Отзвуки ледяной песни

Насытившись, люди стали поглядывать в их сторону, ожидая обещанного разъяснения. И перешёптывались, разглядывая одежду Лань Ванцзи, отчего тот закаменел ещё сильнее и перестал есть. Вэй Усянь потянулся, похлопал себя по бедрам и поднялся с места. Выйдя из-за стола, он встал в центре зала, и все замерли. — Как вы все уже знаете, мы с Лань Ванцзи разморозили вас после того, как много лет назад Ледяной король обратил всех в ледяные статуи. Теперь враг мёртв и его магия больше не причинит людям вреда. Богиня, что наделила нас знаниями и магией, сделала выбор. Да, Лань Чжань был причиной того, что некоторые из вас замерзали, но действовал он так, будучи во власти проклятия. Он уже понёс за это наказание и довольно-таки жестокое, поэтому попрошу воздержаться от желания его ещё раз наказать. Вы все вольны вернуться домой, разыскать своих близких и сообщить им, что ледяная песня больше не будет нести зиму и смерть. На этом у меня всё. Люди снова зашептались, но Вэй Усянь не стал вслушиваться. Он вернулся за стол и сел рядом с братом. — Вот не умеешь ты, чтобы не лезть на рожон, да? — Я сказал всё как есть, чистую правду. Чего тебе не нравится? Если кто-то посмеет обвинить Лань Чжаня, будет иметь дело со мной. — Болтун, — оборвал его Цзян Ваньинь. — А что? Пусть только попробуют что-то сказать, некоторым лишь бы языками чесать. — Тебе, например. А вам, господин Лань, лучше бы всё-таки переодеться. Не каждый будет разбираться в том, что случилось, кто-то и напасть может. Лань Ванцзи опустил глаза. Другой одежды у него просто не было. — А-Чжань. — Мадам Лань взяла сына за руку. — У нас с собой была и одежда, и вещи. Сейчас ханьфу отца будет тебе в пору. Если одежда ещё годна, я бы хотела, чтобы ты надел её. Цинхэн-Цзюнь кивнул. — Я найду вещи. Когда мы пришли в себя, я оставил их в зале. Идём, сын, давно пора избавиться от знаков принадлежности тому, кто тебя пленил. — Эм, — поднял руку Вэй Усянь, привлекая к себе внимание, — я ни на что не намекаю и всё такое, но мне, наверное, придётся пойти с вами. Ну, чтобы опять не замёрзнуть. Лань Ванцзи согласно кивнул, и Вэй Усянь счастливо подскочил, чтобы побыстрее выйти из-за стола. — У вас красивые клановые узоры, — доверительно сообщил он Цинхэн-Цзюню, и тот улыбнулся. — Мне тоже нравятся. Они отыскали вещи, и отец достал своё одеяние, которое действительно было впору подросшему сыну. Вэй Усянь сделал вид, что ему совсем неинтересны все эти переодевания, но он весь извёлся, разглядывая стену, а не полуголого Лань Ванцзи, которого хотелось рассмотреть. Но обернуться и окончательно нарушить приличия всё же не решился. Он надеялся, что, когда они отправятся в путешествие, Лань Ванцзи будет оставаться с ним наедине и у них появится возможность познакомиться поближе. Эти желания щекотали нервы, будоражили что-то внутри, и размечтавшись, Вэй Усянь не сразу заметил, что его позвали. — Вэй Ин? Когда на плечо легла рука, он вздрогнул и резко обернулся, врезавшись в грудь Лань Ванцзи. — А? Прости, задумался. Тебе так идёт это ханьфу, Лань Чжань! Ещё больше, чем то! — Спасибо, — смутился Лань Ванцзи, и Вэй Усянь засмотрелся на него. — Идёмте, — позвал их Цинхэн-Цзюнь, разрывая невидимую глазу связь. Сборы в дорогу заняли больше суток. Всех снабдили высушенным мясом, кореньями и водой. И люди стали постепенно покидать бывший дворец, надеясь встретить родных и вернуться к прежней жизни. — Будь, пожалуйста, внимательным и не попадай в неприятности. И не вздумай умереть, иначе мне придется тебя найти и переломать ноги, — давал последние наставления брату Цзян Ваньинь. — Хорошо, хорошо. Обещаю не умереть и не посрамить честь клана, — Вэй Усянь, приложив три пальца ко лбу, шутливо поклялся, честно пытаясь сдержать улыбку. — Ты себя тоже береги. Хотя с таким воином, как Не Минцзюэ, ничего не страшно. Одна его сабля вселяет уважение и страх. Цзян Ваньинь смерил Вэй Усяня подозрительным взглядом, но не стал отвечать. Им предстояло спуститься с разных сторон Седых гор, и он только теперь осознал, что впервые с тех пор, как отец привёл Вэй Усяня в их дом, разлучается с братом. — Только не плачь, — шёпотом сказал Вэй Усянь, — я тоже буду скучать. Цзян Ваньинь больно ткнул его под рёбра. — Вот ещё, плакать по такому несносному. Но смотри у меня — если что-то случится и сестра будет плакать, тебе точно не жить! Вэй Усянь молча сгрёб брата в объятия и простоял так пару минут под внимательным и гневным взглядом Лань Ванцзи. Попрощавшись с Не Минцзюэ, Вэй Усянь повернулся к своим спутникам. — Пойдём! Мне не терпится посмотреть, что находится с той стороны гор и как стала выглядеть эта местность, когда начали таять льды. Ванцзи слегка нахмурился. — Спускаться опасно, дорогу могло размыть. — Пфф, Лань Чжань! Мы же заклинатели! Подсушу, невелика беда! — Хорошо, — смог выдавить из себя Ванцзи и, обернувшись к родителям, коротко им кивнул. — Идёмте, — ответил ему отец, и они с матерью пошли вслед за неунывающим Вэй Усянем. Он насвистывал что-то под нос, чувствуя себя настолько счастливым, что хотелось обнять весь мир. Сердце было наполнено светом, и ему казалось, что только солнце может соперничать с ним по яркости. Он подсушивал грязь под ногами, просто наступая на неё, так ему было хорошо и свободно. Магия полностью подчинилась ему, и хотя он не знал ещё очень многого, уверенность в собственных силах кипела по венам. — Осторожно! — воскликнул Ванцзи и дёрнул его за плечо. — Твоё ханьфу. Вэй Усянь опустил глаза и с удивлением обнаружил огоньки пламени. — О, кажется, я увлёкся, — он взмахнул рукой и погасил подол. — Спасибо, Лань Чжань. — Будь внимательнее, пожалуйста. — Хорошо, хорошо. Я просто так рад, что всё как-то само собой получается. — Нужно тренировать силу духа и контролировать свою силу. Иначе она может обернуться против тебя. — Ну, Лань Чжань, для этого у меня есть ты. С тобой рядом мне ничего не страшно. — Я не смогу быть с тобой всю жизнь, — логично возразил тот, но это погасило улыбку Вэй Усяня. Почему-то стало обидно и даже больно. Вэй Усянь не строил планов, но был уверен, что теперь Лань Чжань будет с ним именно всю жизнь. А тот, выходит, думал иначе. Сейчас они найдут его брата, избавятся от опасной для них обоих связи, и всё? Просто расстанутся навсегда, благодарные друг другу за помощь? Вэй Усянь прошёл немного вперёд, чтобы никто не заметил его переживаний, и сотворил заклинание, проходя волной огня по всей глиняной тропе вниз, чтобы высушить её. Нужно было срочно на что-то отвлечься и не думать о расставании с Лань Чжанем, только не получалось. Мадам Лань подошла к сыну и нежно коснулась его локтя. — А-Чжань, расскажешь мне о господине Вэе? Вы давно знакомы? Ты планируешь уйти с ним или остаться с нами? — Я знаю его второй день и знаю только то, что вы тоже слышали. Богиня отметила его и наделила магией огня, чтобы он остановил меня. Это всё. — Мне он кажется очень хорошим юношей. Открытый, честный и добрый. Но ты не ответил, хочешь ли ты уйти с ним? Лань Ванцзи молчал. Мадам Лань погладила его по руке и с улыбкой посмотрела на небо. — Знаешь, мы с твоим отцом не сразу поладили друг с другом. Он со всеми своими правилами и я, уличная воровка, которая выросла сиротой и сама себя воспитала. Но мы полюбили друг друга и привязались. И я очень рада, что у него хватило терпения меня добиться. — Я хочу остаться с вами, — наконец-то сообщил Лань Ванцзи и посмотрел в спину Вэй Усяню. — Но он вряд ли останется. — И что же, вы просто разойдётесь по разным сторонам света и каждый пойдёт своей дорогой? В голосе мадам Лань послышались сомнение и кажется, даже шутливые нотки, но Лань Ванцзи их толком не расслышал. — Да. Я должен быть со своей семьёй. Он со своей. Всё будет правильно. Не став вмешиваться в чужую жизнь и решив, что сыну нужно самому совершить ошибки, чтобы после их исправить, мадам Лань вернулась к мужу. — Нянцзы, что ты задумала? Цинхэн-Цзюнь прекрасно знал жену и решил сразу уточнить её планы. — Совершенно ничего, сердце моё. Думаю, наш сын справится сам. — Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить в отсутствие замысла, прошу только быть благоразумной. — Я всегда благоразумна, муж мой. Я же вышла за тебя в конце концов. — И это был самый счастливый день в моей жизни, — согласился Цинхэн-Цзюнь. — А потом ты родила мне двоих сыновей. Он мечтательно смотрел на младшего сына, идущего впереди, и надеялся, что судьба и Богиня приведут их к старшему. Мадам Лань коснулась руки мужа и нежно ему улыбнулась. Она понимала, о чём тот думает, и верила, что скоро их семья воссоединится. Пусть младший сын и уйдёт потом с тем, кто предначертан ему судьбой. Когда-нибудь он сам это поймёт.

***

Цзян Ваньинь с тревогой огляделся, пытаясь понять, где они находятся. Они с воинами ордена Не шли весь день и сейчас остановились у подножия гор для отдыха. Ему раньше не доводилось бывать в этих краях и всё казалось странным и незнакомым. — Мы сможем здесь пройти? Всё развезло стаявшим снегом. — Это будет проблематично, но ждать, когда всё высохнет, мы не можем. Ты случайно не знаешь каких-либо заклятий? — В каком смысле? — Твой брат заклинатель огня. — Мы учили некоторые заклинания вместе, могу попробовать, но вряд ли у меня получится так же хорошо, как у него. — Не попробуешь, не узнаешь. Цзян Ваньинь согласно кивнул, но упасть в грязь лицом именно перед Не Минцзюэ очень не хотелось. Он достал из походного мешка старые талисманы для очага, кисточку и тушь, чтобы нанести дополнительные символы. Полагаясь на память, он дополнил их и, убрав лишнее, подошёл к большому скоплению грязи. — Если соединить этот талисман с магией воздуха, то можно продвинуться на несколько ли сразу, — подумал он вслух, и мужчина согласно кивнул. — Делай, я подхвачу. Сосредоточившись, Цзян Ваньинь бросил талисман, одновременно шепча заклинание, и Не Минцзюэ, сразу поняв, что нужно делать, дополнил его, идеально вливаясь в поток энергии. Подобного единения Цзян Ваньинь не ощущал даже с Вэй Усянем, и глядя, как высыхает, превращаясь в растрескавшуюся корку, грязь, он улыбался. Не Минцзюэ, задумчиво смотревший на него, вдруг бросил: — Тебе идёт улыбка. Было бы хорошо видеть её чаще. Цзян Ваньинь смутился. — Честно сказать, у меня не слишком часто появляется повод улыбаться. Нам тяжело жилось в последнее время. — Теперь всё изменилось. Если все отдохнули — идём, до Цинхэ ещё три дня пути. Жаль, полететь на саблях нельзя, ещё не все восстановили духовные силы после долгой остановки ци. Цзян Ваньинь понимающе кивнул. Он и так удивлялся выносливости воинов клана Не, тому, как быстро они смогли оправиться от заморозки. Сам он хоть и пострадал меньше, всё равно очень хорошо помнил неприятное ощущение холода внутри. Они продвигались весьма быстро, останавливаясь лишь на ночь, и сидя у костра, Цзян Ваньинь с удовольствием слушал рассказы воинов. Они были разные, но неизменно сводились к надежде встретить родных и близких. Молчал только Не Минцзюэ. Он хмуро смотрел на огонь и в бликах света его лицо казалось ещё суровее. Цзян Ваньинь часто упускал нить повествования, любуясь мужественным профилем и смущаясь тех эмоций, что рождало его глупое сердце. Он будто был на своём месте и видел в Не Минцзюэ старшего брата. Три дня они творили магию вместе и к полудню дошли до стен города. Всё вокруг походило на раннюю весну. Тут и там виднелись проталины, даже вылезли первоцветы. Но людей было не видно. Из труб не тянулся дым и никто не вышел им навстречу. Не Минцзюэ нахмурился, и тень, пробежавшая по его лицу, заставила Цзян Ваньиня подойти к мужчине и положить руку ему на плечо. — Быть может, ваш брат с остатками клана ушёл в другие земли? Мы будем искать их, пока не найдём. — Благодарю за добрые слова. Мне повезло встретить вас, юный господин Цзян. — Просто Цзян Чэн… Эти слова вырвались сами собой, но мужчина не удивился и уважительно склонил голову. — Цзян Чэн. Идём, может быть там остались живые. Но стоило им подойти к воротам, как по всему периметру стены вспыхнуло яркое пламя. — Что за проклятье?! Что здесь творится? Подняв саблю, Не Минцзюэ разметал огонь в стороны и подошёл к воротам, заклятьем приказывая им открыться. Те подчинились и ещё недавно бушевавший по бокам огонь внезапно стих. — Ваш клан владеет столь мощной магией огня? — удивился Цзян Ваньинь, подходя ближе. — Нет, но ворота мне подчинились, значит, дом не захвачен. Быть может, Хуайсан уходя что-то придумал. Он хоть и хилый, но весьма сообразительный, когда захочет. Идём. Они пошли вдоль каменных стен с бойницами, и Цзян Чэн оценил готовность клана к вторжению. Трудно пробиться внутрь, когда путь лежит через столь защищённый коридор, просматриваемый со стен. Было тихо, словно родовой дом клана Не действительно был пуст и не ждал назад своих воинов, когда внезапно послышались какие-то звуки. Не Минцзюэ крепче сжал саблю и приготовился встречать тех, кто захотел бы напасть на него. Впереди мелькнул чей-то силуэт и внезапно раздался голос: — Дагэ! И вскоре Цзян Ваньинь с удивлением наблюдал, как хрупкий юноша несётся на них с диким, но радостным криком, а затем виснет на шее у Не Минцзюэ, продолжая издавать радостные звуки. — Ты живой, ты вернулся! Тринадцать лет! Поверить не могу. Дагэ! — Возьми себя в руки, А-Сан, — Не Минцзюэ пытался выглядеть сурово, но облегчение на его лице оттого, что брат жив, видел каждый, кто стоял рядом. — Прости, я не ждал тебя, думал, ты умер, — тут в юноше словно что-то переключилось, и он заплакал, сжимая кулаками ханьфу на груди старшего. — Тринадцать лет! Не Минцзюэ, хоть и хмурый, прижал брата к себе и грубовато потрепал по волосам. — Ну живой, да, что ты сырость развёл? Лучше расскажи, как наши люди, как тебе удалось справиться. А-Сан… я тоже рад, что ты жив, я боялся худшего. Вытерев глаза, Не Хуайсан взял себя в руки и позвал их за собой. — Идёмте в зал, я прикажу устроить пир и всё неторопливо расскажу. А ты расскажешь всё мне. Поверить не могу... — Он пощупал брата, чтобы убедиться, что тот не призрак. Не Минцзюэ кивнул, представляя Цзян Ваньиня. — Это юный герой из клана Цзян, Цзян Ваньинь. Он с братом и ещё одним юношей спас нас всех. Цзян Ваньинь жутко смутился от приписываемых ему заслуг и поспешил от них откреститься. — Я просто оказался там волею судьбы и чудом не замёрз, хотя и пытался. — Хочу всё это услышать! — с восторгом похлопал в ладоши Не Хуайсан, и тут же всё вокруг изменилось. Стали появляться люди, они расставляли зажжённые факелы, приветствовали бывшего главу клана и высматривали родные лица среди прибывших воинов. Их сопроводили в большой зал, украшенный зелёными и черными тканями.