Я достиг большего,
Чем мог бы предположить,
Но скучаю по тебе сильней,
Чем предполагал.
Amber Run «I found»
— Мистер Кирштейн, ваш кофе. — в кабинет, стуча каблучками, вошла невысокая девушка с чашкой на подносе. Она поставила его перед Жаном, на что он благодарно кивнул. Сам мужчина раз за разом набирал номер жены, не получая после длинных гудков ничего, кроме: «Абонент не отвечает. Оставьте сообщение после сигнала.» Что с Микасой? В порядке ли дочери? Мысль одна сменяла другую. Микаса уж чересчур резко отключилась и больше так и не ответила на звонки. Неужели так сложно взять трубку и ответить, что с тобой всё хорошо? — Мистер Кирштейн… вы в порядке? — поинтересовалась девушка, заметив хмурое расположение начальника. Под горячую руку попасть, конечно, не хотелось, но Жан был не злым… А растеряным, довольно сильно распереживался… — Жена трубку не берёт. Не знаю в чём причина… Настораживает, потому что как-то резко отключилась… — Жан вновь и вновь обрывал никому не нужный смартфон, оставшийся мирно лежать на мокром асфальте. — А вы посмотрите, что с погодой. Связь, наверное, прерывается и на звонок не получается ответить. — попыталась взбодрить его брюнетка. А может и правда, хотя в таком случае было бы и другое оповещение от оператора. Нет, Микаса точно просто не брала трубку. Обиделась на то, что он не мог найти билеты в первый класс самолёта? Но он же согласился отодвинуть отпуск… Всё ради неё и девочек. Думать нужно было рационально. Микаса забрала Жизель из садика и шла забирать Изабель из балетной школы. Она вполне могла случайно отключить телефон или поставить на беззвучный режим… каким-то образом… по ошибке. — Да непонятно как-то… в любом случае, спасибо, мисс Фингер. Буду надеяться, что вы правы. — Жан вымученно улыбнулся девушке, которая забрала поднос, удаляясь из кабинета. Решив не накручивать себя раньше времени, он отложил телефон в сторону, продолжая работу. Микаса обязательно перезвонит.♊🔥
Микаса не знала сколько по времени она стояла уже так на одном месте, раз за разом пропуская удары сердца. Жизель недовольно крутилась в остановившейся коляске, но внимание в данный момент занимала не дочь. А брат. — Что же ты молчишь, маленькая? Или не рада? Братик проснулся! Из самой преисподней к своей одной-единственной вернулся. Не ждала? — он, и сам в изумлении от первой живой встречи за десять лет с сестрой, то и дело бегал по ней взглядом, в конце концов, остановившись на коляске с маленьким ребёнком. Очень заметно сочетавшим черты Микасы и… Жана. То, что его сестрица раздвинула перед Кирштейном ноги ещё куда не шло, а то, что она ещё потом и родила… Серьёзно, Микаса? Решила всё самое светлое в братике жгучей ненавистью выжечь? Маленький ребёнок выглядел примерно на годик, от чего в воспоминаниях Эрена всплыл день, в котором он испытывал похожие ощущения, как в день рождения Изабель. Хоть и с того времени он испытывал столько физической боли, сколько не испытывал за всю свою жизнь, только и в силах заглушать её наркотиками. Его организм не был в порядке и всячески давал ему об этом сигналы, которые успешно игнорировались Эреном. Микаса очнулась только, когда Жизель заплакала, устав сидеть на одном месте. Не смотря на Эрена, она взяла ребёнка на руки, успокаивающе баюкая. Одно чувство сменяло другое. Хотелось подойти ближе, но в то же время бежать куда подальше, словно что-то опасное исходило от человека, некогда являющегося самым любимым… дорогим. Но предупреждающего чувства не слушалась. Стояла на месте, всё ещё не зная что делать. Что думать… Неужели и правда галлюцинации начались? Или призраки приходят… за собой зовут. — Я с тобой разговариваю. Могла бы и ради приличия поздороваться. С племянницей познакомить. — он с ядом выделил предпоследнее слово, смотря на ребёнка с нескрываемым отвращением. Один взгляд в ореховые глаза девочки вызывал в Эрене бушующую агрессию. Он держался из последних сил, чтобы не сорваться на невинного ребёнка, которого на самом деле не должно было существовать. — Это… это… правда ты? Эрен? — Микаса прижимала к себе малышку, будто защищая от того, что безумный дух перед ней мог с ней сделать. Устрашающий взгляд Эрена не предвещал абсолютно ничего доброго. — Забыла за десять лет, как выглядит твоя половина? Или мы уже не «я — это ты, а ты — это я»? — Эрен стоял под проливным дождём, абсолютно на него не реагируя. А напуганная под зонтиком Микаса с дочкой только и могла растерянно хлопать глазами, периодически опуская взгляд на землю. Она ведь так мечтала увидеть его вновь. От чего не рада сейчас? — Ты… мёртв… — она оборачивалась по сторонам, не замечая в сквере никого. Ни одной живой души, кроме тёплого ребёнка в её ледяных руках. — Нам есть о чём поговорить. Пошли за мной. — не предложил — потребовал Эрен. — Нет… мне… туда рано, у меня дочери. — только и могла прошептать всё ещё шокированная Микаса, абсолютно отказываясь осознавать, что Эрен стоял сейчас перед ней живым, а не мёртвым. Если она не сойдёт с ума, завтра же пойдёт в церковь со свекровью. — Я не пойду с тобой. — заключила Микаса, намереваясь уйти отсюда подальше и забыть этот страшный сон. Она видит мёртвых, значит они зовут её за собой, но ей на тот свет ещё не время отправляться, поэтому, осознав что старшая дочь уже заждалась, Микаса аккуратно ушла в сторону балетной школы. Не оборачиваясь. Нельзя. Эрен на это лишь хмыкнул, проследив за удаляющейся фигурой сестры. Не останавливал, ведь прекрасно понимал, что это не последняя встреча. Удачных поисков, Микаса.♊🔥
— Объясните что, черт побери, у вас за организация?! Почему моего ребёнка забрал незнакомый вам мужчина?! — бушевала Микаса в кабинете директора школы, пока рядом сидела заплаканная преподавательница. — Мадам Монрель, потрудитесь это объяснить. — шокированный директор никак не мог ответить на вопрос матери, лишь разводя руками. За всю историю его управления элитной балетной школой такая ситуация была впервые. Казалось бы, у них идеальная система охраны, детей отдают из рук в руки только родителям, а вот почему опытный преподаватель решила в этот раз махнуть рукой на технику безопасности было не ясно. Так это ещё и повлекло за собой пропажу ребёнка, за которого они отвечали. — Э-это… И-Изабель са-ама… сказала, что м-мужчина приходится е-ей дядей… — сквозь заикивания пыталась рассказать женщина, сразу же расплакавшись, когда Микаса, не нашедшая дочку по прибытие в школу, начала кричать на балетмейстера, не желая слушать никаких объяснений. Микаса никогда никому не поручала забирать дочерей, даже водителям Жана, хотя он не раз это предлагал. — Это возмутительно! — поддержал Микасу директор. — Вы должны были хотя бы уточнить у родителей! На что вам мобильные телефоны? Миссис Кирштейн, мы тут же отправим поисковые группы на поиски Изабель, и уволим этого неквалифицированного педагога! Только не переживайте! — руки директора дрожали, пока он набирал какие-то номера по служебному телефону, а Микаса всё пыталась осмыслить сказанное преподавателем. Изабель уехала с дядей? То есть… это была не её галлюцинация? Эрен живой? — П-послу-ушайте… Но о-он выглядел точно также, как и вы! — воскликнула Монрель, обращаясь к Микасе. — Я-я… и подумала… что б-близнец и Бель… сказала, что д-дядя… — женщина снова разрыдалась в платок, не в силах остановить истерику. Одна-единственная ошибка за все года преподавания поставила в опасность маленького ребёнка и грозила ей увольнением с любимой работы. Микаса была в замешательстве. Даже если предположить, что Эрен действительно жив и встреча с ним не была игрой подсознания, то где он был все эти десять лет? Кого родители похоронили вместо него? Она ведь понимала… чувствовала, что что-то в этой смерти не так. Ей казалось, если бы Эрен умер, то она непременно отправилась бы за ним. Только вместе. Обещали же друг другу, что умрут вдвоём. Но через время она поверила… Не стала чувствовать сердце, кричащее о том, что половинка её самой жива. Но где же была эта половинка, когда Микаса так отчаянно в нём нуждалась? Неужели он этого не чувствовал? Или у него появилась уже другая… Ревность больно уколола в сердце, но Микаса понимала, что она не та, кто должен ревновать… — Я могу совершить звонок с вашего телефона? Я не могу найти свой. — девушка будто вовсе забыла, что выронила его по дороге. — Конечно-конечно, миссис. — директор протянул ей смартфон. — Жан, это я. – Начала Микаса. – У нас большие проблемы.♊🔥
— Мы ведь едем к мамочке и папочке? — Изабель ёрзала на заднем сидении автомобиля, уже успев вымотаться дорогой. — Нет, радость моя, мама и… папа сами приедут к нам чуть позже. — Эрен вел автомобиль, уже выехав за черту города, направляясь в свой особняк в одном из элитных районов пригорода. — А когда приедут? — Это уже зависит от них. — хмыкнул Эрен. — Но я думаю, что скоро. Я свяжусь с твоим папой и узнаю где ж они там задерживаются. Наверное только завтра приедут, ты же не растроишься, котёнок? — он поглядывал на дочь через зеркало заднего вида, всё ещё отказываясь верить в то, что действительно видит её в живую. Рядом на пассажирском сидел Флок, иногда странно поглядывавший на ребёнка, наверняка, отмечая для себя поразительнейшее сходство племянницы и дяди. — А почему мы не можем поехать сразу к ним? — У папы много работы, так ведь? Он устал, пусть они с мамой отдохнут. — «Последний день» осталось неозвученным. — Ты ведь не боишься любимого дядю? У меня большой-большой дом, там много всего интересного, тебе понравится. Можешь завтра даже не идти в школу! — Изабель заинтересовалась только на последней фразе, по-детски наивно радуясь пропуску школы. Какой же у неё крутой дядя!♊🔥
— Я всё ещё плохо верю, что такое возможно… Я видела его собственными глазами и он… вроде бы почти не изменился внешне, но от него шло столько… негатива… Боже… — Микаса прикрыла глаза, обхватывая двумя пальцами переносицу. — От него всегда шло столько негатива, ты просто никогда не замечала. Хотя, согласен, я бы тоже не поверил, увидь перед собой мертвеца. — Жан ходил из угла в угол комнаты, ежесекундно проверяя не пришло ли уведомление от охранной службы, все подразделения которой сейчас были в поиске девятилетнего ребёнка. — А если… они не найдут Эрена? — Микаса подняла на Жана усталый взгляд вспухших от слёз глаз. — Он смог где-то скрываться десять лет без документов, а сейчас вот так просто приехать и забрать Бель… Я вообще даже не понимаю зачем она ему! Десять лет не была нужна, а тут пожалуйста! Отцовские чувства проснулись… — Жана на этих словах передёрнуло. Отцовские… как же. Никакой он не отец! Изабель Кирштейн — дочь Жана Кирштейна и никак иначе. — Бель ищет вся полиция города вместе с охранной службой. Они обязательно найдут местонахождение Йегера и тогда этому ублюдку придётся ответить по полной за похищение ребёнка. — Он не ублюдок… — возразила ему Микаса, испытывая противоречивые чувства. Она не знала, что сейчас ожидать от Эрена, но то, что он не сделает ничего плохого своей дочери — была уверенна. — А кто, Микаса? Он забрал нашу дочь! — Жан начал терять терпение, не понимая настроя жены. — Мы всегда знали, что он больной. Что взбредет ему в голову сейчас? Он может и изнасиловать ребёнка, для него родственные связи, видимо, особый фетиш! — Что… ты несёшь? — Микаса почувствовала, как в горле вновь собирается ком подступающей истерики. Нет. Эрен так не поступит. Какой к чёрту фетиш? Эрен спал с ней не потому что она его сестра, а потому что они — единое целое. Всегда им были и… всегда будут. — Не смей говорить такое о нём, ясно? Эрен вернёт Изабель и всё будет хорошо. Он просто… скорее всего… захотел встретиться с дочкой! Я не знаю, черт возьми! Но не смей говорить о нём такие вещи! — Микаса… да почему ты даже сейчас его защищаешь? Он всегда отравлял тебе жизнь раньше и намеревается и сейчас её разрушить, почему ты не хочешь видеть правды? — Жан был возмущен до глубины души. Он в данный момент переживал о Изабель больше родной матери, всегда отличавшейся своей трепетной заботой о дочерях. — Я… В кабинете раздался телефонный звонок, на который моментально отреагировал Жан. — Алло? — звонок был с неопределяемого номера, что уже насторожило мужчину. — Не переживайте о моей дочери, супруги Кирштейн, — на другом конце связи голос с ядом выделил фамилию, продолжая, — но если мамочка желает ещё раз увидеть свою старшую дочь, то она сделает так, как ей было сегодня сказано. — Сволочь… какая же ты сволочь, Йегер. — Микаса резко подняла взгляд на Жана. — И я тебя рад был слышать, сладкий. Я знаю, что моя шлюховатая сестра рядом с тобой. Поставь на громкую связь. — Жан выругался, но требование выполнил. — Я жду сестрицу на том же месте, что и вчера, в то же время. Тебя, родная, заберут мои люди, лично я приезжать уже не буду. Если мои парни заметят ментов, слежку, камеры или жучки — пеняйте на себя. И да, своё маленькое недоразумение можешь не брать, оставь счастливому папаше. — после этого Эрен отключился. Жан стоял на одном месте, пытаясь отправить запрос на определение оператора связи и номера звонившего, но тщетно — звонок был очень хорошо зашифрован. — Я пойду. Другого выхода нет. Он хочет… видеть меня. — И не только видеть, судя по всему. Что он требовал от тебя сегодня? — Разговор… Видимо о всём том, что происходило эти десять лет. Наверное, желал объясниться, а я даже не дала ему на это шанс. — Жан слушал Микасу в шоке и даже с неким отвращением. Её конченный брат заявился к ней, украв дочь и поставив ультиматумы, а она продолжала… искать в нём светлые стороны. Зачем, Микаса? Неужели признать то, что брат никогда не был ангелочком так трудно? — Он мне не навредит. Я знаю. Жан вздохнул, настрой Микасы не предвещал ничего хорошего, но запретить ей куда-либо идти было бы нарушением личного пространства. С одной стороны она — взрослая женщина, миссис Киртштейн, и вправе решать самостоятельно, куда идти. Но с другой… — Нет, ты никуда не пойдёшь. Я… я, блять, просто тебе запрещаю ясно? — Микаса горько хмыкнула на его слова. Сколько ещё мужчин будут запрещать ей делать что-либо? А Микаса… желала его видеть вновь. Удостовериться, что это действительно он, и это всё не один сплошной сон. Это же её дорогой братик, по которому она плачет столько лет! Она вновь встретится с ним, заберет дочь и потом… она даже не знала, что будет потом. Что вообще сейчас будет? На следующий день, не послушав Жана, в назначенном месте Микаса стояла с Жизель, в ожидании людей Эрена. Наверное, нужно было хотя бы позаботиться о жучке, который передавал сигнал GPS, но Микаса решила не искушать судьбу. Эрен мог пойти на всё, что угодно, если бы не выполнили его требования и вот, уже, спустя двадцать минут недалеко от сквера остановилась чёрная BMW X8. Из машины вышел уж больно знакомый светловолосый парень, а за ним ещё два крупных типа. По мере того, как они подошли, Микаса узнала в блондине Армина — того самого друга Эрена, на машине которого он… разбился. Армин с того момента пропал со своего бывшего месторасположения и его даже никто и не намеревался искать. — Надо же! Сколько зим, Микасочка! — воскликнул Армин, подойдя к ней впритык. — Выглядишь ахуенно... Ой, простите, за мой моветон, мадемуазель, —Армин обратился к ребёнку. – Впрочем, как и всегда, надеюсь, твой братик простит мне это. — Он хорошенько общупал её с разных сторон, на что Микаса сначала дернулась, но затем поняла, что Армин проверяет выполнили ли требования Эрена. — Извиняйте, миссис. — он ухмыльнулся на последнем слове, приглашая Микасу с собой. Отвез Армин её на удивление не в какой-то подвал, как ожидала Микаса, а в ресторан в центре города, где в одном из залов, арендованном только для частного посещения её уже ожидал Эрен. В классическом костюме… в полумраке свечей, будто действительно намечался романтический ужин. — Ты изумительна даже в обычных джинсах и этой нелепой рубашке. — начал Эрен, завидев Микасу у порога с ребёнком на руках. Армин входить не стал, сцепив руки в замок и покачав их перед собой в знак пожелания удачи, благополучно уходя и оставляя двух амбалов в ресторане. Перед уходом он взял с собой Жизель, заверив Микасу, что с ней всё будет хорошо, не такие уж они и сволочи, чтобы над детьми издеваться, девушке пришлось нехотя согласиться. — Где моя дочь? — сходу начала Микаса, проходя к столу и озираясь тем временем по сторонам. — Наша дочь, ты хотела сказать. — противно улыбнулся ей Эрен, и Микаса вновь пропустила удар сердца. Просто не верилось, что это был действительно брат. — Я… не понимаю, о чем ты. — покачала головой Микаса. — Это моя дочь и Жана. — внутри всё дрожало, но она не подавала виду. — У нас нет ни дочери, ни сына, все сложилось так, как ты хотел, даже аборт делать не пришлось. Я потеряла ребёнка сразу после новости о твоей смерти. — Ты думаешь я поверю в эту чушь? Изабель Кирштейн. 2012 года рождения. Она — наша с тобой дочь. Или ты хочешь сказать, что это дочка Жана? Что ты сразу после моей кончины выскочила за этого ублюдка и залетела от него, а потом родила недоношенного? Эту сказку оставь Кирштейну, я знаю всю правду о Бель. — Это не твое дело. Бель тебе племянница, но никак не дочь. Неизвестно какого бы уродца я родила от нашего кровосмешения… Кажется, ты именно так его хотел назвать. — Микаса, не строй из себя актрису погорелого театра. Ты даже говоришь это с неуверенностью, ты никогда не умела врать. Я делал тест ДНК, видел твою акушерскую карту, у меня прекрасные связи, поверь. Того Эрни из семьи бедных докторов больше не существует. У тебя была угроза выкидыша на 5 неделе беременности. Угроза. Но не выкидыш. 13 января 2012 в 4:36 после полудня ты родила здоровую девочку. Ровно на 40 неделе. Это моя дочь, Микаса. Тем более та Мика, которую я знал на тот момент… Моя Мика. Никогда бы не легла под Кирштейна. — Твоя Мика вышла за него замуж, если ты забыл. Бель считает папой Жана и не смей ей говорить о себе. Он и есть её папа, знаешь же, что для того чтобы стать папой недостаточно просто переспать. Нужно как минимум быть рядом с ребёнком. Где ты был все эти десять лет? Когда у Бель болел животик? Когда резались зубки и мы не спали ночами? Когда она впервые сказала «папа» и «мама»? А? Где, Эрен? Ты может её биологический отец, но папой для неё всегда будет Жан. Он прекрасный мужчина и он намного лучше тебя. Эрен слушал её с поджатыми губами, не в силах и возразить, от чего только больше злился. Хотелось пару раз ударить её об этот стол головой, но он, на удивление, сдержал порыв агрессии. Сравнение с Жаном всегда больно укалывало Эрена. Конечно, сыночек богатых родителей, заботливый паренек… просто идеальный! Сейчас от того, что о его «идеальности» говорила сама Микаса становилось еще тошнее. — И что? Ты любишь его? Счастлива с ним? Быстро ты под него легла… — Хватит выставлять меня шлюхой! — перебила его Микаса. — Не под кого я не ложилась, Жан взял на себя ответственность за нашего ребёнка. — всё же проговорилась. — Он не обязан был это делать, но он взял. Он довёз меня до больницы, когда стало плохо, не отходил от палаты, ночью санитарки даже выгоняли его швабрами! Он хотел быть рядом. Я не любила его, я и близко не чувствовала с ним того же, что чувствовала с тобой. Но он завоевал мои чувства своей заботой и лаской. Сейчас. Да. Я люб… — Достаточно. Я уже понял. Увы, совет да любовь не пожелаю. Потому что к Жану ты больше не вернёшься и мне поебать, что ты там чувствуешь. Ты только братику принадлежишь. Больше я не позволю тебе раздвигать ноги перед другими мужиками, а если ещё раз так сделаешь, я буду каждый раз зашивать тебе вагину, перед тем, как отпустить куда-либо. Ты — только для меня. — Микаса выслушивала его с леденящим ужасом, надеясь, что это всё какая-то неудачная шутка. Зашивать влагалище? Никуда не отпускать? Кто он такой, чтобы ставить такие требования Микасе? — То есть… Ты считаешь, что… после этого, я… так просто раздвину ноги уже перед тобой? — тем временем на столе уже давно стыл ужин, но Микаса к нему даже и не собиралась притрагиваться. — Ты действительно больной, Эрен. — сейчас даже как-то обидно было, что мужа не послушалась. И GPS-трекер действительно нужно было взять. Сейчас она уже не была уверена, что вернётся домой и увидит когда-нибудь мужа вновь. А что он сделает с дочерьми? — А десять лет назад ты бы так не сказала. — ухмыльнулся Эрен, продолжая трапезу. В отличие от Микасы у него с аппетитом было всё в порядке. — Сама на мой член кидалась, а сейчас… — Микаса поморщилась, перебивая: — Ты так травмирован этим, Боже… Зачем же тебе сестра-шлюха? Оставил бы её в покое и никогда бы не возвращался. Я всё еще не знаю как получилось так, что отец опознал твоё сгоревшее тело, но это, уже очевидно, был не ты. — Это разочарование? Так ты рада братику? Бель говорила, что ты часто плакала, что-то не заметил радости от моего возвращения. — Мне радоваться тому, что ты похитил мою дочь и собираешься держать меня в сексуальном рабстве, угрожая зашивать вагину? Знаешь, Жан не хотел меня отпускать, я ушла без его ведома, оставив записку. Я… хотела тебя увидеть вновь? Потому что, как дура, всё ещё люблю? Наверное, я больна не меньше тебя… Но всё же… мне больно от мысли, что ты действительно стал самым настоящим монстром. Или всегда им и был, а я просто не замечала… Нет, не хотела замечать. — Вот именно, Микаса. Я всегда был таким. И ты была такой. Ты не жертва, не притворяйся, тебе нравилось насилие над собой. Да, ты такая же больная, как и я. Сколько не лечи — не пройдет, ты всегда будешь такой. Даже сейчас, ты хочешь ко мне. Я вижу это… чувствую. Мы всегда будем единым целым, сколько бы у тебя не было заботливых мужей, детей от других, ты всегда возвратишься ко мне. Иначе бы ты здесь сейчас не сидела, а нашла бы способ, как забрать Изабель. — Эрен щёлкнул пальцами и один из амбалов, всё это время безучастно стоящих у двери, вышел из зала, вернувшись через считанные минуты, и заводя в помещение Изабель. Увидев маму, девочка радостно взвизгнула, со скоростью света добежав до Микасы, которая обняла дочь со всей силы, сначала даже немного не рассчитав её. — Маленькая моя! Ты в порядке? Тебе не делали больно? — Микаса завалила ребёнка вопросами, сразу же усаживая Бель к себе на колени и больше не выпуская из объятий. — Видишь какого плохого обо мне мнения твоя мамочка, Бель. — театрально вздохнул Эрен, отпив глоток вина. — Мамочка! Дядя очень хороший, мы много играли, а ещё он разрешил сегодня не идти в школу! Он классный, не ругай его! Ты ведь скучала по брату, а теперь вы всегда будете вместе и ты больше не будешь плакать! И вновь невинная душа, как никогда, ошибалась. Микаса будет плакать чаще, чем видит белый свет. Потому что братику очень нравятся её слёзы.