Прости меня, моя любовь

Он перебегает пешеходный переход, пока желтый свет горит на светофоре, предупреждая о предстоящей трагедии. В руке его письмо, так долго мечтающий блондин хотел отдать его Яэ, на протяжении стольких месяцев с их первой встречи. Он торопился, как будто любовь всей его жизни сейчас ждёт его, после длительной разлуки, будто это не то, чтобы любовь, а близкий и дорогой ему человек. Записка помятая, почерк можно было разобрать, но строки были написаны словно на одном дыхании и он прям как на данный момент, спешил куда-то, хотел скорее передать все свои чувства, отдать ей и подарить, как память о них двоих. Скрип колёс режет слух. На тротуар попадает алая жидкость, что брызнула, как акварельная краска с кисточки. Он глубоко вздыхает, сердце все сжимается, дыхание замедляется вместе со стуками слева. Мурашки неохотно пробегаются по телу, кажется, тот даже довольно таки удобно разлёгся на земле, разложив руки в стороны. Только вот, последний вздох его звенит в ушах, как колокол. Тучи на небе закрывают солнце, нагнетая жгучую атмосферу. Людей собралось немного. Из-за чего, хотелось взбесится ещё больше, расплакаться на самом месте, но свои всплески, да очевидные желания после гибели возлюбленного, старается она сдержать. Тёмные каблуки, того же цвета обтягивающее платье, небольшая шляпка на розовой макушке. Вокруг старые, обшарпанные надгробья с фотографиями неизвестных образов покойных. Они не отличались друг от друга, не выглядели как-то безумно или странно, могила, как у забытого всеми человека, сделавший многое для близких. Однако, по мнению народа, смерть, якобы, это единственное на что человек не может повлиять. В чём-то правы они, сколько веков прошло, кроме безупречной, громко сказано, медицины не придумали ничего. И то, бедные заболевающие умирают на операционном столе, даже прямо сейчас из-за дурной работы наших врачей. Хотя, чего ж я виню бедняков, и так стараются они, трудятся, рвут самих себя! Ветер заставляет смешно подрагивать позеленевшую траву, но от него же ощущается холодок, прошедший от голых плеч девушки. Собрались большинство знакомых, близких, кто печально улыбается, утверждая, мол, хорошим человеком был, царство ему небесное и расходятся. Кто-то слёзы льёт в три ручья, да за что ж им все это, кричать те. Лицо блондина бледное, глаза закрыты, а руки лежат неподвижно крестом на его грудной клетке. Хотелось верить, что все это глупейший, страшный сон, сейчас я проснусь и разбудят меня яркие лучи солнца, попадающие в комнату чрез приоткрытое окно. Незнакомые лица с удивлением, огорчением оглядывают труп, молят, как любят, как любили, при жизни же ни единого слова от них не слышала. Только я была рядом, только я! Да почему ж такая учесть судьбы, за что, нынче, боженька изменил сценарий жизни моей! Глупо, банально, смехотворно, остаётся, сомкнуть свои уста, чтобы из них сейчас же не вырвался нервный смех, а по щекам шли горячие слёзы, оставляя след за собой, не только в сердце. Сердце замирает, потом вновь бешено стучит, лицо бледное, глаза опухшие, вдохи, ахи и всхлипы. В кулаке она сжимает чёрную сумочку, большее смахивающую на кошелёк с крупной суммой денег, если учесть то, что за дорогие похороны платила та. Крышку гроба закрывают, медленно погружая в двухметровую яму, осознавать трудно, даже подумать девушка не могла, что тело того, кого она искренне полюбила окажется под землей за малое время. Хочется остановить время, все замрёт, ты откроешь крышку гроба, притянешь к себе хрупкое и неподвижное тельце, накроешь посиневшие губы юноши своими, будешь надеятся уйти в рай вместе с ним. А сама то, моргать не успеваешь, как он с первых минут гниет в земле, а вроде как, какой час все прощались с ним, увидали тело ещё в отделении морга. Каждый кладёт разные цветы, кто вообще еловые ветки. Лишь я, кладу красные астры на его могилу, на вскопанную землю, на которую начинают неуверенно попадать капли дождя. Все уходить спешат, ведь погода плохая преуспевает, а ты стоишь, рядом с тобой человек, на взгляд плохой, а ты плачешь, щеки твои мокрые, волосы станут такими же в скором времени, стоять она ещё долго собирается. Под ее макушкой появляется зонт, пышный, а сам парень рядом стоит, уходить, похоже, не спешит, в деловом костюме, как бизнесмен, депутат или вовсе предприниматель. — Мне жаль, примите мои соболезнования, г-жа Яэ, - Останавливается тот, знает же, что не ладим, однако утешить приходит, да и то из-за жалости, сдалась мне его поддержка! Промолчала она, ответить ей нечего. Самой же хотелось уткнуться, не важно в чью, тёплую грудь, разревется, как ребёнок, который потерялся где-то в чаще леса. Их можно было понять, оба здесь надолго, для Камисато, Итэр был не то, чтобы хорошим другом, но и единственным близким человеком, к которому, грубо говоря, тянуло всем. Великодушие, всегда приходил «товарищам» на помощь в трудную минуту, заботливый, любящий, именно так он любил девушку, которая смогла разуть ему глаза, убедить, что та единственный человек, который не использовал ее, такая хитрая, да тот ещё и манипулятор, хотя, частички ее показа любви в подобном поведении, были. Такая с виду ядовитая, как змея, внутри хитрая лисица, обманет, запрет в своей темнице, а бедный, скованный цепями будет молить о пощаде. Аято ласково запускает ладонь в волосы той, поглаживая, тем самым утешая ее, велика же была потеря, так ещё и записку явно с собой принесла, которая была целая и невредимая после трагедии. Вот, та осмелилась развернутся и уже быстрыми шагами, по лужам, идти вперёд прямо в пустоту. — Г-жа, Мико! - Окликнул ее старший Камисато, взяв тонкое, бледное запястье девушки, даже чуточку наклонившись. — Чего надобно в столь неподходящий момент? - Хмыкнула она, глядя на проливной дождь, который вот-вот намочит розовые локоны Яэ. — Я готов вас довезти, - Вздыхает голубоволосый и кривит рот в ласковую улыбку, тем самым доказывая, что он невиновен, не причинит ей не вреда, не боли, не станет усмехаться, как в предыдущие разы, как в их последнюю встречу пред смертью Итэра. Думает девушка недолго, ей нужно было десять секунд, чтобы принять решение. Даже спустя столько времени, столько убивших их сердца ссор между обоими, они становились ближе друг другу, не смотря на прочую вражду вне зрения блондина. Это удивило ее, заставило мурашкам пробежаться по ее телу, отшатнувшись назад, «хитрая лисица» самоуверенно кивает. Машина чёрная, явно дорогая, чего стоило ожидать от семьи Камисато, жившие в роскоши. Тот же ухоженный салон изнутри, на удивление, юноша приехал без водителя, а вёл машину сам. На это Яэ часто шутила, когда он приезжал за ней и ее супругом. Упрёки про его «кривые руки» вошли в привычку, однако, на момент, Мико сделала верный выбор пропустить шанс для очередного прикола в формулировке предложения. Была не в том положении, настроении, состоянии. Оба не были бы рады подобным словам, событие сегодня и мероприятие не из лучших. На улицах сплошной шум, гам, словно город узнал о смерти своего правителя, общего близкого человека. Все люди умирают с каждым днём, являясь для кого-то чем-то дорогим, каждую секунду умирают люди. О которых в будущем, все забудут, не вспомнят, не устроят поминки, не поставят свечу в церкви. Все мы умрем, пройдёт много веков, события, что были трагичны, считались днями скорби, станут чарующим праздником для народа. Натура изменится, но потери продолжаться, рано или поздно, не умрет кто-то сегодня, умрет позже. Погибнет же все равно! Да в чем же смысл тогда? Вздор! Ложь! А тут как и живи, как человек, который боится смерти, он боится исчезнуть, боится, что о нем все забудут. Ужасное чувство топчет на душе, дождь вроде бы уже кончился, а он держит его над ее головой. Домишко небольшой, уютный, построен он на воспоминаниях о самом тяжёлом и больном, камень на душе, ты задыхаешься. Девушка нехотя отворяет дверь, взмахивает рукой, показывая жестом для Камисато, уходи, не возвращайся, оставь в покое, да похорони меня этой ночью, ведь я уже умираю и разлагаюсь изнутри.