НАСЛЕДСТВО С ОТЯГОЩЕНИЕМ

      Роуз зажала свою гордость и брезгливость в кулак и, вытерпев унижения, заполучила это место. Ей повезло, что девушка, чьи права она предъявила, не аннулировала их, и имела лишь временный вид на жительство. Плюгавый мужичонка, выполнявший обязанности по набору кадров, сообщил, что преимущество в найме есть у полноправных граждан страны, а также то, что за дверью сидит много желающих на эту вакансию, что в иной ситуации её бы не взяли на работу, но если она сама готова поразить его своим прилежанием и старательностью... При этом гнус маслянно поглядывал на её грудь. Роуз ничего не оставалось, как только заверить его, что будет проявлять творческий подход ко всем поставленным перед нею задачам. После чего, мужичонка попросил её написать заявление о приеме на работу. Пока она писала, он, под предлогом того, что якобы подсказывает, навис над ней и, пальцем тыча в заявление, другой рукой поглаживал её по спине. Он видимо был непрочь разложить её прямо здесь на столе, но всё же опасался делать это на рабочем месте, и потому, больно ущипнув её за сосок, сообщил, что найдёт её вечером. Внутренности Роуз скрутило от отвращения, однако она нашла в себе силы многообещающе улыбнуться. Сейчас она готова была пообещать что угодно, лишь бы проникнуть за стены больницы, чтобы спасти своего Арми.       Ей выдали спецодежду, состоящую из синих брюк с поясом на резинке и укороченного халатика. Не прошло и часа с приёма на работу, как она, после краткого инструктажа, сновала по, коридору с ведром на каталке и шваброй. Ей пологалось прибираться в большом корридоре между столовой и грузовым лифтом ведущим в подвальное помещение, и на лестнице. Спасибо и на том, что ей не достались санузлы. Она приглядывалась, к тому где и что распологалось, вслушивалась в происходящее.       По рассказам знакомой Пейдж, Роуз приблизительно знала где содержат Армитажа. Закрытое отделение для пациентов с острым психозом располагалось в подземном ярусе, вход в которое осуществлялся только по пропускам. Она видела схему здания, в конце-концов это был не секретный объект. Постройка конца двадцатого века – бетонный урод, с гигантскими коробами вентиляции под потолком, обезличенный серостью и угловатостью утилитарного дизайна.       Она стремительно орудовала шваброй, стремясь быстрее оказаться внизу лестницы. Но, металлическая дверь ведущая в техническую часть подвала оказалась заперта. Тогда, Роуз вернулась к лифту, и увидела, что он открывается при помощи чип-карты. Решив понаблюдать за дверьми, девушка нарочито медленно возила швабру по полу. Наконец ей повезло увидеть, как лифт распахнулся, и из него выкатили тележку со стопками чистого постельного белья и полотенец. Видимо, прачечная находилась в подвале.       Роуз юркнула в лифт, подталкивая тележку с ведром впереди себя, чтобы, в случае чего, изобразить, тупую уборщицу, которая не в состоянии запомнить площади, которые ей полагается мыть.       Внутри кабины девушка увидела, что на панели с кнопками, кроме первого подземного этажа, есть ещё два. Она ткнула в среднюю кнопку наобум. Двери лифта разехалась, и перед нею открылся вид на такой же длинный коридор, как и на втором подземном этаже.       Опасаясь, что не сможет снова открыть лифт, так как у не было чип-карты, Роуз решила разведать, что располагается на последнем нижнем ярусе.       Когда дверь открылась, в неё врезалась каталка, которую не глядя кто-то толкнул ей навстречу. Санитар, видимо не ожидая, что в лифте кто-то есть, придавил Роуз к стене, опрокинув при этом ведро с теллежки на колёсиках, разлив содержимое по полу, громко шмякнув черенок швабры о стенку. Роуз стояла испуганно вытаращив глаза, слушая, как из-за высоких стопок белья раздавалась отборная ругань в её адрес. Наконец, когда фонтан сквернословия иссяк, и бранящийся созволил рассмотреть причину по которой его обувь оказалась мокрой, а нижние стопки белья окачены грязной водой. Выдав очередной fuck, парень афроамериканской наружности уставился на Роуз, которая сжалась в углу лифта.       – Что ты здесь делаешь? Эту территорию убирать должен я, – выпалил он грозя ей пальцем.       – Простите, – запищала она имитируя лёгкий азиатский акцент, чтобы не выбиться из образа дешёвой иностранной наёмной работницы, – простите, я сегодня первый день на работе и совсем запуталась в лестницах и корридорах. Пожалуйста, не выдавайте меня, мне так важна эта работа. Если вы пожалуетесь на меня, меня уволят.       Роуз натурально пустила слезу, молитвенно сложив руки. Впрочем, слёзы и так стояли недалеко, страх за любимого, унижения и треволнения дня, сделали своё дело.       – Ладно, ладно не пищи, – смилостивился санитар, – как тебя зовут?       – Ро... – и спохватившись продолжила, – Камаи Ли.       – Роокамаи?       – Камаи, имена на моей родине очень сложные.       – Пойдём, я покажу тебе где ты сможешь привести в порядок форму, и я выложу подмоченное бельё, – увидев, что она до сих пор напугана, успокоил её, – да не бойся, я не Хаттон, и не пользуюсь беззащитностью хорошеньких мигранток.       Заметив мелькнувшее отвращение в её лице, он спросил её:       – Что домогался? Не переживай я помогу его отвадить.       – А вдруг он меня уволит, а у меня совсем безвыходное положение?       – Неужели, ты такая ладная девушка, собираешься терпеть его за такие гроши? – Озадачился он.       – Если я не найду постоянную работу, меня вышлют из страны, – хныкала, продолжая вживаться в роль, Роуз.       – Ладно, пойдём почистимся. Но я всё равно этому козлу не дам трогать такую славную девчушку. – И, спохватившись, протянул ей руку. – Меня зовут Финн.       Они вышли на подземном ярусе, на который она хотела попасть. Роуз разглядывала открывшееся помещение. С конвейерной ленты скатывались аккуратно сложенные стопки, которые укладывали на каталки несколько работников. Финн скинул облитую стопку белья, обтёр каталку и уложил новую, указав Роуз место, где она может почиститься.       В уборной она вздрогнула, мельком взглянув на себя в зеркале, она уже успела забыть, что сотворила со своей головой. В зеркало на нее смотрела малознакомое лицо, которой из-за авангардной причёски казалось более юным. Включив воду, она наспех замыла брюки и поправила причёску, потом побрызгала холодной водой на лицо.       – Думай, думай, – шёпотом подгонялиа себя девушка.       Она корила себя за то, что уже несколько часов находится в больнице, и не на йоту не приблизилась к месту, где заточен её муж, обвиняла себя в том, что дала повод Хаттону думать, что ответит взаимностью на его поползновения.       Чувство предательски уходящего времени и беспомощности прервали жуткие звуки. Роуз вздрогнула, прислушиваясь и сомневаясь, что их могло производить человеческое горло. Кто-то рычал, кричал, выл проклиная всех и вся. Роуз огляделась, разыскивая источник, её взгляд наткнулся на отдушину вентиляции. Уже понимая, что этот адский вой доносится из отделения, в которое она так хотела попасть, располагавшееся этажом выше. Осмотрев решётку вентиляции, девушка пришла к неутешительному выводу, что в воздуховод не пролезть даже трёхлетнему ребёнку.       В дверь туалета постучал, и почти сразу заглянул Финн.       – Что, там у тебя? Мне надо везти бельё буйным.       – Может я тебе помогу?       – Туда посторонним нельзя. Слышишь, что там порой твориться. Психи могут очень бурно реагировать на каждое новое лицо. Если бы работал грузовой подъемник, я лишний раз туда не ходил бы. Раньше бельё и еду поднимали прямо в отделение, а не возили по коридорам. Так что, я тебя провожу на твою территорию, а потом спущусь на минус первый.       Роуз, семеня за Финном, внимательно оглядывала помещения, разыскивая сломанный подъёмник о котором говорил её спутник. Наконец, натолкнувшись взглядом на большой металлический шкаф, отметила его расположение.       На нулевом этаже, за дверьми её ждал очередной сюрприз. В корридоре, который был закреплён за нею, прогуливался Хаттон, в сопровождении Тишры Кэндии. Её изменившуюся за прошедшие годы, вероятно сделавшую пластику, ставшую почти неузнаваемой, Роуз узнала, несомненно, это была она. Роуз нырнула за каталку с бельём, пока они её не успели заметить.       – Финн, спрячь меня, – прошептала она ему.       Тот, видимо обладая отзывчивым сердцем, рефлекторно задвинул её тележкой.       – Ох, что-то я промахнулся этажом, – сказал он громко для Хаттона и его спутницы, удивившихся почему он не выходит.       – Разгильдяй, – рассерженно высказал Хаттон.       – Задумался, – пояснил ситуацию Финн.       Хаттон и Тишра боком протиснулись в лифт. На минус первом они вышли. Финн, намеренно замешкавшись в дверях, дал им подальше отойти по корридору, а затем выкатил каталку. Роуз, подчиняясь порыву, вышла за ним, толкая своё ведро-легенду.       – А ты куда, вышла? Ты должна была ехать на свой этаж. Вдруг тебя эти увидят?       – Финн, можно я с тобой? Скажешь, что я тебе помогаю.       Санитар, досадливо махнул рукой:       – Что с тобой делать?! Только обещай не смотреть пациентам в глаза.       – Хорошо.       Горячие волны страха и надежды затопили её душу, наконец-то она ступит за дверь, за которой скрывали её вторую половину, без которой она не чувствовала себя целостной.