Моя жизнь теперь хвостатая

      День подкрался незаметно, украв часы у предшествующих ночи и утра. Я проснулась, когда солнце нещадно палило, а Джирайя уже сидел на татами и заканчивал роман. Его посеребренные сединой волосы вбирали свет, и саннин казался всем из себя необычным, сказочным. Но потом он начал читать строки, сомневаясь в их звучании и правильности, и это эфемерное чувство ускользнуло.       — Мой дорогой крестник! — радостно протянул он, завидев, как я вошкаюсь в спальнике с намерением незаметно опустошить его пиалу с чаем. И было в его голосе что-то, нет, не волшебное — скорее настораживающее. Некий звоночек уже подсказывал сматывать удочки, однако я продолжила слушать, так как чай все еще был недосягаем, пить хотелось. Пиалу я едва не выронила, прикладывая ладонь к лицу от последующих слов крестного: — Я вот хотел спросить, как лучше: «Аяме обхватила его устами» или «губами»? Хотя погоди, прочту весь кусок, а то контекст непонятен...       — Э, стой! Не хочу знать, за что она там хваталась.       От моего жеста и того, как я засмущалась, Джирайя расхохотался.       — Хорошо. Пусть будут «уста». Читатели любят что-то необычное. Ты мне лучше скажи, когда займешься вычиткой текста? Сроки поджимают, издательство меня и здесь разыщет.       — Я пока не могу, — честно призналась я, конечно, не назвав истинных причин. Джирайе лучше не знать, что я договорилась побыть с друзьями-нукеннинами и еще не разучила техник Дотона с неизвестным мне человеком, которого обязался найти не получившийся уголовник, зато удавшийся подрывник. Ну не могла же я рассказать ему, с кем имею дело.       — Хорошо, тогда пакуй вещи. Мы покидаем Куруме, пока мой след не вынюхали. Я уже встретил здесь пару читательниц, представляешь!.. — я не слушала его, прекрасно зная, что за байки он начнет плести. Как он еще молод — раз, на что годен — два, Цунаде должна гордиться — три. Он мог и десять пунктов насчитать. Меня же больше беспокоило разделение времени. Не могла же я разорваться.       Потерять такие возможности, как общение с этой звездной троицей и обучение чему-то новому, было бы непростительно. А отправить к ним или же с Джирайей клона, пусть и забитого под завязку чакрой, рисково — не генины же они, в конце концов, поймут, что к чему.       — Я проверю сразу же, как вернусь. Не начинай свои баллады, Изврат.       — Знал, что на тебя можно положиться, — разулыбался мужчина и сам протянул мне чай.

***

      Завтрак прошел в спешке, заказанные крестным онигири все равно были сухими и не первой свежести. Даже я со всем своим неумением готовить бы такого не предложила. Но речь не об этом. Я торопилась в дом Забудзы.       Старик и не проследил, куда я пошла, продолжив зачитывать строки романа, пробуя их на звучание. Цитировать не стану, и без того щеки никак не отойдут от покраснения. На улице я уже ориентировалась без труда. Силы были, и я спокойно перепрыгивала с выступа на выступ, которые сравнительно недавно разворотила во время падения. Здесь не так много деревьев, поэтому я тосковала по дому, в любой ситуации выискивая знакомые пейзажи. А не найдя их, предавалась грусти. И все же было в Куруме нечто очаровательное. К примеру, ветер не бил лицо, не прерывистый и не ледяной, он едва дул, при этом ну очень мягкий и теплый. Словно совместил в себе черты Суны и Конохи вместе взятых. Мне это импонировало.       Щебень сменил собой остроконечные камни, а чуть позже исчез и он. Остались одна земля и протоптанная к дому дорожка. Надо же, добралась. Ни ки, ни чакра в округе не чувствовались, оставалось только догадаться, дома ли товарищи. Но тут я ощутила запах приличной... Нет, даже не так, а очень вкусной пищи. Воображение услужливо подрисовало к свободной от тесака руке Момочи кухонную лопаточку. Едва удалось подавить смех, рвущийся наружу. Ноздри раздувались вместе с щеками, оставалось только сжать лицо ладонями. Вроде успокоилась. Ну, можно было и идти, раз кто-то в доме все же был.       Дверь отворилась на редкость легко, не боялись нежданных гостей, что ли? Зря я это подумала. Тут с проема двери на веревочке пронеслась глиняная бомба, и ей, собственно, ничто не помешало столкнуться с моим лицом. Расслабилась, блин.       — Хм, я же говорил, моя сигнализация работает! — довольный собой, из кухни выплыл улыбающийся Дейдара, а следом за ним вышел Хаку, вытирающий руки полотенцем.       — Наруто-кун, ты чего-то покраснел, — засуетился он, бросая полотенце. — Тебе, должно быть, жарко. Я только что запекал рыбу, — вот он, источник соблазняющих желудок ароматов. Ну что ж, мои органы продались тебе, ангел в фартуке. Опять-таки мысленно я не преминула пририсовать к образу мальчишки пару деталей. Варежка там для готовки, кисточки для размазывания масла — и вот он, наш ваятель гастрономических шедевров.       — От злости и от голода, Хаку, только от этого, — в чем было дело Дейдара и Хаку и так поняли. И если последний не хотел меня смущать, что я так глупо попалась, второй бесстыдно ржал. Зубы у кого-то из них были явно лишними.       — Тогда мой руки и садись, скоро вернется Забудза-сан и присоединится к трапезе.       Ох, совсем как мама. Даже приятно стало от такой заботы. С Джирайей не сравнить, он все же беспокоился по-мужски: скупо, а временами и просто потому, что хотел подмаслиться, как это было ранее. Хаку же имел в своем характере женские черты, и это ничуть не портило его. Только настраивало на лучшее отношение к нему.       На блюде располагалось несколько рыб с вытянутой формой тела. Они мне показались знакомыми, но память не звякнула тревожным оповещением. Мозг целиком и полностью был отвлечен звоночками желудка, который насытил мою слюну привкусом желудочного сока. Неужели онигири был настолько плох, что я была, считай, оголодавшей? Ох, о чем я думала. Передо мной лежало блюдо с запеченной корочкой, характерно белыми для приготовленной рыбы глазами и аппетитным гарниром. Большего для счастья-то и не надо. Отломив светлый кусочек, я даже на сравнительно небольшом расстоянии ощутила, как с паром только что вынутой из духовки пищи распространился вкуснейший запах. И треск запеченной корочки ласкал слух.       Да, я была ужасно голодна. Даже не воспользовалась приборами. Но меня никто и не упрекал. Хотя тот же Дейдара был достаточно сдержан. О воспитанном Хаку же и говорить не приходилось — сидел прямо, держал осанку и отправлял в рот рыбу маленькими порциями. Целое искусство. Интересно, как же он ел, будучи АНБУ и убийцей? Точно так же спокойно, и его никто не рассекретил? Да уж, и не подумаешь, ведь шиноби даже на обычной миссии перехватывают что-то мало-мальски съедобное и спешат дальше. Это явно не относилось к нему.       — Наруто-кун, так что ты думаешь делать дальше? — поинтересовался Хаку. Естественно, делал он это без набитого рта, тихо и размеренно. Как в такой атмосфере скажешь, что тебя ждет редакция романа с рейтингом, кому за восемнадцать или за все двадцать один? Взгляд скользнул по Дейдаре, надо было спросить у него, что там с учителем. Только я поникла, как и вчера заметив швы на ладони. Он заметил, что я смотрела на него.       — Хм, откуда стеснение, Узумаки Наруто? Я отправил ей записку и получил твердое «да». Скоро она прибудет по моим координатам. Как только найдет этот чертов склон, хм. — Она? И откуда такая догадливость касательно моих мыслей? Хорошо хоть, не понял про мое излишнее любопытство. Было бы легче, утоли Тсукури его. Однако не лучше. Скажет, когда решит поделиться. Не вижу смысла выпытывать.       — Что ж, в таком случае дождемся твою спутницу, — Хаку миролюбиво улыбнулся и поставил точку в желавшем назреть споре. Знал же, что нас с Дейдарой потом не унять. Так что он разлил по пиалам горячий и душистый травяной чай, чтобы занять нас и не слышать препирательств. — Наруто-кун, не желаешь пока изучить со мной яды? Я как раз добыл один сильный яд и собираюсь смазать им сенбоны.       Тут меня осенило. Кусок рыбы чуть не встал поперек горла, стоявшее в воздухе спокойствие сменилось царящим подозрением. Я еще раз осмотрела пузатую вкуснятину, которую умяла в полсчета. Вспомнила уроки Цунаде-сама и поняла, как новый яд и приготовление рыбы оказались связаны. Вот ведь Хаку, засранец эдакий...       — Ты же приготовил фугу*, я правильно понимаю? — шиноби даже удивился, проявив недюжинный интерес.       — Так ты знаешь про иглобрюха? В таком случае скорее надевай перчатки, твоя помощь будет мне очень кстати.       Ни капли смущения, стеснения — блин, что там надо испытывать, когда подаешь смертельно опасные блюда? В общем, все то, что он должен был испытать, он даже не осознавал.       — Хаку, это же, пойми Ками ради, тетродотоксин. Чем мы тебе не угодили?       Моя мольба образумиться подействовала иначе, чем должна была. Хаку понял, что я соображаю, что к чему, и впряг меня помогать ему. И делал это с фирменной доброй улыбкой. В моем списке «самая раздражающая эмоция» он будет вторым после Сая. Тот меня все же сильнее раздражал.       — Чем это ты нас все время кормил, хм? — возмутился Дейдара, отодвинув тарелку. — Пожалуй, от чая я тоже откажусь. Попью воды из крана, хм, там же ты ничего не успел сделать?       — Будь спокоен, Дейдара-кун, — и все еще добродушен. Ну конечно, нашел жертву.       Иногда мне казалось, что на мне висит табличка с надписью типа «пни меня». Каждый так и норовил сесть на шею и приобщить к полезному делу. «Это же интересно!», «Новому научишься». Ага. С Хаку это еще прокатило бы, но не с романом Джирайи. А мне предстояло прочесть его по возвращении и даже вычитывать. Упасите от кары.       Тсукури решил не присутствовать при создании нашумевших сенбонов Хаку. Не мог же он использовать яды, не навредив себе. Не тот типаж техник. Впрочем, и я не горела желанием узнавать что-то от друга. Я спасала людей от тетродотоксина, когда те задыхались, искусственно симулировала работу легких, пока приступ асфиксии не сходил на нет. А тут надо было справляться с другой стороной работы.       — А ты не с этим ядом тогда собирался травить нас с Саске? — вдруг вспомнился Туман. Если подумать, кинь он такую иглу, я бы запомнила. Но мало ли. Лучше иметь ввиду.       — Нет, Наруто-кун, тот яд был синтетического происхождения. Там я смешал ингредиенты. Могу научить, раз ты интересуешься...       Ага, интересоваться я буду только когда ты еще раз приготовишь фугу. Это уже будет походить на покушение, и мне надо знать, как избавиться от отравления.       Нет, это все нервы. Хаку не желал мне зла. Иначе бы подсунул дырявую пару перчаток и не подвязал пол-лица платком, чтобы я не надышалась парами.       Надо сказать, все же увлекательно было отравлять сенбоны. Держать иглы в руках так осторожно, чтобы кончик не вонзился в пальцы, окунать в пробирку с темной жидкостью, сушить, а после класть в подсумок. На предмете одежды оставался знак покинутой им деревни. Должно быть, это расстраивало его, а выкидывать еще не решался. Или он не обращал внимания на детали. Но все же надо было расставаться с прошлым и избавляться от вещей, которые напоминают о нем. Думается мне, Хаку это сделает. А я имею представление, что ему подарить, если понадобится.       За занятием время обращалось в воду и утекало сквозь ладони. Я была полностью сосредоточена, как вдруг ощутила неслабый всплеск чакры. Неужели Забудза не скрывался? И в то же время показалось странным, что это не его уровень силы.       Мы продолжили дело, пока все сенбоны не закончились.       — Хочешь, дам тебе пробирку с ядом? Мы закончили с работой, и он мне не понадобится. Я еще не проверил действие.       Только яда в моем арсенале и не было. Рассудив, что лишним он все же не будет, я согласилась и плотно закупорила стеклянную тару. Теперь ему угрожало только разбиться. Но я не буду так рисковать и останусь осторожной.       Момочи появился гораздо позднее, чем я ощутила поблизости присутствие шиноби. Взмыленный, уставший, но бескрайне довольный делом, Забудза направился в душ. А когда сел за стол, не удивился приготовленному блюду. Захватил его на улицу и спокойно удалился. Наверняка не хотел раскрывать лица, как это делал Какаши-сенсей. Я измывалась от любопытства, как же выглядел легендарный мечник. Уже было хотела подговорить ребят помочь мне, вспомнила, как все обернулось с Хатаке, и тут-то пришло озарение. Я только дождалась возвращения мужчины — он сложил посуду в раковину, но дальше не ушел, я преградила дорогу.       — Забудза-сан, а ты не думал, что у тебя очень приметная внешность? Могут возникнуть проблемы со спокойной жизнью, знаешь ли, — надо было подцепить его на удочку. Клевал он или нет, было не особо ясно, поэтому я продолжила. — На листовках ты выглядишь точно так же, как сейчас. Тебе точно нужно приобрести нейтральную одежду и снять бинты.       Интересно, я выглядела уверено? Момочи поднял одну бровь. Вот что это значило? «Я думаю тебя убить, но вроде как должен тебе»? Помощь пришла неожиданно и с той стороны, которая, я была уверена, станет упираться. Меня поддержал Хаку.       — Наруто-кун прав. О Вас не слышали только в совсем глухих деревушках. А в остальных местах есть правительство, которому не нужны проблемы, вроде нас. Если хотите, я тоже что-то изменю.       К чему обращать эту сцену в сентиментальности? Я же плакать начну. Поразмыслив, Забудза пришел к выводу, что мы правы. Я аж подпрыгивала от нетерпения, когда он поднес пальцы к бинтам и стал их разматывать. Ох, ну и для чего же он так долго их носил? Боялся каждый день сбривать щетину? Оказалось, он был мужчина приятной наружности. Был лишь заросший шрам, не дающий сказать, что его лицо совершенно чисто. Но разве стоило шиноби его скрывать?       — Так-то лучше, — улыбнулась я. Обратившись к Хаку, я посоветовала не обрезать волосы. Жалко все-таки. — Можешь распустить их. Никто же не видел тебя таким, и в книге бинго ты засветился только с маской. Нацепите оба другое шмотье, и Каге не узнает.       Снова повеяло чакрой. Она отличалась от первого всплеска. Значит, это был кто-то другой. Вероятно, женщина, о которой говорил Дейдара. Но, когда она появилась, я и подумать не могла, что это будет девчонка вряд ли старше моего.       — Куротсучи, вот твой ученик, хм, — огласил Тсукури, проведя подругу детства к нашей скромной компании. Забудзу и Хаку было не узнать, благо, она еще и не приглядывалась. Так что все шло хорошо. Я постаралась приветливо улыбнуться. — Его зовут Узумаки Наруто.       — Братец, а он точно нормальный? Что-то больно на идиота похож, — хоть она и шепнула, слух меня не подвел. Иногда я не люблю свои животные плюшки. Особенно острый нюх в присутствии вони. Но слышать обиняки тоже не было моим любимым делом. И все же она не стала только и делать, что держаться рядом с Тсукури. — Меня уже представили. Давай разберемся, что к чему.       Когда она повела меня на улицу, Дейдара одним только взглядом говорил, что счет пополнился на одно очко в его пользу. Два к одному. Ну ладно, еще исправимся.       Куротсучи не собиралась никого ни за что тянуть. Шла длинным и быстрым шагом, преодолев расстояние от дома до ближайшего подходящего для тренировки места за считанные секунды. Лицо ее было серьезным, как и намерения. Внучка Ооноки не стала предупреждать о нападении, одни лишь движения рук стали предвестником будущей атаки. Каменные столбы начали попеременно вырываться из земли, сменяя друг друга и зажимая меня. По возможности я отходила от них, семенила, а, когда поняла, что не помогает, стала и вовсе удирать. Но стены вырастали прямо перед глазами и смыкались друг с другом в своеобразный лабиринт.       — Если хочешь выбраться и действительно владеешь Дотоном, техника подчинится тебе и спадет сама по себе. Действуй.       Ее голос был полон задора и азарта, тогда как я едва дышала от огромного количества пыли, вызванной растущими как на дрожжах камнями. Следуя косвенному совету, я положила ладони на пласт земли, и они начали вязнуть.       — Забыла предупредить, она может и иначе подействовать. И шанс я даю только один. Советую тебе постараться, Узумаки Наруто.       — Что же, я покажу тебе, на что гожусь. И если ты похожа на своего деда, будешь раздосадована, стоит мне превзойти ожидания.       — Не спеши хвалиться, — я услышала лишь ее насмешку и то, что куноичи начала переговариваться с Дейдарой.       — А я не советую тебе отвлекаться, — улыбка застыла на губах, когда я ощутила очаг чакры в столбе и перекрыла его волной ки Кьюби. — А не то пропустишь самое интересное.       Столбы расшатались камнями и упали к ногам. Куротсучи не выглядела пораженной, она довольно усмехалась, держа руки сложенными у груди.       — Так значит, рассказы о тебе не лживы. Ты и правда удивительный человек. А для таких нужны особые испытания.       Кажется, девушка планировала это с самого начала, и ее первая техника была лишь шуточной, простым разогревом. Она намеревалась загонять меня каменными и земляными дзюцу, только не ожидала, что я убегу от каждого удара и буду делать это, смеясь ей в лицо. Своеобразные догонялки. Этот материал уже пройден, девочка. И ты вряд ли сравнишься с Биджу.       — А ты — жук, Узумаки Наруто. Хорошо, я согласна взяться за тебя, не так ты безнадежен, как кажешься на первый взгляд.       Она запыхалась и попутно пыталась отдышаться, пока говорила со мной. Вот уж не думала, что все пройдет так гладко. Все-таки политика Иннер и Кьюби верна: после них уже ничто не страшно, ибо готов к худшему       — Ну и когда первая тренировка, сенсей? — ехидно хихикнула я.       — Точно не сегодня. Меня утомила дорога, раз я проиграла такому, как ты.       Не готова признать поражение и чрезмерно горда. Но что-то хорошее в ней было. И это предчувствие стоило доверия к ней. Я подставила ей ладонь, как недавно Дейдаре. Без него и в этот раз не обошлось — не успевала девчонка, недовольно хмыкая, ответить мне добрым жестом, как наше рукопожатие было увенчано маленьким глиняным паучком. Мы одновременно взметнулись и отшатнулись прочь, а кинутая игрушка Тсукури взорвалась фейерверком. Он еще и надулся после этого!       — Неужели у меня настолько дурная репутация, хм?       — Ты и не представляешь, насколько...       — Ужасная, — в один голос со мной сказала куноичи.       После явился Хаку и заверил, что гостье стоит остановиться у них, и даже был готов освободить если не комнату, то футон. И как бы я ни канючила тренировку, уводил Куротсучи в сторону кухни.       Дейдара, уже позабыв об обиде, довольный, сиял.       — Я все понять не могу, ты доволен моим обломом? — фыркнула, успевая виться вокруг да около куноичи. Дейдара аж скис.       — Я ждал благодарностей, хм. Узумаки вот где бы ты так быстро нашел учителя, а, хм?       Человека более переменчивого, чем он, не найти. Который раз удивляюсь.       Благодарностей Тсукури, конечно, не получил, но лишить его подколки я не могла.       — А с чего твой учитель решил, что я удивительный? Не из твоих же рассказов.       — Хм, что еще за глупости. Я рассказывал ей о том, как велик Забудза-доно и Хаку-доно. Ты был задет лишь потому, что они почему-то ценят тебя, хм.       Мне и этого было достаточно, чтобы разойтись довольной улыбкой. Он моего настроения не разделял, но всяко было весело.       Я еще задержалась в их доме. Забудза поделился со мной деталями миссии, более похожей на подработку. Официального направления ему бы никто не дал. Маскировка, конечно, еще сыграет свою роль, но соваться с характерными техниками и Обезглавливателем к Каге было бы рисково.       В компании Хаку, Дейдары и его подруги он был сдержан и будто бы стеснителен. Ничего не говорил и изучал ряд книг, в том числе и бинго.       — Есть кто новый в списке? — поинтересовался Хаку, ставя перед всеми чай.       — Только ублюдки Акацуки, — его отношение к этим нукенинам было просто понять. Уважения к ним он подавно не питал и явно не считал их и себя людьми одного уровня. Собственно, сравнивая его с теми же Сасори, Какузу или Хиданом... Он действительно может зваться человеком.       — Тебя что-то связывало с ними, Забудза-сан? — он не поднял взгляда.       — Ничего хорошего уж точно, мальчишка, — и перелистнул одним махом страницу, которая была смежной с их с Хаку изображениями. «Демоны деревни скрытого Тумана», — гласила страница, на которой было написано, что нет разницы, поймать их живыми или мертвыми, цена за головы не изменится.       — А они ничего хорошего и не могут нести, я знаю это по себе, оссан.       Говорить о большем в присутствии внучки Ооноки мы не могли и смолкли. Я спешно поблагодарила всех за теплый прием, особенно Дейдару с его глиняным «подарочком», и покинула их дом, сказав, что меня еще ждут дела.       Показалось ли мое поведение Куротсучи странным, я не знаю, но остаться там подольше уже не могла. Звал долг совести.       Протоптанной дорожкой я двинулась обратно к крестному. По моему возвращению он по-прежнему сидел перед столом и исправлял рукописи.       — Ну что там у тебя с этой Аяме? Давай уже, — Джирайя взъерошил копну белых волос, устало потянулся и освободил свое место, позволяя мне занять его. Татами были теплыми, нагретыми им.       Я продолжила его работу, без препирательств начала есть поставленную им около меня еду и не отвлекалась от вычитки, хоть явственно и чувствовала на себе по-семейному добродушный взгляд.       Помимо откровенной пошлости, в этой книге было и что-то стоящее. Но прежде чем до него добраться, нужно было трижды покраснеть и попросить извинения у мамы за то, что вообще оказалась вовлечена в работу с порнографической литературкой, и у Какаши-сенсея, что опередила его с этим.       Помимо тонкой линии отношений между Хаято и упомянутой не раз Аяме, я ощущала очаги чакры. Теплый и родной — крестного и неизвестный. Будь у меня уши как у животного, они бы навострились. Я вытянулась, как стрела, готовясь в случае чего отразить атаку, но при этом не отрывалась от исправления опечаток и повторов.       Боковым зрением я увидела человека в маске наемника. Было подумала, что это знак от Хаку, но узор отличался от ойнина, и мне пришлось отмести эту версию. Шиноби не вытаскивал оружия, а я не подымалась на ноги, кто кого ждал — теперь не разберешь, первым и последним шагом был выстрел жабьего языка, схватившего этого бойца и другого, что находился вне моего зрения.       — Ну и зачем же вы здесь? — усмехнулась я, все еще утыкаясь взглядом в страницы со знакомым донельзя почерком. — Ловить здесь нечего, а дожидаться денег от этого жлоба глупо даже мне.       — Вот уж угодил, Наруто! И бери потом учеников, — шикнул он.       Отвечать шиноби не собирались, продолжали болтаться в склизких объятиях жабы немногим выше Гамакичи. Тогда крестный рискнул стянуть с них маски. Я подначивала его, что выходило вяленько, ведь мысли занимал черновик перед носом.       — Вы серьезно? — голос Джирайи был удивленным, знать бойцов я не знала, да и дела ждали, но любопытство обуревало сильнее прочего.       Я покинула насиженное место и подошла к схваченным людям. Прошлась с гордым видом, держа руки на пояснице, возомнив себя каким надзирателем, и даже припугнула волной ки.       Подействовало лучше любого орехокола. Их было не заткнуть.       — Это...       — Мы из издательства... Редакторы... Должны взять в печать книгу... Ее все не было, — они говорили наперебой и отрывками фраз, конец которых тонул в словах другого.       Я, кажется, поняла, откуда их знает Изврат. Эти парни просто могли отправить рукопись редакторам, и они бы все исправили. Но Джирайя все решил по-своему, впрочем, как и всегда, схитрил.       Теперь понятно, почему эти наемники оказались такими слабыми и без труда оказались схвачены. Они — простые гражданские, но их заставили прикинуться шиноби.       — Мы только выполняли свою работу. Пришлось прибегнуть к радикальным мерам, чтобы издательство получило свое.       — Вы хоть в курсе, сколько они берут за исправление? Йен не наберешься! — и это говорил человек, имеющий счет на самую круглую сумму из всех мной увиденных.       — Да, детский труд дешевле, — фыркнула я, отпуская людей из хватки жабы. — Отдавай им черновики, а то у меня тут переизбыток извращений.       Старик поворчал-поворчал и поступил по совести, заплатив за несоответствие срокам сдачи работы.       — И не думай винить меня, — хихикнула я, видя, как насупился этот старикан, глядя на меня. — Ведь, во-первых, тобой должна гордиться баа-чан...       Не найдя, что ответить на мою колкость, он махнул рукой и обиженно пошел на кухню громко сёрбать чаем, ведь саке он больше не пил. Укротили дедка.       — Писателя легко обидеть, — приговаривал он, кусал печенье и делал громкий глоток из пиалы. Ну да, отличная месть, вот у кого надо было учиться Саске!       Надо ли говорить, что обиженка никак не мешал мне читать свиток?