Тихое, спокойное, похожее на все остальные утро в мифическом дистрикте. Из ржавого крана капает одна за другой капли воды. В большой комнате, в которой в два плотных ряда стоят железные кровати с тяжёлым пуховым матрасом и такими же подушками, просыпается знакомый всем мужчина, почесывая голову с кривой стрижкой и щупает что-то под подушкой. Тишина, что в определённом темпе разрывается из-за храпа одного из бойцов.
–
Зачем же ты так рано проснулся? – шепчет рядом лежащая женщина, прикрывая лицо тонкой белой простынёй. Золотой глаз блестит на свету ярких люминесцентных ламп, укоризненно смотрит прямо в душу медика.
– Мой долг помогать пациентам. – устало твердит Байрон и встаёт, надевая начищенные с вечера коричневые старомодные туфли.
– Твое право. – грустно зарываясь в ткань, закрывая золотистое око, несуразно ворчит и отворачивается от собеседника.
– Тара, я должен помочь. – тихо отвечает и открывает белую дверь, стуча маленькими каблучками по чистому и гладкому полу.
***
Побег сегодня.
Никита, подозрительно для себя, пугливо перебирает шоколадные подушечки с молоком ложкой в глубокой тарелке, вечно что-то бурча и рассчитывая сколько времени на что понадобится, чем нервировала и без того недовольную с утра Джессику и сонного Булла.
Детская рация, что была некрепко закреплена на ремне девушки падает на пол с пластиковым хрустом. Оба начальных, кроме виновницы шума, дернулись от неожиданного звука.
Почему-то сейчас ее уверенность в себе пошатнулась, было тревожно, до хруста костей и боли в сосудах. Но если сейчас отступить, то всё напрасно, нужно просто успакоится и выдохнуть.
– Нит, у тебя упало. – монотонно окликнул мужчина и поднял рядом упавшую игрушку, протянув дорожащей как осиновый лист Ните.
Странно. – Чё с тобой?
В горле сформировался ком из еды, нервных слез и слюней, она молча кивнула и дотронулась до нужного ей предмета, вытягивая его из крепкой хватки коллеги. Но тот лишь схватился сильнее и грозно свёл брови к переносице, повторяя басом:
–
С тобой всё нормально?
Слезы начали капать в расписную керамическую тарелку. Девчушка сжала ладонь крепче, притягивая то, что ей нужно к себе.
– Дай поплакать человеку. – недовольно смотрела на эту сцену рыжеволосая, откусывая от среднего сырника кусочек, смакуя сладкий сок во рту.
–
Простите меня. – неожиданно выкидывает красноволосая и выпивает залпом целый стакан яблочного сока, вставая из-за стола и поворачиваясь к недопонимающему черноволосому парню. – Мне это нужно.
– Только если...
– Я
в порядке. – перебивает, умоляюще смотрит в его глаза и пытается забрать свою вещь. –
Правда.
Тяжело выдыхая и отпуская руку, он просто молчит и значительно погрустнев медленно продолжает жевать что-то отдалённо напоминающее шоколадный пирог с имбирём и сгущённым, чуть закарамелленым на верхушке, молоком.
Стоило начальной покинуть помещение, как моментально со своего места вскочил Леон, снимая капюшон, не замечая возгласов соратника, опрокидываеь тарелку с сендвичем на чистые джинсовые штаны Ворона, попутно выбегая и кидая за спину: "Извини!", догоняет сестру и шепчет ей что-то на ухо, поднимаясь на легендарный этаж.
Девушка направляется к редкому этажу.
Найти пиджак худого, чуть ли не анорексичного, парнишки-музыканта с волосами цвета соломы было трудновато из-за критически малого количества света в дистрикте.
Каждому, кого выбрала "спасительница" обязательно нужен специальный билет, чтобы их пропустил через города ограду "умерший" не так давно Брок.
"
На зайцев места нет." – думала красноволосая, подбегая к эпическому дистрикту.
Пэм никогда не ходила в столовую, лишь иногда ей либо Пайпер, либо Грифф приносили остатки того, что смогли спасти от рук бешеной Биби и остальных. Женщина всё время, сколько ее здесь видят, знают, спокойно сидит, прижавшись к холодной решётке, и смотрит в окно, закрытое толстыми и прочными прутьями из закопченного от времени железа.
На громко открывающиеся ворота она никак не отреагировала, лишь посмотрела в сторону шума и улыбнулась, отворачиваясь обратно.
– Миссис Джанкер. – окликает эпического бойца Нита и стучит по ее мощному, но уже ослабевшему плечу. – Вы готов...
–
Я отказываюсь. – перебивает тихим, охрипшим от молчания голосом и смотрит на свои сухие, с мелкими треснувшими ранками, руки. Девчушка отпрянула, разглядывая распущенные красные, чуть поседевшие от времени волосы. –
Я хочу умереть рядом с той тварью, что посчитала нужным оставить меня здесь... – ее дрожащий тон, с которым она говорила, заставлял чувствовать некое неудобство. –
Я любила ее больше всего на свете. Она росла такой доброй. До сих пор помню эту искреннюю радость, когда мы с мужем подарили ей собаку. Они так весело играли вместе... Я души в ней не чаяла, всё прощала, но что я получаю в ответ?
Тишина, мрачный и тяжёлый вздох со стороны Пэм. К
чему этот душевный монолог?
– Миссис...
– Даже не утруждайся: мой ответ не изменится, сколько меня не спрашивай.
– Как скажите. – шепчет Никита и убегает, лишь окинув мимолётным, опечаленным взглядом мрачное помещение.
– Леон. – начинает говорить в детскую рацию Нита, подбегая к мифическому этажу, подпрыгивая вверх на каждой ступеньке. Со стороны брата слышен шорох, чей-то посторонний голос и стук в железную дверь комнаты. – Леон
, что у тебя происходит?
– Нита... – шептал брат во встроенный микрофон, близко поднеся того к губам. Судя по тому, как быстро дышит старший – его что-то напугало, либо застало в расплох, а небольшое эхо, которое шумоподавление игнорирует, показатель того,что скорее всего легендарный находится в знакомой обоим кладовке.
– Что у тебя происходит? – четко и громко переспрашивает младшая и останавливается, с мыслью перевести дыхание. Вот это настоящая фитнес-тренировка.
–
Похоже нас кто-то сдал. – отвечает парень и понижает децибелы голоса ещё ниже, в то время как на заднем плане слышен чей-то голос, с недовольными восклицаниями андроида с распределения. – Прошу, не волнуйся.
"
Мы находились в комнате с камерами, а не в кладовке тем вечером..." – осознание совершенной ошибки пришло в голову сразу.
– Ты сейчас в своей комнате? – стараясь держаться и не психовать, полукричит девушка.
– А где мне ещё быть?! – возмущённо отвечает паренёк на глупый вопрос, и испуганно вздохнув, отключает связь.
–
Леон? – нет ответа. –
Леон? – тишина. –
Леонель?! – девушка скатывается вниз, присев на корточки опираясь о стену. –
Леонель Литлфут, на линии Никита Литлфут, ответьте. – нажимая кнопку приема в последний раз, слышит лишь помехи и просто смотрит в пол. Ожидаемо.
Не стоило ему вставать и идти за ней. Только больше подозрений, которые оправдались.
"
– Леон, Нита, сходите за хворостом! – громко окликает детей Бо, протягивая керосиновую лампу младшей. Мужчина работал гончаром, соответственно, частенько просил оставленных умершей от лихорадки жены детей ходить вместе или самим за глиной на ближайшую речку или хворостом для печки или узоров на кувшинах, тарелках. – Только держитесь рядом. – для большей безопасности всегда отдавал свой пластиковый свисток жёлтого ядреного цвета, этот раз не исключение.
Стоило выйти из дома, как Леонель моментально побежал вперёд, не смотря на жуткий вой, стоявший в стволах сосен и неизвестных маленькой Никите деревьев, на пугающе глубокую темноту и сырость травы.
– Я пойду и соберу самый лучший хворост! – смеялся Леон, подпрыгивая и словно ликуя.
– Но папа сказал держаться вместе... – прижимая к себе свисток и железный фонарь, кричала в след убегающему братца малышка.
– Да всё будет нормально, свети только!
– Х-хорошо.
В тот день старший вернулся с разодранными коленками и откусанным большим пальцем на правой ноге, с маленькой, вцепившейся в плечи сестрой, раскачивая в зубах киросиновую лампочку.
Хворост они не принесли, итак с трудом успели сбежать от двух голодных волков."
–
Идиот! – кричит в пол, быстро подбегая к лифту жмёт на кнопку легендарного дистрикта и ждёт, волнуется, смотрит на часы. Камеры направлены на неё, присутствие Шелли чувствуется через хрупкий объектив, что редко мигал ярким красным цветом. –
Мы должны держаться вместе... – шепчет под нос начальный и мнет в руках ненужный билет Пэм, кидает детскую рацию в стену, она больше не нужна. Надоело за всем следить, всё планировать.
Хватит, достало!
Она бежит по знакомому коридору, игнорируя веселого, приветствующего ее Сэнди, взволнованную Амбер, что вышла из своей каюты прямо перед Нитой.
Шаг.
Треск.
Стук в дверь.
– Леонель! – словно пробивая дыру в железном покрытии, стучала девчушка обоими кулаками, вытирая попутно большие, наполненные страхом капли слез, которые так давно не посещали ее лицо.
Она впервые за столько лет по-настоящему боится. Не из-за влюблённости или переизбытка чувств, а из-за родного и близкого человека, которого с самого детства по глупости невзлюбила. – Чёртов идиот, открой, это не смешно! –
хотя разве это было похоже на шутку или постановку?
–
Его нет в каюте... – тихо хрипела Амбер, опуская взгляд в пол, шагая в сторону истиричного бойца. Ее физиономия искажена в исторической улыбке, это настораживало и пугало. – К нему приходила
Шелли.
Никита резко остановилась, посмотрела на легендарную.
"
Нет... Она не могла..." – подобным мысля противоречила повязка на руку, похожая на ту, что находилась в шкафчике брата.
– Ты... – всё же, начальный была права – девица, которая сейчас перед ней, скрывала самое страшное:
предательство.
Не контролируя своих действий, красноволосая рывком набрасывается на неё, схватилась за смуглую шею, сдавливая ту до характерного тихого, еле заметного, треска. –
Мразь, я тебя спасла!
– Мен-ня заставили... – задыхаясь, кряхтела, стонала, задыхалась. Кожа приобрела фиолетовый оттенок, вперемешку с розовым и голубым. Всё тело трясло, но Н_03 не хотела останавливаться.
"
Что я делаю не так?" – заедало в голове, пока измученное Буллом тело с тихим шорохом не упало на блестящий пол. Руки расслабились, стыдно не было, ни страшно, не обидно,
ничего.
Простая пустошь абсолютно во всем теле.
Девушка развернулась к находящиеся ближе всего камере с грозным, печальным лицом, молчаливо дёргая плечами на возмущенные и испуганные крики находящегося далеко Сэнди.
–
Шелли Шотган. – не разрывая зрительный контакт с видеокамерой, обращалась к главнокомандующей бунтующая. На миг показалось, что объектив скользнул ближе, словно приближая лицо "медведицы". –
Ты бездушная сволочь!
Писк встроенных в стену динамиков ненадолго оглушил всё здание. Большинство бойцов не понимали, что происходит, ибо для объявления события рановато, а для подъёма поздно. Все напряглись.
Постукивая пальцем по небольшому, с мягким наконечником микрофону, Шелли проглотила слюну, при этом громко цокнув языком и весело, чуть счастливо проговорила:
–
Ну не я же сейчас убила человека.
– Я ее не убивала! – резко перебивая, оправдывалась девушка, пытаясь нащупать детскую рацию на поясе, но осознание того, что эта самая игрушка, точнее ее обломки где-то между эпическим и мифическим дистриктов на лестничной площадке, выходов нет, кроме реально побега и отступления отрезвляло. –
Ты меня всё равно не остановишь!
Обнимающий со спины смуглый парень в шапочке с кошачьими ушками не грел, не охлаждал. Он просто прижался как жвачка к джинсам или колготкам.
Липко, неестественно плохо.
–
Всем служащим немедленно подойти в четвертое левое крыло легендарного дистрикта для устранения угрозы. – монотонно диктовала черноволосая, пугая весь главный штаб.
Из комнаты выбежал озлобленный Ворон в длинной не по размеру мужской майке без рукав и воротника, в спортивном трико и сигареткой в зубах.
– Ей, кривоухая! – орал пискляво с другого конца коридора.
Нита, которую до сих пор обнимал сонный друг, развернулась и вопросительно уставилась на пернатого, стараясь не дрожать от безысходности. – Самолет ждать не будет! – яркая и хитрая улыбка застыла в воздухе и сознании отчаявшейся, пока легендарный бежал к подъёму на крышу здания.
–
Нита давай сбежим только вдвоем, мы же так давно этого хотели... – шептал на ухо Сэнд, крепче прижимая подругу к себе.
Тепло, тихий стук влюбленного юного сердца. Где-то внизу слышен топот солдатских тяжёлых сапогов.
–
Сэнди. – сжалась девчушка и оторвала от себя чужие руки, рванув с места. Лёгкость ладоней, что касались его щетинистого лица в последний момент запомнились некой прохладой. – Жди меня на крыше! – кидает вдогонку и исчезает из поля зрения.
***
Вой сирен, похожий на тот, что крутили из колонок на высоких железных столбах во время шторма или цунами, сопровождал летящую по медицинскому коридору начальную. Свет ламп сменился с яркого, режущего зрачок белого на темный, кроваво-красный, венозный и грязный. Беспросветная темнота, несмотря на прочные пластиковые окна давила на здание, его внутренности, словно подросток на только что вскочивший прыщ.
Идентичные коридоры, свет, вой, абсолютно всё сводило с ума. Никита задыхается с каждой минутой пробежки, отчаянно пытаясь найти мифического врача.
–
Байрон! – выкрикивает, продолжая просто бегать, прыгать, падать, но подниматься, метаться из стороны в сторону, из одной палаты в другую, из кабинета в операционную, оттуда сразу в туалет, и так по кругу. –
Байрон! – вторит, хлюпает носом. Плакать
нельзя, не сейчас!
Грохочущие шаги были всё ближе или это сердце отбивает биты в самом зверском и опасном фонке. Казалось: ещё минута и девушку начнет рвать её же органами.
Она падает на колени, забившись в одном из маленьких кабинетов осмотра и просто смотрит на криво разрезанный линолеум.
На коротком, но широком столе, над которым красуется маленький календарик с щенками, стоит большая ваза с розовой, но из-за освещения черной дицентрой.
"
– Куда бы ты не пошла, я буду на шаг впереди. – шепчет Шотган на ухо Н_03, посмеиваясь и сжимая в своих руках детскую игрушечную, но эффективную рацию. – Но ты продолжай делать вид, будто я ничего не знаю."
Слезы начали капать на ткань мантии, расслабляя дух девушки, но на мгновение показался светлый силуэт старшего брата, словно его дух прямо здесь и сейчас стоит и смотрит. И слышен тихий шёпот на ухо: "
Не сдавайся."
Злоба, со смешанным отчаянием.
Внутренний, истерический смех и ненаигранное счастье.
Ради брата, ради светлого будущего.
Громкий треск открытой двери медицинского этажа заставил пафосно подняться на ноги и схватить тот самый форменный громоздкий кувшин в руки, с ноги вышибить пластиковую, покрашенную в яркий-коричневый, имитацию дверцы. Она зла и разочарована, но смертельно опасно замотивирована.
–
Я так просто не сдамся! – кричит начальный боец и бежит с поднятой над головой керамикой, ломая каждому, кто папался под горячую руку, шею или оставляя в голове новое отверстие, даже скорее вмятину на половину лица.
Шлемы их не спасали, именно этому удивилась Шотган, наблюдая месиво на камерах наблюдения, попивая крепкое красное вино.
Пробежав через толпу стражи, красноволосая моментально забежала в лифт, агрессивно вдавливая кнопку "крыша" на дисплее этажей.
В лифте было сухо и тихая, чуть приятная мелодия арфы играла над потолком, свет приветствовал беглянку привычным белым цветом.
На пол капала каша из крови и внутренностей разбитых голов с бежевой, расписной различными тонкими и изящными цветами вазе. Писк камеры нервировал и слушать его девица не желала больше никогда.
–
Я победила. – радостно и гордо твердит Никита и с размаху кидает в камеру наблюдения свое "оружие", ломая как его самого так и око главы.
"
Два шага и новая жизнь." – подумала сбежавшая, как только лифт остановился и издал характерный короткий звон. За железными пластинами чувствовался запах грязи, дождя и холода.
***
Грохот турбин военного самолёта приглушал другие звуки, голоса. Ворон резким движением протягивает быстро прибежавшему Сэнди громоздкие наушники с микрофоном и сам садится на место пилота, включая все нужные кнопочки, рычаги.
В кабину пулей влетает Дженет, со спортивной розовой сумкой на плече, в подавленном, даже скорее раздавленном состоянии. Ей тоже отдают нужную аппаратуру, указывая на место.
"
– Колетт, я люблю тебя очень, но извини так нужно... – мнется светловолосая, с сумкой на перевес и смотрит в знакомые, любимые за столько долгое время глаза. Она всегда была рядом, всегда поддерживала и бросать ее так нагло и подло ради чего? Ради мимолётных и бессмысленных воспоминаний. Зачем-зачем?
– Ничего. Подумаешь, влюбилась... – грустно улыбаясь ответила Колетт. Сейчас ее острые зубы спрятаны, брови подрагивают, но она продолжает улыбаться, вести себя спокойно."
Ворон хватает рукой один из громоздких рычагов РУД и медленно, не спеша тянет на себя, увеличивая громкость двигателей, аккуратно поднимая судно вверх.
Джен ломается, чешет тонкие руки, теребит толстый ремень сумки.
– Я не хочу! – кричит хроматическая и кидает всё с головы на железный пол, спрыгивая из кабинки.
– Дженет! – удивляется испуганный Сэнд, вытягивая к той руку.
–
Мать вашу, что там у вас? – встревает недовольный ворон и замечает летящую по автоматической взлетной полосе Дженет, на в треск которой помедленнее бежит счастливая, испачканная в крови Нита, смеясь и ликуя. Лёгкое спокойствие разошлось по телу парня. –
Ребята, к нам бежит Нита.
–
Нита?! – переспросил легендарный и заулыбался. Неужели
у них всё получится?
***
– Булл, немедленно на крышу! – по-звериному орет в микрофон бешеная главнокомандующая, вытирая с лица быстро стекающие значительного размера капли пота.
Девушка, хромая из-за неудобного, но единственного протеза на ноге, который был зафиксирован на скорую руку, открывает секретную секцию своего стола, выдыхая теплый воздух носом.
–
Время пришло. – забирая патроны для старого и доброго друга-дробовика, выбегает, точнее выпрыгивает из кабинета навстречу темноволосому коллеге, скалясь и негодуя. Она
не позволит какой-то шпане нарушать правила.
–
Капитан, с четвертью отряда потеряна связь. – предупреждает один из стражников через динамик в пустом кабинете. –
Предатели завели самолёт! – присоединяется второй. –
Капитан?
***
Ните оставалось совсем немного, она уже приготовилась рассказывать обо всём, что произошло с ней своему милому и доробу возлюбленному, всем спасенным, возможно даже будущим детям, внукам.
Можно было услышать крики счастливого Сэнди, волнуещегося Ворона который подбадривал бежать быстрее, а та бежит всё медленнее, устала, машет руками в разные стороны.
–
Ребята! – начинает девчушка, снимает с себя все цепи, показывая протест запрету свободы, капюшон, открывая вид на короткие, подстриженные под короткое каре красные волосы, мантию. Длинные, в меру пухлые ноги несут красавицу к заведенному самолёту.
Радость резко сменяется недопониманием и Никита останавливается, вытягиваясь всем телом, поднимая голову и давясь слезами вперемешку с кровью.
–
Блять! – восклицает Ворон, отпуская рычаг. –
Блять!
Блять!
–
Что случилось? – встревоженно спрашивает Сэнд. Настроение его соратника просто так никогда не менялось.
Но пернатый его игнорирует, застыв в немом удивлении, рассматривая близко стоящую без эмоций начальную, которая просто плевалась комками собственной крови, придерживаясь за грудную клетку.
"
Что за..." – промелькнуло напоследок в девичьей голове, перед последним, болезненным вздохом.
– Н-нита.. – дрожащими руками закрывая клюв, снимал наушники легендарный, сгибаясь в кресле чтобы не видеть трупа их мертвого спасителя. –
Блять...
"–
Если со мной что-то случится – летите без меня."
–
Твою мать... – скрипит зубами черно-перый и молча поднимает судно вверх.
***
К мертвому телу прихрамывая подходит довольная Шотган с огромным дробовиком в правой руке. Присаживаясь на одно колено, она убирает со знакомого лица приятные на ощупь красные волосы и целует в короткий, острый, усыпанный веснушками нос.
–
Я победила. – твердо уточняет темноволосая и встаёт в полный рост. Вытягивая руку, прицеливаясь в кабинку пилота самолёта, нажимает на курок и улыбается.
Сегодня день побега, но сбежали только надежды на счастливое будущее.
