Метаморфозис

Всевидящее око веб-камеры пристально наблюдает за Марией Галактионовой – восемнадцатилетней рыжеволосой первокурсницей, известной на сайте как MARA666. Девятьсот два – именно столько онлайн-зрителей в этот самый момент устремили на неё свои взоры по ту сторону экрана. Маше не привыкать. Она делает это не в первый раз, а цифра в 902 зрителя уже перестала быть для неё чем-то недостижимым. За пять месяцев работы на сайте ей удалось завоевать сердца огромного количества поклонников. Чёрная тканевая маска с кошачьими ушками скрывает верхнюю часть лица. Этого достаточно, чтобы в необходимой степени обеспечить себе анонимность, но если бы однажды её стрим случайно увидел кто-то из близких знакомых, то её тотчас бы узнали. Такие вещи всегда сопряжены с риском, но Маша прекрасно отдавала отчёт своим действиям, когда регистрировались на портале для вебкам-моделей. Галактионова много раз убеждала саму себя, что пошла на это только потому, что другого выбора не было, а вовсе не по той причине, что ей нравилось, когда на неё смотрят сотни перевозбужденных извращенцев. Однако где-то в глубине души она знала, что со временем соблазнительным в этой работе стал не только звон виртуальных монет. Было что-то ещё. Нечто такое, что хорошая девочка Маша никогда не захочет признать. Звуковой сигнал и всплывшее вслед за ним сообщение оповестили рыжеволосую девушку о том, что кто-то только что задонатил 501 токен, а значит пришло время показать мальчикам финальный аккорд шоу. Отрегулировав камеру дрожащей рукой, Мария нанесла свежую порцию лубриканта на огромный фиолетовый дилдо от «Bad Dragon», выполненный в форме драконьего члена, и, растерев его по бугристой поверхности игрушки, приставила заостренный кончик к своей розовой и блестящей от влаги киске, которую неторопливо готовила к этому моменту весь стрим. Нервы заставили сердце забиться быстрее. Пристрастие к растягиванию своей маленькой вагины различными предметами появилось у Маши ещё года три или четыре тому назад. Начиналось все невинно, с вполне себе обычной мастурбации, но постепенно девушку стал одолевать соблазн выяснить пределы возможностей своего тела. А сможет ли её киска вместить в себе не два или три, а целых четыре пальца? А сможет ли принять в себя все пять? Когда пальцев стало недостаточно, в ход пошло всё, что могло заменить их, подарив ей ещё больше новых острых ощущений: пачка карандашей, обмотанных и туго стянутых резинками, флаконы из-под дезодорантов и бутылки разных форм и ёмкостей, а вслед за этим и всевозможные игрушки, габариты которых увеличивались едва ли не каждый месяц. Мания Марии требовала новых экспериментов. Фиолетовый «Bad dragon» был на данный момент самым крупным экземпляром в её богатой коллекции. Как только заостренный кончик дилдо проник внутрь, Маша застонала. Опускаясь на игрушку сверху, она чувствовала как та постепенно расширяется книзу, занимая всё больше пространства в её давно уже не девственном влагалище. – Боже, – выдохнула она, приняв в себя добрую половину монструозного дилдо. Девушка попыталась сфокусироваться на сообщениях в чате, но нахлынувшие волны чистого удовольствия заставили картинку перед глазами крутиться и расплываться. Похабные комментарии взбудораженных поклонников рассыпались в этом водовороте. Вцепившись одной рукой в край стола, а пальцами другой щипая опухшие розовые соски на блестящей от пота тяжелой груди, Маша сделала очередную попытку насадиться на игрушку и ей удалось вместить в себя ещё несколько сантиметров, преодолев самую толстую часть. Края её сильно растянутой киски покраснели, чувство предельной наполненности пьянило и дурманило. Тёплые стеночки девичьего лона крепко обжимали похороненный в нем предмет, казалось, ещё пара миллиметров и оно точно порвется. Но Мария была вынослива и её тело было под стать своей хозяйке – крепким, терпеливым и готовым выдержать любые испытания. Пот градом катился по молодой светлой коже. Маша продержалась так несколько долгих секунд, испытывая сладкое мучение от давления, заостренного кончика игрушки на узкое устье шейки матки. Затем она начала медленно подниматься вверх, снимая себя с огромного дилдо, которое ещё пару месяцев назад не смогло бы протиснуться в неё так глубоко не травмировав при этом. Сегодня Маша была умницей и сполна отработала свои токены. Миллиметр за миллиметром гигантская игрушка покидала лоно молоденькой девушки, лишь чудом не выворачивая его наизнанку. Но когда внутри осталось всего сантиметров пять, Маша напрягла ягодицы и заставила себя снова опуститься вниз, буквально надевая себя на гипертрофированный искусственный член мифической твари. Резкое заполнение и боль в до предела растянутом влагалище моментально довели рыжую до пика извращенного удовольствия. Простонав, она кончила, закатив глаза и вывалив наружу проколотый розовый язычок. Тонкая ниточка слюны повисла, покачиваясь блестящим маятником над её пышным бюстом. Какая-то часть сознания Маши успела уловить звук падающих на её счёт токенов. Шоу удалось. Снова. *** – Сколько тебе было, когда с тобой случился «инцидент»? – спрашивает Старшая. Двенадцать человек, рассевшихся в полукруг, направляют взгляды на Марию, занявшую место на самом его краю. Никто из них никогда не произносит слово «изнасилование» вслух, будто боятся его. Идиотский термин «инцидент» стал безопасным заменителем запретного слова. Машу это раздражало. Они пришли сюда, чтобы говорить правду, а не продолжать лгать самим себе. – Вы имеете ввиду, когда со мной это сделали в первый раз? – уточняет она. – Тринадцать. Я была в шестом классе. Старшая кивает, молча подавая знак, что Маша может продолжать. Все они – тринадцать молодых девушек – собирались здесь каждую пятницу по одной и той же причине – поделиться болью и страхами, что острыми и шипастыми занозами засели внутри, не позволяя жить полноценной жизнью. Машу в клуб привела подруга – Юля, – на пару с которой с июня этого года Мария снимала квартиру в чужом для нее городе. Юльке когда-то тоже не повезло. Ей было пятнадцать когда её изнасиловал пьяный мужик в туалете торгового центра. Та травма обернулась целым комплексом проблем, которые теперь последовали маленькую худенькую блондинку: боязнью мужчин, страстью к самоистязанию, навязчивыми состояниями, периодическим беспричинным плачем. Мария была намного сильнее своей соседки по жилплощади. Её насиловали так много раз, что назвать точную цифру не представлялось возможным. Она это пережила. – Это сделал мой отчим, – прочистив горло, поясняет рыжая. – Огромный злой и грубый боров. Не знаю, что мама нашла в нем, но этот урод с самого начала мне не понравился. Он начал насиловать меня через год после того, как появился в нашей квартире. Это продолжалось почти год, а я слишком боялась рассказать кому-то, потому что неоднократно видела его в гневе. Знала, что он убьёт и меня и маму, если я сдам его. В горле скопился ком, но Маша проглотила его. Ей впервые пришлось говорить о событиях тех лет вслух кому-то кроме Юльки. Но с каждым выдавленным изнутри словом поразительным образом становилось легче. – Я думала, что это сломает меня. Что я сойду с ума, никогда не приду в норму, но все получилось иначе. Я даже не знала, что будет так легко зарастить эти раны внутри и надеть на себя маску нормального человека. Вот только нормальной я уже не была. – Что ты понимаешь под нормальностью? – попробовала уточнить Старшая – высокая шатенка в очках и тёмном свитере, та самая, по инициативе которой был собран анонимный клуб помощи жертвам сексуального насилия. – Ну…, – Маша задумалась. – Нормально, это когда ты точно знаешь чего хочешь от жизни. Когда у тебя здоровая психика. Когда ты не ищешь подвохов и не пытаешься заметить в людях худшее. Когда тянешься к людям, а не избегаешь новых знакомств. Всё это не про меня. Но знаете, что хуже всего? – она делает глубокий вдох и не позволяет слезам скопиться в обводящих аудиторию взглядом глазах. – С тех пор меня будто силой тянет в нездоровые отношения. В том смысле, что я привыкла считать, будто жертвы наси…, – Галактионова осекается, но тут же поправляет себя: – Что жертвы «инцидентов» в дальнейшем избегают мужчин, а уж тем более агрессивных и сильных, склонных к абьюзу, но в моем случае что-то пошло не так. Я ведь всегда мечтала о здоровой и крепкой семье. О надёжном муже. Возможно даже о детях. Если честно, я и сейчас этого хочу, но каким-то образом жизнь снова и снова сталкивает меня с подонками. Словно я не могу противостоять своей внутренней природе. Словно…, – Маша старательно подбирает нужные слова. – Словно я не создана для чего-то лучшего. Не достойна этого… – Это ведь не твоя установка, не так ли? – спрашивает Старшая. – Кто вбил это тебе в голову? – Не знаю. Может все они, – задумчиво роняет рыжая. – Возможно они не слишком-то и ошибались. Она вспоминает Ярослава. Высокого и смазливого блондина, которого целых два года считала любовью всей своей жизни. Какой же дурой она была. Строила планы об их совместной жизни, пока он играл ею будто вещицей, дисциплинировал и воспитывал, подкладывал под собственных друзей, а после и вовсе под незнакомых людей, внушая ей, что это её предназначение и так она доказывает ему свою преданность. Маша все ещё помнила его обворожительную улыбку, которая заставляла её ноги дрожать. Он был хорош и омерзителен в одно и то же время. Когда Ярослав легко и непринуждённо попросил Машу отвалить и сказал, что наигрался с ней, она наивно думала, что это какая-то шутка. Ведь она сделала все о чем он просил. А потом несколько видео с её участием вдруг распространились по школе и Маша попала в эпицентр скандала. Маму случившееся надломило больше всего. Девушка все ещё помнила её полный разочарования взгляд, когда старшая дочь покидала дом. Оставаться в своём маленьком и уже до краёв наводненном слухами мерзком городишке было бессмысленно. Травля не прекратилась бы никогда. Репутация – вещь опасная. Маша уехала далеко, начав с нуля в надежде на то, что позади остались и призраки прошлого. Ещё одна её наивная ошибка. – Ты говорила, что сейчас у тебя есть молодой человек, – припомнила Старшая. – Вадим. Улыбка касается пухлых Машиных губ и где-то внутри растекается смесь чувств из тепла и горечи. – Какой он? – Не такой как все предыдущие. Он никогда не обидит. Я это знаю. Поначалу я думала, что полностью контролирую эти отношения и это дарило мне комфорт. Но сейчас я понимаю, что и он влияет на меня по-своему. С ним я становлюсь лучше. – Разве это не прекрасно? И разве это не доказывает, что ты ошибалась, считая, что не заслуживаешь подобного? – Возможно. Сейчас все идеально. Настолько, что кажется будто все это нереально. Маша привыкла к тому, что счастье – вещь крайне краткосрочная. Однажды Вадим узнает обо всех её демонах. О её прошлом. Об «инцидентах». О парнях, с которыми она была. О том, как её превратили в общедоступную шлюху и о том, что ей это нравилось вопреки всякой логике и здравому смыслу. О её пристрастии к массивным игрушкам и специфическим фетишам. О работе вебкам-моделью, на которую она решилась, чтобы оплачивать съемную квартиру и высылать часть денег матери с младшей сестрой. Мама не общается с ней уже три с половиной месяца. Отчим ушёл годом ранее, оставив бедную и обманутую женщину с долгами, которые та не в состоянии была покрыть. Никто кроме старшей дочери ей не поможет. Маша не сможет бросить эту работу, даже если бы действительно этого хотела. Но когда-нибудь правда дойдёт и до Вадима. Будет ли он с ней тогда? Счастье – всего лишь иллюзия. *** Низ живота немного побаливает после последнего стрима. Кажется, Маша слегка перестаралась, попытавшись уместить в себе все двенадцать дюймов массивной игрушки. Душ помогает не только смыть с себя пот и холодную смазку, но и временно ощутить себя чище, чем она есть на самом деле. Если бы только вода в самом деле могла смыть всю ту грязь, что Маша ощущала в недрах своей души. Юлька сидит на диване, подобрав под себя ноги и погрузившись в чтение. – Как прошло? – спрашивает она, не отрывая взгляда от книги. – Так себе. Сегодня улов не богатый. Через час у Юли свой стрим. Они распределили время так, чтобы не мешать друг другу и строго следовали установленному расписанию. Именно эта маленькая тихая блондинка когда-то привела Марию в мир вебкама. Что двигало Машиной подругой, рыжая и предположить не могла. Юля редко делилась своими тайнами. Дела с доверием к людям у неё были намного хуже, чем у Галактионовой. Маша сушит медного цвета волосы, когда её телефон вдруг взрывается шумным рингтоном. Номер неизвестный, но, немного подумав, Мария все же отвечает на звонок. – Слушаю. – Надеюсь, что очень внимательно, рыжая, – усмехнулся кто-то на той стороне. Голос Маша узнала моментально. – Бунеева? Тебе чего? С Кариной у Марии сложились особые отношения. Эта рослая и мужиковатая в своих манерах сука была настоящей занозой в их с Вадимом задницах. Каким образом эта долговязая, но не блещущая умом дура смогла поступить в институт оставалось для Маши загадкой. Обычно такие как она идут вниз по наклонной уже после девятого класса. Галактионова прекрасно понимала, что весь этот образ маргинальной и агрессивной задиры был всего лишь бронёй, за которой Карина прятала свои собственные личные травмы, но так или иначе ничто не оправдывало её желания подгадить Маше и уж тем более безобидному, избегающему конфликтов Вадиму. Мария напряглась. – Я тут посмотрела твоё шоу и знаешь… была впечатлена. Хотя лучше будет сказать «я охуела», – произносит голос Карины Бунеевой на той стороне и по коже Маши пополз холодок. Ничего хорошего это не предвещало. – Как ты…? – Неважно. Я всегда знала, что у такой тихони должны быть скелеты в шкафу, но у тебя, толстожопая, там целый ёбаный склеп! – Карина рассмеялась. – Как ты вообще умудряешься помещать в себе такие огромные штуки? Разве там не должно всё порваться? Хотя, если честно, мне плевать. Я же не какая-то шизанутая извращенка. – Что тебе нужно? Ладонь вспотела. Позволять этой выскочке и дальше злорадствовать хотелось меньше всего. Бунеева явно позвонила с какой-то конкретной целью, а оттягивать неизбежное Мария не любила. Пора перейти ближе к делу, чего бы не желала от неё собеседница. – Да я тут просто подумала… ты что, надеялась, что никто никогда не узнает? Какой же идиоткой надо быть? – Ты меня поймала, что дальше? – нетерпеливо бросила в трубку Маша. –Расскажешь всем? – Всем? – удивлённо повторила Карина. – Нет. Зачем мне это? Но я могла бы рассказать Вадиму. И даже показать. Представляешь, что будет с твоим лузером-парнем, когда он узнает какая ты конченая шлюха? Счастье краткосрочно. – Зачем тебе это? Маша не хотела показывать свою слабость, но теперь её голос предательски дрожал, что только больше забавляло развлекающуюся Бунееву. – Да просто так. Представляю его лицо и прямо жажду увидеть это выражение вживую. Да и к тому же мне давно хотелось сбить с тебя эту спесь, сучка ты тупая. Думала можешь просто игнорировать меня или вести себя со мной как стерва? Ты просто грязная блядина и Вадим должен узнать об этом! – выпалила Карина. – Он вообще чувствует твою дырку, когда вставляет в тебя свой мелкий член? – Я… Мы не... Солёная влага бежит по щекам дрожащей Маши, обжигая нежную кожу. – Что? Хочешь сказать, что показываешь свое блядское тело и дырки тысяче анонимов, но ни разу не давала своему парню? Да ты и правда конченая. – Не говори ему… пожалуйста, – выдавливает из себя Галактионова. – Я сделаю все что ты скажешь, только не сдавай меня ему. На пару секунд воцаряется тишина. Бунеева прокручивает сказанное Марией в своей голове и наконец отвечает: – Посмотрим на что ты готова ради своего Вадимчика, шлюха. Во вторник будет вечеринка. Дима Вепренцев с парнями снимают дом за городом. Адрес скину в смс. Приедешь туда в семь вечера. А если откажешься или опоздаешь, я тебя уничтожу, тварь. И тогда твой парень точно узнает твою грязную тайну, будь уверена. Бунеева сбрасывает вызов, а спустя минуту на телефон приходит текстовое сообщение. Кусая до крови пухлые губы, Маша опускается на стул, потому что ноги отказываются держать её. Вот и всё. В очередной раз она оказывается в ловушке и, куда бы не пыталась бежать, ей не скрыться от собственной сущности. Ведь дело никогда не было в демонах прошлого. Проблема была не в отчиме, насиловавшем её в тринадцать лет. Не в злых и жестоких парнях, с которыми её сталкивала жизнь. Не в Ярославле и не в необходимости позаботиться о матери, которую Мария так сильно опозорила. Дело всегда было только в ней самой.