Я полюбил тебя, когда расцвели одуванчики

Она никогда не говорит о себе, а значит, может быть кем угодно. — Субмарина (Submarine)

      Оставшаяся часть пары по современному искусству пролетела в темпе вальса. Профессор Ян, почти не отрываясь от своего старенького, потрёпанного не одним десятилетием листочка, что-то очень нудно читал аудитории, некоторые студенты, как, например, Джеха, пытались выудить хотя бы какую-то полезную частичку материала и записать её в лекционную тетрадь, а вот Алексею и его приятелю было явно неинтересно слушать преподавателя.       Парни сначала что-то очень бурно обсуждали на не местном языке, а позже вовсе повернулись друг к другу, разложили на скамье между собой какую-то маленькую незамысловатую игру и, как можно сильнее сдерживая подкатывающие к горлу восклики победы и поражения, тихо играли, иногда покусывая костяшки рук и пытаясь не издать лишнего звука.       — Эй, во что вы играете? — прошептал Ёльсан, обращаясь к одному из соседей. Парень тут же обернулся, и принцу открылся вид на маленькую доску с кучей таких же различных пластиковых фигурок: там были и королевские башни, и важные стражи в кованых доспехах, и лошади с красивейшей гривой, и множество маленьких солдатиков в закругленных шлемах, но пухлый человек и стройная дама, головы которых украшали необычные короны, привлекли внимание наследника больше всего. Сама доска была, почему-то, в черно-белую клетку.       — В шахматы играем, хочешь присоединиться? — любезно ответил Алексей.       — А как это — шахматы? Почему вы играете зданиями, животными и людьми? — удивлённо спросил юный дракон.       — Ты не знаешь, что такое шахматы? — изумлённо спросил однокурсник. — Серьёзно?       «Ох, голова твоя неумная! Неужели Владыка никогда не играл при тебе в свои нефритовые шахматы? В жизни не поверю! Краткий экскурс — шахматы — это такая настольная игра, где главными персонажами является король. Да, это тот, на которого ты сейчас пялишься, не отрывая взгляд! Моргни хоть раз, прошу! Так вот, пешки, ладьи, кони и слоны, ну, их ещё офицерами называют, должны защищать его всеми возможными путями. Именно поэтому ладья ходит только по горизонтали и вертикали, конь — исключительно буквой «Г» — вперёд две клетки и вбок одна, слоны — по диагонали. Есть ещё одна немаловажная фигура — ферзь, можно сказать — королева. Король безумно её любит. Она ходит как угодно и сколько угодно. Это козырь короля. Если её убьют, король останется беззащитен, и его будет очень легко убить, » — будто в одно мгновение протараторил внутренний голос.       — А? Нет, нет, конечно, как можно не знать такую игру, как шахматы! — улыбнулся Ёльсан.       «Да-да, что бы ты делал сейчас, если бы не я? Хоть «спасибо» скажи, придурок! Вот и помогай потом.»       — Да ты меня уже задрал! Спасибо! Всё? Доволен?! — вдруг воскликнул юноша, резко вскочив на ноги. Профессор остановился, а вся аудитория, полностью заполненная студентами, повернулась в его сторону. Та девушка в оранжевом хиджабе что-то сказала своей соседке, и та издала еле слышный смешок.       — Ах, всё хорошо, ребят, не обращайте внимания! Уён очень эмоционален, поэтому не смог сдержаться! Ему очень понравилась ваша методика преподавания! Извините, профессор Ян! Пожалуйста, продолжайте! — внезапно вмешалась Джеха. — Извинись и сядь на место, — прошептала староста, бросив на Ёльсана неоднозначный взгляд.       — Я рад, что вам понравилось, Чон Уён! — разулыбался преподаватель, и, встряхнув свои записи, продолжил вести пару.       — Странный он, — тихо произнёс Алексей и отвернулся к соседу.       Не сумев наладить контакт с товарищами по парте, Ёльсан решил обернуться назад, чтобы получше рассмотреть опоздавшую. Просканировав девушку взглядом от черт лица и заканчивая кончиками пальцев, которые что-то судорожно тыкали в светящейся плоской штуке, и вчерашним пурпурным пальто, юноша с полной уверенностью прошептал её имя, пытаясь хоть как-то обратить её внимание на себя.       — Юн Суджон! Эй, посмотри на меня, Юн Суджон!       — Тебе было мало того, что ты уже один раз привлёк внимание всей аудитории? Успокойся! — грозно прошептала Джеха, снова одёрнув наследника.       — Прости, Джеха. Теперь буду молчать, — стыдливо опустив голову вниз, тихо произнёс парень.       В коридоре раздался звонок, оповещающий об окончании второй пары. Студенты сразу же поднялись со своих мест и начали быстро складывать лекционные тетради в сумки, а те, кто просто лениво прожигал своё время, уже стояли в дверях и ждали своих друзей и приятелей на выходе. Ёльсан уже было направился к выходу за Суджон, но стоило только повернуться в сторону дверей, как его окликнула староста.       — Сейчас у нас двадцатиминутная перемена, можно дойти до автоматов с едой или попить кофе из автомата в зоне отдыха. Уён, ты с нами? — ярко улыбаясь спросила Джеха, аккуратно поправляя очки на переносице.       — Да… наверное, с вами, — протянул Ёльсан, оборачиваясь к выходу. От Суджон там уже и след простыл.       — Так это же отлично! — обрадовалась Джеха. — Човоль и Мирэ пойдут с нами, хорошо? — заключила девушка, указав на двух своих подруг.       — Приятно познакомится, Чон Уён! Я У Мирэ, а это — Хён Човоль, — сказала одна из них и указала на вторую.       — Да, почему бы и нет, — глубоко вздохнул парень. — Я буду учиться здесь ещё долгое время, поэтому рад со всеми вами подружиться получше, — сказал наследник, параллельно окидывая своих спутниц глазами.       «Да они на тебя запали, Чон Уён» — в голосе слышалось ехидная улыбка. — «Особенно вон та светленькая» — Ёльсан перевёл взгляд на высокую пышную блондинку в тёмно-зелёном платье. Кажется, это была Човоль. Она смотрела на него своими маленькими глазками, почти не отрываясь, а из-за широкой улыбки и больших щёк они вовсе напоминали маленькие полумесяцы.       — Тогда, пойдём, здесь недалеко! — воскликнула Джеха и указала куда-то направо.       В этот раз до места идти было действительно близко. Во всяком случае, точно не семь этажей вверх, как было в первый раз.       — Удивительно, здесь впервые нет огромной очереди! — удивилась Мирэ. К слову, она была самая симпатичная девушка из компании. Небольшой рост, стройная фигура и милые черты лица показались Ёльсану схожими с внешностью одной из его старших сестёр. Уж больно она походила на Даль Ри.       Компания подошла к кофейному автомату. Первая сделала заказ Джеха.       — Уён, какой кофе ты любишь? — поинтересовалась Човоль, кокетливо заправляя прядку своих вьющихся светлых волос за ухо.       — Я? Я… — пробубнил Ёльсан.       «Говори капучино»       — Я люблю качно, — неуверенно ответил юноша.       «Ой дура-ак, ой, дура-ак, КА-ПУ-ЧИ-НО! Ты любишь ка-пу-чи-но!»       — Может быть, ты имел в виду, капучино? А с каким топпингом? — продолжила блондинка.       «С карамелью»       — Да, ты права, мне нравится капучино с карамелью, — улыбнулся наследник.       — А с какой карамелью: солёной или сладкой? — не унималась девушка.       «Она уймётся, нет? Со сладкой»       — Со сладкой, — ответил Ёльсан и поспешил отвернуться в сторону автомата с кофе. Взяв себе, как и указал раньше, напиток с карамельным сиропом, он оплатил заказ и принялся ждать, когда автомат наполнит его бумажный стаканчик заветным напитком.       Закончив с кофе, компания решила примоститься на одной из ступеней лестничной зоны отдыха. Човоль увидела что-то в своей плоской светящейся штуке, показала это Мирэ, и девушки начали что-то очень громко обсуждать, говоря какие-то странные названия и обозначая различные имена. Джеха осталась с Ёльсаном один на один, что не могло не радовать девушку. Она сразу заметила, что Уён заинтересовал её подругу, а сейчас, из-за того, что Човоль снова заболталась с Мирэ о своих группах и красивых мальчиках из социальных сетей, у неё был шанс поговорить с ним тет-а-тет.       — Уён, где ты раньше учился? — поинтересовалась староста, присаживаясь ближе к своему собеседнику.       — Я… а я… — замялся юный дракон, но в голове тут же возник недовольный голос Ёсана.       «В Тонгуке»       — В Тонгуке. Я учился в Тонгуке, — протараторил юноша, вцепившись руками в края ступеньки.       — А почему решил оттуда уйти?       «Ты католик, а в Тонгуке всё основано на буддизме»       — Ты ка… ты — я, я — ты, — оговорился Ёльсан, — я католик, а там всё основано на буддизме.       — Ты можешь дать мне свой номер? — сказала девушка, доставая свою плоскую штуку из кармана. — Держи, вбей его сюда.       — Но у меня нет, — растерянно ответил Уён.       — Ты забыл телефон дома и не помнишь свой номер?       — У меня нет этого… телефона.       — Понятно всё с тобой. — печально заключила Джеха. — Почему ты разговариваешь сам с собой?       — Я? Я не сам с собой, у меня…       «Только попробуй продолжить, что у тебя есть голос в голове, который диктует, что делать!»       — Я не разговариваю сам с собой, о чем ты? — поддельно удивился Ёльсан.       — А что тогда было на лекции? — девушка ещё ближе придвинулась к юноше, глядя ему прямо в глаза.       — Ах, это, у каждого иногда бывает такой выброс эмоций, — наигранно улыбнулся Уён и попытался отодвинуться от старосты, но она не оставила ему выбора, положив свою руку на его бедро. — Я пришёл в новую обстановку с кучей незнакомых людей.       — Правда? — её лицо становилось всё ближе и ближе к лицу парня. Ёльсан не выдержал и встал с места.       «Она мосты попутала? Здесь, вроде, университет, а не бордель!»       — Ты, по-моему, что-то путаешь. Кажется, место, — отрезал наследник и уже собирался уйти, как Мирэ его остановила.       — Эй, Уён, ты куда? Тебя напугала Джеха? Она очень резкая и настырная, к этому просто нужно привыкнуть. Садись к нам, поболтаем!       Юноша покорно присел между Мирэ и Човоль. Главное — подальше от Джехи.       — Расскажи о себе, Чон Уён! Нам интересно узнать тебя получше! — воскликнула Мирэ и улыбнулась. Она сразу показалась парню доброжелательной. Он был точно уверен, что девушка и сейчас не представляла никакой опасности.       — Да! — подтвердила Човоль.       — Я даже не знаю, что вам рассказать, девчонки, — засмущался Ёльсан. Ему никогда не удостаивалось получать столько женского внимания в такой короткий период времени. — Ну… Я Чон Уён, мне двадцать один и… я учился в Тонгуке, но буду заканчивать своё обучение уже здесь.       — У тебя полная семья? — такого вопроса парень никак не ожидал, но варианта «оставить без ответа» ему не предоставили.       — Э-э…       «Да, но ты приёмный»       — Да, но я приемный, — кратко ответил Ёльсан с умным выражением лица, будто всерьёз разобрался в том, что только что сказал.       — Бедный, и как тебе жить с этой мыслью? — ахнула Джеха.       «От любопытства кошки дохнут, они в курсе?» — недовольно сказал голос.       — Всё хорошо, мои родители меня очень любят. Давайте закроем эту тему, — осёкся Уён.       — Ладно, если захочешь, мы снова поговорим об этом, а сейчас осталось меньше пяти минут до звонка, поэтому пойдём на занятия. Девочки, у вас сейчас должна быть фотографика на третьем этаже, а нам с Уёном нужно идти на цветоведение и колористику, — девушка повернулась к юноше. — Это на пятом этаже в пять тысяч трёхсотой аудитории.       Компания быстро разошлась. Подруги Джехи направились к лестнице, а сама девушка, слегка придерживая Уёна за локоть, двинулась в сторону нужной аудитории. По пути к кабинету Ёльсан всё также продолжал удивляться невероятным дизайнам современного интерьера: он в корне отличался от того, что он видел во дворце отца и даже в квартире у Ильвольсона. Здесь все элементы были минимизированы, везде присутствовало много зелени, и цвета сводились к основному белому.       Неожиданно парень остановился, что немного потревожило старосту, которая, в свою очередь, считала секунды, чтобы не опоздать на практическое занятие.       — Джеха, — позвал её Уён.       — Да? — улыбнулась девушка, показав белоснежную улыбку, и снова поправила очки. — Ты можешь рассказать мне про Юн Суджон? Вроде, её так зовут, — поинтересовался Ёльсан, не отводя взгляд от Джехи.       — Чего ты так ей заинтересовался? На паре в упор рассматривал её, и сейчас спрашиваешь. Она ни черта не делает и всегда опаздывает, и вообще, до сих пор удивляюсь, почему её всё ещё не отчислили, — раздражённо ответила староста.       — Мне просто заинтересовал этот человек, что в этом такого? — невозмутимо спросил Ёльсан.       — Ничего. Ладно, пойдём в класс.       Практическое занятие по колористике прошло так же незаметно, как и предыдущая пара. На протяжении двух академических часов никто не бездельничал, и каждый из присутствующих студентов был чем-то занят. Кто-то сравнивал образцы ткани, кто-то раскладывал те же образцы по цветовым гаммам в соответствии с сочетаемостью предложенных цветов и оттенков, кто-то рисовал цветовые пространства. Уёну в качестве индивидуального задания дали нарисовать цветовой круг Иттена акварельными красками. Это занятие оказалось куда интереснее, чем рисовать фиолетово-синие цветы на волшебном лугу. Разбивать один цвет на восемь разных оттенков в зависимости от насыщенности и освещённости цвета показалось принцу очень занимательным. Он и не заметил, как прозвенел звонок на перемену.       Наступил большой обеденный перерыв. Все студенты разошлись по своим делам: кто-то пошёл в кофейню рядом с корпусом, кто-то убежал в зону отдыха, чтобы разделить со своими друзьями принесённые из дома ланч-боксы с вкуснейшими кимбапами, кучей маленьких закусок и каким-нибудь сладким напитком, а кто-то пошёл в университетскую столовую, чтобы отведать чего-то горячего и только что приготовленного.       На паре по колористике Уён познакомился с Но Кёнсу — пареньком чуть помладше него самого. Как выяснилось, они с Уёном были не только с одного потока, но и являлись одногруппниками, поэтому юноша припомнил наследнику инцидент на лекции, и они оба громко рассмеялись, за что уже через минуту получили нагоняй от преподавателя за неподобающее поведение.       Он был чуть ниже Уёна и имел примерно такое же телосложение, а его очаровательные черты лица, слегка нелепая прическа и неуклюжая походка в скопе делали из Кёнсу настоящего королевского пингвина. Если не брать в расчёт его пингвиньи повадки, то по образу, который он уже осознанно создал своей одеждой, юноша чем-то смахивал на Тома Сойера из повести Марка Твена — парень был одет в свободную яркую блузу пастельного красного оттенка, от плеч до пояса тянулись две тонкие коричневые подтяжки, будто привезённые прямиком из шестидесятых, прикрепленные к поясу коротеньких светлых брюк, не достающих даже до его щиколоток, а на ногах — такие же, словно раритетные тёмно-коричневые броги с красивым цветочным рисунком по бокам и на носу.       Парни быстро пришли к единогласному решению пойти в студенческую столовую, чтобы отведать какое-то чапчхэ, потому что Кёнсу сказал, что эта закуска там очень вкусная, пуннопан с бобовой пастой из красной фасоли и суп из водорослей, который, по словам приятеля, всегда готовили только по понедельникам.       Зайдя в заведение, Ёльсан не сильно удивился — по интерьеру студенческая столовая чем-то напоминала учебный корпус: основной зал был выполнен в белом цвете с разноцветными вставками в виде геометрических фигур и клякс. В центре зала была расположена так называемая «зелёная зона» — в огромной треугольной форме, которая служила спинками для мест для сидения за столиками, росло небольшое зелёное деревце, чем-то напоминающее тую. Внизу от самого корня от деревца ползли лишайники, полностью перекрывая искусственный газон. Вся эта композиция была красиво завершена многочисленными суккулентами, сидевшими на каменистых дорожках по периметру фигуры. Основная часть столиков располагалось на периферии столовой — они тянулись бесконечными рядами от самого входа до стеклянной стены, вид из которой открывался прямо на здание университета.       Очередь из студентов на начало обеденного перерыва была по истине огромной. Здесь, как и на лекции, стояли студенты всех возрастов и наций, но теперь они уже не записывали что-то в тетрадь, пытаясь успеть за быстрой речью преподавателя. Теперь они смиренно ожидали своей очереди, чтобы получить обед.       Получив заветные подносы, полностью заполненные разными чашечками с едой, Ёльсан и Кёнсу двинулись в сторону столиков. Стоило только юношам присесть на стулья и взять палочки в руки, как на Кёнсу с радостными воплями налетел какой-то светловолосый парень.       — Кёнсу-я! Как я давно тебя не видел! Иди сюда, я тебя сейчас задушу и зацелую! — вопил парень, крепко сжимая шею приятеля и оставляя многочисленные поцелуи на его макушке и лбу.       — Сан, отвянь, прошу, я с новым одногруппником, пожалуйста, Сан! — начал увёртываться Кёнсу, но юноша тоже не собирался оставлять своего друга.       — Оу, ты с новым… Какой красивый у тебя одногруппник. Тебе не больно было падать с небес, парень?       — Нет, — не придавая значению фразе, ответил Уён.       — Ты выглядишь, как настоящий ангел, — продолжил Сан и подмигнул. — Будь ты конфеткой, я бы тебя съел.       — Хватит твоих тупых подкатов, Чхве! Тебе не надоело? — возмутился Кёнсу.       «Какой-то этот Сан слишком любвеобильный. Он чем-то смахивает на гея, тебе не кажется?» — произнёс внутренний голос. Лицо Ёльсана охватило лёгкое недоумение от его слов.       «Ну это те, кто по мальчикам. Не тормози!»       — А… Ага, понял, — тихо сказал Уён, но, видимо, со стороны это прозвучало куда громче, ведь сразу после произнесенной фразы на него с непониманием уставились две пары глаз.       — Что ты понял? Нет, ты не подумай, я по девочкам! У меня даже девушка есть! — тут же воскликнул Кёнсу.       — А я вот — не совсем, — ехидно улыбнулся Сан и сделал шаг в сторону наследника. Юноша сразу шарахнулся в сторону и боязливо посмотрел на нового знакомого. — Да ладно, шучу, я просто очень тактильный, — улыбнулся светловолосый. — Ах, да, совсем забыл, Чхве Сан к вашим услугам, мистер!       — Я… я Чон Уён! Приятно познакомиться! — протараторил Ёльсан и вежливо протянул руку для рукопожатия.       — Он старше тебя, поэтому придерживай руку второй, — заметил Кёнсу. Уён моментально приставил вторую руку к той, что была подана, и Сан, лучезарно улыбаясь, пожал её в ответ.       — Сан учится на ветеринарного врача. Сейчас он на последнем курсе, а уже через два года станет дипломированным ветеринаром и будет лечить животных в клинике своего отца, — оповестил Кёнсу.       — Ты похож на лиса, — сказал Ёльсан. — Очень похож, прямо копия! У меня такие…       «ЗАМОЛЧИ! Только попробуй продолжить дальше!» — заорал Ильвольсон.       И правда, Сан действительно был очень сильно схож с рыжим пушным зверьком: худощавого телосложения, но с хорошо выраженной мужской фигурой — плечи были значительно шире таза. Его маленькие черты лица тоже были чем-то схожи с лисьими — небольшие карие глаза с лёгким прищуром, маленький нос и относительно тонкие губы прекрасно сочетались между собой, а светлые потрёпанный небольшим ветром волнистые волосы в маллете почти до самых плеч, выточенный подбородок с острыми скулами, такая же линия челюсти и длинная шея дополняли это невероятное сочетание человеческих черт.       — Да, на самом деле я тот ещё кумихо, — усмехнулся Сан.       — Ты из Священного Леса? — не выдержав, изумлённо воскликнул Ёльсан и вытаращил глаза на нового знакомого.       — Священного чего? Друг, какой лес, о чём ты? — в недоумении спросил светловолосый.       «Вот… идиот…» — в голове послышался хлопок. Кажется, Ёсан ударил себя рукой по голове.       — Нет, ничего. Просто витаю в своих фантазиях. Так почему ты считаешь себя кумихо? — исправился наследник.       — А ты не понял? Вроде бы не первокурсник, чтобы не понимать студенческий юмор, — Сан оголил свои белоснежные зубы в широкой улыбке. — Сессия скоро, а долги можно эшелонами вывозить. Не знаю, как лето закрывать, — блондин опустил голову вниз и томно вздохнул.       — Да ладно, Сан, сколько себя знаю, ты всегда ноешь, что долгов «эшелонами вывозить можно», а в итоге вся зачётка в отличных оценках, и во время сессии ходишь как павлин, потому что на автомат закрылся! — возмутился Кёнсу.       — Это было раньше! Сейчас только оперативная хирургия с топографической анатомией и патологическая физиология чего стоят! Проще убиться, чем сдать! Да и преподаватели злыдни те ещё. Говорила мне мама: «Иди в театральное, нам отца-врача хватит». Нет, зачем мне её слушать нужно было! Лучше б я в эскорт пошёл! — воскликнул Сан и хныкнул, по-детски надув нижнюю губу.       — Опять ты начал разговаривать на своём инопланетянском, можно простыми словами для обычных людей, а не что-то на иврите и латыни, — усмехнулся Кёнсу.       — Я не объясню тебе по-другому! — недовольно воскликнул Чхве и скрестил руки в области груди.       — Значит, закрыли тему.       Окинув взглядом столовую, Ёльсан заметил, что студентов стало на порядок меньше. Можно было даже сказать, что в заведении их почти не осталось, что было очень странно для большой обеденной перемены.       — Какой ужас! Мы пропустили звонок! — неожиданно воскликнул Кёнсу. — Уже пятнадцать минут прошло! Уён, вставай, нам нужно бежать!       Стоило только Кёнсу закончить фразу, как Сан в секунду испарился из столовой. Ему никак нельзя было опаздывать на дисциплины, тем более на последнем курсе.       — Что у тебя сейчас? — мимоходом спросил приятель, когда они выбегали из здания столовой.       — Академический рисунок, — Ёльсан мельком взглянул на своё расписание в тетради.       — Так, у меня специальная живопись. У нас разные пары. Беги на четвертый этаж в четыре тысячи двести одиннадцатый. Как выйдешь из лифта, сразу направо по коридору, затем свернёшь налево и окажешься около нужной аудитории. Понял?       — Да, понял, спасибо, Кёнсу! — откликнулся Уён.       Поиск аудитории оказался не таким лёгким, как мог показаться наследнику изначально. На языке приятеля «найти аудиторию» звучало элементарно просто, но на деле — полный крах. Бесконечные светлые коридоры сильно давили, а пути назад уже не было.       Наконец, добравшись до нужной аудитории, Ёльсан как можно тише открыл дверь. Перед ним открылся вид на огромный класс, оснащённый десятками мольбертов и планшетов, новыми грунтованными холстами, подрамниками и палитрами всевозможных размеров, толстыми стопками с бумагой, сотнями кистей, кюветов акварели и тюбиков для красок. За мольбертами сидели студенты и что-то рисовали, а перед первым рядом этих самых приспособлений стояла гипсовая голова Геракла. Все студенты упорно перерисовывали очертания древнегреческого божества, иногда еле слышно вздыхая и что-то колдуя клячкой.       Недолго думая, Уён направился к одному из мольбертов, стоящих в самом последнем ряду. Его нисколько не смутило, что за ним кто-то сидел, понимание, почему-то, лишь придало ему дополнительной уверенности в том, что он вряд ли окажется замеченным. Уже через пару мгновений он оказался рядом с миниатюрной тёмно-русой девушкой. Она тщательно анатомически выстраивала нос Геракла, поэтому не сразу заметила своего нового соседа.       — Ты откуда взялся, твикс без палочки! — взвизгнула девушка, завидя Уёна.       — Тише, тише, пожалуйста, — прошептал Чон, прикрывая собственные уши от резкого звука.       Вся аудитория снова обернулась к парню. Студенты, присутствующие на той лекции по искусству, сразу же стали прикрывать рты, еле сдерживая громкие смешки, а высокий статный мужчина в чёрном классическом костюме, на бэйдже которого было чёрным по белому прописано «профессор Хван», направлялся прямиком к злосчастному мольберту, за которым прятался опоздавший Ёльсан.       — Молодой человек, Вы знаете, опаздывать не хорошо, — начал преподаватель, вплотную подойдя к наследнику. — Прошло уже двадцать пять минут, — он перевёл свой взгляд на наручные часы. — Что будем делать?       — Он новенький, профессор Ким! — внезапно вступилась девушка. В её голосе Уён сразу же узнал знакомые нотки Юн Суджон. Он звучал точно так же, как и три часа назад в лекционной аудитории. Звонко и чётко. Теперь юноше стало понятно, почему он сразу не узнал её: волосы, до этого собранные в высокий хвост, теперь были распущены, а длинная чёлка собрана в маленькую косичку посередине.       — Новенький? Из какого университета ты перевёлся? И почему под конец семестра? — заинтересовался профессор Хван.       «Ты был на дистанционном обучении из-за проблем со здоровьем. Скажи, что у тебя была остро выраженная астма, и лечащий врач порекомендовал тебе уехать в отдалённый район, чтобы восстановить здоровье» — теперь голос, возникший в голове, казался Ёльсану спасением.       — Я был на дистанционном обучении из-за остро выраженной астмы. Врач порекомендовал мне уехать на природу, чтобы восстановиться.       — Погоди, ты же сказал, что ты из Тонгука? — неожиданно раздался голос Човоль из другого конца аудитории.       — Почему он не мог соврать из-за того, что не хотел раскрывать карт? — спросила Суджон, не отрывая взгляда от нагрянувшего профессора.       — Ладно, опустим этот момент. Раз ты новенький, простительно опоздать, но эта практика больше не должна повториться, — одобрительно улыбнулся профессор и повернулся в сторону кафедры.       — Спасибо, — кратко прошептал Уён.       — Спасибо ещё успеешь сказать. Ты рисовать хотя бы умеешь? — невозмутимо спросила девушка.       — Да, я много рисовал.       — Так, помнится мне, вы давно хотели порисовать с натуры? — уверенно сказал преподаватель. В аудитории раздались одобрительные возгласы.       — Новенький? — он указал на Уёна. — Как тебя зовут?       — Чон Уён, профессор Хван, — растерянно сглотнул принц, а Суджон, в свою очередь, еле слышно хихикнула.       — Ну, пойдём сюда, Чон Уён. Сейчас обрадуешь нас своими формами, — ехидно улыбнулся мужчина.       — Тебе придется снять рубашку, дорогуша, — снова хихикнула Суджон.       — Раз так, значит, нарисуй меня красиво, поняла? — ухмыльнулся Ёльсан и направился к преподавателю, попутно расстёгивая рубашку. Вся женская часть аудитории проводила его коллективными ахами и охами.       Сев на кафедру, он принял нужную позу, которую преподаватель показал на экране: одна нога выпрямлена по горизонтальной оси, вторая немного согнута, левая рука стала опорой для корпуса, а правая расположилась на согнутой ноге.       — Голову держи, как тебе удобно, — уточнил преподаватель. — Ну что ж, вперёд!       — Хорошо.       Все начали набрасывать первые очертания. Суджон тоже не стала исключением. Сделав первоначальный набросок, девушка перешла к детальной прорисовке. Сильнее вглядываясь в сегодняшнюю модель, она сделала вывод, что Уён действительно был очень симпатичным молодым человеком. Юн с раннего детства проводила параллели между внешностью людей и животными, но с этим парнем что-то пошло не так. Сначала он показался ей лисицей, но сейчас она увидела в нем маленького котёнка — беззащитного и зашуганного. Он был словно не от мира сего: тёмные волосы аккуратно лежали по обе стороны от лба, красивые яркие глаза необычного цвета жёлтого янтаря привлекали к себе всё внимание, а нос с горбинкой, пухлые розовые губы, четкая линия подбородка и светлая кожа прекрасно дополняли глаза и делали его внешность ещё более необычной для этой страны. Прорисовывая лицо, она выделила для себя ещё одну важную особенность его интересной внешности — родинку под левым глазом. Она как будто играла роль отличительной черты. Такая маленькая, но в то же время большая и яркая.       Перейдя к корпусу, Суджон не переставала удивляться — тело парня было без особых очертаний мышц, но при этом он выглядел просто прекрасно. Сложилось впечатление, что этот удивительный юноша каким-то невероятным образом сошёл с небес и очутился прямо в этой аудитории.       Уён, в свою очередь, всю оставшуюся часть пары, не отрывая глаз, смотрел на Суджон. Сегодня она показалась ему ещё симпатичнее, чем вчера в метро, а её самоотверженный поступок украсил девушку в глазах юноши ещё больше.       Незаметно для всех пара подошла к концу. Прозвенел звонок, студенты так же, как и на лекции, начали быстро сворачивать свои работы, молниеносно пихать их в тубусы, собирать простые карандаши и потихоньку выходить. Суджон тоже ничем не отличалась от остальных. Девушка также сложила карандаши, ластик и клячку в пенал и уже было принялась сворачивать бумагу, как её одёрнула чья-то рука.       — Подожди. Можешь задержаться? — перед ней оказался Уён. Уже одетый в рубашку и со своей тетрадью в руках. — Красиво, — кратко заключил парень, рассматривая работу девушки.       — Спасибо. Это всё? — пафосно спросила темноволосая, попутно скручивая бумагу. — Я хотел спросить про жёлтую брошь у тебя на голове сегодня утром. Откуда она у тебя?       — Тебе это знать не обязательно, — отрезала девушка и уже собралась на выход, как её снова одёрнули. В этот раз Ёльсан слегка сжал её тонкое запястье.       — Нет. У тебя последняя пара?       — Да.       — Можно тебя проводить?       — Я и без твоей компании прекрасно справлюсь.       «Хамка. Почему они такие, а? Эх, девушки!» — в голове послышалось громкое восклицание, а затем — глубокий вздох.       — Суджон, я не доставлю тебе проблем, — заверил Уён. — Пожалуйста.       — Я очень быстро хожу, ты не успеешь за мной, — фыркнула темноволосая, на что Ёльсан сильнее сжал свою руку на её запястье.       «Так ещё и ничем не пробьёшь» — возмутился Ильвольсон.       — Суджон, мне действительно интересно с тобой пообщаться, — сказал юноша и мягко улыбнулся.       — Хорошо, ты победил, — недовольно заключила девушка.       Когда они вышли из аудитории, их встретили опустелые коридоры. Похоже, студенты после звонка с последней пары реально имели свойство перемещаться в пространстве со скоростью света, и что самое страшное — закон эквивалентности массы и энергии подтвердил бы эту гипотезу. Выйдя из здания главного корпуса, молодые люди пошли к выходу с территории университета. Идти было недалеко — всего каких-то метров сто пятьдесят — стоило только обогнуть здание клиники.       — Ну всё, мне пора идти, — Суджон повернулась к Ёльсану, чтобы попрощаться.       — Можно тебя проводить? — неожиданно спросил парень.       — Мне очень далеко идти, иди домой.       — А как же… автобус?       — Зачем тратиться на автобус, если есть ноги? — подловила его девушка.       — Я пойду с тобой, — настоял Уён, на что темноволосая глубоко вздохнула.       Следующие пять минут юноша размышлял, как правильно начать разговор. Ему было сложно правильно сформулировать мысль так, чтобы он смог получить на свой вопрос конкретный ответ, но позже, отбросив все сомнения, он решился задать его напрямую. Снова.       — Юн Суджон, откуда у тебя эта брошь? — парень повернулся к девушке и остановился.       — Тебе так интересно знать, откуда она у меня? — апатично отозвалась Суджон. — Ты уже третий раз пытаешься это вычислить.       — Да, мне интересно. — кратко ответил Ёльсан, переминаясь с ноги на ногу.       — Это прозвучит глупо, но я нашла её в сквере неподалеку от моего дома ещё в детстве. Кажется, тогда мне было лет пять-шесть. Я увидела что-то блестящее в кусте можжевельника. Я не очень люблю вспоминать этот день, потому что это была последняя прогулка с моим дедушкой, — она посмотрела на ботинки. — Эта брошь — самая дорогая вещь, которая у меня есть. Дедушка сказал, что она сделана из цитрина, — печально улыбнулась Суджон. — Но это не столь важно. Тебя не должны волновать мои жизненные трудности. Кстати говоря, ты не ответил мне на вопрос, почему ты проявляешь к этой брошке такой нечеловеческий интерес?       — У тебя есть друзья? — перевёл тему Ёльсан.       — Но…       — Ты подумаешь, что я чокнутый, — отрезал наследник.       — Почему? Всё настолько плохо? — рассмеялась девушка.       — Нет, но это точно сможет испортить первое впечатление, — поддержал её Уён.       — Я предпочитаю быть одна, Уён. Мне так комфортнее и спокойнее. Я не люблю, когда мне в чём-то помогают и не выношу, когда за меня проделывают мою же работу. Да и к тому же, я создала о себе общественное мнение, что я абсолютно никудышный студент, который опаздывает на каждую пару, какой бы по счёту она не стояла, — сказала Суджон.       — Твоим опозданиям должна быть причина. Вероятно, её знаешь только ты сама, но она существует, и для тебя она важна, — Ёльсан поднял руку и немного сжал рукав её пурпурного пальто.       — Это что-то невероятное… — прошептала темноволосая себе под нос.       — Что? Что ты сказала?       — Нет, ничего, все в порядке. Мы пришли. Дальше я дойду сама. Спасибо, Чон Уён, — Суджон поклонилась в знак прощания и улыбнулась.       — Пока, Суджон! — воскликнул парень ей вслед. — Интересно, почему она остановилась здесь… — задумался Ёльсан.       «Так сходи и посмотри, чего встал, как истукан на острове Пасхи?! Только осторожно, она может заметить, что ты идёшь за ней.»       Когда девушка завернула за угол старенького малоквартирного дома, Уён неспешным шагом последовал за ней. То, что увидел юноша после того, как оказался на углу дома, повергло его в шок. Суджон подошла к маленькой покосившейся калитке, пристроенной к такому же ржавому от времени и заросшему плющом забору, со скрипом открыла её и вошла во двор. Хоть дом и был частным, выглядел он, мягко говоря, не очень. Было заметно, что за ним уже очень давно никто не ухаживал: облупившаяся краска на старых досках говорила о том, что когда-то он был нежно-жёлтым, а выгоревшая от времени металлическая черепица казалась в некоторых местах даже белой, хотя сама по себе была насыщенного тёмно-коричневого цвета.       В дверях её встретил какой-то мужчина средних лет. Для человека его возраста он выглядел довольно странно — на нём была какая-то потрёпанная грязная футболка и такие же тёмно-синие штаны. Ёльсан попытался рассмотреть его поближе, но он, пошатываясь из стороны в сторону, скрылся за резной тюлевой занавеской. Девушка последовала за ним в дом. Немедля ни минуты, Уён направился к калитке, которая так и осталась приоткрытой, но даже не дойдя до нужной дверцы, остановился около соседнего дома.       — Я же просил купить мне соджу и пива! Почему ты это не сделала?! — громко рявкнул мужчина, а затем послышался звук хлопка.       — Но я сказала, что схожу, но только после того, как вернусь домой, — послышался опущенный голос Суджон.       — Я сказал тебе! — снова звук хлопка, а позже будто что-то упало.       — Что там происходит? — нервно сглотнул Уён.       «Отношения пьяного отца и дочери» — вздохнул Ёсан.       — Как это?       «Скоро ты сам обо всём узнаешь, не торопи время»       Весь обратный путь Уён шёл сам не свой. Он даже чуть не проехал свою станцию метро, просто не услышав её оглашение в вагоне. Юноша никак не мог перестать думать о том инциденте в доме Суджон. Что такого там могло произойти? Почему мужчина начал на неё кричать?       «Она не из тех, кто рос в благополучной семье» — сказал Ильвольсон. — «Больше я ничего не смогу тебе сказать».       — Я хочу помочь ей, — подумал наследник, подходя к одному из круглосуточных магазинчиков.       «Постарайся, тебе придётся очень трудно»       — Аджосси, у вас не будет пятьсот вон? Нам с другом не хватает на банановое молочко, — где-то внизу послышался детский голос. Посмотрев вниз, юноша увидел две чёрные копны волос. Перед ним стояли двое мальчишек лет восьми. Они были одеты в одинаковую школьную форму, на жилетке у каждого на липучке было прикреплено имя. Одного малыша звали «Чо Лиджун», а второго — «Ли Чонджо».       — Да, конечно! Секунду, — обрадовался Ёльсан и достал из кармана небольшую пачку мелких купюр и несколько монет, которыми ему сдали в столовой. Не успел наследник насчитать нужное количество стовонновых монеток, один из мальчишек стукнул ему по руке. Деньги вмиг оказались на полу, а второй очень оперативно собрал всё упавшее и рванул прочь.       «Вот же шпана! Воришки маленькие!» — воскликнул Ёсан, пока Уён продолжал стоять с полным непониманием происходящего. — «Поздравляю, тебя обокрали! А я тебе сегодня давал целых пятнадцать тысяч вон!» — не унимался дух.       — Ну и что? С кем не бывает, — апатично произнёс юный дракон и направился к дому.       Вечер прошел томно. Никто из двух приятелей не одолевал своим общением и кучей вопросов, они поужинали в тишине, казалось, даже звон металлических палочек о керамическую посуду был слишком приглушённым, а ближе к ночи Ильвольсон вовсе ушёл и уснул в своём шкафу в прихожей.       Ёльсан до сих пор не мог найти себе места от увиденного днём. В голове роилось столько разных мыслей, начиная от плохих и заканчивая самыми хорошими, но юноша никак не мог найти в них золотую середину.       Всё ещё пребывая за раздумьями, парень провел так большую часть ночи, но под утро, когда лучи утреннего солнца неспешно, но навязчиво начали пробиваться сквозь тёмные ночные шторы в его спальне, он, наконец, смог уснуть.       — Завтра. Только завтра я смогу узнать, что будет завтра, — прошептал Уён и провалился в сон.