Трудную финансовую полосу в жизни Бена Соло, вызванную бракоразводным процессом, высосавшим все накопления, которые он хотел вложить в открытие своего издательства, осветило известие о внезапно свалившемся на него наследстве. Это было удивительно своевременно и, слава богу, случилось уже после развода, и его бывшая не успела запустить туда свои шустрые лапки.
Он не испытывал особой печали от потери родственника, настолько далёкого, что о его существовании Бен узнал только после его кончины.
Нотариус зачитал ему завещание, суммы движимого и недвижимого имущества его приятно поразили, но при этом обнаружилось отягощающее обстоятельство. Оказалось, что необходимо осуществлять опеку и уход за взрослым недееспособным сыном покойного, недуг которого выражался тяжёлой формой аутизма. В завещании оговаривалось условие, что Бен должен прикладывать все должные усилия, которые, возможно, привели бы его – ему услужливо подсказали степень родства – троюродного кузена – к возможному выздоровлению. В случае обретения дееспособности последнего Бен обязан передать оному две трети имущества.
Это обстоятельство Бена озадачило, но возможность обладать даже третью всего состояния стало выходом из теперешнего стеснённого положения. Не откладывая Бен сел в машину и отправился на место, чтобы познакомиться со своим подопечным.
Особняк в пригороде встретил его практичным великолепием. Слуги, встревоженные его возможными решениями относительно их дальнейшей судьбы, почтительно выстроились в холле, ожидая его распоряжений. Поздоровавшись и узнав их имена, Бен попросил отвести его к кузену, справившись предварительно о его состоянии. Со слов слуг он узнал, что тот уже много лет ни с кем не разговаривает. Из переданных нотариусом бумаг он знал, что того зовут Армитаж.
В комнате он с трудом разглядел рыжего худощавого парня, приблизительно одного с ним возраста, сидевшего в кресле, стоящем в густой тени. Бен, покрутив головой, выяснил причину такого странного освещения. Большое окно занавешивала плотная портьера, почти не пропускающая свет. Открыто было только маленькое угловое окно, освещающее стул с высокой спинкой, стоящий перед ним, и полоску пола возле двери. Получалось, что входивший оставался на виду у хозяина комнаты, скрытого в тени.
– Здравствуйте, мистер Армитаж! Меня зовут Бен Соло. Я являюсь вашим троюродным братом и одновременно опекуном.
На подопечного его слова не произвели ни малейшего впечатления, он молча сидел, безмятежно глядя на стоящий у окна стул. Бен ещё несколько раз попробовал его разговорить, но безрезультатно. Размышляя, как вести себя дальше, Бен подошёл к окну и, опершись на спинку стула, посмотрел на улицу. Открывшийся вид был великолепен, и он решил открыть второе окно, чтобы развеять уныние этой комнаты. Повернувшись, он внезапно уловил на себе заинтересованный взгляд Армитажа.
– Кто ты? – спросил он.
– Я твой кузен Бен Соло.
– Когда вернётся она?
– Кто?
– Роуз. Я не закончил её портрет.
– Ты умеешь рисовать?
Вместо ответа Армитаж вынул из-под диванной подушки альбом и протянул ему. Чтобы взять его в руки, Бен отошёл от окна. Что-то опять изменилось, кузен стоял, протягивая свои рисунки в пустоту, словно перестав его видеть. Тогда Бен вернулся к стулу и позвал Армитажа, тот, снова прозрев, подошёл к нему и, открыв альбом, показал ему незаконченный рисунок темноволосой девушки-азиатки. Несомненно, рука автора портрета, хотя и не законченного, была очень талантлива.
– Найди, пожалуйста, её, – голос Армитажа, сорвавшись, вероятно из-за долгого молчания, стал по-детски капризно-писклявым, – она мне очень нужна.
– Я постараюсь, Армитаж. Может, подскажешь, где ее отыскать?
– Я не знаю, мне сказали, что она умерла, но это неправда, – его подопечный сильно разволновался, – разыщи, пожалуйста.
– Не волнуйся, Армитаж, присядь.
Бен взял его за руку и повёл к креслу, вновь став для кузена невидимым.
– Где ты? Бен? – взывал он.
– Я здесь, – Бен сжал его руку, – чувствуешь?
– Да.
– Хорошо, – ответил он, почувствовав ответное пожатие, – я скоро вернусь, не волнуйся. Я тебя не брошу.
Выбежав из комнаты, Бен узнал у управляющего координаты лечащего врача Армитажа. Набрав номер на телефоне, нетерпеливо дождавшись, когда на том конце возьмут трубку, спросил:
– Доктор Рей Ниима? – и, получив утвердительный ответ, продолжил. – Я Бенжамин Соло, с сегодняшнего дня я являюсь опекуном Армитажа Хакса. Не могли бы вы приехать посмотреть на моего подопечного. Он заговорил со мной.
– Дело в том, что я принимаю у себя в кабинете и на дом не выезжаю...
– Это исключительный случай, для того чтобы говорить, ему нужны особые условия. Вы должны на это взглянуть.
Бен применил свой талант убеждения, и в конце концов доктор Рей Ниима согласилась приехать в тот же день, чтобы осмотреть пациента. Ожидая её, он успел выяснить у слуг все известные подробности о девушке, которую попросил разыскать Армитаж.
Большинство служило здесь не более трёх лет и потому не было очевидцами событий семилетней давности. Но в конце концов ему указали на садовника, который, опасаясь, что за ним закрепится репутация сплетника, из-за которой он может утратить хозяйское доверие, поначалу не хотел ничего говорить. Бену пришлось надавить на его сознательность, увещевая садовника тем, что от этой информации зависит выздоровление сына его бывшего хозяина.
В итоге, немного помявшись, тот сообщил, что сын хозяина семь лет назад был отъявленным и циничным шалопаем, не знающим ни в чём отказа. Девиц он менял как перчатки, в жизни всё давалось ему легко: и учеба, и спорт, и искусство. Была у него и постоянная девушка, ему подстать, которую прочили ему в жёны. Брендол Хакс, его отец, и её родители являлись деловыми партнёрами, но Армитаж, по всей видимости, её не любил, а относился так – вроде как по статусу положено. И тут на глаза ему попалась дочка чистильщика бассейна. Непонятно, чем зацепила его эта простая и бедная девочка, только его как будто подменили. Он разогнал весь свой гарем, дал отставку невесте, которая данное обстоятельство ему не простила. Она до этого спокойно относилась к его девицам, считая, что они ей не соперницы, при условии того, что её статус оставался незыблем, типа а как ещё должен вести себя популярный парень, а тут ей вдруг дали от ворот поворот.
Она решила избавиться от девушки, что подтвердило полицейское расследование. Ревнивица подрезала шланги с тормозной жидкостью на стареньком пикапчике Роуз. Просчиталась злодейка в одном – Армитаж сам подсел в эту бедную и потрёпанную машинку. Страшная автокатастрофа потрясла всю округу, молодой человек вынес из пылающей машины девушку, несмотря на сотрясение мозга, но в результате полученных травм Роуз впала в кому, из который не вышла и по сей день. А сейчас родственниками девушки решается вопрос об отключении её от аппарата поддержания жизнедеятельности.
Армитаж из-за травмы головы и полученного потрясения впал в аутичное состояние, из-за того что Брендол, его отец, сообщил, опережая события, считая, что это случится к моменту, когда его сын придет полностью в себя, что Роуз умерла.
Услышанная история ввела Бена в меланхоличное состояние, ему стало очень жаль своего рыжего и талантливого кузена. Он решил во чтобы то ни стало вернуть его миру, даже если это будет ему стоить двух третьих состояния.
От грустных размышлений его отвлёк стук в дверь, слуга доложил Бену о прибытии доктора Рей Ниимы.
Бен встретил доктора Рей, поздоровавшись, без долгих предисловий, он провёл в её в комнату Армитажа. Кузен снова принял свой отрешенный вид, глядя на стул возле окна, ни на кого не реагируя.
– Доктор, я обнаружил, что мой подопечный замечает собеседника только в том случае, если тот садится на стул возле окна, и, надо сказать, ведёт беседу Армитаж довольно связно.
– То есть вы сами беседовали с ним и наладили контакт?
– Совершенно верно, вы можете сесть на этот стул и поговорить с Армитажем.
– Раз вы уже общались, Бен, вы начнёте и подготовите его к беседе со мной, чтобы от встречи с незнакомым человеком у пациента не случилось шока. А я пока понаблюдаю.
Лицо Рей Ниимы выражало предельную сосредоточенность и внимание, из-за чего она казалась старше своего возраста. Её ореховые глаза смотрели чуть грустно. Бен кивнул ей в знак согласия в ответ и подошёл к стулу.
– Армитаж, я вернулся, – позвал он кузена.
– Бен, а где Роуз? Ты обещал её найти, – разволновался он.
– Арми, можно я буду тебя так называть? Роуз лежит сейчас в больнице в коме. А я привёл к тебе доктора Рей Нииму. Она хочет с тобой побеседовать.
Кузен, разволновавшись, кивнул, разворошив при этом пятерней свои рыжие волосы.
– Бен, я чувствую, что нужно срочно найти Роуз, ей грозит смертельная опасность.
– Дорогой кузен, поговори с доктором, возможно, она сможет нам помочь.
– Хорошо, – Арми нехотя согласился.
Рей Ниима подошла к стулу и, проведя рукой по его сиденью, спросила:
– Армитаж, кто сидел на этом кресле? Почему ты всё время на на него смотришь?
Рыжий встал и заметался по комнате, натыкаясь на предметы интерьера. Потом посмотрел в сторону доктора Рей и, уверенно подойдя к стулу, опустился на колени, обняв его за резные ножки, положил голову на его сиденье, прижавшись щекой к его обивке, с тоской в голосе ответил:
– На нём сидела Роуз, когда я её рисовал. Я услышал от Бена, что она жива, я знал, что отец мне лгал.
– Если ты знал, что она жива, почему ты всё это время прятался здесь, уходя в себя, – задала следующий вопрос Рей.
– Я находился в стране между реальностями, искал Роуз, звал её в тумане, просил не уходить без меня. Она не разрешала идти с ней, говоря, что мой час ещё не пришёл. Тогда я просил её остаться, потому что жизнь без неё не жизнь. Мы с Роуз обвенчались в церкви перед аварией, втайне от отца.
– Армитаж, тогда ты должен знать, что твоя жена сейчас в коме, и её родственники хотят отключить её от системы жизнеобеспечения. Чтобы бороться за её право жить, ты должен вернуться к реальности.
Он завороженно слушал её голос с хрипловатыми обертонами, все наставления Рей Ниимы Армитажу казались Бену в этот момент крайне важными и своевременными. Кузен боялся, что кроме угла у окна он больше ничего не может увидеть. Тогда доктор протянула ему альбом и попросила нарисовать сначала стул и окно, а затем постараться дорисовать остальной интерьер комнаты, и так же тех, кто там находился. Доктор объяснила, что физически его глаза здоровы, а слепота имеет психологический характер, его сознание таким образом защищается от потери.
Рей Ниима поинтересовалась, кто распорядился завесить второе окно, оставив зрительному восприятию Армитажа лишь узкую полоску света. Кузен ответил, что это он сам распорядился после того, как отец сообщил ему, что Роуз мертва. Вскоре после этого зрение оставило ему только эту полосу света, на которую он смотрел – изредка выныривая из сумерек, в которые погрузилась его душа.
Армитаж весь вечер по рекомендации доктора силился нарисовать комнату. Далось это ему не сразу, но вот от угла вдоль стены появился стеллаж с книгами, стоящая на комоде пустая ваза, проигрыватель для раритетных виниловых пластинок. Рей подбодрила его продолжить после небольшого отдыха, заметив, что руки Армитажа дрожат от пережитого нервного напряжения.
Они договорились отправиться завтра в клинику, чтобы вести переговоры с родственниками Роуз о её дальнейшей судьбе. Доктор попрощалась, Бен проводил ее до машины. Его мечтательное созерцание вслед отъезжающей на автомобиле девушки прервал телефонный звонок. Достав мобильник, Бен к своему недовольству обнаружил, что звонит его бывшая.
Трубку брать не хотелось, он уже представлял, что может от нее услышать. И она оправдала его ожидания, задав ожидаемый вопрос после своего искусственно беззаботного:
– Привет! Я прочитала в газете, что ты разбогател.
Бена всего затрясло от негодования, в памяти всплыло её ядовитое шипение перед судом: "Я отсужу у тебя последние штаны."
– Нет, я просто распорядитель на время недееспособности сына дяди, вскоре я передам наследство, так как он восстанавливается.
– Как? Ты что, ничего не можешь предпринять, чтобы это не произошло? У меня есть знакомые, которые могут тебе подсобить в этом вопросе, давай я договорюсь с ними.
– Я не хочу с тобой даже разговаривать, алчная ты субстанция.
– Подожди, ты не понимаешь, я приеду к тебе, мы поговорим...
Бен, не дослушав, дал отбой звонку. Чем он думал, когда пять лет назад женился на ней. Её претензии не имели границ, он бы ещё понимал, если бы у них были совместные дети, но нет, этой стерве надо было беречь фигуру, чтобы сниматься в рекламе шин для внедорожников, только там её актерский талант был оценён. Она прошлась этими шинами по его финансовому благополучию, оставив на мели.
Надо же, предпринять она что-то собралась с его кузеном. Посмотрев вверх, он заметил Арми, смотрящего на него через открытое окно. Кузен явно его видел, Бен обрадовался этому обстоятельству и, подняв руку, помахал ему. Вместо ответа тот отшатнулся от окна. Неужели он слышал, что он говорил по телефону, и по своему интерпретировал, встревожился Бен.
Как жаль, что рядом с ним нет такой умной и чуткой женщины, как Рей Ниима, а он так нуждается в поддержке.
Он зашагал в дом, собираясь объяснить Арми, что не затевает ничего дурного против него.
Бен целый час не мог его разговорить, кузен безучастно что-то штриховал в своем альбоме, но вот наконец, отрицательно покачав головой, он всё же откликнулся:
– Нет, не проблемы с наследованием меня сейчас расстроили. Просто твой разговор по телефону, Бен, напомнил мне мой разговор с бывшей подругой, после которого она испортила тормоза на машине Роуз. Ко мне словно вернулся этот момент. Мы оба допустили хаос в своей жизни, который теперь затаился, словно хищный зверь в засаде, готовый растерзать наше хрупкое счастье.
– У тебя какое-то предчувствие, Арми?
Вместо ответа он развернул к нему альбом и к своему удивлению Бен увидел, что из штрихов рисунка проступает его бывшая жена.
– Разве ты её видел когда-нибудь?
Арми, покачав головой, ответил:
– Нет, просто когда ты во время разговора повысил голос, у меня в голове возник её образ. Осторожно, Бен, от неё исходит опасность. Раньше я не понимал, что окружающие люди, которых я близко к себе подпустил, могут затаить на меня зло.
– Не переживай, мы со всем с тобой справимся. Постарайся поскорее восстановить своё душевное равновесие.
– Ты тоже, и не упускай Рей Нииму, ты ей, по-моему, тоже понравился.
– Да с чего ты это взял? – Замахал на него рукой Бен.
– Ты не представляешь, как я познакомился с Роуз, я думал что она меня прибьёт. Я ей в своей манере: "Привет, киска!", и похлопал по одному месту. Она в это время сачком вылавливала мусор из бассейна после одной из моих вечеринок, – Арми мечтательно закатил глаза, – в итоге сачок с провокационным содержимым оказался у меня на голове. Вообще, ты понимаешь, я после этого сделал всё, чтобы эта девушка осталась со мной.
Бен засмеялся, на его душе отлегло, обретенный кузен не затаил на него обиды. Это было для него очень важно, теперь, когда по-настоящему близких люде осталось вокруг него так мало.
– Ну ты и оторва, такого даже я себе не позволял.
– Я рад только, что после этого Роуз пришлось заметить меня, а то до этого я был для неё каким-то предметом интерьера, располагающийся на шезлонге у бассейна.
– Ладно, брат, набирайся сил перед завтрашней поездкой в клинику.
Бен пожал руку Армитажу и отправился в свою комнату, где усевшись на подоконник, предался грёзам, в которых он что-то шептал на ушко Рей Нииме.
***
К назначенному часу они прибыли в клинику. Бен накануне заказал выписку о заключении брака между Армитажем Хаксом и Роуз Тико, утром её прислали. Данный документ необходим был для подтверждения прав на участие в судьбе девушки. Явись они как посторонние лица, их могли даже не пропустить к Роуз.
Её родственники задерживались. Бен навёл справки о судьбе чистильщика бассейна. Оказалось, что с ним расторгли договор почти сразу после случившейся трагедии с Армитажем и Роуз. Подробности поведал тот же садовник. Оказалось, что Хюэ Тико, не выдержав свалившегося несчастья с дочерью, напившись, пришёл топиться в бассейн Хаксов. И слава богу, делал он это громко, его услышали и успели вытащить. Брендол Хакс винил дочь чистильщика бассейнов в том, что Армитаж оказался в её машине, и в том, что сын расторг помолвку с дочерью партнёра, которая избежала тюрьмы, так как её признали сумасшедшей, отправив полечиться в соответствующем заведении. Впрочем, партнера Брендол тоже винил, финансово его уничтожая. О браке между Армитажем и Роуз Брендол, судя по всему, так и не узнал – может, и к счастью.
***
Рей Ниима ободряла Армитажа, который, видимо от волнения, начал "подзависать". Бену она объяснила, что это привычное состояние, за которое кузен привык прятаться. На предложение Бена уладить все формальности без него, как его представитель, она ответила, что необходимо, чтобы его подопечный сам сталкивался с трудностями и искал способы их преодолеть.
Бен смотрел в её глаза и обретал почву под ногами.
– Как вы думаете, Рей, можно к вам так обращаться, супруга Армитажа выйдет из нынешнего состояния? – спросил он, когда Армитаж отошёл в сторону.
– Как знать, физически раны её давно затянулись, возможно, ей, как и Армитажу, нужен какой-то сигнал или толчок.
Наконец появились родственники Роуз Тико. Красивая азиатская девушка, видимо сестра, вела нетвёрдо ступавшего отца. Бен вспомнил, что девушку зовут Пейдж. Взгляд Хюэ прояснился после того, как он наткнулся взглядом на Армитажа.
– Ты! – воскликнул он, обвиняющие указав на Армитажа пальцем.
– Папа, я же всё тебе объяснила. Мистер Бен звонил нам, вводя в курс дела, – одернула его Пейдж.
– Это какая-то хитрость, они узнали, что страховка больше не покрывает аппарат жизнеобеспечения моей дочери, и пришли ускорить его отключение.
– Как раз наоборот, – вступился Бен за кузена.
– Да бросьте вы, – обвиняющий перст опять нацелился на Армитажа, – он пять лет не появлялся здесь. Ему дела не было. Ты сообщил, что она твоя жена? Что решил избавиться от мешающего тебе растения? Роуз, моя доченька!
– Папа! Перестань, надо же всё выслушать, – попробовала его урезонить Пейдж.
– Да что их слушать! От богатеев ничего хорошего не жди. Если бы не этот рыжий, с моей девочкой было бы всё хорошо.
– Мистер Тико, мы хотели бы покрыть страховку и продлить лечение вашей дочери, – обратился Бен доверительно к не вполне трезвому Хюэ.
Пейдж здравомысляще подтвердила:
– Папа, ради Роуз, не надо отказываться.
Старик, заплакав, затряс головой, соглашаясь.
После подписания всех бумаг им разрешили навестить Роуз в палате.
Девушка лежала, оплетённая проводами и трубками. Арми, подбежав к ее кровати, упал на колени.
– Моя дорогая, я так долго не шёл, ты дождалась меня! – с дрожью в голосе обратился он. – Мы держались друг за друга, по ту сторону нашего Мира. Не подумай, что я бросил тебя там. Я теперь вернулся в реальность, возвращайся и ты.
Внезапно окружающие, которые смотрели на влюбленных затая дыхание, увидели, что рука Роуз слабенько задёргалась.
Ободренные хорошей новостью, Бен и Рей Ниима, оставив Армитажа наедине с Роуз, отправились в кафе по соседству, чтобы выпить по чашечке кофе. Рей, отлучившись, пока готовился её заказ, вернулась, держа за руку девочку лет десяти.
– Это Мари, – представила она малышку, – Мари, поздоровайся, это Бен.
– Привет, – помахала ему девочка и серьезно объяснила, – не подумай, что Рей моя мама, она моя старшая сестра.
– О, Мари, перестань уже всем это сообщать, – пожурила её Рей.
Наморщив носик, придерживая на переносице очки, девочка сообщила:
– Наша мама беспокоится, что из-за меня от Рей кавалеры шарахаются.
– Мари! – укоризненно одёрнула её доктор.
– Это плохие кавалеры, которых такая милая девочка может отпугнуть, – доверительно сообщил ей Бен. Светлая улыбка ребёнка заставила его улыбаться в ответ.
– Но ты не такой? – ободрённая его поддержкой, продолжила расспросы девочка. – А у тебя есть дети?
– Нет, к большому сожалению, у меня нет детей.
Рей, видимо чтобы прервать поток детской непосредственности, заказала сестрёнке большую порцию мороженого. Мари на некоторое время притихла, сосредоточенно пробуя мороженое с разных сторон. Но как только последняя ложка с вкусняшкой растаяла во рту, девочка продолжила расспросы, видимо всерьёз решив заняться счастьем старшей сестры:
– А ты будешь встречаться с Рей?
– Да я бы с радостью, если бы она только позволила.
Покрасневшая до корней волос Рей попросила:
– Извините непосредственность моей сестры, Бен.
– Мне не за что её извинять. И я сказал правду, что счастлив бы был встречаться с такой чудесной девушкой.
Мари открыв рот слушавшая их разговор захлопала в ладоши. Рей же сообщила:
– Давайте не будем опережать события, врачебная этика не позволяет мне, пока вы являетесь представителем моего пациента, иметь с вами какие-либо отношения, кроме профессиональных.
– Но Армитаж скоро окончательно восстановится.
– Вот тогда и поговорим, – улыбнувшись, ответила Рей.
Захватив кофе и перекус Армитажу, они вышли на улицу. Навстречу ему шла его бывшая жена Айрин.
– Мне подсказали в клинике, где я могу тебя встретить, – начала она и осеклась, разглядев идущих с ним Рей и Мари.
– Это кто? – ткнула она в их сторону вульгарно наманикюренным ногтем. И уперев руки в бока, набросилась на Рей. – Ты кто такая? Что, узнала, что мужик получил хорошее наследство, и решила действовать? И выводок свой подтянула. Тебе ничего не светит, дорогуша, посмотри на себя! Бен мой муж!
– Мы развелись, – поспешно пояснил Бен Рей и Мари, стоящим широко раскрыв глаза, – извините, дамы, я потом всё объясню.
Он схватил Айрин за локоть и затолкал в машину, которую она у него же и отсудила.
– Это тебе ничего не светит, отправляйся восвояси, – взбешённо выпалил он.
– Ты напал на меня при свидетелях, увидимся в суде! – злобно прошипела она и, хлопнув дверью машины, дала по газам.
Когда он обернулся, Рей и Мари уже ушли. Печально перехватив свёрток, он отправился к кузену, который дежурил возле Роуз, стараясь не упустить моменты, когда она как будто выныривала из загадочных глубин, сжимая руку Арми, и иногда даже открывала глаза.
***
Арми читал ей вслух книжку, ту самую, которую она не дочитала перед аварией. Его не покидало ощущение, что она его слышит. Выражение лица Роуз изменялось, когда он добирался до смешных или грустных моментов. Он старался как можно чаще брать её за руку, показывая ей, что он рядом и никуда не исчез. Его тревожило то, что ему рассказал Бен о встрече со своей бывшей женой. Он посоветовал Бену сразу же нанять хорошего адвоката. Так, по крайней мере, поступал его отец. Осложнений сейчас, когда он ещё не вернул себе свои полноценные права, ему были ни к чему. А все медицинские освидетельствования, которые он должен был пройти, тормозились бюрократической волокитой, которую не могло ускорить даже наличие денег.
Арми заставлял себя собраться, понимая, что при всех своих стратегических планах на будущее он постоянно забывает, например: поесть, причесаться, завязать шнурки. Необходимость сесть за руль, слава богу от него этого пока не требовали, вызывала у него панику, да и социальные навыки были подутрачены.
Он безмерно был благодарен Бену, который даже завязывал ему шнурки, так как несмотря на то, что держать карандаш или кисть ему не составляло особого труда, две верёвочки с острыми хвостиками представлялись ему гордиевым узлом. Главным его страхом было, что его перестанут допускать к Роуз. Видимо, он замолчал, погруженный в эти размышления, из грустных дум его вывела Роуз, которая сжала его руку и тихонько спросила:
– Арми, а что было дальше?
Армитаж удивлённо посмотрел на жену, не веря своим глазам, опасаясь, что разум его может обманывать. На него с любопытством смотрели карие глаза.
– Роуз, ты очнулась?
– Да, ты так интересно читал и вдруг замолчал. Что случилось, Арми? Мы в больнице? Ты как-то изменился.
– Я т-тебе всё расскажу, – от волнения он даже стал заикаться.
В это время открылась дверь в медицинский бокс, впуская Бена, который с порога оповестил:
– Кузен, ты был чертовски прав насчёт адвоката, эта стерва прислала мне иск. Я еле помирился с Рей из-за нее. Положение спас белый котенок Мари, которого я снял с дерева.
Армитаж молча указал ему на Роуз, которая, в смущении натянув одеяло на нос, удивлённо смотрела на высокого незнакомца.
***
Пламенные показания в суде Айрин с демонстрацией синяков на руке, которые якобы нанес ей Бен, когда запихивал её в машину, разрушил адвокат, который предъявил кадры наружного видеонаблюдения, на которых было видно, что он держал её совсем за другую руку. Это же подтвердили и Рей с Мари, хотя он и не хотел привлекать их к этому делу, но Айрин сделала это сама. Жадная женщина надеялась, что Рей просто засвидетельствует тот факт, что Бен схватил её за локоть и тем самым нанес ей эти повреждения.
Когда её версию опровергли, она попыталась обвинить его в том, что Бен якобы потом подверг её преследованию, но не смогла это доказать, так как он был всё время на виду, чему нашлось множество свидетелей. Судья, установив факт лжесвидетельствования со стороны Айрин и приняв во внимание её оскорбительные выпады в сторону Рей и её несовершеннолетней сестры, ограничился устным замечанием, смысл которого свёлся к тому, что несмотря на состояние аффекта, ему, Бену, необходимо быть более сдержанным.
Окрылённый, он вышел из зала суда, его ждал Арми, который обнимал Роуз за плечи. Бену было жаль, что пока не может так же обнять Рей Нииму, ведь врачебная комиссия, которая должна признать его подопечного дееспособным, состоится только завтра, и Рей перестанет быть доктором Армитажа Хакса, и тогда им больше не нужно будет скрывать своих чувств.
