнего, пожалуйста, солнце мое, » — взмолился он про себя.       Воландеморт захохотал и стрельнул в Бродягу своими мутноватыми покрасневшими не понятно от чего глазами. Лунатик невольно задался вопросом, что ж его все время так смешит, раз он ржет постоянно.       — Неплохие педагоги… — протянул Воландеморт. — Это кто же у вас такой неплохой? Может, профессор Макгонаголл? — Он скривил неприятную насмешливую гримасу. — Или, быть может, ваш ненаглядный профессор Фоули? А нет… — вдруг вспомнил Воландеморт. — Я знаю одного действительно хорошего педагога. Профессор Слизнорт его зовут.       Мародеры молчали, пялясь на него, как на идиота. Воландеморт снова рассмеялся, явно давая понять, что смеется он именно над ними. Пожиратели Смерти подхватили его смех.       — Нет, дело здесь не в педагогах, — покачал головой Воландеморт. — Это называется дар. Талант, если иначе.       — Не можем сказать о тебе того же, прости, — язвительно отозвался Сириус, тоже улыбаясь и немного расслабляясь. Что-что, а стебаться он умел. Рем это прекрасно знал и потому снова испугался за него.       Веселье Воландеморта слегка поутихло, и он снова посмотрел на Бродягу.       — Гриффиндорцы, — хмыкнул он. — Какие же вы безрассудные. Хотя, быть может, дело не в Гриффиндоре, а в тебе, Сириус Блэк? — осведомился Воландеморт.       — Да ладно тебе, не завидуй ты так, — сочувственно успокоил его Сириус. Джеймс хохотнул, по всей видимости, тоже расслабляясь.       — Малыши, — прошипел Воландеморт, но тут же успокоился и продолжил свою тираду. — Ты ведь сбежал от родителей, если я не ошибаюсь?       — Ага, — гордо кивнул Бродяга, подмигивая ему. Да уж, хоть и Лунатику было за него до ужаса страшно, он не мог не оценить то, что он делал. Мерлин, он просто подмигнул Воландеморту, как четверокурснице… Как можно его не обожать? Вот как?       — Захотел отделиться, зажить собственной жизнью, где тебе никто не указывает? Я понимаю, — кивнул Воландеморт. — И ты молодец, что решился на это. Уж кому, как не мне знать, что случается так, что твоя семья попросту тебя не достойна.       Сириус скептически промолчал. Джеймс хрюкнул. Воландеморт проигнорировал.       — Ты куда талантливее, умнее и сильнее брата, что бы ни думали твои родители, — вдруг сказал Воландеморт.       Ну-ка стоп. Пусть только попробует продолжить. Рем превратится в оборотня без полнолуния и откусит ему башку.       — Твой братец всего лишь ребенок, который слишком любит своих родителей, — не умолкал Воландеморт. — А ты — самостоятельная и сильная личность.       Сириус не отвечал. Рем нутром почувствовал, что он пытается подавить все то, что рвется наружу.       — Я уважаю таких людей, — подытожил Воландеморт. — Таких людей мало. Мало кто способен пойти против устоявшейся системы, чтобы быть собой. Ты молодец, — похвалил он. — Так вот… Если хочешь продолжить быть собой… Если хочешь жить так, как пожелаешь, если хочешь реализоваться так, чтобы тебе никто не мешал… Идем со мной. — Он протянул ему руку. — Я поддержу тебя и покажу, что это возможно. Осуждение людей — ничто.       Сириус посмотрел на белесую руку, а потом снова поднял недовольный взгляд на Воландеморта.       — Тебе не обязательно отвечать сразу, подумай, — кивнул тот. — А вот ты, например, Поттер ведь, да?       Джеймс усмехнулся.       — Поттер, — протянул Воландеморт. — Фамилия не менее весомая, чем Блэк. Хочешь стать знаменитым… Хочешь стать богатым… Хочешь, чтобы все тебя любили… Хочешь быть… героем. Хочешь добиться любви, — многозначительно перечислил он. — Разве я не прав?       Джеймс отвернулся от него.       — Прав, — кивнул Воландеморт. — Это все, чего ты хочешь — любовь. Это непросто заслужить… Любовь получают те, кто вовсе ее не хочет… А те, кто так к ней стремится остается ни с чем. И я сейчас даже не про любовь окружающих… А если ты присоединишься ко мне, ты почувствуешь себя совсем иначе. Ты сможешь стать тем, кем хочешь. И ты забудешь о любви. И знаешь что? Она сама придет к тебе.       Сохатый поджал губы. Рем знал, что он не сдастся. Он не такой человек. Для него слишком большое значение имеет слово «честь».       — Ну а что насчет тебя? — обратился Воландеморт к Лили, и Рем вздохнул про себя, понимая, что он, скорее всего, остался на сладкое. — Лили — твое имя? — Лили не ответила, смерив его холодным бесстрашным взглядом. — Не думай, что я очень уж предвзят к маглорожденным. Это все ложь. Это миф… Я ведь вижу тебя. Талантливая. Храбрая. Милосердная. Невероятно ценные качества для любого волшебника… И тебя, как и вас всех, ждет великое будущее. Но что тебе это будущее… Ты всего лишь хочешь счастья. И знаешь, что я тебе скажу? Счастливая жизнь — большая редкость. Но ты будешь тем самым человеком, который проживет поистине счастливую жизнь. Если, конечно, присоединишься ко мне.       Лили нисколько не изменилась в лице. Она все так же смело и непоколебимо смотрела ему в лицо.       — Я не говорю вам решать прямо сейчас, — пожал плечами Воландеморт и состроил «бровки домиком». — У вас всех есть время. — Он повернулся к Ремусу. — А ты…       — Ну все, хватит! — грозно зарычал Сириус и направил палочку в голову Воландеморта. Рем буквально увидел, как он уже собирался произнести заклинание и как ухмыльнулся ему в ответ Воландеморт, как вдруг двери снова распахнулись.       Никто не успел понять, что произошло. Лунатик увидел только, как над их головами полетели заклятия… Пару Пожирателей упали сразу. Остальные принялись защищаться. На лице Воландеморта читалось недоумение. Видимо, он не ждал гостей.       Это были мракоборцы. Грюм с клюкой и на одной ноге сражался покруче любого двуногого. Он сбивал Пожирателей с ног, как лопал воздушные шарики дротиком. При этом его физиономия выражала несказанную радость и удовлетворение. Профессор Фоули тоже был как никогда весел, хоть и немного взволнован. Видимо, он испугался за них, но обрадовался, увидев, что они живы.       С ними было еще человек семь-восемь мракоборцев. Среди них Рем знал только двоих — рыжих братев-близнецов Пруэттов (его отец хорошо знаком с их отцом и с ними в том числе). Но Рем очень удивился, когда заметил среди мракоборцев такого же сражающегося профессора Дамблдора. Он, как в лучшие свои годы, стрелял заклятиями в Пожирателей и самого Воландеморта так, что аж каменный пол сострясался.       Все закончилось тем, что они выгнали их. Видать, испугались Дамблдора. Судя по их лицам, никто не ожидал увидеть его здесь, да еще и в действии.       Как только несколько мракоборцев убежали, подталкивая к выходу или неся безсознательных Пожирателей, профессор Фоули и профессор Дамблдор тут же подошли к ребятам.       — Ну как вы? Все в порядке? Все живы? — беспокойно повторял Фоули.       — Да, да, — кивали те в один голос.       — Профессор, мы так рады вас видеть, — облегченно улыбнулась Лили, держась за грудную клетку. Рем приобнял ее за плечо, успокаивающе гладя и тоже пытаясь отдышаться.       — Еще бы, — нервно вздохнул Фоули. — Вот, что называется, профессор Макгонаголл уехала на пару дней по делам.       — Вы получили наше сообщение? — с надеждой спросил Сириус.       — Я еще как получил ваше сообщение, — многозначительно кивнул Фоули, сделавшись не то удивленным, не то восхищенным.       — Я тоже хотел бы поговорить об этом с тобой, Сириус, — обратился к нему Дамблдор.       — Конечно, сэр, — неловко кивнул Сириус.       — Ты прости, конечно, но… Ты как вообще это сделал? — пораженно осведомился Фоули.       — Ну…       — Я уже молчу про то, что вы пробили стену Хогвартса и спаслись от инферний… — начал Фоули.       Этот разговор продолжился уже в кабинете Дамблдора и продлился часа два, если не больше. Ребята рассказывали в подробностях, что произошло, какие решения они принимали и как им удалось спастись. Фоули и Дамблдор были в восторге. Они пару раз в шутку похвалили себя за свое прекрасное преподавание, потом похвалили их (Дамблдор начислил сто пятьдесят очков Гриффиндору, и Рем с Лили были безумно счастливы, а Сириус и Джеймс понимали, что с таким же успехом могут растерять эти очки до конца года), а потом, само собой, прочитали лекцию о безопасности.       Но больше всего Фоули и Дамблдора поразил Сириус. Мерлин, Рем в этот момент почувствовал такую гордость… Он никогда не был так горд. Когда хвалили его самого, ему казалось, что это делают незаслуженно, что он вовсе не достоин похвалы и вообще занял чье-то место. Но вот когда хвалили Сириуса, Рем был на седьмом небе от счастья.       Так вот, Фоули на полчаса завел речь о том, какое сложное заклинание Патронуса и, тем более, как сложно сделать его говорящим. Дамблдор только довольно качал головой, а потом спросил Сириуса, не может ли он сейчас повторить заклинание и вызвать Патронус. И Сириус вызвал. И преподаватели были в восторге.       Из кабинета директора они вышли уже часов в одиннадцать. В каждой клеточке тела чувствовалась усталость, спать хотелось неимоверно. Зевая, Рем представлял, как сейчас завалится в свою прекрасную теплую кроватку, как закроет глаза и будет просто спать.       В гостиной они попрощались с Лили и собирались уже пойти в спальню, но Джеймс остановил Лили и сказал Сириусу с Ремом, что сейчас придет.       Те многозначительно переглянулись и оставили их наедине, поднимаясь в спальню.       Рем сразу пошел в душ. Он сбросил с себя всю одежду, несколько минут постоял под горячими струями, смыл с себя весь этот чудовищный, но все же интерсный день. Не было сил уже ни на что. Он еще раз мысленно обрадовался, что ему не надо делать то домашнее задание по Трансфигурации, вылез из душа, вытерся, глянул в зеркало, привычно ужаснулся, оделся в пижаму и вышел из ванной.       — Я освободил, — сообщил он сонному Сириусу, валяюшемуся на своей кровати лицом вниз.       — Угу, — отозвался тот. — Ну и денек сегодня.       — Да, — согласился Рем.       Бродяга поднялся с кровати и сел на нее, смотря на Лунатика.       — Слушай… — начал он.       — Да? — встрепенулся Ремус, услышав в его голосе взволнованные нотки.       — Да неважно, — улыбнулся Сириус, прикрыл глаза и провел ладонью по лицу. — Я просто хотел сказать… Повезло, что Воландеморт не успел добраться до тебя.       — В смысле? — не понял Рем.       — Ну… Он же решил устроить нам психологический разбор. Просто мне кажется, что он… как сказать… Залез к нам в головы, — подобрал слова Сириус.       — Погоди… То есть он смотрел на вас… — задумался Ремус. — Точно. Леггименция.       — Что? Типа заклинание, позволяющее оказаться в голове человека? — спросил Сириус, хмурясь.       — Вроде того, — кивнул Рем. — Да… Тогда бы он узнал, что я оборотень.       — Вот я об этом и говорю, — вздохнул Сириус. — Просто будем надеяться, что он еще об этом не знает.       — А ведь может знать, — подумал Лунатик.       Дверь в спальню резко распахнулась.       — Вы не представляете, что случилось! — воскликнул радостный голос.       Сириус и Рем обернулись. На пороге стоял абсолютно счатливый Джеймс. Бродяга тяжело вздохнул и улыбнулся.       — Лили с тобой заговорила?       — Да! И не просто заговорила! Мы помирились! — практически взвизгнул он. — Ага, смейся, — хмыкнул он Сириусу.       — Да я не смеюсь, я иду в душ, — быстро бросил тот и направился туда.       — Да нет, ты даже представить себе не можешь, — покачал головой Джеймс.       — Ну ладно, выкладывай, — вздохнул Бродяга.       И Джеймс стал делиться впечатлениями. Сириус улыбался и слушал его, а Рем завалился в постель, накрылся одеялом и закрыл глаза. Да уж, за годы учебы в Хогвартсе он понял одно: захватывающие истории Сохатого — его лучшая колыбельная.