— " Договоры существуют для того, чтобы их выполнял более слабый. " (Карел Чапек)
383 год после создания ветвей... Воспоминания – тяжёлая ноша, приносящая радость и жгучую боль. Неподъёмный груз разочарования и печали. Тогда я не успевала понимать, что за чем следует и по какой причине, но теперь, лежа на тёплой траве, под палящим солнцем, обдуваемая ветром, память сама стала воспроизводить картинки выдвигать теории и гипотезы: — "Почему Маркус изменил своё решение? Зачем ему добыча...Кто такие Карла и её парень?" Раздумья прерываются тем смехом и тенью, которая задержала на мне взгляд. В самый последний момент. Я бежала с другом, а в итоге осталась одна. В моей жизни остался только один человек, к которому я неравнодушна: Каин. Его нет, а я не могу молчать - хочу кричать и выплеснуть накопившийся гнев. Слышу чей-то смех. — Я тебя убью! Резко поднимаюсь на ноги, разворачиваюсь в сторону звука и выбрасываю правую руку вперёд, целясь в челюсть. Мужчина схватил меня за запястье, приказывая остановиться. — Успокойся. Небрежный ветер подул в его тёмные локоны. Чёрные глаза, в которых невозможно отличить зрачок от радужки, изучали моё лицо и одежду, точнее её остатки. Острые черты лица, словно светились на солнце. Левая рука была свободна, поэтому выкинула вперёд, целясь в живот - он перехватил и её. Мужчина наклонил голову вниз, изучая нашу позу. Длинная прядь упала из-за уха, шатаясь в воздухе. С вызовом, посмотрев на меня, сказал: — Меня зовут Йонас. Тебя просили встретить. Я знаю, какова цель твоего присутствия здесь. — Плевать мне на это присутствие, отпусти меня! — левая коленка метилась ударить между его ног, но он развёл мои руки, расплетая узел в нашей позе: я стояла к нему спиной. Йонас ударил под колено, и я упала на землю, зарычав. — Мне плевать на всех вас! Ненавижу вас и ваш заказ! — Тебя никто не просил соглашаться. Деньги одурманили тебе голову. Раз ты здесь, значит приняла условия соглашения. Выполняй, что от тебя требуют, — прошипел мне в ухо, наклоняясь ниже ко мне. — Хорошо, я поняла, — произнесла, размякая в его руках, словно талое мороженое. — Отлично. Йонас обхватил мои запястья одной рукой, другой копошась в карманах. Я начала сомневаться, что он настолько сильный, что сможет меня удержать. Вырвавшись из хватки, я лбом ударилась о его нос – пошла кровь. — Какая же ты тварь! Его рука уцепилась за мои волосы, причиняя боль. Лоб горел, а голова стала болеть. — Я сказал, сидеть. Значит, ты будешь сидеть, — потянул за волосы и плечо меня вниз. — Таких, как ты, я на вертеле... — Села! — Думаешь, у тебя получится что-то со мной сделать? Ты в этом так уверен, клоун? — я рассмеялась изо всех сил, вынося боль от потери Каина. Горло начинало болеть и краснеть. — Ты сумасшедшая? — Самая настоящая. Знай: иногда сумасшедшие – это просто недопонятые гении. — Это не твой случай. Меня не пугала его тьма, его острые черты лица и грозный взгляд, скорее наоборот. — Вытри нос: у тебя кровь, — посоветовала я. — Спасибо. Я схватилась за его голову, до боли сжимая, словно в тисках. — Когда ты уже успокоишься?! Тяжёлая рука пришлась мне по затылку. Сначала не поняла, что произошло. Затем внутри головы укоренилась боль. Глаза медленно закрывались, и я провалилась во тьму. Опять.ܓ ܓ ܓ
Женщина идёт по золотому кафелю босиком, держа тонкие, холодные ручки у груди, пытаясь согреться. На ней почти прозрачное платье в пол. Волосы, схожие со снегом, были влажными. Под неприятные прикосновения кожи и камня она шла к широким вратам, пускающие в тёмную залу, где сидел Он. Окинув взглядом вход: переплетённые сучья, тонкие ветви, на которым сидели роскошные бабочки. Везде было темно и пахло кислым, неземным и магическим. Под широкий вой врат она зашла во внутрь, покрываясь мурашками. — Верни мне их, пожалуйста. Верни, дорогой. Любимый. Родной! — она закричала. Её голос распластался по всему помещению, забираясь в самые потаённые закрома. — Ты смеешь называть меня родным? Родным... Никогда! Мужчина поднялся с трона, ранее сидя к ней спиной, горизонтально провёл правой рукой в пространстве. Ледяной поток накрыл женщину с головой – она упала плашмя, захлёбываясь в собственных слезах. — Верни их. Верни мне их. Пожалуйста. Жить не могу, зная, что они у... — У меня?... — в его голосе слышались ноты гнева. — Нет, я не это хотела сказать. Нет. Он подошёл к ней вплотную, ощущая небывалую разницу в росте. И занёс заострённый посох. — Нет!!!ܓ ܓ ܓ
Постепенно возвращались звуки. Зрение стало фокусироваться на конкретных формах и объектах. Ладонью я чувствовала холодный камень. — "Где меня снова носит?" — закатила глаза от понимания происходящей ситуации. Я сидела, опираясь на холодную, каменную стену, смотря в металлические прутья решётки. — "Сколько я здесь уже нахожусь?" Издали ко мне приближались шаркающие звуки. Я отлипла от стены, хватаясь за голову: на правом виске образовалась небольшая припухлость. Захотелось убить ту скотину, что оставила это, вырвать его длинные пряди, причиняя боль и слёзы, как он сделал со мной. Я подняла взгляд - его фигура материализовалась напротив меня, разумеется, за решёткой. — Как настроение, дрянь? — Лучше, чем у тебя, — усмехнулась ему в ответ, опуская взгляд с лица, на торс и ниже. — У меня не отбиты, как минимум яйца. — У тебя их нет. — Ты в этом уверен? — выдавила короткий смешок. — Тогда как объяснить то, что я практически тебя уделала? Йонас проигнорировал выпад в его сторону, переводя тему: — Тебя ждут, — холодно отчеканил мужчина. — Кто? — Уверена, что отвечу? — Я всегда уверена, — отвечая на его вопрос, прогнулась в спине, ощущая хруст позвонков. — Ещё раз что-нибудь подобное учудишь – ударю сильнее, — предупреждал Йонас, доставая из карманов ключ. Я игнорировала. Ключ провернулся в замке, и он вошёл. Лёгкое шарканье начинало знатно раздражать. Йонас приблизился ко мне, помогая подняться. Я вытянула правую руку вперёд, целясь в висок, но промахнулась. — Что я тебе сказал? — прошипел мужчина. Прижал своим телом меня к холодному камню, закрепляя запястья в своей хватке. Глаза, в которых незаметен зрачок, блуждали по моему лицу, очертили лоб, щёки, нос. Медленно приближался к моему лицу, опаливая горячим дыханием шею. Йонас аккуратно вытянул кончик языка, смотря на подбородок, челюсть, ушко. — Знаком ли тебе собственный вкус? — Нет... — прошептала я, расслабляясь в его хватке, стекая по стене вниз. Его глаза округлялись, но ядовитая улыбка выдавала всего его намерения. — Я могу повторить... — Что? — Вот это! Пространство между нами схлопнулось, а время застыло. Я ударила правой ногой ему между ног. Лицо Йонаса покраснело, ему не хватало воздуха. Я чувствовала, как жгучая боль разлилась в той зоне. Он скрутился, опускаясь к полу. — Сука! Пнув его на кровать, ударила повторно куда-то в грудь, выбегая из помещения. Я услышала металлический удар о камень – увидела ключи, подняла. — Посиди и подумай над своим поведением, дерьмо нечистое. Босые ноги бежали по ровно уложенной плитке. Споткнулась и снова встала. Я заплеталась своих же шагах. Меня качало из стороны в сторону. Сзади послышались голоса и трение доспехов. Упала и не поднялась больше. Придя в сознание, почувствовала, что сижу на мягком стуле, почти троне. Мои руки связаны у подлокотников плетёной вручную, толстой верёвкой. Волосы расчёсаны. Правда, я до сих пор носила рванный тряпки, оставшиеся от нормальной одежды. Кто-то не решился меня переодевать. — "Интересно, боялись ли они, что увидят?" — посмеялась сама себе, вспоминания шрамы, оставленные отцом Лораны. Передо мной гордо стоял длинный стол, наполненный разными вкусностями. Он ломился от переизбытка одиночных свечей и скопления канделябров, воск которых стекал на курочку, которая был укутана густым облаком пара. Тонкие струйки дыма, доносившийся от палённых фитилей, змеёй разливались по залу. — Нравится? — громко раздался мужской голос: острый и тяжёлый. Мои глаза округлились, и я стала метать взгляд по округе, подмечая тяжёлые, бархатные шторы в пол. Смотрю на колонны, стремящиеся ввысь, которые теряются во тьме. — Курочка – да, атмосфера – на любителя. — Обидно. Меня облепил прохладный ветер со всех сторон, но я продолжала гипнотизировать вкусно пахнущее мясо. — Возьми его, — кротко сказал мне голос. — А ты, я вижу, с логикой не дружишь? Посмотри на мои руки. — Простит ли меня леди за такую глупость? — эта оплошность раскрасила его голос грустью. — Простит, если ты дашь этой леди поесть! Ножка курицы оторвалась от тушки и медленно плыла ко мне навстречу. — Вы волшебник? — Именно. Хотите ещё подобного волшебства? — Раз...ется, - чавкая, согласилась я. — Тогда вы должны выполнить для ме... — А у вас есть мартини? Люблю оливки. — Да, конечно, — гулкий щелчок раздался в пространстве. — Продолжайте-продолжайте, — махнула я рукой, получив заветный напиток. Невероятно вкусное мясо таяло во рту, а пространство становилось всё темнее и темнее, делая акцент на огоньках свечей. — Вы должны для меня сделать кое-что. — Ага. Что же? — Оценив ваши способности, которые вы прекрасно продемонстрировали на Йонасе. — Да, ему было приятно. — Именно, — задумываясь, ответил мужчина. — Вы должны убить для меня человека. Услышав это, я понимала, что это не первая и не последняя подобная просьба. Делать это без Каина...я не могу. — Думаете, что за курицу вы сможете меня подкупить? — Был шанс, но знал, что не выйдет. — Вы догадливы. — Спасибо. Ваш комплимент - мёд для моих ушей. — Вы обращались со мной грубо. — Я? Это были мои люди. — Вот именно, ваши. — Я просил их быть, как можно нежнее!... — У нас разные понятия о нежностях, — улыбнулась я во тьму. — И вообще, я хочу видеть ваше лицо. Покажитесь! — Эта роскошь вам не позволительна, юная леди. Я вам даю цель – вы мне результат. Без лиц и имён. Я прислушалась, и начала понимать, откуда доноситься звук. — Хотите повторить участь вашего Йонаса? — А что с ним? — Лежит с отбитыми яйцами. Мужчина издал гортанный смех. Теперь я точно поняла, где он сидит. По бокам стола располагались небольшие стульчики для гостей, а во главе, с обеих сторон, стояли роскошные троны. На одном из них сидела я. — Сидеть напротив меня, да ещё и спиной. Не считаете, что это признак неуважения? — Неуважение – избивать моих людей, есть с моего стола и перечить моим предложениям! — Не повышайте голос! Вы – никто! — последние слова раскинулись эхом, а я начала понимать, что сказанула. — А-ха-ха-ха. Я – никто? Знали бы вы свою положение сейчас. Давайте попросим друг у друга прощение? Я извиняюсь перед вами, Ринуэлла. Я вздрогнула, услышав своё имя. Откуда он его знает? Что за бред здесь происходит? — Не молчите, или я подумаю, что у вас нет чести и рассудка. Моё тело поднялось по инерции и захотело выйти отсюда и больше не возвращаться, но верёвка остановили попытку побега. — Вы никуда не уйдёте, пока не согласитесь со мной на сделку. — Я. Не буду. Никого. Убивать. Для вас! — Очень-очень-очень жаль, — чеканил каждое слово мужчина, режа меня без ножа. — А если мы поступим так? Мужчина хлопает два раза в ладонь – слышу треск и ядовитый шум, от которого начинает болеть голова, словно что-то металлическое вытаскивают наружу, трясь о плитку. Слева от нас, напротив стола появляется большой куб, укрытый тёмно-синий тряпкой. — Раз. Два. Три, — создавая несколько секундные паузы между слова, произнёс мужчина. Ткань стягивается, а моя челюсть целует стол, падая на пол. На душе разливается тоска и радость: первое чувство от нынешнего положения, а второе от того, чего не произошло в Ветвистой Стене, когда угольные ветви пронзали всех насквозь из-за появившегося света. Каин сидел на холодном полу, связанный той же верёвкой, что и мои запястья. Я не могла сдерживаться – хотела разорвать чёртовы плетения и обнять друга. Единственного на свете человека, к которому я неравнодушна. Его я боюсь потерять и уже почти потеряла... — Молчишь? Правильно. Теперь не будешь перебивать. Я глотала слова, которые подступали к моим устам: бранные и небранные, красочные и сухие. Званный ужин превратился в драматичную картину. Куриная ножка окончательно исчезла из поля моего зрения. Я замерла, боясь пошевелиться. — Это мираж. Такого не может быть. Надеюсь, ты никогда не исчезнешь, — шептала и молила я. Его глаза были закрыты, губы сомкнуты в тонкую линию. Кожа бледна, словно я смотрела не на человека, а ядовитую поганку. — Убейте представителя знатного рода и получишь друга обратно. Пройдя Ветвистую Стену, ты очутилась на Светлой стороне мира. Иди во дворец Лайта́ра и лиши жизни того, кого мы оба ненавидим. — Сейчас...ты...Ты сейчас издеваешься?! — наконец-то слова подобрались к моим губам. — Мне нужно конкретное описание. — Я вижу, ты согласна. — Допустим, — пытаясь максимально сдержанно ответить ему, я бросала взгляд на Каина. На его тело. — Я предоставлю тебе карету, наряд и роскошную жизнь. Твоя цель: попасть на намечающийся бал. Ты поймешь о ком идёт речь. — "Я хочу возразить, послать его, как можно дальше. Но Каин...я не могу пререкаться...Нужно пытаться, Ринуэлла. Пытайся!" — я захлёбывалась злобой, утопала в ней. — Покажи себя выгодно в лучшем свете. Достигни цели, которую я тебе дал. Думаю, не стоит говорить, что произойдёт, если ты не выполнишь обещание? — после слов мужчины, мой взор снова упал на Каина. — Ты теперь не обычная дворняжка, а настоящая герцогиня дрофская. Приятно видеть здесь вас, Ваша Светлость. Дроф – чудный город, находящийся между Стеной и единственным озером в Атене – озером Спасения. Надеюсь, вы слушали историю о природе такого названия? — Нет... — Печально. Но не волнуйтесь: всё будет, но не сразу. Только не утоните в сплетнях дворца. Поверьте, они вам не понравятся. — Я, конечно, не видела его физиономии, но чувствовала улыбку. — Помните о вашем друге. Всё в ваших руках. — Вы блефуете, — заверила я. Он молчал. Это мираж, и моего друга здесь нет, — не решалась произносить его имя, так как не знала, знает ли обладатель этого голоса, кто такой Каин или нет. Я услышала два хлопка – сзади меня появился мужчина, одетый в доспехи. Качаясь, приближался к телу Каину. Чем быстрее он сокращал расстояние, тем чётче я стала понимать, что это не мираж: условия договора настоящие, это помещение, проблемы и мой друг. Словно гигантским молотом меня ударили по виску, и я всё поняла. Длинная рука, в кисти которой был зажат кинжал, смотрела прямо на Каина. По его щеке потекла алая струйка, а холодное лезвия окрасилось кровью. — Ещё? — раздался грозный вопрос, после которого не послышалось ответа. — Давай ещё. Не жалей. Мужчина продолжил издеваться над Каином, но он не просыпался. Я сжала руки в кулак. — А ты не жалеешь своего друга, — заключил хозяин помещения и ситуации. — Стойте! Всё. Хватит. Почему он не реагирует? — После событий, произошедших с вами, он ещё долго не придёт в себя. — Он хотя бы жив? — Зачем мне шантажировать тебя трупом? — Откуда я могу знать? Вы даже не даёте мне до него дотронуться! — Леди согласна на мои условия? — спросил меня ещё раз голос. — Я убью этого человека для вас взамен на живого Каина. Вы предоставляете мне наряд на бал, деньги, титул герцогини и полное выполнение условий, прописанных в договоре. — Да, — подтвердил он. — Я не спрашивала, а утверждала. Ко мне медленно проплывал тёмный лист бумаги с размашистым пером. Я пробежалась несколько раз по строчкам, написанным аккуратным почерком. Ставя роспись, подписываю приговор себе, Каину и тем несчастным, которые столкнуться с последствиями. — Что этот бедолага тебе сделал? — спросила я. — Он забрал то, что по праву рождения принадлежит мне.