Gaudeamus igitur

      Встав рано утром, Этан поймал себя на мысли, что ему снился очень красочный сон, кажется, там был какой-то фестиваль с множеством исполнителей, и он сидел на газоне, прислонившись к дереву, смотрел на небо через зелёную крону. И Этан помнил, что он тогда, во сне, думал о вечном. О том, что мы все — частичка природы, что мы слиты с этим миром и определять себя, как людей, значит быть как будто с другой планеты. Мы готовы создавать, разрушая; любить, убивая; и мы живём, умирая. Этан сидел за журнальным столиком с листами бумаги и записывал свои размышления — записывал в стихах. Почему-то вот так вдруг утром нашло вдохновение, и это было прекрасно. Когда поток мыслей иссяк, никому не известный поэт еле наскрёб слов для адекватного завершения и перечитал написанное. Идея, определённо, не глупая, даже есть попытка в композицию… пожалуй, удачно использована пара приёмов, но в целом Этану не нравилось. Он с досадой отодвинул верхний лист и на следующем написал список покупок — сегодня была его неделя, чтобы при надобности ходить в магазин. Торкио почистил зубы, надел рубашку и брюки и отправился с рюкзаком покорять прилавки. Вскоре встали остальные ребята, они не спешили начинать этот день, собрались на кухне, поели яичницу с сосисками и, болтая о всяком, выпили кофе. Дами вернулся в зал и сел около столика. Взгляд зацепился за столбик слов на белизне бумаги. Буквы были неровные, разные, записанные то ли лениво, то ли в спешке, некоторые строчки уезжали вверх, другие — вниз. Если бы Дамиано знал графологию, он бы многое смог сказать о человеке, который здесь по забывчивости оставил это произведение. Парень начал читать. Какие-то слова повторялись, явно специально, другие, даже в середине строчек, были созвучны. И написано-то совсем не глупо! Дами понравилось, он даже попробовал прочитать ещё раз вслух, но тут вошла Вик. — Что это у тебя? — Стихи. — Твои? — удивилась Виктория. — Если бы! Я так не умею. А, это не твоё? — Вик покачала головой. — И не Томаса? Получается, у меня тут под боком латентный поэт живёт, — усмехнулся Дами и подал Вик текст. Потом прочитал и Томас. Все трое сошлись на том, что произведение очень даже искусное. А Этан в то время спокойно выбирал между зелёными и красными яблоками.       Поиски сбежавших продолжались, и, кажется, что-то удалось выяснить. Оказывается, Дамиано снял квартиру в совершенно другом районе, куда он обычно даже не показывается за ненадобностью. Ничего примечательного там не было: парк да реабилитационный центр для наркоманов. — Вот нашёл место, — буркнул недовольно сеньор Давид, — ещё бы около кладбища поселился. — Есть сведения, что он каждый вторник, четверг и субботу выходил из дома и шёл по одному маршруту, вот запись с камер наблюдения рядом, — и полицейский включил на компьютере друг за другом несколько видео, где Дамиано, как будто придавленный небесами, уверенно идёт куда-то, иногда останавливаясь и задумываясь, не свернуть ли с пути. — А куда он идёт? — Да в том-то и дело, что, кроме как в центр для борьбы с наркоманией — некуда. В той стороне улицы только он и дальше тупик…       Теперь вдохновением заразился Томас. Он вместе с Викторией, у которой, кстати, был хороший, натренированный столькими годами танцев, слух, начал составлять какую-то мелодию к тому стиху. Дамиано, улыбаясь во все тридцать два, сидел рядом и даже выдавал какие-то свои идеи. Этан был в магазине достаточно долго, чтобы ребята успели написать сырую мелодию и заставить Дамиано спеть её, удивляясь тому, как классно получалось. — О боже, о боже, мы творим шедевр! Восклицание Дамиано было прервано тем, что Этан зашёл в дом с пакетами, сразу направляясь на кухню, чтобы их разобрать. Дамиано подбежал к нему сзади и резко обнял. — Дамиааано, я чуть не уронил пакет… Этан все расставил, несмотря на прилипшего к нему Давида, а потом развернулся и поцеловал его. — Что делали, котик? — Мы написали песню! — Дамиано ухмыльнулся, — Так что быстро пошёл в зал слушать, что у нас получилось! Этан удивился. Кто-то из них ещё пишет? Хм, наверное, нужно чаще делиться чем-то таким. — Этан! Садись. Виктория, кстати, по задумке барабанила ритм по подушкам дивана. Прямо маленькая группа. Они начали играть, и, когда Дамиано начал петь, Этан понял, что это за стихи. — Стоп, стоп… Откуда вы?.. Сука. — Не прерывай песню, Торкио! Песня продолжилась, а, когда возмущение Этана немного спало, он даже заметил, что она вышла замечательно. — Ну во-первых, я не разрешал трогать мои… — Тщщ, Этан, этот стих такой классный, что мы вдохновились и за несколько часов сделали из него песню! Если это не гениально, то я не знаю что, — Виктория, как всегда, говорила правильные вещи. — Мне очень понравилась песня. А Дамиано красиво поёт, хотя врал что не умеет.       — Дамиано наркоман?! Кажется, сеньора Давида сейчас хватит инфаркт. — Это ожидаемо, судя по его образу жизни. — Знаете, ваш сын ведёт образ жизни не лучше моего. — О боже, это сейчас не важно, перестаньте вести себя, как ребёнок. — Нужно проверить по базе данных аэропорт и вокзал. Они же могли уехать из Рима, хотя это было бы глупо. — Неплохая идея, сеньор Давид. Агенты начали проверять базу данных, как только им это сказали. Уже через час появились новости. — Да, билеты в Копенгаген, на имя Виктории Де Анджелис, зарегистрированы на Торкио и Давида. — Какие же идиоты… Так, Виктория… Ну про неё-то я понял, но у Дамиано, вроде, ещё один друг… Блондин тоже. Кажется, Томас… — Томас? — Да. Нужно проверить, полетел ли он с ними… Вообще, я могу вычислить его родителей, Дамиано же благородно проспонсировал им ресторан… — Как вы ещё не разорились с таким сыном… — Не ваше дело. Через какое-то время их проинформировали что на билеты Виктории был зарегистрирован и Томас. — Значит… Он с ними. Теперь нужно открыть историю переводов Дамиано. — На это тратится очень много времени, сеньор Давид. Предлагаю искать их с помощью полиции и СМИ, людей же разожгла тема их отношений. — Так в этом и проблема, люди романтичные и дурные, будут защищать их от плохих отцов… Кошмар. Было принято решение тут же отправиться в Копенгаген лично, вот только, как назло, билеты были только на следующий день. Ожидание наматывало нервы на кулак и дёргало ими, как поводьями. И каждый отец семейства не упускал возможности съязвить или упрекнуть в чём-то другого. Хотя, кажется, сидя на креслах в кабинете и попивая кофе, они даже разговорились. Конечно же, о бизнесе: и о совместных планах двух компаний и о том, на что следует делать упор в своём деле. Да, они спорили. Давид был за то, чтобы всё было структурированно и чётко по плану, а Торкио утверждал, что лучше в чём-то давать волю подчинённым, чтобы они могли самостоятельно выбирать способ выполнения задачи или придумывать идеи на ходу, а если не получится сделать качественно, расходы не страшны. Но всё же в споре рождается истина, и в конце концов оба согласились, что нужно применять и тот, и другой метод ведения бизнеса.       Тем временем Этан, ободрённый поддержкой, решил явить своё искусство если пока не миру, то хотя бы маленькому мирку из трёх человек. — У меня ещё стихи есть… Даже лучше этого. Я так думаю. Может, на какие-то музыка ляжет, как родная. Хотите, покажу? На Этана тут же набросились ребята, мол, ты ещё спрашиваешь? «Неси скорее всё сюда!» Спонтанно организовался вечер поэзии. Многие стихотворения были встречены с восторгом, другие с мягкой критикой, но и одобрением. У Этана оставался в руках один листок, маленький и свёрнутый вчетверо. Слишком лично. Этан колебался. — Я могу показать. Но только Дамиано. — Эээйй, это нечестно! — возмутилась Вик, — Что там такое, что ты боишься озвучить? — Вик хитро подмигнула. — Ну или вообще не покажу, — со спокойствием заключил Этан и потянулся убрать листочек. — Не, не, не, пойдём, ты мне прочитаешь, — остановил его Дамиано, и они вместе ушли из зала. Этан почему-то очень сильно волновался. Для него это стихотворение было очень важным, именно в тот момент, который был описан им в произведении, его впервые так сильно потянуло к Дамиано. — Ну, что там? — Я не могу, читай сам, — Этан покраснел. — Хорошо, давай. Пока Дамиано читал стихотворение, внутри нарастало странное чувство. То ли благодарности, то ли восхищения, то ли любви, — а, может, всё вместе. Последние строки ему особенно понравились: «И эти губы клубничного цвета, Манят, когда ты лежишь, объятый лучами солнца. И солнце целует тебя, и кожа согрета Не жаром любви. А мне остаётся Смотреть бесконечно, считать размеренно вдохи, И думать: «Сейчас он похож на спасённого принца». Но что мне придётся отдать Урсуле? Какие-то крохи! Как в небе, тёмном и грозном, только зарница.» Дамиано с сияющей улыбкой посмотрел на Этана. — Теперь ты моё солнце. Поцелуй меня.       Ребята сидели до середины ночи, увлечённые творчеством. Они думали о том, что, раз уж представился такой шанс, можно попробовать себя в том, что действительно нравится. Создать музыкальную группу. — Тогда завтра утром мы можем снять студию! — Ты правда думаешь, что это хорошая идея? Мы не профессиональные музыканты, а деньги больше не бесконечные… Если что, никто из нас не работает. Вик отвергла слишком самоуверенное предложение Дамиано. Может, они и хорошо играли, но нужно понять, как им работать и потренироваться дома — для начала. На самом деле всё было достаточно хорошо. Вик взяла отпуск (очень рискованно: ей угрожали увольнением, но всё-таки сейчас не туристический сезон, поэтому поток клиентов уменьшился, так что её отпустили), а Томас сказал родителям, что поехал с друзьями в путешествие в Данию. Это, в принципе, единственные родители из всех, которых имели наши ребята, что не были разочарованы. Только взволнованы. Им и не нужно было знать больше того, что Томас хорошо устроился… Вечером они все покушали, — очередной шедевр Дамиано, ведь помимо пения он решил искать свой талант ещё и в кулинарии, и получалось довольно хорошо. Они запойно смотрели какой-то сериал, и было уже довольно поздно. Но в голову Дами как будто залезла назойливая мысль и не отпускала. — Мм, вы не помните, где моя розовая рубашка с бантом? Я её не могу найти вечность, но точно помню, что брал! — Дамиано, потише! — Виктория недовольно зыркнула на него а потом снова вернула взгляд на экран. — С бантом? Спереди? — Да. — Так я же её надевал. — Томас, ты говнюк! Мог бы и вернуть, наверное! — Если вы не заткнётесь, я вам эту рубашку… — Ладно ладно, «Доктор кто» ей важнее любимых друзей. За это Дамиано получил подзатыльник и смешок. — Я сейчас вернусь. Он ушёл в комнату и начал искать свою рубашку в шкафах, по пути сняв футболку. Этан посмотрел на удаляющегося Дами, а когда тот стянул футболку, взглядом нечаянно скользнул по идеальной рельефной спине, как у скульптуры Микеланджело («Между прочим, — подумал Торкио, — что-то есть в том, что фамилия Дамиано и имя изваянного из мрамора персонажа совпадают»). Этана чертовски потянуло невидимой верёвкой за грудь, и он встав с кровати, бросил: — Пойду помогу найти… — Вик и Томас, переглянувшись, подавили смешки. Дамиано стоял у шкафа и перебирал одежду. Этан подошёл сзади вплотную и, обняв парня, почти шепнул на ухо, явно уже не помня себя: — Ты такой соблазнительный… Зачем тебе понадобилась рубашка, без неё гораздо лучше, — в голосе была слышна улыбка. Дамиано был сосредоточен, ну как же так, он непременно хочет себя видеть сейчас именно в той розовой рубашке! Этан наклонился ещё ближе и горячим языком лизнул шею Дами. Ладно, к чёрту рубашку! Дамиано повернулся и, запустив пальцы в волосы Этана, поцеловал его. Кажется, они даже не успели подумать о… да ни о чём не успели, как уже были почти у кровати. Этан увидел впереди знакомые грабли и аккуратно их обошёл: — Вик! А у тебя есть… — он не договорил, как уже послышался ответ Виктории, которая явно была больше увлечена действиями Тэна, чем происходящим в квартире: — В тумбочке! И дверь закройте. Этан довольно улыбнулся и пошло сверкнул глазами. Достав из ящика то, что было нужно, отставил пока это на тумбочке и нежно посадил Дами на кровать, сел рядом, со страстью блуждая руками по его телу. Дамиано накрыло возбуждение, хотелось чтобы Этан изводил его, но в то же время послушно помог ему кончить одновременно. — Ммм, даа гладь меня… Дамиано извивался под ним и, красиво выгибась, сопровождал это вздохами. Этан проводил рукой по его торсу. — Ну, чего ты застрял… Молю, продолжай… Это только раззадаривало Торкио, и Дами это точно знал, он вёл себя нагло и кокетливо — это его привычное состояние, но сейчас оно полностью для Этана, и если он в эту же секунду скажет встать на колени и гавкнуть, Дамиано непременно это делает. Но ему нравилось, что, несмотря на его сабмиссивность, партнёр его слушал. Это, конечно, льстило. Лесть — как бензин для Дамиано, без неё не работает, или работает, но плохо, уж вот такой он разбалованный принц. Но Этан как-нибудь в другой раз будет медлителен специально, сейчас он просто наслаждался пару минут прикосновениями и тем, как реагировал Дами. Желания подталкивали по ходу расстёгивать рубашку, не глядя на пуговицы, но не переставая целовать Дамиано. Так горячо. И внутри как будто свершается революция. Этан оторвался от губ Дами и встал, чтобы без всяких лишних неудобств снять брюки, которые были сложенными (хоть и не совсем аккуратно) положены на стул. А вот джинсы Дамиано полетели на пол… Но Дами было дело только до того, как Этан опустил его на кровать и сел напротив на колени. Скользнув руками по талии до бёдер, он вдруг осознал, разведя их, что у Дами гладкие ноги. Теперь сомнений не было в том, что вся сцена с поиском рубашки была подстроена, но как же это заводит! Этан наклонился и поцеловал внутреннюю сторону бедра Дами, держа того за сгиб под коленом. Ощущение нежной кожи пьянило, Этан оставил даже пару засосов, а Дамиано чуть ли не завывал от удовольствия и ожидания. Он почувствовал смазку и, томно выдыхая, запрокинул голову, когда Этан ввёл в него палец. Дамиано немного проскулил и расставил гладкие ножки шире. — Я хочу что то интересное, Этан… Он перевёл сияющий, заводной взгляд на Торкио и подмигнул, — Может, у Вик в тумбочке есть что-то ещ… Аах! Вопрос первался вздохом, потому что Этан настойчиво продолжал растягивать Дами, затрагивая чувствительную точку. Мысли Дамиано тут же улетели далеко. Не важно, ему и так хорошо, просто охуенно, когда твой любимый человек делает тебе приятно. Дальше возможность мыслить (хоть и не в слишком холодном уме) была передана лично Этану. Когда Дамиано достаточно расслабился и был вполне готов, Этан прильнул к нему, почти ложась, разгорячённые тела соприкаснулись, и обоих как ударило током. Кажется, после того, как Этан, растерев смазку по своему члену, вошёл в Дами, он тоже перестал думать. Он на пару секунд застыл, дав привыкнуть, и начал чуть двигаться. Тепло, давление, нежность — всё это от члена растекалось по всему телу, а Дами так стонал, что у Торкио кружилась голова, впрочем, может быть, это от возбуждения и частого дыхания, обжигающего лицо Дамиано. Дверь Этан всё-таки не закрыл… Он её прикрыл, но не закрыл, и она отворилась. Правда, сейчас им двоим было голубоко наплевать, что там вообще за дверью. Дамиано обвивал Этана ногами и стонал, пока Торкио держал его за талию и ритмично вдалбливал в кровать. Вик оглянулась на это. — Грех прямо на моей кровати, Томми. — вообще-то, их два. Они хихикнули и продолжили смотреть сериал, под аккомпанемент их новоиспеченного певца. — О да, Этан, да… Быстрее… Дамиано был на исходе, и Торкио это чувствовал по тому, как он прижался сильнее и немного застыл, имея возможность только стонать. Но как близко Дамиано не был к долгожданному концу, его вдруг перевернули и посадили сверху. — Поработай ты тоже, киса, мммхх… Сказать, что Дамиано удивился, — ничего не сказать. Этан не любил, когда кто-то сверху в любых проявлениях, а если он это сделал, значит он ему доверяет. Дамиано мысленно растаял, но член все ещё в нём и, кажется, они оба ждут разрядки, так что он оперативно начал двигаться, в начале медленно, но довольно быстро ускорился, так как уже сам не мог терпеть. Дамиано не прижимал Этана к кровати, поэтому он положил руки себе на бедра немного сжимая по ходу ускорения. Звуки шлепков были настолько пошлые, что блондинчики смущённо обернулись, и, увидев происходящее, вернули взгляд на экран с ещё большим смущением. В сознании Вик отпечаталась картина в раме дверного проёма. Ну и разврат же! Но им так хорошо, а выглядят они — хоть порно снимай. Надо отвлечься, — Вик легонько тряхнула головой. — Томми, сходишь за печеньками? — Конечно, только ты на паузу поставь, — и он направился в сторону кухни. Вик только для вида остановила эпизод, но потом снова увлеклась сюжетом сериала и только через пару минут заметила, что Томас пропал. Кричать не вариант, придётся самой идти! На кухонном столе спиной уо входу сидел Томас и, судя по движениям рук, одну за другой ел маленькие печеньки с шоколадными крошками. — Эй! Я же тоже хочу! Томас обернулся и печеньем в руке. Вик попыталась схватить сладость, но та оказалась быстрее во рту парня. — А ну, отдай! — Вик подскочила к Томасу и попыталась отобрать вазочку с печеньем, но Томас ловко её то поднимал вверх, то отводил в сторону, он во всю улыбался беспомощной Вик, похожей сейчас на ребёнка. — Ну ты.! — Виктория вдруг поцеловала Томаса, — Вкусно, — она довольно ухмыльнулась, а Томас, автоматически отставляя печенье в сторону, встал и притянул Вик к себе для того, чтобы поцеловать уже не игриво, а страстно и с любовью. Он повернулся, и вот уже Вик сидит на столе, а Томас, стоя между её ног, лезет руками под одежду, мягко, но с чувством продлевая поцелуй.       В этой позе Этан оказывался полностью внутри, не было сейчас никакого страха или других неприятных эмоций. С Дамиано всё по-другому. Приятно до безумия. Этан, ужасно похабно и громко застонав, кончил в Дами, чуть поднявшись на кровати, и это к оргазму подвело и Дамиано. Брызнув на живот Этана, он ещё раз опустился, а потом поднялся, но не слез с Этана, а лёг на него. Конечно, он далеко не лёгкий, но Торкио был вообще не здесь мыслями, только ощущение близости Дамиано как-то добиралось до мозга. — Дами. — Этан положил руку на его голову. — М? — Поцелуй мен… — просьба была выполнена с ленивой охотой ещё до окончания фразы, и Давид перекатился с Этана на кровать. То ли удовлетворённость, то ли благодарность заполняла грудь Этана. Может быть, раньше они с Дамиано были андрогином? Невозможно, чтобы два человека чувствовали одно и то же, и даже постепенно склеивались в одно целое, если только это не божественное провидение… — Знаешь, — расслабленно заговорил Дамиано, — я получил гораздо больше удовольствия, чем если бы был под кокаином… когда я упореблял, мне вообще ни до чего дела не было, хоть многое и происходило… — Я рад, что это так, — улыбнулся Этан в потолок, но ментально передавая эту улыбку лежащему рядом парню. — Я пить хочу… — Я тоже. И перекусить чего-нибудь. — Сходишь на кухню, милый? — Нет, мы помрём тут от жажды и голода, — отшутился добродушно Этан, вставая с кровати. — Ой… а я дверь, видимо, не закрыл. — А Вик с Томасом там ещё? — Неа, может, ушли ужинать, ладно, неважно, я сейчас! — и Этан уверенно исчез, звуча босыми ногами по полу. Он уже был готов протянуть руку в сторону воды и что-нибудь взять из холодильника, но Вик узнала его шаги и воспользовалась случаем: — Этан… принеси презик… он в комнате, — Вик снова утонула в объятьях Томаса, забыв о реальности. Этан невозмутимо вернулся в комнату, достал из того же самого ящика блестящий квадратик и, бросив Дамиано на немой вопрос в глазах, что это для Вик и Томаса, ушёл снова. Он подошёл к Вик и протянул ей презерватив, но та вообще ничего не замечала. — Кладу на стол, — отчитался Этан, забирая с собой бутылку воды. Потом он глянул на стол ещё раз и заметил печенье, — А это я заберу, вам, думаю, не нужно, — он усмехнулся и принёс свою добычу Дамиано, который отблагодарил его коротким нежным поцелуем.