***
На разгрузке мы, естественно, не задержались. Наглых «волонтеров» импы, надо думать, искать будут, только едва ли начнут с пункта нашего официального назначения. Так что несколько часов форы у нас есть. Разгрузились, даже в накладных расписались, да и отбыли без шума и пыли. На базу Альянса, правда, полетели не сразу. Немного помотались по трем соседним секторам, заметая следы. Никаких предпосылок погони нет, но мало ли. И вот мы заходим в ангары лоталской ячейки Альянса. Сюда, потому что нам нужна информация о ситуации под Ордаллом, но лезть в самое пекло очень не хочется. Только, сдается мне, что мы, как протонная торпеда, которая всегда попадает в эпицентр, опять в центре замеса. Может, я параноик, но пока мы маневрировали в районе здешнего астероидного пояса, на самом краю чувствительности наших сенсоров мелькнуло нечто крупное с сигнатурой «Химеры». Сейчас мы узнаем подробности. В космопорту его встречали…. Правда, встречали. Трое. Кейнан и Гера. Я понимаю, что с момента их свадьбы прошел уже почти год, да и срок, несмотря на очевидно округлившийся животик Геры, еще небольшой, но эта новость стала для меня не то чтобы неожиданностью… Я просто об этом не думал, а сейчас полные счастья глаза молодой женщины заставили меня смутиться. Мастер Оллиос как всегда выручил. Принялся целовать ручку даме и сообщать ей о том, что ничто так не красит женщину как будущее материнство. Мы с Кейнаном просто обнялись, и всю неловкость как рукой сняло. - Падавана возвращаю в целости и сохранности примите и распишитесь, - шучу, едва завидев Кейнана. – Да ладно! Как там Асока, Джинн? – хлопает меня по спине Кейнан. – Все в порядке, Джинн растет. А каков итог нашей благотворительной акции, мы здесь надеялись узнать. – Итог сногсшибательный. Флот Трауна отозвали из-под Ордалла. Нет, осаду совсем не сняли, но заменили кем-то попроще. – Из-под Ордалла сняли и к Лоталу пригнали? – Непонятно, пока. Может, да, а может куда дальше перебросят. У нас вообще серьезная драчка намечается! Принято решение освободить Лотал от имперцев. Чтоб ни завода, ни губернатора! – И флот Трауна на орбите… – Не факт. Мотма с Органой намекали на нечто грандиозное в центральных регионах, так что чисс может понадобиться Империи в местах поважнее. Впрочем, ни место, ни время к разговору о деле не располагают, поэтому беседа скатывается на расспросы и сплетни. Краем глаза замечаю Эзру с Сабин. Хм, а степень яркости и разноцветности ее прически я по голосвязи не оценил. Или это она к возвращению своего друга постаралась? Смущенно улыбающийся парень берет подругу за руку и ведет ко мне. – Корвин, а теперь познакомься вживую. Это и есть Сабин Врен. Как уже говорил, "Спектр-5", член нашей команды, и очень надежный боевой товарищ. – Рад знакомству, – улыбаюсь девушке. Та же улыбаться кому ни попадя не собирается и, серьезно сведя брови, спрашивает: – Значит, вы и есть тот самый Корвин Агенар? Эзра о вас рассказывал. – Ага! – за меня отвечает Эзра. – Тот самый, кто дрался с Дартом Вейдером на Малакоре, спас нашу Асоку, а инквизиторов валит просто пачками! - Да ладно, - решаю изобразить скромность, - с железякой немного мечами помахал. И поголовье ее прихвостней немного уменьшил. – Тот самый, кто увел нашу Асоку и под венец ее уволок? – с озорной серьёзностью уточняет девушка. – Зря я что ли на Малакоре чуть концы не отдал? - отвечаю со столь же озорной улыбкой, опередив уже открывшего было рот Эзру. Теперь девушка смотрит на меня расслабленно и с тенью кокетства. Словно прониклась ко мне доверием. – Рада знакомству, Корвин Агенар. Думаю у нас будет возможность посмотреть друг на друга в деле. – Конечно, будет, ежели вы член команды "Призраков". – Не сомневайтесь, что ни на есть самый "Призрак". Немного застряла на Мандалоре. Но теперь я с вами! Девушка наконец-то мне улыбается и увлекает приятеля в сторону. Верно, у нас свои дела, а у молодых – свои. Краем глаза наблюдаю, как Эзра, краснея и чуть суетясь, извлекает из-за пазухи коробочку. Девушка сует в нее нос и со смехом извлекает из нее кулончик с зеленым камушком. А что? К ее волосам идет. Камушки же эти те самые горняки добывают, которым мы медоборудование привезли. Вообще-то, это кристаллы для электроники, но местные умельцы навострились из некондиции сувениры делать. Я Асоке тоже колечко купил. Сабин же тем временем подарок примерила, засмеялась радостно и, помахав Эхре ручкой, унеслась прочь. В ней плескалась такая чистая, такая радостная юношеская уверенность в том, что все будет хорошо, что у меня тоскливо сжалось сердце. Проклятая война. Только Эзра этого не замечает и обиженно пыхтит. Хлопаю его по плечу. – Эй! Ты чего скис? Она ж с тобой просто играет! – Правда? – Правда. Беги, догоняй, а то обидится. Возвращаюсь к Гере и Кейнану, которые звонко смеются очередной байке мастера Оллиоса, который тут же передал мне даму с рук так сказать на руки. – Пойдите-ка, ребятки, поболтайте пока в кафешке, а я пойду о заправке и техобслуживании договорюсь. Даст Сила, то к вечеру домой полетим. Киваю. Мне с докладом к альянсовским боссам ходить не надо, а с всякого рода механиками-заправщиками Оллиос всегда умел управляться куда лучше, чем кто бы то ни было из известных мне разумных. Так что могу честно поболтать со знакомыми. Кафешкой эту забегаловку можно назвать с большой натяжкой. Типичный кабак контрабандистов. Пилоты Альянса собираются где-то еще или в другое время. Сейчас за не очень чистыми столиками в полутемном подвале сидит с десяток разномастных типов, главное и единственное достоинство которых – им глубоко плевать на тех, кто сидит вокруг. – Кейнан, что за планы у вашей группы? – Это планы по изгнанию Империи и освобождению Лотала. – Я чего-то не знаю, или это извращенная и мучительная форма самоубийства? – Это насущная потребность народа Лотала. А чтобы она не стала самоубийством, Альянс разрабатывает совместный план. Никто не торопится и не лезет на рожон. На разработку плана могут уйти месяцы. – Ну месяцы – так месяцы. Говорить о будущей операции не хотелось ни мне ни Кейнану. По разным причинам, но не хотелось. Поэтому по всеобщему молчаливому согласию тему мы сменили. А потом к нам подтянулись едва ли не все «Призраки» включая Эзру с Сабин. И пошла такая гулянка, что контрабандисты опасливо зажались по темным углам. В общем, момент, когда к нам присоединился Оллиос, я не помню. Он произносил тосты и орал песни, и под его чутким руководством вся компания переместилась на взлетное поле нас провожать. Мы уже стояли под опорами нашего корабля и разговор как-то сразу превратился в сумбурные прощания, когда уже и не знаешь, чего сказать, и торопиться неудобно, и затягивать неловко. Обычное, в общем-то, при расставании дело. Но на сей раз получилось иначе. Кейнан вдруг замер передо мной и совершенно трезвым голосом произнес. – Послушай меня, Корвин. Я не знаю, как оно так получилось. Я уже хорошо тебя знаю, но не так, чтобы всю жизнь. Дрались мы с тобой плечом к плечу, но тоже не каждый день. А то, что было когда-то...Сейчас это уже не имеет никакого значения. И получается так, что мне с этой просьбой больше и обратиться-то не к кому… Хотя, может именно потому, что мы с тобой не на одном корабле воюем, я именно тебя и хочу попросить… Кейнан умолк, и вокруг повисла тишина. Только шипение шлангов заправщика слышно. Все стоят и смотрят на нас с джедаем. Как сцена в дешевой и пафосной драме. Терпеть не могу. Но Кейнан действительно готов сказать нечто важное, поэтому я терпеливо жду. – Если с кем-то из нас что-то случится… Сейчас война, и случиться может всякое… А Гере рожать… Корвин, давай пообещаем друг другу, что, тот, кто выживет в грядущей мясорубке, позаботится о близких погибшего. – Политика последнего выжившего? – Наверное, – не сразу понимает смысл фразы Кейнан. – Да. Именно так. – Хорошо. Вот моя рука. Протягиваю раскрытую ладонь, чтобы тут же сжать оказавшуюся в ней руку. Все сказано. Затягивать дальше нет смысла. Говорить – тем более. Тут суметь бы выжить хоть кому-то. Включая наших женщин. Суметь бы… Я пообещал. Я сделаю.***
Через день мы уже были дома. Уже очень давно в слово «дом» я не вкладывал столько тепла и радости. Да чего уж врать-то, никогда раньше такого не было. Всю жизнь домом для меня было место, в котором лежит мой походный рюкзак. А теперь в мире появилось место, где меня ждут, возвращаться в которое – счастье. Когда Джинн родился, это счастье уже было. Но тогда оно было густо замешано на тревоге за Асоку и растерянной неготовности взять в руки эту кроху. А теперь меня встречал бутуз с вполне себе осознанным взглядом, тянул ко мне ручки и агукал. И счастье взять его на руки было полным и безграничным. Почти неделю я безвылазно купался в ласковых волнах семейного счастья. Меня не беспокоили. Только совесть иметь надо, и я отправился в штаб дженсаарай. Асоке сказал, за новостями. На деле с тайной надеждой оказаться позарез нужным. Нет, я не устал от домашнего счастья. Просто, чтобы оставаться таковым, оно должно быть наградой, местом, куда возвращаются. В штабе меня поняли и предложили заняться контрабандистами. Что-то расшалились они на наших границах. В деле неспешно разобраться надо, при этом далеко улетать не придется. Гарантированных нашими трудовыми законами выходных мне никто не обещал, но раз в несколько дней ночевать дома получаться должно. Асока тоже меня поняла. Не упрекнула, не стала просить быть осторожнее. Чмокнула в щеку и проводила завистливым взглядом.***
И понеслось. Разгорающаяся в Галактике гражданская война начала задевать и нас. Империя перестала видеть разницу между повстанцами и контрабандистами. Или последние слишком активно начали работать поставщиками Альянса, но на патрулирование нелегальных троп отправился имперский флот. И, в отличие от полицейских сил, он с обнаруженным «противником» не церемонился. Вот и начали особо ушлые прокладывать свои пути и создавать склады на нашей территории. Так им показалось безопаснее. Пришлось разубеждать. На вразумление самых упертых ушло почти полгода. Но сам виноват. На поиск места скопления криминала ушла неполная неделя. Да и чего искать-то? Сверхскопление Пыльный Мешок – место древней космической катастрофы, облако из межзвеэдного газа, не слишком частых астероидов и густой пыли размером в две тысячи световых лет. Надёжно прикрывало нас от чужих глаз со стороны Империи, а теперь привлекает всякую шваль. Резонно, ибо легко прятаться, тяжело ловить. Только зря они это. Я Пыльный Мешок как свои пять пальцев знаю: облазил еще после ухода из храма, накануне первой экспедиции в Неизведанные Регионы. Так что… Но не тут-то было. Я уже скоро полгода как прочесываю Мешок, регулярно задерживаю контрабандистов. Уничтожаю их склады на астероидах, изымаю незаконный товар, провожу разъяснительные беседы, слушаю в ответ слезливые истории про вконец озверевших импов и клятвы, что больше они к нам ни ногой, беру расписку о последнем и выпроваживаю незваный гостей за пределы нашего пространства, чтобы через неделю-другую задержать их вновь. Полгода титанических усилий, а воз и ныне там. Нет, вру. Кое-что меняется: на Сузевфи начали изымать чистый кессельский спайс. С бьющейся в виске мыслью «А воз и ныне там» начинаю очередную погоню. Душу скручивает глухая тоска, серая, как муть за иллюминатором идущего на досветовой скорости сторожевика. Сейчас мы отрядом из двух десятков небольших кораблей частым гребнем пройдемся по Мешку, чтобы вычистить очередной мусор. Это эффективно. Куда эффективней, чем работать ИЗР-ом, которые пока сюда не заглядывали. Только это чистой воды везение, которое не может быть слишком долгим. Значит продолжаем эффективно носить воду в решете. – Есть цель, командир. Обнаружили цель. Сигнатура неясна. Видимо кустарная переделка. Но нечто большое и неповоротливое. Но жадное и настырное. Нежелающего терять крупную партию товара контрабаса мы почти пять часов на чистое пространство выдавливали. Но вот еще одно перестроение, и окруженную добычу видно невооруженным глазом. Хатт! Это точно контрабандисты? Небольшой грузовичок тащит на буксире пассажирский лайнер. Отсюда и неповоротливость. Хотя, может, и контрабандисты пустой лайнер на запчасти волокут или как грузовую баржу используют. Работорговцы сбросили бы лайнер еще в Пыльном мешке в надежде, что мы погонимся за более крупным объектом, а их не заметим. А и заметим, пойди, докажи, что это они лайнер сюда приволокли. Так или иначе, сейчас мы все узнаем. Досмотровые группы уже на борту. Пока мой корабль маневрирует и стыкуется с лайнером, быстро пролистываю наш УК. Стращать бандитов лучше с номерами статей на руках. Но с удивлением обнаруживаю, что статей о работорговле у нас нет. С момента нашей экспансии рабство здесь не практиковалось, вот и не озаботились. Ладно, стращать и без статей можно. Все, как всегда. Доклад старшего досмотровой группы подтверждает мои мрачные подозрения. Банда в полсотни рыл проникла на борт рейсового лайнера под видом пассажиров и, дождавшись появления своего корабля, захватила лайнер почти без повреждений. Почти пятьсот пассажиров, тридцать четыре члена экипажа, шестьдесят семь бандитов и двадцать три трупа собраны на верхней прогулочной палубе. Отсутствие на нас имперской формы порождает у большинства оторопь. На меня смотрят с опаской и тяжелым недоумением. Пассажиры и члены экипажа не знают, что от нас ждать и боятся. Все, за исключением главаря бандитов и пары его ближайших подручных. Эти спокойны до наглости. Встретившись со мной взглядом, главарь даже улыбается. Человек явно не из мазуриков: у него как минимум два университетских образования на лице. Этот не с голодухи бандитствовать подался. И он – единственный, кто знает, чего от меня ждать. Знает и поэтому ничего не боится. Знаком приказываю привести ко мне главаря пиратов и направляюсь в дальний угол, в котором лежат тела убитых. – Среди убитых нет ни одного бандита, один член экипажа и та –девушка-стюардесса. Остальные двадцать два – пассажиры, – озвучиваю составленный досмотровой группой список погибших. Я не делаю из своего наблюдения никаких выводов. Просто поворачиваюсь к капитану лайнера. И нарываюсь на его ненавидящий взгляд. Для того чтобы понять причину, хватает еще одного взгляда. Взгляда на убитых. На стюардессе разорвана одежда, кровь на форменной юбке. У остальных – явных инвалидов или дряхлых стариков – бластерные выстрелы в голову. А главарь продолжает улыбаться. – Девчонка сама виновата: нечего было ерепениться и орать про своего дядю-командира ИЗР-а. – А остальные - некондиция? – Разумеется. Впрочем, вы мне за людишек едва ли заплатите, – с деланым сожалением умеющего не скорбеть о несбыточном циника вздохнул пират. – А лайнер уже продан бойцам Бейла Органы. С ним разбирайтесь. – Разберусь. К вам же у меня более вопросов нет. – Вот и ладушки, – как само собой разумеющемуся кивнул бандит. – Парни, грузите эту шоблу в их грузовик и отстыковывайте нафиг! – Эй! Почти семьдесят рыл – тесновато будет! – возмущается пират. – Ничего, поместитесь. Вам в гипер не уходить. Новую волну претензий я уже не слушаю. Приказ расстрелять отчаливший грузовик мои люди выполнили без единого лишнего слова. Теперь можно вернуться к капитану лайнера. – Убитая девочка действительно в родстве с офицером Империи или это была ложь во спасение? – Почему же? Капитан первого ранга Томс Чоус ее дядя. Говорить о надменном спасителе Нерки вдруг оказалось тяжело. Сухо перехожу к делу. – Займитесь осмотром судна. Если для ремонта что-то нужно, мои люди вам помогут. – Мы можем проследовать по маршруту? – Разумеется. Едва сдерживаю раздражение. Что ж такое-то? Комлинк запищал очень вовремя. Ухожу на свой борт на разговор с мастером. Сдается мне, мои люди не возражали, но кто-то о моем самоуправстве уже доложил. – Лютуем, значит? Аки Дарт Вейдер? – вместо приветствия начал Оллиос. – Это было справедливо. Кроме того, если мы не будем страшней Империи, нам покоя не дадут. – Нам не дадут покоя, если в нашей границе будут дыры, если не создадим нормальную пограничную службу. Так же нормальную пеницитарную систему. А в идеале еще и систему договоров о границе… Но даже на первое и второе нам нужно время. А пока, к нам перестанут лезть всяк, кому не лень, если все они будут исчезать. Неизвестность пугает сильнее любой расправы. Вернувшихся из Пыльного мешка не должно больше быть. Голос мастера Оллиоса лязгнул как затвор пулевика. Я аж опешил. – Значит ли это, что я?.. – Нет! Ты не Дарт Вейдер. Тащи их всех на Пустоши Трех дыр. Там давно пора проложить нормальный торговый путь. Вот пусть и займутся пока. Еще несколько месяцев бесконечных рейдов в Пыльном Мешке, по-прежнему суетных, но теперь не столь бессмысленным. Потому что параллельно с нашей рутинной работой не знаю, как в других темных углах, но вокруг Пыльного Мешка точно бодро строятся пограничные блокпосты. Неприметные транспортники вывозят в глубины сектора наш улов. Руководство нескольких групп Альянса вроде бы пыталось замолвить словечко за своих бизнес-партнеров, но наше руководство бодро пожимает плечами, мол, знать ничего не знаем, рады бы помочь, но… Интересуется ли Империя судьбой своих исчезнувших подданных, я не знаю. А с каждой облавой желающих тусоваться в нашем пространстве становится по чуть-чуть, но меньше. И вот сегодня мы двенадцать часов кряду прочесывали Мешок вдоль и поперек и никого не нашли. Ни кораблей, ни закладок. После чего со спокойным сердцем сдал объект погранцам и взял курс на столицу. У меня есть несколько часов на отдых. Уснул сразу. Усталый, но довольный. Спал без сновидений, а проснулся в холодном поту, словно от кошмара. Сижу, мотаю головой. Силясь понять, что со мной. Первый ужас от мысли об Асоке и Джинне, с которыми случилась беда, отступает от настойчивого зова жены в Силе, которая вдруг подумала о несчастье со мной. Значит, не они. Несколько минут тупо смотрю в переборку. Замираю в тоскливом ожидании, пока из ступора меня не выводит сигнал коммуникатора. Мастер Оллиос. – Что случилось?! – кричу вместо приветствия. – Империя взорвала Альдераан. – Что?.. В смысле? - мне кажется, что я ослышался, – В прямом. В щебень. Это не фигура речи. Какое-то новое супероружие. – А Бейл Органа? – Погиб вместе с планетой, скорее всего. Молчу. Я просто не знаю, что говорить. Я и про Органу-то спросил, не потому что сильно о нем переживаю, а чтобы не молчать. Ужас внутри медленно перерождается в ощущение того, что мир вокруг становится иным. – Ты тоже понимаешь, что эта хаттова война выходит на принципиально иной уровень? – спросил Оллиос необыкновенно тихо. – Не понимаю. Просто чувствую. – И то хлеб. – Мне прибыть в штаб? – Да. Поторопись. Но не на совет. Нам следует принять очень серьезное решение. Оно должно быть взвешенным, поэтому едва ли будет быстрым. А вот руководство Альянса начнет отвечать без лишних размышлений. Так что готовься лететь на Лотал. Теперь авантюра с освобождением планеты становится практически неизбежной. Попробуй сделать ее чуть менее авантюрной. – Не очень понял, что делать, но уже лечу. – Домой заглянуть не забудь. Тут мастер прав. Не стоит менять курс на полпути. В ситуации разобраться лучше на дистанции с учетом наших источников информации. И со своими проститься, а то не по-людски получается. Дома меня встречают. Все трое. А как же! Куда ж без мастера моего Оллиоса? Вот именно – никуда. – Здравствуйте, мои дорогие. Мастер вас уже просветил? Я улетаю к Лоталу… – Я лечу с тобой. Не то чтобы я этого не ожидал. Просто здесь и сейчас я не знаю, что ответить. Вернее, знаю. Знаю, что в новых обстоятельствах я не могу отказать своей женщине в праве быть рядом со мной в бою. Если я хочу сохранить взаимное уважение, разумеется. Только как же не хочется говорить «да». Асока расценивает мое молчание по-своему. – После выстрела по Альдераану безопасных мест просто не осталось. Опасно везде, где есть мы! – И все же боевой корабль не самое подходящее место для полуторагодовалого ребенка. – А против моего участия не возражаешь? – Не возражаю. – Вот и чудненько! – встревает в разговор старый гад Оллиос. – Вот и чудненько! Пока родители совершают геройские подвиги, я присмотрю за малышом Джинном. Верно, мой будущий падаван? Малыш радостной хохочет и тянет руки к обратившемуся к нему мастеру. Я же несколько опешил. В том, что летим мы в компании с Оллиосом, я даже и не сомневался. Звучит глупо, но уточняю. – Мастер вы разве не с нами? – Это еще зачем? Что я войны не видел? Пусть войной занимаются те, кому надо спустить пар. – Чем же займетесь вы, мастер? – Я займусь миром.