***
После сделки с Хибари, Блум почувствовала некоторую моральную защищенность. Ей льстило, что самый отстраненный из всех членов мафиозной семьи Вонголы не гнушается общением с ним, в то время как его будущий начальник Тсунаеши не может удостоиться даже благосклонного взгляда со стороны Кеи. Фея не знала причины подобного отношения парня к Саваде, но была довольна тем, что является не единственным человеком в доме, на дух не переносящим смазливого юнца. Утренняя история только укрепила отвращение Блум к названному жениху. Приведя себя в порядок, фея долго смотрела в зеркало. Несмотря на следы, оставшиеся после развлечений Хаято, она выглядела весьма презентабельно и принцип «шрамы украшают мужчину» удивительным образом сработал и на ней. Разрезанная при неудачном падении бровь придавала девушке сексуальности и шарма, а взгляд излучал ненависть, которую было необходимо скрывать. — Наконец — то я вижу тебя, Блум — тян! — раздался радостный выкрик из — за спины девушки, лицо которой сразу изменило выражение с презрительного на томно — чувственный. — Тсу — кун, я так скучала по тебе. — проворковала фея, поворачиваясь к растаявшему парню. — Я тоже, Блум — тян, но… Что с твоим лицом? — А что с ним не так, мой милый? — прошептала девушка, убирая небрежно упавшие на лицо юноши пряди. — У тебя… шрамы. — ответил Савада, взгляд которого на мгновение выразил брезгливость, не успев ее скрыть. — Да, дорогой. Я очень неудачно упала. — сухо ответила фея. — Мне так жаль, что я — повод для расстройства, ведь ты рассчитывал, что будущая жена будет более красивой. — Это же все пройдет, правда? — не замечая погрустневшего взгляда девушки, спросил Тсунаеши, вызывая в душе Блум огненную ненависть. Если бы сейчас она обладала прежней магической силой, то буквально воспылала в эту же секунду и наказала наглеца, но к сожалению, в этом мире она — обычная девушка. — Это шрамы. Их можно удалить только хирургическим путем. — вздохнула Блум, отворачиваясь к стене. Молчание парня длилось несколько минут и фее показалось, что он уже ничего не скажет ей, как вдруг почувствовала легкое прикосновение к своей пояснице и невольно вздрогнула. — Ты решил все же не уходить? — Реборн сказал, что ты можешь быть хорошей парой для меня. — ответил Савада, проводя рукой по позвоночнику девушки и притягивая ее ближе. «Ты всегда выбираешь позицию жертвы, но для чего? Если ты можешь быть хищником» — пронеслись в голове слова Хибари и душу Блум словно обдало ледяным потоком воды, мгновенно застывшей в своем неистовстве и формирующей ее новую. Возрожденную. Сейчас она никого не боялась и даже боль не страшила ее как прежде. Обернувшись к Саваде, она требовательно впилась в его губы поцелуем и обдавая шею горячим дыханием, зашептала, вводя юношу в одурманенное состояние. — И он прав, прав… Ведь только я могу сделать тебя счастливым, мой дорогой. Только я готова быть преданной и отдать свою жизнь ради твоего благополучия. Хотел бы ты видеть меня каждый день? Хотел бы, чтобы я целовала тебя так, как целую сейчас? — ни на мгновение не останавливаясь, ворковала Блум, игриво перебирая взъерошенные волосы парня, проводя ногтями по его шее и заставляя сердце Тсунаеши безумно ускорять свой темп. Она понимала, что не может позволить этому баловню пуститься в размышления и породить в душе сомнение, готовое стать отправным билетом в никуда для самой феи, поэтому шла на любые ухищрения, лишь бы затуманить рассудок Савады. Остаться для него ключевым приоритетом, и, исполнить приказ Реборна, явно отслеживающего состояние своего подопечного. — Да… Хочу… Не оставляй меня… — хватаясь за руки возлюбленной, вторил юноша, опасаясь остаться наедине с непонятными для него чувствами. Никогда ранее он не заходил так далеко в своем общении с девушками. Никогда они не просили его выбрать их, не обещали свою любовь и преданность, как это делала она. Она… — сумевшая разжечь в его душе огонь не виданного ранее чувства. Умело его поддерживающая и готовая следовать за своим избранником куда пожелает он. — Я не оставлю. Только скажи Реборну — саме, как ты дорог мне… Как я дорога тебе и что ты не хочешь разлуки. — внушала Блум, словно паук опутывая мафиози льстивыми речами. — Скажи ему это сейча — ас -с… — Да… Да. Приходи вечером, я буду ждать тебя! Дождавшись ее согласия, Савада опрометью выбежал из комнаты, оставляя Блум наедине с собственными мыслями. Но теперь, они не были так печальны как раньше. Хибари был прав. Смена поведенческой тактики давала о себе знать и фея ничего не чувствовала: не было прежнего разочарования, боли и обиды. Не было ожиданий, которые так часто лелеяла в своей душе павшая принцесса Домино. Все стало безразлично и окрасилось в единый тон. Посмотрев в зеркало, Блум смерила себя взглядом, рассматривая каждую клеточку кожи, шрам, рассекающий бровь, свои губы. Усмехнувшись, она взяла салфетку и стала стирать с себя «отпечатки» губ Савады. «Теперь я понимаю, почему Занзас так сильно ненавидит тебя, Тсуна. Настолько низменная человеческая сущность попросту не имеет права существовать, а ведь я раньше была готова помочь тебе обойти его ловушки, но не сейчас… Сейчас я жажду исполнить приказ варийского босса по — настоящему, чтобы напрочь искоренить возможность великого Реборна изменить хоть что — то в твоей судьбе… А сейчас — прости. Мне пора спешить на встречу» — улыбнулась своему отражению Блум, выходя из комнаты.***
— Почему тебя так долго не было? — сурово прорычал Левиатан, только завидев напарницу. Он был зол на девушку за то, что та так долго молчала и не рассказывала об обстановке, творившейся в доме непосредственного объекта операции. «Решила, что ее персона — единственная ценность всей Варии» — мысленно сплюнул Левиатан и лишь когда Блум подошла ближе, он сумел рассмотреть ее лицо. Они… пытали тебя? Впервые Блум слышала настолько ярко выраженное сомнение в голосе варийца, словно он не верил своим глазам. Выражение его лица заставило фею улыбнуться. — Немного пошумели, Леви. Не без этого. — Кто. — коротко отрезал мужчина, тоном не терпящим возражений. — Гокудера Хаято. — на одном дыхании выпалила девушка, глаза которой сияли ослепительной «улыбкой», озаряя окружавшее ее пространство. — Чему ты радуешься? — огрызнулся мужчина, неприязненно скривив лицо. — Для чего спрашиваешь, Леви? Неужели хочешь мстить? — Если есть мешающий фактор — его надо уничтожить! Дело не в мести! — стукнул кулаком по дереву вариец, с трудом сдерживая гнев. — Не стоит. Его уже убрал Реборн. Малыш не позволит своему неучу соскочить с мафиозной темы. — О чем ты болтаешь? — недоверчиво вскинул бровь Левиатан, всматриваясь в улыбающееся лицо напарницы. — Реборн решил использовать меня как рычаг воздействия на Саваду. Я подыграю ему, чтобы исполнить задание, а ты — будешь наготове и тогда все получится. Удивленный неожиданным поворотом событий, Левиатан молча рассматривал лицо Блум. В эти мгновения ему казалось, что в его напарнице что — то изменилось, она стала новой, иной. Решительный взгляд был сопричастен огню ее волос, «горящих» ярче предзакатного солнца. Мужчина был уверен, что теперь она пойдет до конца, не поскупится на фальшивые эмоции и обещания, только чтобы выйти победительницей в любой, самой двоякой ситуации. Тяжело вздохнув, он запрокинул голову, окидывая взглядом звездный небосвод, словно ожидая когда из его невест будет готова умереть, чтобы позволить людям осуществить свою мечту. — Ты уверена, что Реборн ничего не заподозрит? — выдыхая пар изо рта, устало спрашивает Леви, не поворачиваясь к собеседнице. Сейчас ему не хочется видеть сомнение в ее глазах или малейшее замешательство, потому что больше всего хочется поверить и закончить спектакль, на который их толкнул Скриани. — Сейчас не имеет смысла что я думаю. Важнее — моя решительность, с которой я буду отстаивать интересы нашего задания. — отвечает Блум, чувствуя проскальзывающую в голосе напарника безнадегу. — Когда ты будешь готова передать Саваду нам? — Ты сразу узнаешь об этом, а сейчас — мне пора. Нельзя позволить им думать больше положенного. — грустно усмехнулась фея, и проведя рукой по спине мужчины, впервые прошептала, — пока. — Удачи. Держи меня в курсе. — отозвался вариец, так и не увидев, как девушка согласно кивнула, удаляясь прочь.***
— Хочешь сказать, Реборн верит ей? — недоверчивый голос устрашающим эхом отразился от стен, вгоняя Левиатана в удрученное состояние. Даже ему, правой руке Скриани было не по себе находиться в присутствии главы Варии, не имевшего привычку сдерживать свои эмоции или быть лояльным по отношению к своим подчиненным. — Пока что — верит. Блум говорит, что скоро будет готова передать Саваду в наши руки. — Я некоторое время не спрашивал о продвижении операции, а ты, почему — то, не докладывал. — фыркнул Занзас, наливая себе очередной стакан виски. — Как к ней относится окружение? Говори все детали. — Сейчас все тихо. Был там один парень, думаю вы помните его — мнящий себя хранителем Урагана — Гокудера Хаято. Он доставил ей некоторые проблемы, но сейчас все тихо. — Проблемы? Этот сопляк? — грубо засмеялся Скриани, подпадающий под действие «градуса». — Это какие же? — Ну — у… Она имела неосторожность обмануть его, а он об этом рассказал при ее знакомстве с Реборном. — Рыжая и обмануть? Это что — то новенькое. Продолжай! Я хочу знать как! — продолжал обновлять содержимое стакана вариец, время от времени бросая взгляд на подчиненного. — Босс, вы уверены, что… — Ты считаешь что я не могу решать за себя?! Отвечай быстро! — взревел Занзас и Левиатан понял, что у него нет иного выбора как открыть правду. Сначала Скриани молчал, видимо не до конца осознавая, о чем говорит его заместитель и лишь когда рассказал подошел к заключительной стадии, варийский босс сумел ухватить нить повествования. В несколько секунд протрезвев, Занзас вскочил из излюбленного кресла. Алые, всененавидящие глаза метали молнии. — И ты смел молчать об этом! Когда рыжая лобзалась с никчемным мудаком! — не успев ничего сказать в свое оправдание, Левиатан ловко увернулся от брошенного в его голову стакана. — Босс… Это все ради дела, я был рядом. Контролировал ситуацию. — Контролировал?! Мразь! — достав из кобуры пистолет, Занзас направил его прямо на своего зама, но алкоголь невовремя ударил в голову, лишив варийца врожденной меткости. Мужчина промазал несколько сантиметров. — Босс, я вас умоляю! — Умоляй, умоляй. Скоро будет нечем! Забылся, кто здесь главный?! Возвращай эту стерву назад! Пусть тащит свою тощую задницу или я расстреляю ее прямо там! — А задание?.. — выглядывая из — за угла, аккуратно спросил Леви, но очередной стакан попал ему в голову, разбив лицо. — Вон! Держась рукой за рану, Левиатан пошатываясь шел по коридору, мысленно проклиная все сущее. Ему предстояло второй раз вызвать на разговор Блум, что представлялось очень рискованной операцией. Вонгола не были горсткой тупых школьников, которых можно было запросто обвести вокруг пальца. Даже если вышестоящее руководство пришло к выводу, что набирать новое поколение необходимо из молодежи, действующие руководители имели огромный опыт и быстро чувствовали, когда пахнет паленым. Второй визит феи к нему на встречу мог вызвать огромное подозрение со стороны смотрящих этой семьи и теперь, сам Леви ставил напарницу под тяжелейший удар. Но противиться словам Занзаса — означало самолично выкопать себе могилу, поэтому, достав телефон, Левиатан написал зашифрованное смс.«Мария, недавно ты сказала что уже все решила относительно наших отношений, но я должен сказать, что мое понимание происходящего изменилось и нам необходимо обсудить все заново».
Перед операцией, Левиатан успел научить Блум одному шифру, который использовался Варией достаточно долго для кодирования секретных сообщений и был построен на криптографической математике, когда читающий должен был выбрать из сообщения определенную последовательность букв и сложить их в кодовое слово. В своем письме он зашифровал: «SOS. Приходи». Тяжело вздохнув, мужчина пристроился на привычном для их встреч месте и стал ждать. В глубине души он рассчитывал, что все пройдет легко и он сможет забрать фею прямо сегодня, доставив ее своему боссу, но почему — то, с каждым часом, уверенность варийца медленно угасала. «Она не придет… Они все поняли…» — проносилось в голове Левиатана, сжимавшего кулаки до белизны костяшек, но неожиданно, в самом начале парковой аллеи, он увидел стройный силуэт, спешащий ему навстречу. Это была Блум.