Где твой папа?
Скажи мне, где твой папа?
Stromae — «Papaoutai»
— Сука! Вот ведь сука! — в помещение влетел разъерённый Йегер, проклиная весь свет. — Ну всё, как я и думал! Она, блять, ещё и замуж за него выскочила, ну представьте! — Не обращай внимания, Ань. Это он так за сестру радуется. — хмыкнул Армин, наливая виски в бокал. — Братан, на, выпей за здоровье молодых. — Йегер перевел на него безумный взгляд, в котором сами черти танцевали в бушующем пожаре. Ещё немного и Арлерт точно бы в нём поджарился. — Понял, за упокой. — блондин самостоятельно опустошил содержимое бокала. — Мой по ходу. — Шлюха… — Эрен присел за стол, хватаясь руками за голову. — Блять, надо было наведаться на днях обратно в наш городок. Если бы я знал, что этот ублюдок её окольцевал, убил бы на месте. Я, блять, так-то умер у них! Значит, вот так она скорбит по братику. Какая же мразь… Блять… Я убью её! Я уничтожу её и её жизнь… её ебанного ребёнка! Ненавижу! Не-на-ви-жу! — у Эрена начиналась самая настоящая истерика, он начал биться головой о дубовый стол и что-то достающая из сумочки Энни поняла, что сейчас один считающийся умершим братик станет реальным мертвецом, не выдержав схватки с вековым дубом. — Не плачь, малыш, иди-ка, мама даст тебе конфетку! — она достала блистер с продолговатыми таблетками из сумочки, раскрывая на ладонь сразу несколько. Йегер потянулся к ней, раскрыв рот. Ему необходима была доза. А ксанакс моментально отключал все эмоции, в том числе злость на сестру, становилось абсолютно всё равно. — Откуда узнали, что у неё свадьба? — А у этого отчаянного страница новая в инстаграме появилась, вот он и подписался на сестру, да и на зятя… или как их там называют. Кароче, на Жана. Следит теперь за их жизнью. — Микаса страницу не ведет. А вот этот… каждый день истории с ней выкладывает. «Ой, смотрите, у Микасочки живот на один миллиметр вырос! О, малыш толкнулся! О, мы узнали, что у нас девочка!» Мерзость. — Эрен говорил уже спокойно, будто по нажатию кнопки отключив эмоции после того, как таблетки потихоньку начали действовать, растекаясь по телу приятным расслаблением. — Так ты уже исключил то, что девочка может быть от тебя? Мне, на самом деле, дико это говорить, у меня в России тоже брат есть, я бы никогда в жизни с ним бы не потрахалась, сколько бы не заплатил, но к твоим приколам за четыре месяца я привыкла. Раз у вас был секс без защиты, и не просто ПА, а ты реально кончил в неё, нельзя исключать, что ребенок может быть и от тебя, за кого бы она там не выходила. — Да какая уже разница, если ублюдок себя отцом считает. Можно, конечно, как-нибудь сделать тест ДНК, найдём способ, но какого хера он вообще вокруг неё крутится? Значит она позволяет. Я не могу к другому выводу прийти. А если женятся, значит и правда от него. Кто бы женился, если ребёнок чужой? Да уж, Эрен, знал бы ты, что Жан Кирштейн бы и женился. Как, собственно говоря, и сделал. — Эрни, тебе нужно отвлечься. Иди лучше поработай, хорошо? Ты кажется с парочкой точек сбыта собрался разбираться. — Да какие точки сбыта сейчас? — Эрен, я сказала — иди работай.— нахмурилась Энни, недовольная тем, что кто-то идёт против её желаний и распоряжений. Хотя свободолюбивый Эрен и скрывал огромный потенциал на то, чтобы выйти, в так называемое, свободное плавание. Леонхарт это было не на руку, хотя она сама обещала Йегеру почивать на лаврах, в этом и правда не обманула. В день, когда Микаса рожала, Йегер чувствовал себя отвратительно. Всё тело ломило, температурило и просто разрывало от боли поясницу. Причины он найти не мог, пока опять же, не увидел уже на странице Микасы фотографию крохотной ручки с биркой:«Микаса Кирштейн
Девочка; 8,9 фунта; 23 дюйма;
2012 год 13 января
4:36 после полудня.»
В тот день телефон разлетелся по разным частям номера отеля, в котором остановились Арлерт, Леонхарт и Йегер в Кабуле. Потом ещё и материальный ущерб отелю пришлось возмещать, потому что вспышка агрессии вдребезги разбила торшер и зеркало и чуть ли не сорвала с петель дверь в ванную. Массивную такую дверь… Кирштейн, блять. Значит не его? Или просто из-за того, что в семье Кирштейна родилась? Как вот только тест-ДНК заказать, если находишься в другой стране и щеголяешь с фальшивыми документами? Иногда было страшно, но разве Эрен чего-то боялся в своей жизни? Ещё через два года они наконец вернулись в штаты. Проведывали как там состояние Филадельфии, загнивающей от героина. Жители травили свою кровь опиумом, а Эрен всё также травил свое сознание фотографиями счастливой семейной жизни Микасы, которую она показывала в интернете. Жаль, что он не знал, что только лишь в интернете. В понимании Эрена, Микаса по-настоящему его предала. Вопрос был только в том, когда именно. Почему его так мучило отцовство по отношению к ребёнку, которого Йегер совсем не желал, сказать не мог. Это скорее было банальное желание знать правду. — Йегерёнок, у меня для тебя две новости. — в кабинет Йегера, который появился здесь по приезде неспеша зашла Энни, раскачивая бёдрами и держа в руках баночку для анализов. — Это что за хуйня? — он оторвался от ноутбука, заметив в руке помимо баночки маленькую розовую соску в пакете. — На днях мы с Арми в Чарлстон отъезжали, ну в общем, первая новость заключается в том что мы видели твою сестрёнку с племяшкой. — Йегера на этих словах передёрнуло. — Ну а вторая в том, что ты сможешь узнать действительно ли она тебе племянница. Может и дочка.— улыбнулась блондинка, протягивая Йегеру баночку. — А это откуда взяли? — он кивнул на соску. — Микаса знает Армина, она его видела? — Не-а, мы были в машине, а она рядом с парком прогуливалась. Знаешь, я бы не сказала, что она прям так сильно счастлива… Как бы тебе сказать. На дочь она смотрит с нежностью и улыбается, но в остальном… она будто пустая. Не знаю как объяснить. Но не в этом суть, малышка выбросила соску на дорогу, Микаса не заметила. И я подумала, что это идеальная возможность решить все твои вопросы.Что скажешь? — Ань-юта. — Йегер попытался сказать это на русском. — Ты — богиня, ты знала? Это, конечно, не все вопросы решит, но на многое ответит, правда. Спасибо. Так… что нужно? — Слюна. Кстати, сможем заказать анонимно. Люди, хотящие подзаработать позаботились и том, что делать и в таких ситуациях, как у тебя.♊🔥
Через два дня Йегер уже открывал конверт трясущимися руками. Энни и Армин на всякий случай решили его не тревожить, занимаясь своим… очень важным делом. — Ах! Да-а-а… Мх… — Энни прыгала верхом на Армине, закатывая глаза от удовольствия. Что-то иногда выкрикивала на русском и это ещё больше заводило Арлерта. Армин лениво расположился на диване в её кабинете, иногда всё же подмахивая бёдрами. Не мог же он оставить делать всё одной блондинке. Чтобы девушке было приятнее, он кружил большим пальцем по клитору, стараясь соблюдать устройчивый темп под её движения. Энни это удивляло, но она не подвала виду. Дело в том, когда ты проститутка — всем плевать на то, что ты чувствуешь. Клиент заплатил — клиент ожидает получить удовольствие. О твоём удовольствии он думать не будет, хоть ты и всячески будешь изображать то, как тебе приятно, на самом деле не чувствуя абсолютно ничего. И то в лучшем случае. Гораздо хуже, когда клиенты делали больно не специально или специально, когда она могла попасть какому-то конченному садисту. И совершенно по-другому вёл себя Армин. Грубый и колючий в жизни, в постели он всегда думал в первую очередь про свою Аню. Девушка нравилась Арлерту и она это знала, пусть по поводу чувств они не откровенничали. В чем смысл? Они не из тех людей, которые начнут встречаться, он сделает предложение, а потом свадьба, дети и счастливая жизнь. И они оба это понимали. Понимали даже, что и каждый день может быть последним. Сегодня ты бог на поприще наркоторговли, а завтра тебя нашли мёртвым в одном из районов героиннового гетто. Но не жаловались. «Умри молодым» — девиз, который их устраивал вполне. — Бля-я-ять… Ты… пиздец, Аня, давай, малышка, давай ещё! — Арлерт крепко вцепился в её бедро свободной рукой, ускоряя темп. Крепкая хватка моментально оставила красный след, который завтра наверняка зацветёт синяком. — Я ебал это в рот! Эту ебанную лабораторию и всех, кто… Ну пиздец, заканчивайте побыстрее, у меня горит. — дверь в кабинет распахнулась, и в своей привычной манере туда влетел Йегер, ругающийся на лист бумаги. — Братан! Стучаться не учили? Или тебе табличку «Не беспокоить» в следующий раз на ручку вешать? — он прикрыл обнаженный низ Энни её платьем, которое она, к счастью на данный момент, не сняла. Энни закатила глаза, но с Армина всё же слезла. Вся она, вспотевшая и растрепанная, кажется, даже и не волновалась по поводу того, что Йегер вполне мог увидеть её вагину, а вот Армин от этого бесился. Больше её никто не будет разглядывать, как товар. Она — человек, а не резиновая кукла. — Запирайтесь в следующий раз! Мне похуй, я ничего не видел! — Чего пришел-то? Что там с лабораторией? — Там одни конченные работают. Ебать, что значит нахуй «отцовство не исключается»? — он ткнул пальцем в лабораторное заключение. — То есть… то есть это как? Не исключается, но и не подтверждается? Они там ахуели? Я им двести баксов за что отвалил? — Он еблан или притворяется сейчас? — Энни повернулась к Армину, встретившись с ним взглядом. — Йегерёнок, золотце, дай мама посмотрит. — Эрен отдал ей заключение, где чёрным по белому стояла вероятность отцовства равная девяносто девять и девять десятых процента, с кучей девяток ещё после. — она вновь посмотрела на Армина, чуть ли не рассмеявшись с его нечитаемого выражения лица. Один придурок сорвал ему просто потрясающий секс, а теперь ещё и проходит кастинг в «Тупой и ещё тупее». — Хули вы на меня так смотрите? — возмутился Йегер. — Думаем: как от такого тупого Мика вообще осмелилась рожать. Ты — отец, ебантяй. Девяносто девять процентов тебе не о чем не говорят? — Солнце, у лаборатории только два заключения: «отцовство исключается», это когда ты не папа, и «отцовство не исключается», когда ты папа. Понятно? Не спала твоя Мика с Жаном. Ну, по крайней мере, тогда. В браке то уж точно уже спала. — Эрен стоял, как вкопанный, не зная как реагировать на эту информацию. Последне добавленная фраза злила, но больше мозг был сконцентрирован на первой. Ребёнок был от него. И очень такой красивый ребёнок. Никакой не уродец, как ожидали Эрен с Микасой, планируя аборт. Эрен открыл профиль Микасы, вновь и вновь просматривая фотографии племянницы-дочери, не забыв заглянуть в сегодняшние истории. На них двухлетняя малютка передвигала ножками от одного дивана к другому под поддержку на фоне никого иного, как Жана. И что он делал рядом с его девочками? Которых Эрен бросил. Это не Микаса предала его, а получается… Нет. Тогда какого черта она раздвинула ноги перед Жаном, с пузом выходя под венец? Переспала по-быстренькому с Кирштейном, а потом сделала вид, что ребёнок недоношенный? Эрен видел, как Жан относился к беременности Микасы, с какой нежностью он держал на руках ребёнка. Он мог так относиться только к своему. Эрен и не представлял, как так можно любить чужого ребенка. Как жаль, что не представлял. Хотелось вернуться в Чарлстон, заявиться прямо в квартиру голубков, рассказывая правду неудачнику Жану и забрать Микасу с дочкой к себе. Пусть в опасный мир, где нет стабильности, пусть в какое-то, подобно кочевому, состояние, где на одном месте долго оставаться нельзя, но зато к себе. С милым рай и в шалаше? Только вот видимо Микаса на это бы не согласилась. Эрен прекрасно видел, как хорошо она вписывалась в богатую жизнь. Ей нравилось жить в золоте и шоколаде. Подумаешь, даже если ради этого приходится прыгать на члене Жана. Это ведь не проблема, да, миссис Кирштейн? Продажная… отвратительная… мерзкая…но всё ещё его сестра. Его половинка. Одна душа, разделенная на два тела. Всё нутро стремилось к ней и так как силой забирать ни Микасу, ни дочь, он не хотел, решил, что пока точно не заработает столько денег, сколько нужно, к ненасытной сестрице, любящей богатые члены, не поедет. Через год он увидел, что Изабель начала заниматься балетом. Маленькая принцесса в крохотных пуантах и пышной пачке растапливала сердце уже опытного бандита, днём наблюдающего за жизнью дочери в интернете, а по ночам убивающего людей за воровство его дури. Изабель росла не по дням, а по часам, особенно когда у Кирштейнов не было долгое время новых публикаций. Через пару лет Жан вообще перестал появляться в социальной сети, окончательно удалив ненужный аккаунт. Из историй кого-то из своих людей он услышал, что в JK Industries, большой судостроительной компании, сменился вице-президент на сына президента компании. Немного разобравшись в этом, он обнаружил, что президент никто иной, как Кристиан Кирштейн — отец Жана. Браво, Микаса — жена корабельщика! Впрочем, действительно зарабатывающего деньги мешками. Будь Йегер сыном такого отца, ему бы за дурь и оружее браться бы не пришлось. Он ведь не сестрёнкина вагина, чтобы так просто с члена на член богатых дяденек прыгать. Стало интересно: она действительно с Жаном долго проживёт или кошелек потолще найдет? Спустя какое-то время ему вновь пришлось покинуть штаты. На этот раз на продолжительное время. Необходимо было также избавиться от всех средств связи и старых документов, словом, залечь на дно. Таким образом, он провел пару лет на родине Энни, в какой-то непримечательной деревушке, название которой даже не мог выговорить. На удивление, после Микасы у него совсем не было половых контактов. В том числе беспорядочных. Йегера каждый раз что-то будто останавливало. Даже как-то обидно было: Микаса могла спокойно раздвинуть ноги перед другим, а его от остальных женщин тошнило. Перед глазами всегда был образ сестры, и у Йегера была лишь одна естественная потребность — потребность в Микасе. Он скучал по ней. Скучал даже по её раздражающей семейной жизни. В глуши, где поселили Эрена интернета не было, но даже если бы был, пользоваться социальными сетями не представлялось возможным. Он дал себе клятву, что обязательно заберет к себе Микасу с Изабель, плевать, что скажет сестра и захочет ли. Она была ему необходима. Но для этого нужно было хотя бы вернуться в Чарлстон.♊🔥
Наше время.
— Всем merci beaucoup за занятие. Итак, pas balance вправо, pas balance влево. Magnifiguement! Переодевайтесь и ждите родителей, mademoiselle. — распорядилась темноволосая преподавательница, благодаря учениц за занятие. — Bonjour madame. — за спиной балейтмейстера появился рыжий парень, не похожий с вида на француза, но разговаривавший идеально и практически без акцента. — Je voudrais inscrire ma fille au ballet. J'ai entendu dire que vous étiez le seul chorégraphe français de tout Charleston. Женщина отвлеклась на парня, старательно объясняя тонкости занятий балетом с маленькими детьми и рассказывая молодому отцу о новом наборе. Рыжеволосый задавал всё новые и новые вопросы, и женщина, совсем увлекшись, даже не следила за тем чем занимаются дети. — Бель! Малышка! — девочка повернулась на голос, замечая в проеме мужчину… С маминым лицом. Это был дядя Эрен. Она очень хорошо его помнила из рассказов матери. Прекрасно, да только… дядя Эрен ведь умер? Девочка посмотрела на балейтмейстера, увлеченного разговором с незнакомым мужчиной, затем на Эрена, который показал ей жест молчания и поманил рукой. Немного шокированная она всё равно прошла за дядей, который присел на корточки перед ребёнком, когда та вышла из балетного класса. Эрен впервые видел в живую свою дочь. Она смотрела на него своими огромными, слегка напуганными глазами, как на живого мертвеца. Коим до настоящего момента и считала. Маленькая копия Микасы, за исключением острых скул — его черта. Эрен улыбнулся, автоматически потянувшись рукой к щеке дочери, на что та слегка дернулась. — Изабель… Не бойся. — он одернул руку, уважая личное пространство ребёнка. — Ты узнаешь меня? — Да… дядя Эрен. — детское «дядя» больно кольнуло в сердце. Хотелось кричать: «Нет! Это я твой папа! Тебя обманывали!» Но Эрен лишь сглотнул густую слюну. — Да, маленькая, я твой… дядя. Мама рассказывала, да? — девочка кивнула. — Ты же… у-умер? — Не-е-ет, солнышко, нет. — протянул Эрен. — Мамочка меня обманула? — Изабель готова была расплакаться, чувствуя, будто её предали. — Я… просто уехал, а мама… мама ошиблась. Её тоже обманули, малыш. — Эрен аккуратно поправил вылезшую из пучка тёмных волос прядь. Изабель, почувствовав щипание на глазах, резко обняла сидящего перед ней Эрена, всегда мечтавшая познакомиться с братом мамы. Эрен замер. Трясущимися руками он обнял хрупкое тельце дочери, готовый сам в любую секунду расплакаться, как ребёнок. В ней было столько той самой детской непосредственности. Она не задала совершенно никаких вопросов о том как «дядя» узнал, где она занимается, как он сюда попал, почему какой-то странный мужчина отвлекает её учительницу. Она просто… обняла. Захотела и обняла. — Мама так скучала по тебе. — девочка вытерла слезинки кулачком с одной стороны, пока Эрен аккуратно убрал их с другой. Тем временем мимо них проходили родители детей, занимающихся вместе с Бель. Эрен понимал, что нужно заканчивать поскорее. Микаса наверняка была уже в пути. — Правда? — он бы не сказал это по тому, что видел в её социальных сетях. — Да… Она каждый раз плакала, особенно в день рождения или когда мы ходили в место, где ты спал… Ну мама говорила, что ты там спишь… Под землей. Но я знаю, что там не спят. Там мертвые! Да? Тебя там не было? — Нет, Бель. Я же здесь перед тобой. Живой и… — он хотел было добавиться «здоровый», но не стал обманывать. Йегер здоровым не был. Появление на свет ждала немного другая ложь. — Хочешь скажем маме вместе, что я вернулся? Поедешь с дядей? — Папа с мамой не разрешают ни с кем никуда ездить! — Ну, солнышко, я же не… — Простите, молодой человек? — в проеме показалась та самая учительница танцев. — Изабель? — Мадам Монрель, это мой дядя, всё хорошо! Сегодня он меня заберет с балета. — Йегер облегченно выдохнул, улыбаясь женщине. Она ведь должна была заметить, что он был, как две капли воды, похож на Микасу? И куда смотрел ебучий Флок? Йегер взял его с собой только в качестве отвлекающего маневра, а он даже с этим не справился. Помошник хренов. — А… Понятно. Странно, что меня не предупредили твои родители, но хорошо. — она вновь внимательно осмотрела Йегера с ног до головы, возвращаясь в класс, опять что-то начиная рассказывать на французском, в конце концов, громко расхохотавшись. — Поехали! Хочу поскорее посмотреть на реакцию мамочки и папочки! Они будут так счастливы! — радостно запрыгала Изабель, взяв Эрена за руку. Да, Изабель, они будут просто без ума от счастья.