НАСЛЕДСТВО С ОТЯГОЩЕНИЕМ

      Армитаж лежал прикованный ремнями к койке, лекарства вколотые ему, старались изменить его, заставляя разум шептать, что всё хорошо, никакой угрозы нет и в помине, нужно просто расслабиться и заснуть – ведь сон это покой, за его завесой можно укрыться и создать счастливый островок блаженства, в котором ему ничего не угрожает. Они вытесняли его из реального мира, путая сознание, стараясь подменить жизнь блаженством идиота. Он цеплялся за образы близких людей, имена которых почему-то не мог вспомнить, вдруг с ужасом понимая, что его имя тоже стало ему недоступно. Но где то на краю сознания он понимал, что это обман и нужно скорее выбираться, чтобы не потерять себя окончательно. Это длилось уже неопределённое количество времени, а они не приходили, чтобы спасти его. Она, он помнил, что рисовал её, окунаясь в неё как кисть в палитру, извергая, на холст тусклой обыденности, оргазмом красок, подаренной ею жизни, но имя ускользало... И брат, который мог защитить, успокоить и приободрить его, которому он знал можно верить... Они не приходили за ним, может потому, что его уже больше нет? И то, что он жив, ему лишь кажется?       Когда-то давно, когда он сам добровольно погрузил себя в темноту, чтобы мир не отвлекал его от поисков её на рубежах смертного мира, и он нашел её. А теперь, там было пусто. Его мозг измотанный борьбой отключился, провалившись в сон без сновидений из которого он изредка выныривал и проваливался снова. Иногда он даже чувствовал, что его куда-то перевозили, или санитары передевали и мыли его, но сил сопротивляться уже не было, видимо сказалось количество вколотых успокоительных.       Однажды его разбудили, хлопая по щекам, над ним склонилась молодая женщина в медицинском форменном халатике, её внешность ему ни о чём не говорила. Она улыбнулась сладкой недоброй приторной улыбкой, и достала из кармана цветок, вид которого заставил его биться в конвульсиях.       – Мы ещё увидимся, – промурлыкала она, спрятав цветок обратно и, громко позвала за дверью, – Доктор, пациент опять разволновался.       Мир снова померк после очередной инъекции.

***

      О, дорогой мой рыжий кузен, даже попав в западную, ты стремился позаботиться о нас. Арми оставил карту банковского счёта на предъявителя, которую ему в давние времена оставила мать, на всякий случай. И, Бен не мог прийти в себя после того, что нашел в блокноте Армитажа.       – Что там? – спросила Роуз, положив ему руку на плечо, она не находила себе места от беспокойства.       Бен, подбирая слова, чтобы не задеть чувства невестки аккуратно поведал ей:       – Тебе известно, что до тебя у Армитажа была девушка, которая рассчитывала выйти за него замуж, как за богатого наследника?       Роуз кивнула:       – Да, Тишра Кэндия, она подрезала тормозные шланги на моей машине.       – Похоже, Роуз, она вернулась. И, наши неприятности так или иначе с нею связаны.       – Что? Как он об этом узнал?       – Видишь ли, у них была своя система условных знаков, которых они придерживались. Она оставляла ему цветок, чтобы он не приглашал других девушек, когда планировала особенный вечер.       – Та камелия? Я ещё удивилась откуда она взялась, и Арми напрягся. Я не успела его спросить, потому что за ним сразу пришли и, он начал отбиваться.       Они остановились у Пейдж, сестры Роуз, которой принадлежало половина дома в колониальном стиле в пригороде, пока Бен не найдет жильё.       – Осталось понять, как с этим связана Рей Ниима, почему она пошла на это, ведь поначалу она была на нашей стороне. И кузен пишет, что у него было видение, что в этом замешана также, моя бывшая жена Айрин.       – Бен, эта Тишра опасная маньячка, она, уже раз чуть нас не убила. Арми находится в страшной опасности. Она вышла из дурдома, и, ей удалось упрятать туда же Арми. У неё появилась возможность влиять даже на закон, – в конце Роуз почти кричала.       С этого разговора прошла уже неделя, во время которой они безрезультатно обивали пороги инстанций, требуя допустить их к кузену. По апелляции поданной в суд, рассмотрение переносилось на неопределенное время. Бен выяснил, что его лишили, опекунских прав, оказывается, видите ли потому что, слуги дали показания о том что, он, якобы занимался сексуальной эксплуатацией подопечного. Бен предположил, что слуги были подкуплены. На вопрос, какие же были доказательства? Он получил пространный ответ, что показаний двух лиц достаточно. На вопрос, почему же на него тогда не завели уголовное дело, ему, в свою очередь, ответили, что для этого всё же нужны более веские доказательства. Он уже понял, что попусту теряет время. У Бена было ощущение, что его, как будто, облили грязью.       Рей Ниима, отключила телефон, и заблокировала его сообщения в соцсетях. Когда он приехал к её дому и долго звонил в дверь, вышла соседка из дома напротив, сообщив, что они накануне всей семьёй уехали с чемоданами, а куда конкретно она не знала.       Бен в отчаянии сжал кулаки, что ещё они могли предпринять? Штурмом брать психбольницу? Оставлять Армитажа, там было нельзя. Пейдж, вечером, только подтвердила эти выводы. Вернувшись с работы, она сообщила им, что задействовав всех своих знакомых, удалось выйти на одну медсестру, работающую в данном отделении. Она рассказала, что Армитажа почти всё время держат, либо в смирительной рубашке, либо прикованным к койке, и колют успокоительное, от которого он, большую часть времени, спит.       Роуз трясло, она находилась в том состоянии, когда все слёзы уже выплаканы, а нервное возбуждение толкает на действия. Бен видел, что невестка, не выдержав больше промедления, сама пойдёт брать клинику штурмом. Пейдж, обняв сестру, старалась её успокоить. Бен умолял её немного потерпеть, но, она как будто их не слышала, не хотела больше слушать. Доводы о том, что если они всё не придумают, то их арестуют, просто не доходили до неё. Положение спасла Пейдж, которая добавила в питьё Роуз снотворное. Когда девушка заснула Бен и Пейдж виновато переглянулись, чувствуя себя, так, как будто это они разлучили влюбленных.       Они сидели на кухне, стараясь придумать какой-нибудь план, перечитывая послание Армитажа. Пейдж указала Бену:       – Здесь он упоминает твою бывшую жену. Может стоит связаться с ней?       – Вероятно придётся, возможно удастся выйти на того кто за этим стоит. Вероятно это кто-то влиятельный.       Телефон Бена, поставленный на бесшумный режим, завибрировал. Удивлённый, кто это может звонить в такой час, он взглянул на экран, номер был незнакомым. Помедлив секунду, он ответил на звонок. На том конце раздался детский голос:       – Бен, я знаю, что ты хороший. Моя сестра много плачет, она думает, что я не замечаю.       – Мари? – взволнованно спросил Бен.       – Бен, Рей не знает, что я звоню. Я знаю, что подслушивать нехорошо, но мне нужно было выяснить, почему стало так плохо и, почему мы бежим из дома. Бен плохие люди угрожали Рей, чем-то, что было в прошлом, а ещё грозились меня украсть.       – Мари, где вы сейчас?       – Мы уехали в дом деда. Прости, Бен, я не могу больше говорить, – сказала шёпотом Мари, и дальше последовал отбой.       Ну вот, и нашлось объяснение, Бен почувствовал облегчение, что всё происходящее вызвано не личным отношением Рей к нему.