***
Феликс любит пятничные посиделки. Обожает приходить к кому-нибудь из парней и смотреть фильмы до поздней ночи, а потом разговаривать обо всем подряд. Всегда с нетерпением ждет окончания недели, чтобы собраться со всеми друзьями и пойти к кому-нибудь. Вечеринки у Чанбина случаются нечасто, но каждая из них всегда запоминается надолго. Он не слишком активный, но природное очарование - его визитная карточка в окружающий мир. Если вы до сих пор не знаете синоним к словам "харизма" и "уверенность" - взгляните на Чанбина и поймите, что он и есть эти слова. И несмотря на призвание проводить все свое время с людьми Чанбин редко собирает всех у себя в доме, аргументируя это тем, что уборка по итогу все равно на нем. Однако иногда уломать его получается, и под напором трех пар щенячьих глазок друзей парень сдаётся. Тогда и случаются те самые "Истории, о которых невозможно молчать": однажды, когда Бин пригласил однокурсников и парней к себе в честь какого-то праздника (какого – Ликс уже не вспомнит), Джисон напился так сильно, что умудрился склеить женщину из соседнего дома. Та долбила в дверь, потому что в столь поздний час ей меньше всего хотелось слышать смех и музыку с соседнего участка, но когда Бин попытался уладить все и договориться – на порог вышел Джисон. Прекрасный лжец – Хану удалось уломать её на несколько бокалов вина и переубедить женщину звонить участковому. Из всех них он всегда был самым бесстыдным и хитрым. Умение врать и находить лазейки вечно помогают чёртенку выходить сухим из воды, за что Сынмин частенько называет его лисом. Вывернуть все в свою пользу получилось и тогда: оставшийся вечер Джисон провел в её компании и до сих пор не признается, было ли у него что-то с этой прелестной одинокой дамой. Та, стоит отметить, после того дня больше не жаловалась на шум из-за последующих вечеринок, а видя в их компании в будние дни Хана и вовсе застенчиво улыбалась и махала рукой, поправляя черные кудрявые волосы. «Клянусь, я не помню вообще ничего» - единственное, что на расспросы парней отвечал Джи. Чанбин еще долго вспоминал этот случай и пару раз интересовался, сможет ли Хан так же избавить его от назойливого старика в доме напротив, на что Джисон обычно толкал его в плечо и дулся. Поэтому сейчас, когда Феликс поудобнее усаживается на диване в гостиной, наблюдая за скапливающейся толпой людей, внутрь закрадывается трепетание от того, что сегодня может случиться. Но по какой-то причине мысль о том, что главным героем этой истории станет он, не покидает голову Ликса, заставляя его волноваться – ох, как не любит он оказываться в центре событий. Джисон вместе с Сынмином копошатся на кухне, пока Чанбин мило беседует с их общей одногруппницей. Фел подмечает про себя то, что Мину очень идут новые джинсы - сидят охрененно и ещё сильнее выделяют тонкую талию и ноги. Обычно Сынмин пассивен и бурчит, когда дело доходит до подготовки к чему-либо, но сейчас он очень воодушевлен. Ликс не знает, в чем причина такой активности, но спрашивать не хочет - не дай бог Мин подумает, что выглядит глупо. Тогда пиши пропало - придется весь вечер выслушивать его недовольство. Феликсу нравится наблюдать за тем, что делают другие люди, поэтому он не спешит заводить разговор ни с кем из тех, кто уже пришел. Вот бы весь вечер был таким спокойным для него. Но даже в полной мере представить это Фел не успевает – в дверь вновь звонят, и как только Чанбин дергает за ручку – сердце Ликса останавливается: на пороге появляется несколько старшекурсников. Всех их Феликс знает по именам: блондин с охрененным лицом – Хёнджин; рыжеволосый парень с кошачьими глазами – Минхо – если честно, Ликс последний месяц только и слышит от Джисона, какой он классный и нереальный, но сейчас Фел концентрирует все внимание на того, кто входит последним: улавливает взглядом черные кудрявые волосы, спускается вниз – к увитым венами рукам, а потом вновь поднимает глаза, сталкиваясь с ним взглядами. Чан коротко кивает в знак приветствия и возвращает свое внимание к Чанбину, протягивая ему руку. Феликс, кажется, не дышит слишком долго. Он только что поздоровался с ним? Этого парня Ликс различает особенно хорошо – трудно не узнать того, на кого пускаешь слюни с начала учебного года. Феликс не знает, почему жизнь так любит над ним издеваться, но все подлости судьбы меркнут на фоне того, что он влюбился в чересчур умного и серьезного старшекурсника, окруженного вниманием отличных от Феликса людей. Он не шутит, есть определенная группа девчонок, которые на полном серьёзе создали фан аккаунт Чана. Каким бы странным Ликс не был – даже для него это слишком. Но тот, к слову, вовсе не парится насчет этого - складывается впечатление, будто нет ничего, что заставило бы Чана испытать всплеск эмоций. Превосходную выдержку парень не раз демонстрировал, когда с ним пытались спорить другие студенты - было несколько парней, которым Чан явно не нравился, но брюнет не велся на провокации ни разу. Хотел бы Феликс быть таким же спокойным - его природа одарила чрезмерной эмоциональностью, но как ее контролировать не объяснила. Живи, дескать, с постоянными перепадами настроения, сам разберешься. Вот и выкручивается, как может: все время кусает губы, когда язык чешется ответить колкостью на колкость, постоянно сжирает светло-карими глазами тех, кто говорит лишнее и беспрестанно накручивает на палец пряди блондинистых волос - привычки глупые, но помогают хоть немного справиться с порывами эмоций. Чан заходит вглубь помещения вместе с парнями и мило улыбается, слушая Чанбина - тот рассказывает им, где что. Бин напоследок подмигивает Хёнджину и наконец завершает свой рассказ фразой: "А вообще, если что - зовите" - это Ликс читает по губам. Почему Хёнджину? Если бы Феликс знал - он обязательно ответил бы на этот интересный вопрос, да вот только Чанбин молчит, словно немой, и выпытать из него, в чем цель такого флирта, просто нереально. Может, дурачится, а может нет - чёрт его знает, остаётся только гадать. Но сейчас Феликс не хочет размышлять о Бине - вместо этого он вновь переводит взгляд на Чана, внимательно наблюдает за тем, как тот берет в руку что-то крепкое - обычно, чем ярче бутылка - тем крепче алкоголь, и облокачивается о край столешницы, разглядывая присутствующих. Ликс так увлекается его внешним видом, что упускает момент, когда чужие глаза встречаются с его собственными. Под внимательным и изучающим взглядом Чана хочется растаять. Он совсем недолго удерживает зрительный контакт - через несколько секунд усмехается и отводит взгляд - но даже этого хватает для того, чтобы Феликс забыл обо всем на свете, яростно вдалбливая в память кофейные радужки и до безобразия красивую ухмылку. Он рассматривает чужой затылок, ловя себя на мысли о том, что хотелось бы попробовать, насколько мягкими на самом деле ощущаются черные кудри, но плюхнувшийся на диван Джисон отвлекает от размышлений, и следующие полчаса Феликс проводит за обсуждением всех подряд: кто как одет, что пьет, с кем разговаривает. Время летит очень быстро, когда Хан утягивает тебя в свой беспрерывный монолог, где ты только и успеваешь вставить пару комментариев.***
Изрядно подвыпивший Джисон сладко потягивается, откинувшись на спинку дивана. Прошло, наверное, всего пару часов с начала веселья, а он уже никакой. Все разделились на небольшие компании, и Ликс до сих пор не понимает, как оказался в одной лодке с Минхо, Хёнджином, Чаном и своими парнями. Честно, единственное, чем Феликс может обосновать присутствие первых трёх - крутизна Бина и возможность в любой момент уточнить, где уборная. Серьёзно, из всех них Чанбин самый разговорчивый, да и держится достойно - будто их однокурсник, а не паренек помладше. Обсуждения плавно перетекают во что-то иное - более глубокое и занимательное. Феликс делит диван с Джисоном, развалившимся по правое плечо от него, и Сынмином с Хёнджином, которые ютятся на левой стороне, то и дело жалуясь на то, что им друг от друга жарко. - Может, поиграем во что-нибудь? - Бин окидывает взглядом собеседников и качает головой, отвечая сам себе. - Нет, на игры большая часть из вас уже явно не способна. Тогда поспорим? - Чанбин косится на Хёнджина и на его лице расцветает хитрая ухмылка. Ликс знает её превосходно, поэтому сам усмехается, наблюдая за растерявшимся на секунду Хваном. - Хёнджин, выпьешь залпом? - Бин протягивает парню свою бутылку соджу, не без удовольствия отмечая розовые ушки блондина. - Запросто, - еле выговаривает Хван, а затем, обхватив горлышко пухлыми губами, запрокидывает голову, жмурясь от вкуса напитка на языке. Феликс внимательно наблюдает за тем, как жадно Чанбин смотрит на дергающийся кадык Хёнджина, допивающего остатки. Тот с громким звоном ставит бутылку на стол и, облизнувшись, поднимает глаза на брюнета. Ненадолго все вокруг будто замирает и Ликс фокусирует взгляд на контакте парней, но потом раздается голос полутрупа справа: - У-у меня есть, что сказать! - Джисон усаживается поудобнее, положив руку на плечо Феликса. Фел молится всем богам, чтобы идиот не ляпнул ничего, пока рядом стоят парни. - Что же? - Внезапно Чан подает голос, заставляя и Хана, и Ликса на секунду растеряться. Но пьяный Джисон удивляется недолго. - Феликс, переспишь с кем-нибудь? - Он подмигивает Феликсу, сильнее наваливаясь на него всем своим весом. Ликс замирает. А говорят, безвыходных ситуаций не бывает. Тогда какое тут может быть решение? Да, далеко не все настолько трезвы, чтобы понять всю серьезность происходящего, но цепкий взгляд Чана Феликс на себе улавливает и ёжится, чувствуя неприятные мурашки на спине. Становится жутко неловко и стыдно за Джисона. И за себя немного. Чанбин качает головой, осуждающе вглядываясь в мутные глаза Хана, а Минхо тихонько смеется, разглядывая нетрезвого собеседника. - Не неси хуйню, Джи, - выплевывает Ликс, отталкивая друга от себя. Это так сильно достало, что Феликс буквально закипает, старательно держа лицо. - Да ладно тебе, - Хан вновь липнет к нему, оглядывая всех вокруг. - Выбери любого и предложи, - он, посмеиваясь, закидывает ногу на ногу. - Или выбор сделаю я. Феликс распахивает глаза, пытаясь уловить в чужом голосе шутливые нотки. С чего он взял, что Ликс станет выполнять такое? - Ликс, - Минхо, до сих пор сидящий на краю кресла, поднимается и складывает руки на груди. - Уговор есть уговор, - он тоже окидывает взглядом всех присутствующих. - Раз уж мы согласились играть - придется следовать правилам, каким бы дурацким не было его желание. Феликс не верит свои ушам: неужели никто не поспорит с Джисоном? Да, он тоже играет, но все не должно было быть настолько серьезным. Слышится кашель Чанбина, и Ликс поворачивается к другу, надеясь на поддержку хотя бы от него. - Брось, тебе необязательно с кем-то трахаться, - Бин добродушно смеется. - Джисон не сможет проверить, действительно ли ты выполнил задание. Просто уговоришь человека сказать, что у вас что-то было, - он вновь недовольно смотрит на Хана, после улыбаясь Феликсу. - Ну уж нет! - Джисон в панике бегает глазами по находящимся ближе всех людям. - Я выберу того, кого ты не уговоришь, потому что так нечестно! - Ликс внимательно следит за взглядом друга и испуганно замирает, когда пара карих глаз останавливается на ком-то напротив себя. - Пусть это будет Чан! - Джисон кивает в сторону стоящего у стола парня и поворачивается к разъяренному Феликсу. - Ты с ума сошел, Сон? - Ликс будто взорвется с минуты на минуту. Выглядит устрашающе и не на шутку пугает, но Хан слишком пьяный, чтобы это подействовало и на него. - Это отличный шанс, - Джисон качает головой, толкая Феликса с дивана. - Иначе так и умрешь девственником, - в силу состояния Хан не понимает, что только что ляпнул, но повисшая в небольшом пространстве их компании тишина ударяет в голову всем без исключения. Феликс всматривается в глаза Джисона, прожигая его насквозь. Щеки Ликса краснеют вместе с ушами, губы размыкаются сами по себе, чтобы было удобнее схватить побольше воздуха перед тем, как врезать ему, но фраза Хана становится точкой кипения - Феликс срывается нечасто, но сдержаться сейчас он не может. - Знаешь, что, - Ликс вскакивает с дивана, подлетая к Чану, и хватает его за руку. - Пошёл ты, Джи, - он заглядывает в глаза брюнета, моментально замечая его удивление, и хрипло спрашивает: - Переспишь со мной? Кажется, игра и вся вечеринка перестают иметь значение. Парни концентрируют внимание на Феликсе и Чане. Лишь Бин смотрит на Джисона самым строгим взглядом, на который способен, и заставляет Хана закусить губу, виновато опустив глаза в пол. Он только сейчас понимает, что сказал, но извиняться нет смысла - злой Феликс хуже конца света. - Я... - Фел впервые видит растерянного Чана. - Быстрее, - рык младшего окончательно выбивает его из колеи. Чан только и может, что чуть крепче сжать миниатюрную ладонь против своей воли. - Пошли, - почти шепчет он, всматриваясь в горящие глаза напротив. - Погоди, Фел, - Джисон не успевает подняться с дивана, когда блондин разворачивается и ядовито скалится в ответ. - Отъебись, Джи, - Ликс кидает на него разъяренный взгляд и добавляет: - Я заставлю тебя угомониться, - Хан отступает, видя гнев друга. Они знакомы слишком долго и этого времени достаточно для того, чтобы Джисон знал, что такого Феликса лучше не злить еще сильнее. Ликс не видит перед собой ничего - пелена ярости застилает глаза, и он буквально на ощупь находит в толпе лестницу на второй этаж дома, где располагается несколько спален. Чан молча идет следом, не смея открывать рот. Первый раз он видит Феликса таким: обычно парень застенчив. Бан соврет, если скажет, что никогда не наблюдал за Ликсом в перерывах между парами - довольно интересная личность - но всерьез не задумывался над тем, чтобы подойти и поговорить. Вокруг него и так крутится полно слухов, а втягивать во все это Феликса не хочется от слова "совсем". Да, мальчишка ему понравился, но давать другим повод для сплетен Чан не собирается. От оказанного им внимания и так страдает немало людей. Однако сейчас, держа его за руку, Бан ощущает всю его силу - Феликс сжимает ладонь так грубо, что Чан всерьез задумывается над тем, действительно ли младший не может сломать ему руку? К счастью, кости выдерживают напор блондина и Бан остается в безопасности. Пока что. Дверь комнаты захлопывается чересчур громко - Ликс сам пугается своей агрессии. Лишь сейчас, повернувшись на стоящего за своей спиной Чана, Феликс понимает, что погорячился. Гнев потихоньку стихает, уступая место неловкости и стыду. Ликс наблюдает за тем, как старший скрещивает руки на груди, окидывая его выжидающим взглядом, и вскидывает бровь. - Ну что? - Голос у Чана слегка сиплый, но оттого не менее красивый. Феликс откидывает голову на дверь позади себя, с силой ударяясь о нее затылком. Он закрывает лицо руками и обреченно стонет, понимая, в какую ситуацию сам себя загнал. - Какой же я идиот... - Ликс вплетает пальцы в отросшие волосы, боясь открыть глаза и встретиться со взглядом Чана. - Вовсе нет, - Бан, судя по звукам, подходит немного ближе. - Лишь слегка. - Пойми, - начинает Феликс, все же решившись посмотреть на парня. - Я правда больше не могу слышать его шутки насчет этого. Ничего не подумай, я ни на что не рассчитываю, - он активно машет головой из стороны в сторону, как бы подкрепляя свои слова, но Чан заставляет его замолчать. - Я разве сказал, что против? - Он делает еще один шаг навстречу младшему, все же пока оставаясь на приличном расстоянии от него. - Что? - Ликс сводит брови к переносице, пытаясь переварить то, что сейчас услышал. - Я не сказал, что не согласен, - Чан выглядит так, будто объясняет Феликсу, чем черный чай отличается от зеленого, а не соглашается на секс с тем, кого практически не знает. - Ты серьезно? - Фел слегка отшатывается, ошеломленно вглядываясь в чужие глаза. - Абсолютно, - Чан пожимает плечами. - Мы можем друг другу помочь. - Ну, я не...друг другу? - Ликс недоуменно склоняет голову вбок. - Ты разве не? - Если будешь безоговорочно верить всем слухам - сойдешь с ума, - Бан глухо усмехается, больше не приближаясь к младшему. - Я, конечно, что-то знаю, но мы с тобой в одной лодке, - он дублирует позу Феликса, рассматривая веснушчатое лицо напротив. Ликс теряется окончательно: это точно не очередной сон? Он совсем бесстыдно разглядывает брюнета, довольствуясь тем, что наконец-то видит его так близко. Расстояние между ними всего в пару шагов и благодаря этому Феликс отчетливо чувствует терпкий аромат чужого парфюма. Кажется, что-то древесное. Чан смиренно ждёт, не предпринимая попыток начать, чтобы, по всей видимости, предоставить Ликсу возможность развернуться и уйти. Внезапно в сознании мелькает мысль: а что, если согласиться? Феликс имеет такой прекрасный шанс поближе узнать того, кто ему нравится, пусть и не совсем стандартным путем, поэтому отказываться в эту секунду кажется чем-то, что приравнивается к преступлению. Чан вовсе не выглядит как человек, который вынужден предлагать. В его темных глазах Феликс видит что-то похожее на совсем маленький огонёк. Будто только-только разожженный костёр, и почему-то единственное, что приходит на ум, глядя в бездну карих глаз - порыв ветра в виде Феликса точно настигнет этот огонёк, превратив его в самый сильный пожар. - Парни знают? - Ликс заметно расслабляется, на этот раз сам делая шаг вперед. - Да, но среди моих друзей нет Хан Джисона, поэтому все относятся к этому спокойно, - Чан обнажает на удивление острые клыки в улыбке и щурит глазки. - Ничего себе, - Феликс негромко посмеивается. - Ты умеешь улыбаться?! - Ты очень плохо меня знаешь, Ликси, - Фел вздыхает. Никогда прежде он не слышал, чтобы собственное имя из чьих-то уст звучало так красиво и горячо. Феликс восхищенно смотрит на эмоцию на чужом лице, отмечая про себя каждую деталь. Чувства берут над ним верх и Ликс словно в бреду тянется рукой к щеке Чана. Кладет ладонь на мягкую кожу и проводит подушечками пальцев по скуле, будто перед ним самая дорогая ткань в мире. Бан откровенно залипает - Феликс сейчас кажется чем-то неземным: взгляд светло-карих глаз медленно, словно облизывая, проходится по всему его лицу, губы младшего размыкаются сами по себе, позволяя тихим выдохам вылетать изо рта. От Ликса нежно пахнет цветами, но Чан улавливает слегка терпкий запах лимона. Парень будто чай с жасмином, в который кинули немного цитрусов. Прежде Чану не доводилось стоять почти вплотную к нему, но сейчас он жалеет о том, что не заговорил с Ликсом раньше - упустил столько времени, которое мог провести в компании младшего. Бан думает о том, что если бы ему было позволено когда угодно пересматривать момент из своей жизни - он выбрал бы мгновенье, когда завороженный Феликс подался вперед, неотрывно глядя в его глаза. Губы Чана такие же мягкие, как кожа. Ликс касается их совсем невесомо, потому что в какой-то момент ему кажется, что они растают, как снежинки на ладони. Ответная реакция следует сразу же: Чан подхватывает и ведёт, задавая поцелую размеренный и неторопливый темп. Складывается впечатление, будто Бан целуется каждый день - иначе Феликс не объяснит точность и напористость его движений. Старший поддевает его нижнюю губу зубами, совсем слегка оттягивая ее на себя, и Ликс в то же мгновенье чувствует влажный язык под своим собственным. Ощущение до безумия странное и приятное. Да, Ликс целовался до этого кучу раз, но ни один поцелуй не сравнится с тем, что происходит сейчас. Он мягко гладит язык парня своим и чувствует, как от ощущения смешивающейся слюны кружится голова. Дыхание сбивается почти мгновенно и Ликс совсем скоро отстраняется, довольно глядя на Чана. - Ты же понимаешь, что сейчас наоборот только подтверждаешь все слухи о своей распущенности? - Низкий голос Феликса становится ещё тяжелее и приятнее слуху. - Не совсем. Ты - не кто попало, - Чан поддевает пальцами чужой подбородок, заглядывая в глубину карих глаз. - К тому же, сплетники будут всегда, важно лишь то, что ты сам обо мне думаешь. - Думаю, что толстовка тебе мешает, - смех Ликса отлетает от стен комнаты, а его лицо в полумраке приобретает ещё большую притягательность. Слышится короткий смешок и в следующую секунду Чан отпускает лицо младшего, перемещая обе руки на края толстовки и стягивая её с себя. Феликс, кажется, не ожидавший такого, распахивает и без того огромные глаза. Бан определённо в хорошей форме: даже при таком плохом освещении в виде настольной лампы в другом конце комнаты Ликс может разглядеть кубики пресса и отметить рельефность чужого тела. Внезапно его уши краснеют и он отворачивается, выдавая свое смущение. - Что насчёт тебя? - Чан склоняет голову вбок, почти любовно глядя на блондина. - Твой свитер кажется очень теплым, тебе не жарко? - он слегка оттягивает воротник, открывая небольшой участок молочной кожи. - Я не раздеваюсь перед незнакомцами, - довольно улыбаясь, отвечает Ликс. - А так? - И Чан не даёт ни секунды на моральную подготовку, впиваясь в неприкрытую свитером ключицу зубами. Ведет по ней языком и поднимается выше, громко целуя младшего в шею. Влажность от его губ оседает тяжестью в паху и Феликс чувствует, как трудно становится терпеть жару от ненужной в этот момент ткани. Он запрокидывает голову, открывая старшему ещё больше пространства для его игр, и вплетает пальцы в тёмные волосы, не позволяя ему отстраниться. То, что шея его слабое место, Ликс понял довольно давно - если вы дружите с невероятно тактильным Чанбином, найти все свои эрогенные зоны не составит труда: любит он прижаться всем телом и целовать куда попало, не обращая внимания на крики и мольбы перестать. Поэтому сейчас Феликс довольно жмурит глаза, позволяя Чану вести. Сердцебиение полностью сбивается с привычного ритма, теперь напоминая шарик, бьющийся о стенки стакана. Несильный ветерок приятно охлаждает разгоряченное тело, заставляя влажные от чужого языка участки кожи Ликса покрываться крупными мурашками. До одури хорошо и приятно. - Ты по-прежнему можешь уйти, - как бы между делом говорит Чан, совсем бесстыдно сминая чужие ягодицы. - Не бойся, Джисону я скажу, что ты был невероятным в постели и у меня до сих пор стояк от одного лишь твоего взгляда, - он хрипло смеется прямо на ухо, выбивая из Феликса судорожный вздох. - Ни за что, - почти рычит младший. Ликс в его руках тает словно плитка шоколада под палящим солнцем и Чан решает, что сделает все, что в его силах, лишь бы подольше задержать на чужом лице это удовольствие. Он лижет за ушком, подцепляя зубами небольшое колечко пирсинга, и сильнее вжимает пах Ликса в свой, создавая совсем слабое трение, заставляющее обоих глухо застонать. - Мхг...Чан, - Феликс упирается руками в грудь старшего, заставляя его остановиться. - Дай мне снять его, - он слегка отодвигается, но лишь на пару секунд - свитер летит на пол, а пылающая от возбуждения кожа Ликса соприкасается с торсом брюнета, становясь еще горячее. Феликс горит: щеки давно порозовели вместе с кончиками ушей, по телу то и дело прокатываются волны жара, а воздух, которого совсем недавно было более, чем достаточно, сейчас исчезает практически полностью, вынуждая Ликса перестать смыкать губы. Чан аккуратно ведёт руками вверх по пояснице, не без удовольствия наблюдая за тем, как младший выгибает спину, и переходит вперёд, касаясь подушечками больших пальцев сосков Феликса. Блондин давится стоном, когда чувствует, как Чан легко растирает чувствительную кожу. Возбуждение достигает той стадии, когда джинсы начинают казаться чересчур узкими, и Ликс всерьёз задумывается над тем, что планирует делать дальше: он правда переспит с ним? Глупый вопрос - определённо да. - Феликс, - уже привычно хриплый голос возвращает на землю. Фел поднимает глаза на брюнета, приковывая взгляд к мелькнувшему меж невероятно красивых губ языку. - Да? - Еле слышно шепчет он в ответ. - Как думаешь, - Чан вновь припадает к шее, не отказывая себе в удовольствии оставить несколько едва заметных следов. - Что тебе может понравиться? Феликс на секунду замирает, совсем не ожидав такого вопроса. Он пару секунд молча смотрит в потолок, позволяя оставлять на собственной коже новые отметины, и через некоторое время подает голос: - Я...я не знаю, не могу назвать ничего конкретного, - вторая часть ответа вылетает чересчур быстро, потому что чужие поцелуи ощущаются ниже - на ключицах, и губы Чана так и норовят коснуться чувствительных сосков. - Не страшно, - выдыхает Чан. - В таком случае у меня еще больше времени. Брюнет расправляется с ремнем на джинсах Феликса довольно ловко. Подхватывает его под бедра и по прошествии нескольких секунд Ликс падает на мягкую постель, вздыхая от картины перед собой: Чан нависает над ним, расставив руки по обе стороны от его головы, черные кудри закрывают участки лица, а горящие огнем карие глаза пугают и завораживают одновременно. Старший вновь целует Феликса в ключицу и, спустившись, останавливается в низу живота, где мышцы напрягаются в тот момент, когда касание чужих губ чувствуется первый раз. Ликс наблюдает за тем, как Чан высовывает язык, хаотично щекоча им кожу. Он поднимает возбужденный взгляд на блондина, слегка прикусывая некоторые участки, и осторожно избавляется от лишней ткани, позволяя Феликсу больше не страдать от тесноты джинсов. Чан касается ладонями стройных бедер, целует мягкую кожу, намеренно минуя чужое возбуждение, и беспрестанно вглядывается в мутнеющие глаза Ликса, что сейчас так старательно удерживает все звуки, приложив ладонь ко рту. - Прекрати молчать, - рычит Чан, и внезапный укус заставляет Феликса вскрикнуть, вцепившись пальцами в волосы парня. На самом деле, если бы Фел не переживал насчет того, как в подобной обстановке звучит его голос - он бы не стал сдерживаться, потому что с Чаном невероятно хорошо: он точен в движениях и будто чувствует, за какие струны нужно дергать, чтобы Феликс млел и терял рассудок в его руках. Старший оставляет пару поцелуев на внутренней стороне бедра, прежде чем стягивает с Феликса белье. Вид Ликса вызывает у Чана добродушный смех: до жути смущенный, парень тщетно пытается свести колени и спрятать от чужих глаз собственное возбуждение. Знает, что это бесполезно, но все равно ёрзает в попытках прикрыться. Чан касается губами головки его члена, пачкаясь естественной смазкой, и пару раз проезжается по уздечке языком. Сверху раздается протяжный стон - Феликс постепенно перестает стесняться и по-настоящему расслабляется, принимая все плюсы ситуации. - Нам ведь некуда спешить, правда, Ликси? - Возбужденную плоть греет чужое дыхание. Фел согласно мычит, срываясь на всхлип из-за того, как приятно губы старшего смыкаются на головке. Чан опускается чуть ниже, ощутимо выводя языком круги, и заводит член за щеку, позволяя слюне тонкой нитью показаться на своем подбородке. Втягивает щеки, неспешно двигая головой навстречу, и оставляет на нежной коже чужих бедер полосы от ногтей. С каждым новым следом Феликс скулит все отчетливее, вплетает пальцы в его волосы, и притягивает ближе, подаваясь бедрами вперед. Даже столь медленный темп подгоняет Ликса к краю невероятно быстро. Он просит Чана ускориться, и тот не смеет отказывать: опускается почти до основания, сдерживая кашель, и двигается в разы точнее и грубее, чем до этого. Феликс вздыхает и стонет непривычно высоко, судорожно хватаясь за руки старшего, и подмахивает бедрами, чувствуя усиливающийся спазм в низу живота. Разрядка так близко, что кажется, пара секунд - и Ликс кончит, но внезапно, в момент, когда возбуждение достигает своего пика, Чан отстраняется, обрывая его. - Какого чёрта? - Феликс обреченно стонет, откидывая голову на постель. Бан тихо смеется. - Ты сам согласился с тем, что мы не будем торопиться, - он поднимается выше, опаляя горячим дыханием ухо. - Позволь себе наслаждаться моментом подольше. Ликс распахивает глаза и смотрит на Чана завороженно, но недовольно. Меньше всего он ожидал такого исхода - это его первый минет, и он был так отвратительно прерван? Да Феликс везунчик. - Собираешься извиняться? - Фел выгибает бровь, прожигая парня взглядом. - Обязательно, - Чан кладет ладони на чужие колени, усмехаясь от того, как Ликс вздрагивает, и разводит их шире. - У тебя же есть презервативы? - Он щурит глаза от улыбки, когда Феликс хнычет, вплетая пальцы в собственные волосы. Ликс сдается - он хочет избавиться от болезненного возбуждения слишком сильно. - Продолжим, если не боишься, - глухо смеется он. - Я не брезгливый, - Чан скалится, устраиваясь меж чужих ног поудобнее. Он подносит пару пальцев ко рту младшего и терпеливо ждет, пока тот поймет, чего от него хотят. Феликс берет Чана за запястье, высовывает язык и мягко проводит им по костяшкам, поднимаясь выше, к подушечкам пальцев. Обхватывает оба губами, в точности повторяя то, что минуту назад вытворял с его членом Чан, и смачивает их собственной слюной. От жара и влажности, которые чувствует Бан, у него сносит крышу: Феликс блаженно прикрывает глаза, посасывая пальцы, изредка усиливает хватку на его запястье, и поднимает взгляд полуприкрытых глаз на него, прежде чем отстраниться. Чан не двигается, несколько секунд приходя в себя, и лишь немного погодя отмирает, принимаясь растягивать парня. Для него все это тоже в новинку, поэтому Бан старается действовать максимально аккуратно, чтобы не навредить Феликсу. Тот выглядит так очаровательно, томно вздыхая в ответ на каждое его касание, что Чану действительно до безумия страшно сделать ему больно. Он дразнит младшего, не проникая внутрь, но вскоре игры теряют какой-либо смысл: Ликс сводит брови к переносице, жмурясь, и от такого вида изо рта Чана непреднамеренно вылетает восхищенный вздох. Он вводит один из пальцев, аккуратно двигая им внутри, и параллельно с этим опускает вторую ладонь на член Феликса, медленно прокручивая ее в попытке отвлечь младшего от жжения внизу. Это, к слову, помогает, судя по тихим стонам Ликса. Проходит какое-то время, прежде чем Чан добавляет второй палец. Он двигает ими быстрее, в противовес этому лишь сильнее замедляя движения второй руки, оглаживает мягкие стенки и, не думая ни секунды, наклоняется, чтобы оставить на искусанных губах Феликса поцелуй. Но, кажется, у Ликса иные планы: он обхватывает нижнюю губу Чана своими и облизывает её, точно как щенок, извиняющийся перед хозяином, после грубо впиваясь в неё зубами. Бан болезненно стонет, теряя темп и ударяя пальцами ровно по простате. Ликса под ним выгибает дугой: он разрывает поцелуй, откидывая голову назад, и протяжно стонет, вцепляясь ногтями в плечи старшего. Чан наблюдает за этим, не отрывая глаз - невероятно горячо и красиво. Он продолжает движение под тем же углом, довольно наблюдая за реакцией младшего: его щеки алеют ещё сильнее, скорее всего от того, что Феликс стонет так громко, что отчетливо слышит сам себя, а глаза зажмуриваются, пытаясь смягчить эффект от действий Чана. До невозможности приятная пытка совсем скоро прекращается - Ликс вновь чувствует, как тяжесть в паху становится ощутимее, но и в этот раз подойти к краю он не успевает - Чан прекращает и отстраняется, избавляясь от своей одежды. Вид стоящего между его собственных ног старшего заводит чересчур сильно: увитые венами руки - те, на которые Феликс дрочил последние пару месяцев - сейчас расправляются с молнией и пуговицей брюк. Чан спускает их вместе с бельем до колен и смущенно улыбается, когда Ликс, опустив взгляд вниз, громко вздыхает и вновь роняет голову на мягкую постель. Старший продолжает дразнить его, водя членом по промежности, но возбуждение даёт о себе знать, и Чан прекращает почти сразу. Осторожно входит лишь на пару сантиметров, тут же теряя более-менее ровный ритм дыхания, и настороженно смотрит за эмоциями младшего. Тот дышит через рот, старательно расслабляясь, и держит глаза прикрытыми, потому что одно лишь представление того, как это безумие выглядит со стороны, заставляет тело напрячься сильнее обычного. Чан, позволив немного привыкнуть, вгоняет член намного глубже, совсем теряя контроль над скоростью и силой движений, но, кажется, Феликсу это совсем не вредит - он ведёт бедрами навстречу, прогибаясь в пояснице, и почти до крови закусывает губу, ощущая то, насколько член Чана отличается от его пальцев. В момент, когда головка упирается в простату, Ликс возвращается в реальность, полностью осознавая происходящее - он блаженно стонет, полностью абстрагируясь от дискомфорта, возникшего по причине того, что до сих пор ничего больше его собственных пальцев и пары игрушек в Ликсе не оказывалось. Чан не знает, что настигнет его быстрее: оргазм или смерть. То, как Феликс сжимает его в себе, даже учитывая его попытки этого не делать, вовсе не доставляет дискомфорт: наоборот, граница между болью и наслаждением стирается целиком и полностью, стоит Ликсу податься навстречу. Чан кладет руки на чужие ягодицы, оставляя на коже следы от ногтей, и вновь ведёт бедрами, притягивая Ликса ещё ближе к себе. Хочется прижаться к младшему настолько сильно, насколько это возможно, и то, как жарко сейчас в комнате, совсем его не пугает. Чан сходит с ума от того, как горячо и влажно внутри Феликса, от того, как он прикрывает пылающее лицо маленькими ладонями, от того, как надломленно звучит его вечно низкий и бархатный голос. Ликс не продержится долго - это становится ясно тогда, когда тело прошибает разряд тока, а сердцебиение переходит в нездорово быстрый и загнанный ритм. Он привстает, но лишь для того, чтобы ухватиться за плечи Чана и притянуть его к себе. Целует старшего в шею, умудряясь прикусить смугловатую кожу и оставить на ней след, и последний раз коротко целует его, с особенно громким стоном изливаясь на свой живот. Бешенный темп, взятый Чаном пару минут назад, окончательно сбивается, и он замедляется, мучая самого себя, но через несколько особенно глубоких толчков выходит, кончая на постель и все же попадая на бедра Ликса. Чан, переводя дыхание, обессиленно валится рядом с ногой младшего. Кажется, будто он слышит все через вакуум, но доносящийся откуда-то издалека звонок не остаётся неуслышанным. Чан через силу поднимается с кровати и, бросив нежный взгляд на сонного и уставшего Феликса, подходит к столу, возле которого валяются джинсы младшего. Телефон, лежащий в переднем кармане, вибрирует, оповещая о входящем звонке. Чан берет трубку, решая не тревожить Ликса. - Я знаю, что я идиот, - голос Джисона заставляет его снисходительно улыбнуться. - Прости меня и возвращайся. Я не знаю, почему ты увёл его и где вы сидели все это время, но я правда тебя жду, приходи, Ликс, - на секунду растаявший Чан забывает про сдержанность и умиленно хихикает в трубку. - Это Чан, - начинает он, повернувшись в сторону Феликса. - Я постараюсь привести его обратно как можно скорее. Джисон по ту сторону провода ошеломленно выдыхает. - Почему его телефон у тебя? Всё в порядке? - Хан звучит ненаигранно взволнованно, чем вызывает у Чана новую волну умиления. - Все более, чем хорошо, - уверяет его Бан. - Настолько хорошо, что теперь у тебя нет повода для шуток, - он негромко смеется в трубку, представляя лицо парня. Проходит пара секунд и Джисон заливается звонким смехом. - Мы ждём вас внизу! - Кричит он, прежде чем сбрасывает вызов. Чан кладет телефон на стол и вновь оглядывает почти заснувшего Феликса. Сейчас, в полумраке комнаты, Ликс выглядит волшебно: светлые волосы походят на птичье гнездо, ноги изредка подрагивают, а руки ищут то, что можно обнять. Ликс не открывает глаза, лежит и почти не двигается. Чан подходит к нему и ложится рядом, моментально оказываясь в плену его рук и ног. Тихо смеется, боясь нарушить ласкающую слух тишину, и шепчет: - Сходим в душ перед тем, как вернуться к остальным? Феликс медленно открывает глаза, встречаясь со старшим взглядами, и кивает. Улыбка на его лице, хоть и вымотанная, но до того милая и счастливая, что сердце начинает болеть от переполняющей его нежности к парню. Чан целует Ликса в макушку, прижимая его ближе к себе, и обнимает настолько крепко, насколько позволяет расслабленное после всего этого тело. Они обязательно обсудят все немного позже, а пока едва уловимый парфюм Чана и его влюблённый и очарованный взгляд - это все, что нужно Феликсу для того, чтобы почувствовать себя самым счастливым на Земле.