— " Самые суровые судьи – мы сами. "
(Северус Снейп)
Необузданное желание убить всех, кто здесь находился, заполняло, словно я была сосудом. Тягучие порывы ветра облизывали моё тело, заставляя мурашки выделяться. Позади горели фонари ночного Лайтара, а шум, пропитанный смехом и алкоголем, приглашал войти в замок. Лорана боялась смотреть мне в глаза, поэтому чертила своим взором на холодном теле Авилы замысловатые узоры. Среднего принца Света не интересовал труп изящной девушки, пригвоздив изумрудно-голубыми глазами меня. А я стояла над Авилой, прожигая каждого взглядом, до боли сжимая кулаки. Мартин сделал шаг в мою сторону, Лорана схватила парня за руку, останавливая, но он проигнорировал её жест, предупреждение. — Гилата... — выдохнул Хивью, опуская взгляд на труп. Ветер игрался с сапфирово-синими кудрями молодого человека. — Оставайтесь все на местах. Работает магистрат-прокурор , — после его слов Карла соизволила сделать шаг. — Я сказал: оставаться на месте, — шёпотом пригрозил Мартин девушке, выставив огнестрельное оружие. — Ты вздумал угрожать мне? — язвительно спросила Карла, накручивая на ноготь кончик светлых волос. — Я щёлкну пальцем, и тебя здесь уже не будет. — Ваше Светлое Высочество, угомоните свою невесту: её голос сравним с писком старой кошки, да и не только голос. — «Невесту? Я съем своё дерьмо, но не поверю, что она его невеста. А вы, Хивью, слишком бесстрашны раз оскорбляете относящуюся к правящей семье персону.» Мне всё равно кто и что здесь думает, поэтому сделала первый шаг, обходя труп слева. Мартин, посмотрев в мою сторону, достал ещё один револьвер. — «Оружейная лавка, не иначе.» Я смотрела прям в дуло огнестрельного оружия, понимая, что он не выстрелит. Решила идти прямо на него, ожидая смерти. — Ещё шаг, Гилата… Я шла молча, посмотрев на Лорану – девушка округлила глаза и отвернулась от меня. Послышался выстрел. Запах пепла и жжёного дерева пропитал воздух вокруг. — Следующий будет в тебя, Гилата. — Давай, сделай это, магистрат-комиссар, — отвернувшись от молодого человека, я пошла к прозрачным дверям, за которыми скрывались фонтаны яблочного сидра. Выстрел. Жгучая боль в ноге – упала на одно колено, издав короткий, но яркий стон боли. — А теперь не двигайся, — озвучил Мартин, медленно осматривая каждого. Шум веселья и наслаждения пропал. Скрипнули стёкла резных дверей, которые были моей целью. Мартин приклонил колено и опустил голову. — Генерал Вилмор… — выдохнул парень. Суровый взгляд. Тело, закованное в доспехи с золотыми разводами. Страх и уважение. Порыв ветра мотал красную ткань костюма, на которой была вышита узорчатая бабочка, состоящая из смелых завитков. — Откуда выстрел, магистрат Хивью? — в узком разрезе глаз читалась сила, власть и опыт многолетних войн и сражений. Мартин молчал. Вилмор подошёл к телу Авилы, опускаясь на корточки. Пальцы, закованные в металлическую защиту, пропускали блики света. Позолоченные пальцы тронули слипшиеся, чёрные волосы молодой девушки. — Авила…Дочь моя, — прошептал генерал, закрыв глаза. Вдохнув свежий воздух, он поднялся. — Мне очень жаль, — твёрдо заявила Лорана, смотря в глаза генерала. — Если бы я жалел каждого, кто умер, то стал бы бесчувственным куском мяса, — ответил мужчина. — Ваш ответ показался мне равнодушным, генерал, — прокомментировала Карла. Вилмор посмотрел в изумрудно-золотые глаза девушки, задерживаясь в их пучине. И ушёл. Через несколько минут площадку, где произошло убийство, оцепили. Торжество закончилось. Сотрудники местной магистрации описывали состояние трупа. Расспрашивали Лорану и Карлу. Хивью давал показания и помогал коллегам. Фалькор исчез, как член королевской семьи, он не мог находится в «грязи» убийства. Я сидела на холодном полу, запрокинув голову к небу. Несколько десятков магистрат ходили вокруг меня, провоцируя рвотный рефлекс и головную боль. Когда Лорана освободилась, подошла ко мне, садясь рядом. — Ты её убила, да? — Что ты сюда припёрлась? Зачем все эти вопросы? — Подруга… Гнев подкатил к моему горлу, желая вырваться нескончаемым рыком. — Отрежу язык, если ты ко мне ещё раз так обратишься. Ходи и оглядывайся, подруга. Или хочешь повторить судьбу Авилы? — озвучив имя девушки, с который я целовалась со всем недавно, качнула головой в её сторону. — Я же просила прощение. — А я не видела тебя на коленях. Девушка опустила голову, сжав кулаки. — Чего молчишь? Думаешь, когда будет лучше это сделать? — Я буду молчать до определённого момент…Гилата… — в её глазах плескалась злость, перемешиваясь со стыдом. Лорана ушла, видимо, боясь, что скажет лишнего. И правильно. Я бы тоже боялась на её месте…Но я не на её месте, слава Матери-Хранительнице. — А тебе что нужно? — возмутилась я, желая наброситься на подошедшего парня и разорвать глотку. — Пойдём, Гилата, за мной. — Никуда я не пойду. — Я сказал: пойдём, — голос магистрата с каждым словом становился более грубым и тяжёлым. — А я сказала… — желание послать его куда подальше утихло, а в голову ударил здравый смысл: если я буду пререкаться с местными органами правопорядка, то не смогу выполнить указ и спасти Каина…Смешно, если мне магистраты помогут в убийстве. Я поднялась с холодного пола, вытирая лицо и поправляя волосы. Почувствовала, как лоскуты ветра облизывают мои ягодицы – кожа стала холодной. — Ну пойдём, Хивью. В тихом омуте Тьма водиться, да? — усмехнувшись ему в лицо, я обошла парня, касаясь бедром его рук, находящихся в карманах.ܓ ܓ ܓ
Во дворце, где совсем недавно играла жизнь, разливался яблочный сидр и порхали бабочки удовольствия и наслаждения, осталось лишь мусор и лёгкий разгром, которые оставили гости. Королевской семьи уже не было, не считая среднего принца Света и его невесты. — Оперативно они покинули Дворец Света. — Посмотрел бы я на тебя на их месте: они услышали крики, выстрелы, сбор всей магистрации Света с генералом Вилмором. — Ты плохо меня знаешь…очень… Мы повернули на лестницу из белого камня, покрытую бело-золотым напылением, которое умудрялось скрипеть под ногами Хивью. Я осматривала вырезанных маленьких бабочек, абсолютно разных форм. — Меня начинает тошнить от количества бабочек. — Не хочешь проявлять уважение к Светлой стороне? — Знал бы ты, где это уважение находиться… — Ты это сейчас говоришь магистрат-прокурору? — А ты это сейчас говоришь герцогине дрофской? Мартин сделал шаг, затем огляделся и повернул в другую сторону, явно оступившись. — Что, не помнишь, куда меня нужно вести? Ну да, возраст. — Мне всего лишь двадцать два. — И уже магистрат-комиссар? Хивью пытался сдержать улыбку, но ничего не получалось, только уродовал себе лицо. — Да простят меня эти бабочки, но улыбнись по нормальному, не истязай своё лицо. — Спасибо за совет, Гилата. Новое имя никогда не заставляло меня съёжиться и убежать от реальности, которая сейчас меня окружает. Стало всё равно. — Скажи честно: это ты убила Авилу? – вопрос Мартина прострелил мне уши. — «Вы все сговорились?» — Не молчи. — Скажи Лоране, всем своим магистратам и самому себе: Гилата, герцогиня дрофская, никого не убивала…сегодня. Магистрат-комиссар промолчал, но точно не верил моим словам. — К тебе подходила Биндви́с? — Кто? — Лорана Биндвис. — Допустим подходила. Жутко бесит эта девка, — я закатила глаза, вспоминая, как смешны были её обращения ко мне: «подруга». — Не знаешь, кстати, что она здесь забыла? — Вы же подруги…в какой-то степени. — Кто тебе это сказал? — Сама Лорана. Я замолчала, встав на месте, но потом сделала вид, что заболела нога и нужен отдых. — «Подруга…Ну хорошо, подруга, можно будет этим положением воспользоваться. Подобраться поближе к самой Лоране, к Хивью…» — Чего молчишь? – посмотрел на меня парень. — Да-да, подруги. У меня нога просто заболела. Мы с Лорой редко встречаемся: у неё какие-то проблемы... — вспомнив продолжила, — с отцом, а я занята. Всё-таки на мне целый Дроф держится. — Я говорил ей постоянно, что хватит слушать отца, ты самостоятельная личность, перестать ему потакать. — Мартин, да наши мысли сходятся. Только откуда ты знаешь такие подробности? Мне Лорана о тебе не рассказывала. — Не рассказывала? — на его аккуратных чертах лица залегла тень грусти и отстранённости. — «А вот это уже интересно,» — улыбнулась я своим мыслям. Уголки дворца стали темнеть: свет редко проникал в те части комнат, через которые мы проходили. — Что это такое? — спросила я. Мы находились в старой комнате: с одной стороны, отходили обои, с другой стороны, рушился деревянный пол, а воздух был пропитан пылью. — Жестокая реальность она такова, Гилата. Лорана пыталась выбить тебе комнату лучше и, поверь мне, это замечательные условия для таких, как ты? — То есть, Хивью? — я повернулась к нему лицом. Парень уже стоял возле двери. — Герцогиня дрофская, временная мать земель Дрофа, Гилата Дрофская, вы являетесь одной из обвинённых в смерти покойной Авилы Некко, дочери генерала Света Вилмора Некко. Любое ваше слово будет использована против вас в суде. Заседание совершиться завтра. Гилата, вас оповестят. Доброй ночи, — дверь закрылась. Я осталась стоять посреди пыльной комнаты. — Ну так меня ещё никогда не ловили. Теряю я сноровку. Я сажусь на пол, медленно стекая со стены, чувствуя холод и шершавость древесины. — «Жалко их, если они считают, что так просто можно схватить меня.»ܓ ܓ ܓ
Дверь распахивается, ударяясь ручкой об стену. Дворцовый стражник посмотрел на меня, позвав: — Поднимайся. — Каин, давай потом, — промычала я, натягивая кончики волос на лицо, забыв о новой длине. – Тьма! — Гилата Дрофская. — Кто?! — выплюнула ониксовые пряди, облизнув языком губы. Я дёрнулась, вспомнив, что нахожусь в Атене, на Светлой стороне мира. — Вам помочь встать? — спросил мужчина. — Спасибо, — выгнулась в животе, поднимаясь на колени. — Если бы я просила помощи, то не стала тем, кем являюсь. — Идём. — Вы собираетесь вести меня на суд в таком виде? — Для таких, как… — стражник сдержался, вспоминая, кто перед ним. — Ну-ну, договариваете. Непривычно вести герцогинь с таких затхлых комнат? — я улыбнулась ему в спину, поправляя волосы. Участник кожи были липкими от яблочного сидра. — А вы не знаете, где находится сидр? — Зачем вам сидр? — Похмелиться. Дворец оживал после вчерашнего празднества: обсуживающий персонал метался туда-сюда, разнося столовый приборы, подметая ковры, убирая мусор, который оставили гости от бала-маскарада. Одна из горничных, вытирая пыль, подошла к окну, охнула, позвала подругу. — «О чём шепчемся, девчонки?» Я остановилась. Мужчина, почувствовав это, развернулся. — Что-то не так? — Желаю поздороваться с прислугой. — Имеете желание опускаться до их уровня? — А вы не являетесь этим же уровнем? За окном раздались крики и разбивание стекла этажом ниже. Любопытство девушек улетучилось в ту же секунду, а моё только распалилось. — Докажите, что вы не просто стражник! Помогите тем, кто внизу. Возможно есть пострадавшие! Мужчина, словно мальчишка, побежал вниз, бросив мне напоследок: — Я распоряжусь, чтобы к вам приставили нового сопровождающего. — Да-да, идите скорее! Тупица… Подойдя к окну, увидела несколько десятков людей: кричащие, возмущавшиеся, сносящие всё на своём пути. Когда я приоткрыла створку, услышала озлобленные лозунги: «Нет контролю!», «Долой лицемерие!», «Не смейте просить прощения у Матери-Хранительницы!», «Ваши локти давно в крови невинных!», «Лгуны!». Двое парней ударили стражника – их лица были в крови, а глаза заполонил звериный блеск. «Ложью весь мир до утра корми́тся.» — «Люди недовольны властью? Как интересно.» Меня схватили за плечо, желая оттащить от окна. Я схватила женскую руку за запястье, закручивая за спину. — Бессмертной себя почувствовала?! Лорана замычала, взъерошивая свои каштановые волосы. — Ты совсем больная?! — закричала Лорана. — Ничего себе. Что, начала выпускать когти, которые Маркус удачно подтачивал? — Я перед тобой извинилась не один раз, Гилата. Долго будешь припоминать мне отца?! Я приблизилась к её шее, смотря на девушку исподлобья, нежна шепча: — Забуду только тогда, когда затянутся шрамы на моей спине, нанесённые твоим отцом. Девушка молчала. — А знаешь, сколько они затягиваются? — улыбаясь, я коснулась языком шеи Лораны: легко, почти неощутимо. — Правильно, нисколько – они остаются с тобой навсегда. Свободна! — я отпустила её руку, нарушая координацию девушки. Тёмное платье девушки казалось достаточно тёплым и мягким, поэтому будет не больно, очень жаль. — Я пришла, чтобы сопроводить тебя на суд, герцогиня дрофская, — озвучила Лорана, делая акцент на последних словах. — Кого ты пытаешься здесь обмануть, Гилата? Может имя у тебя тоже не настоящее, а? — А кого пытаешь обмануть ты, Лорана: себя или отца. Признай, что ты никто без него, но пытаешься яростно доказать обратное. Докажи, и я поверю. — Ты – никто, чтобы я тебе доказывала. — А ты никто, чтобы я тебя слушала и оставляла в живых. Сбежать не могла с Дворца Света: я подписала договор, поэтому я пошла за Лораной, ведь именно такой сюжет приготовила для меня жизнь.ܓ ܓ ܓ
Белый мрамор облицевал всю комнату, ловя лучи солнца и создавая блики. Окутанные лианами резные колонны, на которых сидели маленькие бабочки, устремлялись ввысь, желая пробить потолок. Посреди комнаты стояла большая ванная, рассчитанная либо для высоких людей, либо для двоих. Две девушки подошли ко мне сзади, намыливая голову и натирая травами кожу рук и ног. — «Здесь такие услуги для всех или только потому что я герцогиня?» Девушка нежно промокнула мои волосы полотенцем, а затем предложила надеть платье: кремовый фатин приятно лёг на грудь; малейшее движение прислуги и лёгкие рукава-одуванчики вместе с юбкой порхали в воздухе, словно те бабочки на колоннах. Светлые тона были ужасно неприятны моей чёрной натуре. — «Какой кошмар,» — прокомментировала я, смотрясь в зеркало. — «Мэла явно убила бы меня.»ܓ ܓ ܓ
Поднимаясь наверх, глаза начинали болеть от изобилия растительности во Дворце. Когда касалась перил, чувствовала шершавость архитектуры, замечала малейшие детали статуй. На втором этаже, позади балконов с резными балясинами, находилась дверь, исписанная различными сюжетами из легенд Атена: в одном сегменте светловолосая девочка касалась бабочки, а уже в другом – из её рта вылезали лианы, из-под ресниц вылетали новые и новые мотыльки. Двери открылись, и я вошла в зал суда, где будет решаться моя судьба, как Гилаты Дрофской. Гигантское помещение было залито солнечным светом. Яркие блики слепили мои глаза. Слегка привыкнув, я смогла рассмотреть зал суда: напротив двери стоял круглый стол, за которым уже располагались вершители судеб; за ними находилось злополучные окна в пол, слепящие всех здесь присутствующих. Мой взор упал на две статуи Матери-Равновесия с крыльями бабочек. — «Если следовать их логике, то мы должны Мать представлять в виде дерева.» В центре стола сидел король Люмус, не изменяя себе показаться другим в величественных одеждах. Мужчина смотрела мне в глаза, словно желал найти правду об убийстве до начала судебного процесса. Справа от короля находился генерал Вилмор, показывая фальшивое равнодушие окружающим. По левую руку сидел неизвестный мне человек. Изумрудные глаза и улыбка на лице, выглядывающая из-под белых усов, внушали спокойствие и лёгкость. Мужчина уже в возрасте, поэтому его лицо было усеяно глубокими морщинами. Он повернулся в сторону короля, поправляя седые пряди. Когда я сделала несколько шагов, седовласый судья встал и заскрипел старческим голосом: — Добро пожаловать, Гилата Дрофская, - мужчина имел такую интонацию, будто он сейчас засмеётся. — Спасибо, — воротило от этого слова. — Меня зовут Никон. Перед тем, как мы начнём, хотелось бы рассказать, кто здесь находится. Судья стал бурно жестикулировать: — По правую руку от меня сидит наше Светлое Величество, король Люмус, — мужчина кивнул головой. — Чуть по даль располагается генерал Вилмор, судья и одновременно родственник погибшей, — тот никак не отреагировал. — По левую руку от меня сидит второй принц Света, Фалькор Фа́йтор. Зайдя в зал, я не заметила скучающе сидящего за столом принца, то и дело поправляющего корону. Когда озвучили его персону, он выпрямился, пробежав взглядом по мне. Фалькор поправил ворот белой рубашки, который явно его душил, слегка сдул пылинки со светлой жилетки и погладил себя по плечам, закрытые пальтом, словно, как только я вошла, на него упала тонна грязи. Парень упал на спинку стула, складывая руки на груди, показывая украшения на ней. — Он должен… — начал Никон, но король его одёрнул. — Начнём. Герцогиня дрофская, вы являетесь одной из подозреваемых в смерти Авилы Некко. Мы не говорим, что вы виновная, так как вина не доказана. — Нет, Никон, мы говорим прямо, что вы были застуканы с трупом моей дочери! — закричал Вилмор. Фалькор выпучил глаза, не ожидая, что генерал поддастся эмоциям, но затем улыбнулся, почёсывая лоб, снова лёг на спинку стула. — Генерал Вилмор, вы… — говорила я, но меня прервал Никон. — Гилата Дрофская, где ваш этикет? — Что вы имеете в виду? — Перед тем, как обратиться к одному из судей, нужно сказать: «я имею уважение перед вами…» — А если я не имею к вам уважения, что делать будем? После моих слов я думала, что Вилмор взорвётся. Принц прыснулся от смеха, пытаясь его сдержать, сжимая губы, качнулся на стуле, смотря на реакцию отца. Король скромно улыбнулся. Никон вздохнул, схватившись за лоб. — Как давно вы являетесь матерью земель Дрофских? — Около месяца. — А до этого вы находились в пещере, что не знаете наших правил? — спросил Вилмор. — Можно сказать и так. Завидуете? — Безумно, — встрял в разговор принц Света, смотря по сторонам. — Как вы смеете разговаривать так с судьями?! — воскликнул Вилмор. — Я имею уважение перед вами, но хотелось бы упрекнуть вас, генерал Вилмор, в субъективном отношении в процессе судопроизводства. Король Люмус, кого вы набираете сюда? — Король Люмус не ответит вам. Он смотрит на ситуацию, не участвуя в дебатах, а затем голосует. — Принц Фалькор, народ интересуется: почему вас не было в замке всё это время? – решила напомнить его о встрече на Тёмной стороне. — Это переходит всяческие границы, — спокойно сказал Никон. — Извольте, судья Никон, от вашей защиты, — махнул рукой принц. — Герцогиня дрофская, те, кто не должен знать – они не знают, а кто должен – знают. Угадайте, к какому числу относитесь вы и ваш народ? — «Хорошо, сейчас я промолчу, прикушу язык, но ненадолго, Фалькор Файтор.» — Гилата, — позвал меня Никон. — Я имею уважение перед вами, судья Никон, но смело вас перебью: я не виновата в смерти Авилы Некко, так как… — я думала, что сказать, — … она была моей любовью. Уверена, если вы опросите всех, кто находился в тот вечер, то несколько человек явно видели, как мы целовались с ней рядом с фонтаном. Я…я не могла убить свою любовь. Это безумие! После я выбежала на балкон подышать свежим воздухом и увидела её тело. Для всех здесь присутствующих было шоком та новость, что я озвучила. Генерал Вилмор уронил лицо на ладони, собираясь с мыслями: он говорил, чтобы дочь не подцепила какого-нибудь мужчину, а в итоге нашла девушку. — Вы…вы упустили момент вашего феерического дебюта в фонтане, — вспомнил Никон, борясь с эмоциями. — Было и было. Не говорите, что вам не понравилось. — Не понравилось?! — оживился Вилмор. — Да вы нарушили общественный порядок, — запахало кисло-сладким, приторным, неземным. Его рука начала окутываться тьмой. — «Мать-Хранительница, это что, Тьма?!» Рука короля Люмуса легка на плечо генерала, чтобы его успокоить. Я услышала скрежет по полу – двери распахнулись, и в зал суда входит Мартин Хивью. Его походка была уверенной, руки сжаты в кулаки, а желваки играли на скулах. — «Слава Матери, он снял свой идиотский красный плащ.» Чёрная водолазка вздымалась от дышащий груди. Полы длинного пальто, словно крылья вороны, разлетались в разные стороны. Солнце играла с серебром на его пальцах. — Я имею перед вами уважением, судьи, но, услышав ваш разговор, позволю себе на правах магистрата-комиссара вмешаться. Я смело подтверждаю, что Гилата Дрофская являлась любовницей Авилы Некко и их поцелуй запечатлелся в моей памяти, а позже об этом мне сообщила Лорана Биндвис. — Господин Хивью, вы выступаете в защиту герцогини, я правильно понимаю? — Да. — «Какую цель ты преследуешь, Хивью?» Парень поправил сапфирово-синие кудри, мельком посмотрев на меня. — Услышав, обе стороны мы готовы голосовать, — объявил король Люмус. — Озвучу цену голоса: сторона генерала Вилмора и Никона равняет единице, сторона принца – половине от единицы, а сторона короля – две единицы. Кто за то, чтобы оставить Гилату, герцогиню дрофскую, в числе обвиняемых, поднимите руку. Моё сердце продолжало биться в спокойном ритме, так как понимала, что даже, если меня посчитывают виновной, я сбегу. Вилмор поднял руку. — «Ожидаемо.» Я посмотрела на короля Люмуса он не двигался. Никон молчал. А вот рука принца Света, на которой была натянута перчатка, поднялась вверх. — «Он явно приёмный, раз его мнение не совпадает с отцом.» — Полторы единицы не в пользу Гилаты Дрофской. Кто за то, чтобы причислить Гилату, герцогиню дрофскую, к числу пострадавших? Рука судьи Никона смело возвысилась над нами. Король Люмус сидел и внимательно изучал выражения лица присутствующих, думая, почему они Фалькор и Вилмор решил так, а не иначе. Карие глаза встретились с моими. Я не отвернулась, а бросила вызов взглядом. — Как говорите вы давно стали матерью землей Дрофа? — Около месяца. — Хорошо. — «Чего ты от меня хочешь, дед?» Рука короля Люмуса не двигалась, а в моей голове созревал план побега, но спустя мгновение он отдал голос в мою пользу. — Три единицы против полторы. Гилата Дрофская, вы зачисляетесь в ряды пострадавших. — «Противно находится на одной стороне с Вилмором.» — Заседание окончено! — ударил по столу король Люмус. - Но помните, Гилата, мы всё же не планируем спустить с вас нашего взора. Двери открылись, и в помещение забежала Карла во вчерашнем платье. — «Вроде бы невеста принца Света, а ходит в старом платье. Мэла бы не оценила такое отношение к внешнему виду.» Я не обращаю внимание на неё и подхожу к Мартину Хивью. — А что это сейчас было? — прошептала я. — Ты закрыл меня вчера ночью в клоаке Дворца Света, а сегодня помог. — Какая-то часть меня сомневалась в то, что ты причастна к убийству Авилы, не похожа на маньячку. Я выступил в твою защиту, так что помни, если ты пойдёшь наперекор моим слова, которые я произнёс, будет плохо и тебе, и мне. - Я никого не просила за меня заступаться, поэтому все мои деяния будут на твоей совести, Хивью. После слов Мартина я пыталась сдержать улыбку, приложила руку к губам, делая вид, что зеваю. — Но основную роль сыграла Лорана. — Чего? Какого? ... — Ну, она рассказала мне, что ты не виновата, что видела то-то и то-то. — И ты ей поверил? — Я её очень хорошо знаю. — Хивью, как ты дослужился до магистрат-комиссара, если веришь всем, кому не стоит. — Ей можно верить! — Ей нельзя верить. Один раз она мне знатно нагадила. — Врёшь. — П-ф-ф, — вздохнула. — Ради Матери-Равновесия верь кому считаешь нужным, — я подняла руки. Я повернулась в сторону выхода и краем глаза заметила, как Карла сидела на принце. Рука Фалькора сжимала ей шею, надавливая на вену. Поцелуй на грани удушья, боли и жара. — «Да простит меня Мать, какой кринж,» — я закатила глаза, приподняв брови, обмениваясь взглядом с магистратом. Я развернулась обратно, смотря на сие сцену, улыбаясь. Глаз принца смотрел прямо на меня. Фалькор улыбнулся, ненадолго прервав поцелуй. Ни король, ни судьи не обращали на это внимание, но я обращу. Подойдя к принцу сзади, я прошептала на ухо. — Я могу смело объявить народу, что ты был на Тёмной стороне. Ходи по замку и оборачивайся, ведь лезвие моего кинжал снова окажется на твоей шее, и тогда ты явно не останешься в живых. Дважды я не промазываю, уж поверь мне, светлый принц, Фалькор Файтор. Его пальцы схватили мою ладонь, ногтем продавливая кожу, но я быстро освободилась, прошептав, что ему конец. Убить принца света в зале суда тоже самое, что и подписать смертельный договор. — Закрой глаза, Карла, — она послушалась, а принц потянул меня к себе. — Объяви свои догадки всем, да вот только новость о твоей государственной измене распространится быстрее. Иначе я не могу объяснить твоё нахождение на Тёмной стороне, самозванка, — обжигающее дыхание Фалькора обвило моё ухо, шею. — Опять ты?! — воскликнула Карла. — Я просил не открывать глаза, Карла, — сказал Фалькор. — Не переживай, я уже ухожу, милая. Продолжая дальше без устали сосать губы принца. Хм… а можешь не только губы. Я обошла стол, приближаясь к Мартину. — Гилата, с тобой всё хорошо? — О да, я себя чувствую замечательно, — продолжая улыбаться, озвучила я. Когда мы вышли за территорию зала суда, Мартин спросил: — Вы с Лораной поругались? — Зачем спрашиваешь? — Пытаюсь уяснить у себя в голове, почему она пытается везде тебе помочь, — сказал Хивью, подавая меня руку на лестничном пролёте. — Спасибо, обойдусь. — От чего именно? — И от её помощи, и от твоей руки. — Герцогиня дрофская! — прокричал мужской голос. — Что такое? — спросила я у подбежавшего к нам парня, работающего дворецким. — Вам письмо. — Интересно от кого же? — я вскинула бровь, забирая конверт. — Снаружи нет имя отправителя, только получателя. — Можешь идти, — махнула рукой. — Ух ты, у герцогини тайная переписка. — Звучит, как осуждение, Хивью. Руки ощутили мягкость бумаги, остроту краёв, вид печати. Я надорвала конверт сверху, доставая лист бумаги. В нос ударил необычный запах, который я встречала ранее.«Надеюсь, тебе понравился мой подарок. Бедная Авила Некко.»
От: И.К
Кому: Р.Л