***
Обезумевший и совсем съехавший с катушек беловолосый валялся на земле, не в силах прийти в себя. Я растерла уставшие плечи. Свиток был на удивление тяжелым и совсем неудобным для переноски. Шея затекла, поэтому я не сразу смогла повернуться, когда меня подозвал Ирука. — Да, сенсей? — откликнулась я, подобравшись поближе к сидящему Умино. — Наруто, закрой глаза, — попросил учитель. Я удивилась странной просьбе, но сомкнула веки. Потрепав меня по волосам, он разрешил посмотреть. Я не сразу поняла, в чем дело, но, взглянув на улыбающегося сенсея, обратила внимание, что пропала его бандана. Руки сами потянулись проверить макушку. Ирука действительно отдал ее мне. — Поздравляю. Ты доказал, что способен стать генином и достоин им быть, — гордость и улыбка не сползала с лица учителя. Я не сдержалась и обняла Ируку. От испытанного счастья покатились слезы. Я смогла. Через некоторое время прибыли бойцы Анбу, забрав тело Мидзуки. — Куда вы его? — поинтересовался Умино. — Как прикажет Хокаге, — ответил один из них. — Либо к Иноичи, либо к Ибики. Лично я бы отправил его к Ибики. Там ему и место. — Наруто, — обратился второй с маской кота. — Сандайме велел тебе прийти в его резиденцию. — Хай! — отрапортовала я. С телом Мидзуки отряд скрылся в кроне деревьев. Я помогла Ируке подняться. — Пошли в Ичираку, — предложил Умино. — Отпразднуем. Я с улыбкой отозвалась на данную затею. Идея перекусить мне была по нраву. Нам пришлось отряхнуться, завязать немногочисленные раны, передохнуть, прежде чем мы сумели отойти с места битвы. Порезы на одежде и хладный металл со знаком деревни еще напоминали о произошедшем, но мы старались забыть, проходя по лесу. В голове возникали воспоминания Наруто, как он не единожды бывал здесь, как его обманывали одноклассники. Я удивилась, узнав, что привело сюда Узумаки. Обман со стороны людей и искреннее желание обрести друзей — с его. Как можно было после этого называть монстром именно Наруто? Ирука разговаривал, желая отвлечь меня от предательства и возможной смерти. И в его словах откликались те же мотивы, что и когда-то у Узумаки, из-за чего я поняла, что маленький джиинчурики все же обрел друга. — Теучи, неси порцию рамена со свининой, — менее чем через полчаса голосил Умино. — Вы от добавки не лопнете? — доброжелательно поинтересовался старик с мягкой улыбкой. — Нет! — в один голос заверили мы с Ирукой, громко рассмеявшись. День удался на славу. Мы что-то бурно обсуждали, Аяме приносила новые порции, я гордилась полученной банданой. Совсем уж незаметно разговор перетек в другое русло, и речь зашла о Сакуре. — Вот ты молодец, — расхваливал меня сенсей. — Друзей там быстро нашел, исправил все оценки, меняешь отношение людей к себе. Даже обзавелся лучшим другом! — Это Вы о Саске? — Нет, про Харуно. Девочка так во всем тебя поддерживала, прямо удивительно, — немного замявшись, он продолжал. — Ты, должно быть, знаешь причину, по которой она сдала экзамен экстерном? — Нет, — пораженно ответила, ничего я об этом не знала. — Можете сказать примерную дату, когда она проходила экзамен? — Недели две-три точно прошло, — задумался темноволосый, пытаясь вспомнить. — Так значит, ты не знал. Все мы в догадках, и ни одного предположения. — Спасибо, Ирука-сенсей, — совсем растерявшись от происходящего, все же поблагодарила. — Уже уходишь? — Да. Спасибо за угощение. Я направилась к гостинице, где расположился Джирайя. Там уже были все, я знаю. Какаши и не уходил, все расхаживал с отшельником по купальням. Эти два изврата нашли друг друга. А Иннер и Курама, а что Иннер и Курама, эти двое всегда со мной. Стоило разобраться в произошедшем. От мыслей меня отвлек знакомый голос. — Эй, добе! — крикнул Саске, прибавив шагу, подбежал ко мне. — Куда отправился так поздно, как же наша тренировка? — Не терпится мстить? — я не удержалась, чтобы не пошутить, за что поплатилась подзатыльником. — Хей! Где твое чувство юмора и хоть грамм совести? — Похоронены в квартале моего клана, — злобно шикнул последний представитель Учиха. — Не дуйся, теме. Великий и злобный мститель еще всем покажет, я знаю, — в ответ Саске погнался за мной, из-за чего пришлось драпать изо всех сил. — Действительно, нет у тебя чувства юмора. Играли мы в Узумаки — Учиха еще долго, за это время я успела понять, что кошки-мышки по сравнению с этой игрой — ничто. Зато я несколько раз завидела мелькающую на злобной мине улыбку, что несомненно радовало. Решение остаться с ним на тренировке пришло само собой, и я побежала в сторону полигона. — Догоняй, драный кот! Мы прибыли на полигон. Скорости добавляло соперничество. Саске и я упорно пытались обогнать друг друга, чуть ли не выталкивая себя же с дороги. Соперничество… Вспоминается Ино, наша дружба, детство. Куда все это делось? Неужели во всем был виноват Саске? Нет, не он. Я сама. Были иные способы решить споры, но я шла напролом. Вот только осознала я это поздно. От нахлынувших воспоминаний по коже пробежались мурашки. Мы столько всего пережили: были командой, друзьями. И зачем только надо было впутывать сюда мою симпатию, сейчас я этого просто не понимаю, и былые ошибки кажутся глупыми. Саске первым переступил порог полигона, но замешкался, как только отвлекся на устранение ловушки. Я с разбегу запрыгнула на его плечи, оттолкнулась и оказалась первой. Полигон дезактивирован на пакости, а Учиха оказался позади. Чем не причина для моего радостного настроения? Мой настрой разделили Курама и Иннер. С первым все понятно, он любого представителя улучшенного генома готов сгрызть заживо, а вот вторая готова поддержать меня в любых начинаниях. Теперь, спустя все то время, что я живу заместо Наруто, и не верится, что они меня могли ненавидеть. Все стало налаживаться, осталось лишь вернуть Харуно. Черт, Наруто говорил тоже самое, только имея ввиду Саске. А он в свою очередь был немало раздражен. Прямо как сейчас. Для меня видеть его недовольное лицо было своеобразной радостью, он насмешил меня, нахмурив лицо. Недовольство высказывалось на его физиономии, и это было куда лучше, чем игнорирование и отторжение эмоций. Такой он милый. — Не хочешь отыграться, теме? Или так и будешь стоять? — произнесла я. — От этого ты сильнее не станешь. — Добе, ты у меня еще получишь! Почему я старалась использовать больные для него темы? Хотела разозлить его, расшевелить и этим показать, что я хочу ему помочь. Даже если это будет небольшим спаррингом. Для него и это будет что-то да значить, в этой ситуации он остался наедине с проблемами. Я не хочу, чтобы он погряз во тьме. Как его друга, моя обязанность — помочь Учиха. Саске понесся в мою сторону, занося в ударе руку. Как только он оказался достаточно близко, я ловко увернулась, ладонью упершись о его грудную клетку, быстро выскальзывая от захвата. Не давая ему возможности прийти в себя, достала леску и опоясала того с ног до головы. В шутку потянув нить на себя чуть сильнее, обнаружила, что это был не Саске, а полено, использованное при технике замены. Его хенге с хлопком развеялось. Самого Учиха нигде поблизости не наблюдалось. Под землей, подумала я, как только вспомнила схожую уловку Какаши. И верно, Саске выскочил из-под земли, а я чудом успела увернуться от удара в челюсть — траектория была подходящей. Соперник, пользуясь замешательством, отскочил в сторону и схватил кунаи, тут же запустив их в меня. Я ожидала от него подобное, поэтому из четырех снарядов вскользь по куртке, едва задев кожу, прошел только один. Но это я сама замешкалась. Учиха довольно ухмыльнулся, будто кот, когда заметил кровоточащую рану. Это его заметно подзадорило, и его удары стали частыми, осыпаясь на мое тело градом. Он пытался задеть болевые точки, нагло надеясь, что я загнусь от боли. Да пусть не надеется, зря я, что ли, была лучшим медиком после Цунаде? Подобная мотивация оживила меня, и я тотчас сложила печати недавно изученной техники. Саске таращился на огромное скопление моих копий, не найдя ничего умного, он скуксился и начал складывать печати Катона. Сложив пальцы в форме кольца, он начал выдувать огненный шар. Получилось у него неплохо, но все копии он спалить не смог. С дымком испарился десяток, от силы два десятка, клонов. А мне в голову пришла гениальная идея. Повторив свои прошлые манипуляции, я усилила подачу чакры. Теперь клоны появлялись на полигоне, будто их выстреливали сюда катапультами. В итоге они заняли все свободное место и прижали Саске к железной решетке, ограждающей полигон. А я довольно улыбалась, развалившись на раскидистую ветвь дерева. Наблюдать сию картину было занятием крайне занимательным, и я вовсю заливалась смехом, нисколько того не стесняясь. — Ну как, тебе удобно, теме? — поинтересовалась я, едва успокоившись. Наверное, у Саске останутся характерные клетчатые следы на теле. Или узором решетка была в ромб? В любом случае, приподняв футболку, он будет похож на мясо, прожаренное на гриле. — Бака, убери своих клонов, — не выдержал Учиха, всячески пытаясь выбраться из крепких объятий сотни клонов, прижавших его к раскаленному на солнце металлу. — Эй, ты меня слышишь?! — Не слышу, не слышу. А как же вежливо попросить? — Катоном поджарю, добе! — Ладно, ладно. Чего сразу горячиться? Делая пренебрежительно долгие движения, я расстелила небольшой свиток, вытащенный из кармана, прокусила палец, кровью начертив на бумаге канджи. — Возврат, — не громко сказала я. Клоны один за другим стали исчезать, а рисунок на свитке дополняться и расти в размере. Наконец исчезли все копии, а Саске отлип от решетки. Упав наземь, как мешок картошки, он тут же вскочил. Стоя вокруг дерева, он уже было начал складывать привычные печати для поджога, но я сама спрыгнула, угодив на плечи Учиха. Он явно этого не ожидал, потому мы оба упали. Я смеялась, не сдерживаясь, Саске беззаботности не придерживался. Он опять незамедлительно вскочил, задирая футболку со знаком клана на плече. — Это что, я тебя спрашиваю? — озлобленно шипел брюнет, указывая на ожоги. — К твоему сведению, не у всех людей все заживает, как на собаке. А шрамов я не хочу. — Девушек шрамы привлекают, — развела руками я. С видом, говорящим «я же о тебе заботился». — А то мне эту толпу фанаток девать некуда! — Не беспокойся, — сказала я, положив руку тому на плечо. — Все равно прожаренный на гриле петух никого не привлечет. Язвительных слов в ответ Саске не потребовалось. Вместо этого он схватил из моего подсумка леску, и крепко-накрепко привязал к столбу, так что я даже пошевелиться не смогла. И, как назло, чакру не рассчитала с клонами, их теперь даже из свитка вытащить нет возможности. — Ксо, — провыла я. А Учиха направился тренироваться. — Ну как, тебе удобно, добе? — под стать мне верещал Саске, кидая сюрикены в мишени. Однако те рикошетом отскакивали. Я, конечно, некрасиво поступила, но зачем отплачивать той же монетой? Думала, Саске забудет про мою затею, но я его плохо знаю и убеждаюсь в этом не раз. Однако, он меняется. День за днем. Самым ярким примером тому стал тот день, когда наши пути впервые пересеклись. Джирайя в то время как раз успел обжиться в гостинице — разложил рукописи, разузнал, где ближайшие источники, и нашел себе напарника в литературных изысках. Я сумела раскрутить отшельника на тренировки, и мы как раз направлялись к полигону. По дороге Джирайя смог меня разговорить, то и дело шутя. Я поддалась, не сумев быть серьезной в его компании. Подул теплый ветерок, громкой трелью унося вдаль наш смех. Путь был проложен через детскую площадку, на которой забавлялись будущие генины. Незаметно для их шалостей наступил вечер, за чадами пришли родители. Опять взрослые одарили меня негативом, но высказываться вслух не стали, стоило им увидеть рядом со мной крестного. Связываться с саннином — себе дороже. Прихватив детей, все как можно скорее помчались по домам. Стараясь не обращать на подобное к себе обращение, я всячески не выдавала грусти. Внезапно отшельник положил ладонь мне на плечо. Тем самым приободряя меня, он заулыбался. От противоречивых чувств хотелось навзрыд зареветь: вроде и не больно больше, а тут помощь появилась неожиданно. Забыв про обиду, я улыбнулась, искренне благодаря старика. Дальше путь придерживался берега реки. Заходящее солнце рябью отражалось в водной глади. Рыбацкий мост, откуда обычно спускали лодки, не пустовал. Там сидел Учиха, смотря вдаль. Что его сюда привело меня не волновало, но я поняла: он скрывает боль, как только что пришлось мне. И только в тот момент я стала чуточку понимать Саске. — Твой друг? — Джирайя оказался проницательным, хоть порой и строит из себя дурака. Я утвердительно кивнула. — Так, может, пойдешь с ним? Зачем вам старик… — Вот только не надо этого тона. Знаю я, что тебя компанией незнакомого человека не стеснишь. Беги уже в свои источники, только в следующий раз тебе придется задержаться уже со мной. Отшельник усмехнулся и закинул руки за голову, прям копия Наруто. Только блондин прикипел к журнальчикам с голыми девицами. Не родственная связь, а схожесть поражает. Похожи. Чертовки похожи. Я бы с уверенностью назвала его дедом Узумаки, но он всего лишь крестный. Я поступила так, как мне посоветовал старик. Бегом спускаясь с берега и чуть ли не мчась к мосту, я добралась до Саске. Положив руку ему на плечо, немало испугала брюнета. Из-за этого он не успел напялить маску, которую все считали его истинным лицом. Грустные глаза всего пару секунд смотрели на меня, после его выражению лица вернулась надменность, а то и открытое недовольство моему присутствию. — Чего тебе? — злился парень. — Пойдем тренироваться, — как ни в чем не бывало протянула ладонь для рукопожатия. Удивление буквально проскользнуло по лицу, но тут же исчезло. — У меня свои цели, выполнить которые я должен в одиночестве. Лишний балласт на пути к их выполнению мне ни к чему, — холодно отрезал Саске, оттолкнув мою руку, собрался уйти с моста. — Но ты ведь не один, добе. В одиночку ты против него ничего не сможешь, — решительность, которой были наполнены произнесенные слова, тут же испарилась. Что я ляпнула? Брюнет был задет за живое, поэтому бросился на меня, как животное, которое раньше было на привязи. Схватив за грудки, стал трясти с силой, отчего стало муторно. Его черные глаза были полны ненависти, и я всерьез испугалась, что Учиха активирует шаринган. — Откуда. Ты. Знаешь? — выделял каждое слово. После того, как в Конохе стало известно о гибели Учиха Итачи, мы перекинулись парой фраз с Наруто. Он рассказал все, что ему стало известно, — их разговор с Тоби и самим Итачи до того, как он умер. Узумаки утверждал, что при разговоре со старшим из братьев он не чувствовал угрозы. Я тогда удивилась: он — член Акацуки, о чем можно думать, когда встает вопрос, опасен ли Итачи? Однако, Наруто настаивал — он не желал смерти Саске. — Неважно, — я попыталась уйти от темы, что еще больше взбесило брюнета. Привычная для Учиха импульсивность выразилась лучше всего: ударял невпопад, но часто, не давая жертве улизнуть. И я впрямь ощутила себя жертвой. — Я желаю помочь, разве не это важно? Выкрикивая эту фразу, я скинула навалившегося на грудную клетку брюнета, распрямляя ноги. Откинутый Учиха упал в воду, а я перестаралась в броске, поэтому последовала за ним. Резкое падение испугало меня, я едва не наглоталась воды, но умерила панику, стараясь всплыть на поверхность. Намокшая одежда непосильным грузом тянула вниз, но все показалось ерундой, как только ко дну пошел Саске. Я его вовремя заметила и схватила, вытаскивая нас двоих. Задача оказалась сложной, однако я справилась. Подплыла к берегу, кинула на землю едва не утонувшего Учиха и стала переводить дыхание сама. Вскоре стал захлебываться Саске, он быстро вскочил, как только ощутил душившую легкие воду. Отдышавшись, он взглянул на меня, в его глазах читалась благодарность. — Пойдешь? — переспросила я, вновь протягивая ладонь. — Ладно, — словно отвязываясь, согласился Учиха, отвечая рукопожатием. В тот день я поняла: для меня близким стал Джирайя, а для Саске таким человеком стала я. Иначе бы он не был таким, каким становится. Он понемногу добреет, поскольку знает, что есть кому доверять. Я отвлеклась, подумалось мне, когда я разглядывала небо. Было уже утро. Друга нигде не было видно, я стала старательно извиваться, как уж, но попытки не увенчались успехом. Чакра восстанавливалась, но тут же тратилась на регенерацию — леска перетягивала кожу, местами царапая. Было увлекательно наблюдать — только появится царапина с каплями крови, как в тот же момент исчезает, издавая шипение. Прошло минут десять, я заметила чье-то присутствие — все-таки у лисьей чакры есть задатки сенсорных способностей, но я так и не определила человека, находящегося рядом. Внезапно прочная леска была порвана, я рухнула на колени, с дрожью ноги подкашивались, и я не могла нормально встать. Но зато рассмотрела того, кто меня освободил, им был Саске. Свободную руку он протянул мне, я смогла сесть. Распрямив вторую, вручил бенто. Только держа в руках еду, я поняла, насколько сильно проголодалась. Быстро срывая крышку и разламывая палочки, пожелала приятного аппетита Саске, который сел со своим бенто рядом, и принялась есть. Брюнет ел тихо и размеренно, хотя был голоднее меня — он даже не ужинал до этого. Я знаю весь его распорядок дня лучше него самого: во сколько ест, когда ложится спать, чем обычно занят, но нарочно переспрашиваю. Так я создала образ глупого ребенка, к тому же удостоверялась, правильными ли были мои суждения, которые я не произносила вслух. — Спасибо, — я поблагодарила Саске. Учиха был в моих понятиях противоречив. Он — эгоист, но проявил ко мне пусть и малую, но заботу. Или все-таки я так мало его знала. Да, именно так. — Давай тренироваться, — не предложил, а утвердил Учиха. Его вероломство к добру не приведет. — Теме, я спать хочу, не издевайся. — Ничего не хочу знать. Вставай! — Саске для вида подпихнул меня ногой в бок, но я не обратила на это внимание, мгновенно засопев. Тренировку пришлось отложить, но и он сам выдохся — свалился рядом в ту же минуту, это я почувствовала ясно, ведь он прищемил своей тушей мне руку. Вытащив конечность из плена, я проснулась и сразу уснула. Усталость брала свое. Мы оба безмятежно уснули по двум причинам: на этот полигон никто бы не забрался в здравом уме — это раз; мы знали, что придем друг другу на помощь — два. А большего и не требовалось. Дружба бывает именно такой.Глава двенадцатая. Драный кот.
28 апреля 2014 г. в 14:06
Вечерело. Холод зыбкими объятьями прижимался все ближе. Позади гналась погоня. А я притаилась в лесу и под освещением Катона техники Иннер копировала содержимое секретного свитка на свои карманные.
Как в мои руки попало сокровище нашей деревни, я объясню. Все началось на втором этапе экзамена. Мидзуки наедине ясно дал понять, какую цену стоит принести за получение ранга. Недолго раздумывая, я приняла его условия. И теперь сижу на холодной траве, при помощи чакры создаю дубликат техник самих братьев Сенджу и старика Хирузена. А позади шиноби вереницей, а может и всей деревней, ведут охоту на меня.
Никаких шорохов и прочих подозрительных звуков я не слышала, поэтому преспокойно продолжала передавать чакру на свитки. Специальный состав бумаги быстро ее вбирал, и тут же на поверхности всплывали комбинации печатей и все содержимое оригинала. Пока я следила за этим процессом, краем глаза уловила мелькание тени на всех свитках. Сложно было распознать ее очертания. Она колыхалась из-за света, который падал на нее от горящего огненного шара, выполняющего роль фонаря. Я тут же обернулась.
— Все кончено, — передо мной возник Ирука, весь злой и утомившийся поисками. Его целью была далеко не дружеская беседа и не распивание чая.
— Сенсей, а Вы быстро. Я даже не успел выучить все техники.
Мое лицо озарилось неловкой улыбкой. Из сложившейся ситуации нельзя было выходить мокрым, ошибка могла стоить жизни. Дружелюбно, по привычке Наруто, я закинула руки за голову. Злоба учителя мгновенно улетучилась. Мимика Умино выдавала лишь удивление. Произнесенные мной слова смягчили учителя, он издал облегченный вздох. Судя по реакции, он не верил в мою вину и теперь в этом убедился. Но его лицо все еще было напряжено, выдавая охватившее разум беспокойство.
Я никак не могла взять в толк: как он — единственный среди всей свиты Сандайме — смог разыскать меня? Ирука не отличался качествами элитного шиноби, у него не было особых техник, он не был в Академии лучшим среди всех учителей. Что только могло привести его сюда, ко мне? Задаваясь вопросами, не сразу заметила за собой слежку. Подсказали инстинкты и обоняние Кьюби — замечательную все-таки печать поставили.
Я побыстрее свернула свои мелкие свитки, незаметно для наблюдателей расположив их в подсумке. Свиток Хокаге взвалила на плечо.
Было ясно, что теперь в этой краже виновником выставят меня, на то была самая весомая причина: свиток был в моих руках, а Мидзуки никто рядом с ним не видел. К тому же, отношения с деревней у нас были разными — Мидзуки имел рекомендации, репутацию учителя, а что имела я? Ненависть жителей, которые видели в каждом моем действии влияние Кьюби. Они обезумели на этот счет, постоянно твердили, что демон завладел моим разумом и хочет всех убить. Что за чушь, видели бы они, как он гоняет по подсознанию клубки из собственной шерсти.
Внезапно я поняла, как мне стоит обыграть ситуации и сдать мерзавца Мидзуки властям. Все было более чем просто.
— Ирука-сенсей, а позвольте показать Вам мою новую технику! Я выучил дзюцу из свитка. И теперь Вы меня аттестуете. Выучив хоть один прием из этих приемов, становишься ниндзя, ведь так?
А чтобы притворить план в действие, нужно играть, как все это время играл Мидзуки, изображая из себя добрячка. Мне же достанется роль болвана. Кому какой сценарий.
— Кто тебе это сказал? — сложно сказать, какое изумление и какой кощунственный ужас изобразило лицо Ируки. Да вот только и говорить не надо — он был потрясен.
— Мидзуки-сенсей. Он рассказал мне про свиток и про это место.
Моя уловка подействовала как надо. Стоило завести речь, как он тут же объявился, перестав скрываться. Когда он только успел проследить за мной? Чертов Мидзуки, как змей, втерся в доверие: мол, я тебе помогу. А сам лишь ждал удобного момента, чтобы улизнуть со свитком и позаботиться о том, как бы мой хладный труп так и остался в пределах этого леса. Сомневаться в его намерениях не приходилось — вон, сощурил глаза и, словно хищник, оценивает наши с сенсеем Ирукой способности. Последний явно не входил в планы по захвату сокровища Конохи, но его присутствие тут же перестало волновать ниндзя.
— Помогает стать шиноби, что же еще. Вот только ты тут не кстати, Ирука. Придется тебя убрать, — голос принадлежал затаившемуся в тени деревьев Мидзуки.
Пока мы мирно разговаривали, а я строила из себя ничего не понимающего ребенка, Мидзуки объявился из тени дерева, ступив на более освещенную часть ветвей. В его руках было несколько пар сюрикенов огромного размера, какими пользовался Саске. Одна звезда из его рук была запущена прямо в нас. Я не уклонялась — нельзя же показать свой уровень — Ирука оттолкнул меня в сторону, подставившись под удар. Металл вонзился глубоко в кожу, из раны брызнула кровь. За Ируку стало страшно.
— Отдай мне свиток сейчас же! — истерично голосил Мидзуки, предвкушая победу и уже ощущая силу страны Огня, сосредоточенную в его руках. Я на расстоянии чувствовала, что он помешался на этой мысли.
Сердце неприятно кольнула совесть, когда я увидела согнувшегося на земле Ируку. Стало обидно, что я могла ошибаться на его счет. Он не помогал раньше, хоть и видел ущемление Узумаки одноклассниками. Надеялся ли он, что Наруто сам должен дать отпор? Должно быть, да. Но сейчас он махом перечеркнул всю эту неприязнь, закрепив свои извинения кровью, которую пролил ради Наруто — не ради меня — это ему он причинял боль.
— Убегай, Наруто! Не отдавай свиток Мидзуки. В нем запрещенные дзюцу, которые подставят под удар всю деревню. Мидзуки использовал тебя ради собственных интересов.
Я не играла, изображая ненависть и боль. Их я ощутила настолько сильно, как мог пережить лишь сам Наруто. До ломоты во всем теле, до хруста сжавшихся от сдерживаемой ненависти челюстей. Кулаки непроизвольно сжались, когда я представила, как размажу его лицо.
Игра нукенина продолжалась, он считал, что ему непременно стоит подлизываться дальше, считал, что перед ним несмышленыш. Однако он ошибался, и с каждой его фразой ненависть возрастала.
— Ирука пугает тебя, считает, что ты недостоин свитка.
— Хватит лгать, Мидзуки. Наруто, не дай ему тебя провести.
Тишину леса нарушил глухой смех издевательства, который издал белобрысый лгун.
— Хочешь сказать, я здесь вру? Тогда мне придется сказать, кто из нас все это время врал тебе, Наруто.
Он издал странный смех, его поступки обеспокоили Ируку, так как он уже не мог просто оставаться безучастным. Сгребая частицами остатки сил, Умино поднимался с земли. Я все так же злилась, только теперь причиной злости была дезинформация. Ирука рыпался, и пущенное в него оружие, пригвоздившее к стене, поддалось. Жилет был порван, но Умино освободился.
— Замолчи! Ты же знаешь, что говорить об этом запрещено!
Разговоры не подействовали.
— Наруто, все это время от тебя скрывали, что ты — тот, кто разрушил деревню двенадцать с лишком лет назад. Ты — тот демон, что унес множество жизней коноховцев. В тебе запечатан Девятихвостый. И по твоей вине Ирука остался сиротой! — несмотря ни на какие угрозы со стороны Ируки, Мидзуки все не замолкал. Его будто прорвало, и концу его рассказа будто не было конца. Но я уже и не слушала того больше.
Что-то внутри опять надломилось, заставив почувствовать пережитые ранее эмоции. Вновь это тело пережило разочарование и предательство. Перед глазами пронеслась вся та жизнь Узумаки, которая до этого момента оставалась для меня за занавесом. Непрерывными отрывками, будто кинолентой, воспоминания проносились в памяти. Вот качели перед Академией, на них Наруто всегда качался, с улыбкой и слезами глядя на то, как его сверстников уводят домой. Щемило сердце, так же хотелось, чтобы дома его встретили родители и обняли, подарив самое согревающее тепло объятий. Вот пронеслись визиты Сандайме в его дом и всегда звучащий из уст ребенка вопрос: ≪ А где мои родители?≫ Все то же сожаление на лице старика, когда он уходит от вопроса, молча затворяя дверь за собой. Я видела, как сторонились его на улице, как ущемляли. И все я ощутила сама, вбирая эти эмоции фибрами души.
— Ты — демон, — прошелестел Мидзуки, занося для удара второй огромный сюрикен. — А демон должен умереть.
Для меня это стало последней каплей, я была в бешенстве. Плоть опутал покров демонической чакры. Я услышала свист летящего оружия. Ирука со всех ног помчался, чтобы отразить от меня атаку. Я оттолкнула его, иначе бы сенсей пострадал не столько от удара лезвия, сколько от проникающего в кожу яда чакры. Один из отросших хвостов налету словил сюрикен, проломив до основания. Осколки были запущены обратно к отправителю. Мидзуки уклонился, спрыгнув с ветки и понесся на меня в попытке убить.
— Наруто, убегай! — кричал испуганный за мою сохранность учитель.
— Я никогда не сбегу. Иначе я буду недостоин звания Хокаге, — мною двигала сила, именуемая Наруто. Никак иначе это и не объяснить. Впервые в жизни я ощутила, что он чувствовал, когда говорил это. Не было ни капли фальши, наигранности, желания разыграть. Все это время Узумаки хотел этого на полном серьезе.
Выученная наскоро техника Каге Буншин но дзюцу пришлась к стати. Сложив печати запрещённого дзюцу, я оказалась окружена огромным количеством теневых клонов. Мидзуки, завидев подобное, стал метаться, как загнанная в одну клетку с хищником жертва. И было ясно, что победу одержит лис.