Моя жизнь теперь хвостатая

      Те потрясения я вспоминала все оставшееся до экзаменов время: и когда тренировалась, и особенно в тот день, когда только состоялась встреча — хотя скорее просто пересечение, — с но Собаку. Саске притащил меня домой, а после погнался за помощью. Мне кажется, эта своеобразная взаимовыручка, когда один из нашей команды тащит домой другого, вошла в привычку. К возвращению Учихи наступил вечер, но мне было не до времени суток, я не следила даже за отмеренными стрелкой часов минутами.       Изредка до моего сознания доходило тиканье, но оно было крайне тихим, будто заглушенным. Рокот, доносившийся из уголков подсознания, казался даже тише, чем раньше. Думаю, мне хотелось в тот вечер заснуть, лишь бы забыться, хоть на краткий миг, но гипнотизирующий взгляд зверя не исчезал ни на миг, ни на кроткое мгновение. Я уверена, мне этого хотелось. Просто забыться.       — Что-то блокирует его сознание, — из рассказов Сакуры я узнала, что именно таким был диагноз принцессы Сенджу. — Я не в силах помочь, а те, кто в силах, не заинтересованы оказать ее. Вы уже взрослые, должны понимать. А малыш обязан справиться сам, — Саске говорил, она заплакала. — Обязан, слышишь, мальчишка!       Но на тот момент я не могла расслышать даже собственной мысли, что обычно набатом разносилась в голове. Я не знала, что делать и куда ступать, оказалась отрезанной от всего мира. Была собственная вселенная, где была я, темнота, и фонарями, горящими в ночи, зажженные огнем ромбы-зрачки Биджу.       Он смотрел и смотрел, больше не делал ничего. А я не шевелилась вовсе, даже не могу сказать, было ли у меня тело — может, одно лишь сознание и витало в этой вселенной, кто знает.       Я не знала, был ли у меня голос — любые попытки произнести хоть звук сопровождались пустыми, не звучными хрипами и раскрытием рта, если он вообще был. Тогда я потеряла связь со всем и, как нарочно, вспоминалась лишь пустошь, куда была заброшена моя душа после смерти. Но там я была одна, не было зверя рядом, а после явился Наруто. Получается, и он мертв? И Кьюби, и ребята, и все-все?.. Живы ли мы сейчас? Тогда вопросы посыпались, и были они обычными, которые должны были застать меня гораздо раньше, но явились так поздно и бороздили душу тупыми лезвиями переживаний. Все время я жалела себя: вот умерла, призналась только перед смертью и была настолько зациклена на себе, что не думала о других. Вывод, напросившийся сам собой, будто разрушил стену отчуждения где-то в груди, и такой гул нарастал у меня в голове, что вернулся и мой собственный голос:       — Отпусти меня, — неожиданно шикнула я, хотя по ощущениям должна была взреветь, как лев.       — Не сыграешь со мной, человечишко? — голос Биджу взаправду был сумасшедшим, диким и отвратным. Он расхохотался, и вмиг я ощутила, что тело у меня есть: свело скулы от этого противного хохота.       — Не собираюсь, — бросила я. И стала искать выходы из этой вселенной — название было громким, вероятно, просто мир гендзюцу, созданный демоном.       — Ответ неверный, — с хохотом Биджу направил на меня поток сухого горячего ветра, и песчинки, находящиеся в нем, больно ранили. Царапины зарастали, я поняла, что не отрезана от своего друга. Но, сколько бы я ни пыталась, связаться с ним не могла. — Как думаешь, сколько ты пробыл здесь? Ну же, сколько лет?       И он опять заистерил, затрясся в смехе, а я разглядела не только его глаза, но и тушу енота. Да уж, я верно сумела до этого подметить, что задница у него полосатая, а он — сумасшедший.       Ступор отступил, как только я ощутила поддержку и залечивание ран. Тогда же исчез страх, будто и не было его вовсе. Я стала здраво мыслить и первым делом стала искать выход отсюда. По-прежнему вокруг царила беспроглядная тьма, только Биджу и было видно. Его глаза вперились в меня, он задавал вопрос заново, я едва могла отвлечься от этого противного голоса, он разъедал мои мысли надсаженным и хриплым тоном. Хотелось скрыться, настолько надоел песок, бьющий градом по лицу, и задающий ведомые только его больной голове загадки зверь.       Вместе с тем пришла и некая уверенность в своих силах, и на новый град вопросов я все же ответила:       — Так сколько ты здесь пробыл?       — За год я бы с тобой свихнулась, это точно. От силы час, — ответ не пришелся ему по вкусу, это было ясно, как то, что днем светит солнце, а не луна. Да и угрозы, посыпавшиеся от Биджу, как бы намекали: «нечего злить демона».       — Неверно, — просипел зверь. И выплюнул сгустки чакры, объятые песчинками. — Песчаные пули послужат тебе уроком!       Он расхохотался, а свистящие снаряды точным попаданием целились в меня. Я едва смогла уклониться: масштаб атаки оказался велик, и слепых зон практически не было. Схватка — что было очевидно еще в ее начале — оказалась неравной по силам, как итог: три пули в голени. Яд демонической чакры раздирал плоть на куски, была такая звериная боль, что на мгновение помутилось сознание, и думала я лишь о том, как же мне плохо. Я стала рыскать по карманам: обнаружилось оружие. Слабо соображая, что делаю, я вонзила кунай в ногу. Кровь брызнула из раны, которая была, к слову, далеко не привлекательной. Не будь я в прошлом ирьенином, точно бы не выдержала такого зрелища. Слегка повернув металл, прошедший в кожу как по маслу, я вынула первую пулю. След от ранения затягивался, хоть и медленно. Кьюби было куда тяжелее лечить увечья, полученные от его собратьев, нежели обычные. Это я поняла сразу. Но кровь не текла фонтаном, а заражения я не получила, поэтому продолжила извлекать пули. Чакра с песком держала свою форму и после применения, она взаправду походила на пули. Три сгустка валялись у моих ног. Головокружение прошло, и я подняла взгляд на тануки. Лишь на миг мне показалось, что из его спины торчат ножи, но видение было размытым, я не придала ему значения.       — Сыграй со мной! — приказным тоном рыкнул зверь. Все мои инстинкты самосохранения затихли, а я прямиком шла к еноту, не боясь того, что он меня убьет.       — Ты лишь изображаешь сумасшедшего. Затеял эти игры, — Шукаку зарычал, и порывы ветра, хлесткие, как плеть, ударяли по лицу. — Вы ведь с собратьями изображаете монстров из-за того, что вас назвали демонами.       Продолжить Ичиби мне не дал. А ножи, клинки и прочее оружие засверкали так ярко, что я поняла: никакая это не иллюзия. Кровь и разборожденные раны окропили его спину вдоль и поперек, даже скрыв большинство синих полос. Он стал усиленно атаковать меня и рычать, как раненный зверь:       — Да кто ты такой?! Лишь жалкий человек, — он занес огромную лапу, размером со столб, чтобы сбить меня с ног, но я каким-то чудом увернулась.       — Джиинчурики Кьюби и его друг, Узумаки Наруто. Давай подружимся, Шукаку? — он смотрел на меня разъяренно, когда я протянула ему ладонь.       После он взревел, и темнота вокруг рассеялась, скрыв Биджу из виду. Он исчез, я же очутилась в своей кровати. Рядом, у изголовья, сидела Сакура. Она улыбнулась мне и потрепала шевелюру ладонью.       — Опять ты встреваешь в неприятности, — заботливым, но уже несколько будничным тоном сказала Харуно. — Иди поешь, тебе надо набраться сил.       Достаточно быстро около меня очутился и Саске. Он смотрел на меня и с какой-то завистью.       — То есть это уже не впервые? — растерялся Учиха.       — К несчастью, — буркнула Харуно и скрылась на кухне.       Учиха взаправду выглядел так, будто бы хотел оказаться на моем месте и решил, что я знаю много сильнейших дзюцу и на голову выше его. Кьюби как-то рассказывал, что раньше Саске позавидовал успехам Наруто и именно поэтому потянулся за силой, добыть которую было достаточно легко — из рассказов Орочимару, по крайней мере, казалось, что легко. Лис вообще к теме относится предвзято: не любит он представителей клана Учиха, особенно мертвых, особенно Мадару. Саске на него сейчас походил все меньше, но доверия так и не заполучил. Я же не могла дождаться от Кьюби отклика, и было достаточно страшно.

***

      Только об этом я и могла думать. Ни тренировки, ни изучение свитков, ни обработка информации, взятой из архива, не могли устаканить мысли и привести их в порядок. Куда бы я ни шла, ощущала этот взгляд и жажду. Отступивший страх вернулся, причем с процентами. Его я старалась заглушить физическими усилиями: призывала жаб до потери пульса. Не буквально, конечно, но, бывало, валилась без сил. Однажды, в один из таких насыщенных дней я умудрилась достать Джирайю.       — Как опять головастик?! — он схватился за голову, что-то пробормотал, а после ткнул в земноводное пальцем. — Ты с их помощью собираешься сражаться?       — Не виноват же я, — отмахнулась от него, сама наблюдала за тем, что он предпримет дальше. Что-то мне подсказывало, что ничего хорошего. Да еще и Кьюби с Иннер не отзывались — все это навалилось, и я элементарно переживала.       Старик поднялся с места и куда-то направился, я не знала, что у него за пункт назначения, но пошла следом. Шли мы недолго: пока Джирайя не остановился около темного обрыва. Зачем ему сюда надо было идти, я не понимала, поэтому он достаточно скоро объяснил:       — Готов рискнуть жизнью?       Вопрос не показался тогда странным, да и после — тоже. Я уже однажды умирала, это не так страшно. Или страшно, но мне же нужно добиться желаемого. Да и, смотря вглубь обрыва, я ощущала странное чувство дежавю, оно охватывало с головой, заставляя дышать глубже обычного. Я кивнула.       — Синюю чакру ты уже потратил, теперь все зависит от красной, — как в напутствие, оповестил меня старик, и я ощутила порыв: толчок, показавшийся скорее пинком, придал мне скорости, и уже совсем скоро я осознала, что лечу. Именно это я предчувствовала ранее.       Пролетев добрые пару метров, я поняла, что пора паниковать: сколько бы я ни складывала печати, ничего не выходило, хотя с циркуляцией энергии в теле все было в порядке. Совсем скоро в темноте что-то блеснуло, я не обратила внимания. Но когда это что-то предстало шипами и было не так уж и далеко от меня, я не на шутку испугалась.       Я складывала печати, звала Кьюби, но ничего из этого не возымело эффекта.       Сосредотачиваясь вновь и вновь, я вдруг ощутила мощный всплеск энергии и не сразу сообразила, что исходил он от меня.       Под моими ногами больше не было видно шипов, только морщинистую огроменную спину. Перебравшись со спины на трубку жабы, я немного нервно помахала рукой перед ним, как бы поприветствовав.       — Эээ… добрый день, — перед тем, как память подбросила нужное обращение, была неловкая запинка. — Жабий босс.       — Где этот Джирайя, ты его не видел? Просил же не тревожить меня! — стоило этой махине гаркнуть, и я едва не слетела обратно к шипам. — А ты еще кто?       Я потерла затылок и немного смущенно протянула:       — Ну, вообще-то это я вас вызвал.       Жаб расхохотался, и мне приходилось крепко держаться, чтобы не упасть.       — Не смеши, мальчишка, — в один прыжок он покинул обрыв, оказавшись на твердой почве.       Он хотел было куда-то пойти, вероятно, искал Джирайю, но я встала в полный рост и, оказавшись перед его глазами, наверняка отвлекала.       — Это я тебя вызвал, я заключил контракт с жабьим племенем, мое имя Узумаки Наруто, и ты не имеешь право отказываться помогать мне, — откуда только взялась смелость? Этот жаб больше меня раз в десять, мог легко затоптать, а я уверенно заявляла, что сильнее его.       — Послушай-ка, я — Гамабунта и я никому не подчиняюсь, — на этом я от него не отстала и чуть ли до белого каления не довела, так что он добавил: — Хорошо, если продержишься на моей спине до заката, я признаю, что это ты меня призвал.       — Эй, а как же мое первенство? — брякнула я, но Гамабунта тут же понесся в лес, и мне пришлось покрепче схватиться за его спину, дабы не упасть.       Жабий босс пронесся через все существующие сучья, изрезав мое лицо и потрепав одежду. Он носился по-сумасшедшему, гонялся зигзагами, по вертикали, диагонали и горизонтали — словом, во всех направлениях, пока не сменил обстановку. После он потащил меня по всем имеющимся в окрестности страны Огня озерам, рекам и болотам. Только я успевала вздохнуть воздуха, как приходилось глотать воду. Болотная еще и жутко пахла, моя майка со штанами также не остались без ароматерапии. После он прыгал высоко, было ощущение, что до самого неба, и несся на всей скорости обратно к земле. Падая плашмя и ударяя меня, он всячески изворачивался.       Я даже не сразу поняла, что время истекло. Но солнце исчезло за горизонтом, оставляя на небе багровые разводы, а Гамабунта с неохотой сказал:       — Твоя взяла.       — То есть мне теперь можно называться боссом жабьего босса? — он тяжело вздохнул, понимая, с каким идиотом связался, и испарился в обратном призыве.       На негнущихся ногах я поплелась домой. Мне жутко хотелось дойти до Цунаде-сама и сказать, что со мной все в порядке, или похвастать перед Отшельником и передать от Гамабунты привет, но я едва шла.       Время подошло к концу, экзамен подкрался незаметно. До него оставался считанный день. Бланки, гласящие, что экзаменаторы не ответственны за смерть участника, подписаны и стопкой лежали на столе Хокаге.

***

      Утро было достаточно обычным, я проснулась и тут же направилась одеваться. По пути я прошла до календаря. На нем было с десяток различных надписей типа «Сегодня я точно одолею теме!», рядом была приписочка «Обойдешься, идиот!». Вероятно, в прошлый свой визит Саске все-таки переживал за меня, квартиру обшаривал, иначе что еще его побудило дойти до этого места?       Но волновало меня не это. Красным маркером было отмечено сегодня, надписей не было. Я, в отличие от Наруто, помнила многое. Начало экзамена на чунина забыть было попросту нельзя.       Решение провести Чунин Шикен в Конохе было принято советом дайме достаточно давно, орел уже покружил над Резиденцией Хокаге. Уже тогда мы с Сакурой ходили как на иголках, воспоминания накрывали с головой, и главную роль играл Орочимару.       Выходила я из дома сама не своя, потому и первый этап экзамен прошел незаметно и почти не примечательно. Мы встретились у дома Сакуры, как ранее договаривались. Я решила предупредить Саске про подвохи, которые там будут, но я даже рта не смогла раскрыть, Харуно тут же меня заткнула, заверив, что для Учиха это будет очередной проверкой. Я поначалу не согласилась, позже пришлось признать правоту.       В этот раз обманка с этажами не прошла успешно, мы сразу поднялись на третий этаж. Столкнулись с другими командами, в том числе с Роком Ли. Парень захотел сразиться с Саске и почти спровоцировал его, но, что странно, не обратил внимание на Сакуру, даже про эти свои подмигивания и воздушные поцелуи забыл. Потасовке мы не дали даже начаться — утащили друга насильно. Неджи смотрел на меня по-прежнему. Хоть в чем-то стабильность проявилась и, если честно, немного успокоила меня.       Внутри аудитории сидели подосланные агенты и замаскированные экзаменаторы. Якуши опять что-то втирал про справедливость, или ее отсутствие, в этот раз мы оказались умнее и не обратили на него внимания. Он умело вился рядом с Саске, но мы совместными с Сакурой усилиями изолировали друга от этого паразита. Сверкнувшие очки должны были добавить крутости, когда Кабуто их поправлял, но на деле едва не выпали из рук: надо же было показать беспомощного генина, пришедшего сюда в энный раз.       Но не на него я обратила внимание, а опять на Гаару. Холод прошиб меня настолько, что я была болезненно бледной, и в этот раз насильно уводили уже меня.       Морино Ибики не внушал страха, спокойствия, впрочем, тоже. Навел страху среди детей, расшугал, а я что? А я снова повиновалась не собственной воле: захотелось исполнить воспоминание Наруто в данный момент — исполнила. Как крикнула, что это мой путь ниндзя и какой-то десятый вопрос меня не смутит, так больше половины генинов остались на месте. Все-таки умел Узумаки убеждать, умел.       Нескольких неудачливых ребят подловили на списывании, но большая часть осталась сидеть за своими работами. Вскоре Морино ослабил хватку, понизил ки, давящее всех к полу, и объявил, что мы прошли этот тур.       Буквально в тот же момент брызги стекол разлетелись по всему кабинету, и пред нами предстала Анко.       — Что же это вас так много? Не постарался, что ли, Ибики? — хохотнула женщина, после уверенно заявила: — И половины вас, юнцов, на втором этапе не останется. Следуйте за мной.       Мы группами покинули аудиторию, оставив Ибики в одиночестве с тестами, мой был совершенно пуст. Только на обратной стороне я написала «Халтурщик». Оставшись донельзя довольной, я пошла на второй этап.       Территория как и раньше огорожена, из металлического частокола-забора торчали сучья и ветви десятков тысяч деревьев, темных и мрачных. Не в первый раз сталкиваюсь с этим местом, а страх все еще присутствует.       Анко что-то нараспев провозгласила юным генинам, отчего их лица исказились испугом. Очевидно, опять толкает маниакальные речи, которым от Орочимару научилась. И воротит не столько от ее слов, сколько с привычки высовывать язык и слизывать капли крови. Как только она потянулась ко мне с этой целью после того, как кунай проскользнул по коже и оставил след, я достаточно ловко уклонилась и вытерла ранку рукавом комбинезона. Митараши взглянула исподлобья, как бы высказав недовольство, и, покачав бедрами, прошла к воротам. За ними кого-то ждала смерть, а кого — новый поворот судьбы.       По сигналу генины ринулись в пасть смерти. Толпа в считанные секунды расформировалась по командам, и я примкнула к бегущим вместе Саске и Сакуре. Я кивнула в сторону Учиха, куноичи посмотрела на меня с пару мгновений и утвердительно кивнула. Мне пришлось сменить прежнее положение и побежать позади Саске, Харуно бежала впереди. При таком построении друг был в безопасности, а в случае нападения мы бы легко отразили атаку.       Крона деревьев скрывала не только небо, но и дорогу. Приходилось ориентироваться с помощью интуиции, не говоря уже о поиске второго свитка. Первый лежал в рюкзаке Саске. Чтобы найти еще один, нам пришлось буквально искать встречи с каждой командой: мы вступали в драку, как только сталкивались с генинами. Конечно, те, у кого были идентичные нашему свитки, уходили прочь — ни они нас не интересовали, ни мы их. Вступить в бой с девятой командой хотелось меньше всего: сразиться с Неджи я хотела в свое время, на третьем этапе. То же было по отношению к гостям из Суны, но теперь я куда меньше боялась Гаару, было лишь желание встретиться с тануки и заполнить пустоту внутри: после контакта с Шукаку Кьюби и Иннер молчали.       И так получилось, что судьба исполнила мое желание, но хронология все же была нарушена с первой атаки команды Звука. Это было достаточно неожиданно, с ними мы столкнулись ни с того, ни с сего и уже не стали спрашивать, что за свиток в их руках. Хотелось свести старые счеты. Смотря на длинные розовые локоны, что трепал теплый ветер, я еще яростнее вспоминала девчонку из команды противника. Сакура, вероятно, тоже припомнила былые дни, так как ее руки потянулись к карману, из которого была вынута алая лента. Это же подарок Ино! Именно ею волосы были собраны в пучок. Харуно посмотрела на противников с небывалой решимостью:       — Значит, не сбежали? Ну, тогда готовьтесь! — замахнувшись ногой, девчонка проломила в почве огромную трещину, и стойка врагов оказалась шаткой — они упали.       Воспользовавшись моментом, мы рассредоточились по поляне. Благо, место позволяло прятаться. Клубы пыли, поднятые ударной волной, тотчас рассеялись, стоило Абуми Заку вытянуть вперед руку. Из его ладони вырвались вперед сжатые потоки воздуха. Саске, спрятавшись за дерево, мог оказаться замеченным — зеленую листву так и срывало с веток. Стоящие рядом Кин и Досу Кинута то и дело оглядывались по сторонам в попытках найти Саске. Когда парень с единственно открытым левым глазом оттолкнул Заку в сторону и было наставил приспособление на руке в сторону, где скрывалась я, как его перебила Кин. Она прошептала:       — Думай головой. Что мы будем делать, если ты внезапно атакуешь? Нам нужна стратегия! — брюнетка была уверена, что она должна оказаться в поимке теме главной.       — Единственная наша цель — мертвый Учиха Саске, а как мы добьемся ее исполнения — уже не твое дело, — каждый из троицы жаждал добиться признания Орочимару. А чем его подкупить, если не завернутым в подарочную ленту носителем генома? Это же самый верный путь к сердцу змеиного саннина.       Несмотря на общую цель, они цапались, как бойцовые псы. Откуда взялась разлаженность у представителей деревни скрытого Звука, я не понимала точно так же, как и их преждевременного нападения. Что-то явно произошло, раз змеиный саннин спутал карты и заставил нас прижаться к жесткой коре дерева, вслушиваясь в слова его подчиненных. Метки на плече у Саске пока не было — в чем же ученый просчитался? Надеюсь, он и в дальнейшем не собирается слюнявить руку Учиха. И все же сомнения были: вдруг он решил идти напролом? Раздумывая над этим, я создала два клона. Тихим, крадущимся шагом мои копии одновременно провозгласили друзьям: «Заткни уши!». За время спора выявился лидер, и Кинута направил-таки свою оглушающую технику на нас. Друзья будто окаменели, не торопясь выполнить указания. Клоны сложили печати в мгновение ока, барьер стеклом оградил сокомандников, от его поверхности рикошетом отскочил ультразвук. Направление у атаки было в сторону Заку. Парень не отличался высоким интеллектом, зато самоуверенность зашкаливала. Он вытянул вперед ладонь и выпустил встречное дзюцу. Атака Досу, даже отраженная, оказалась куда сильнее и, как только настигла Заку, парень схватился за голову.       Генин упал навзничь, пальцы вырвали пару клоков волос. Его ладони зажимали уши. Барабанные перепонки разорвались, от того ему было невероятно больно. Из темных глаз покатились слезы, губы шевелились — он, наверное, кричал — барьер не пропускал ни звука, и я не могла сказать наверняка. Слова оставшихся звуковиков я разбирала по губам, изредка доносились какие-то отголоски, которые могла расслышать одна я.       — Ты все испортил, — фыркнула девушка из их команды.       — И без него справимся, — презрительно отмахнулся Досу. Его высокомерие и то, что он посмел бросить товарища, разозлили меня. Ярость так и витала вокруг. Красная чакра исходила от моих ладоней и за считанные секунды сумела проделать в барьере дыры.       — Вот черт, — вырвалось у меня.       В это время Саске отошел от шока и дернул клона за плечо.       — Что еще за выкрутасы, добе? — шикнул Учиха.       — Вот знаешь, вечно ты не вовремя со своими вопросами.       — Да? — насмехаясь, протянул друг. — Может, мне спросить у этих парней?       Я усмехнулась:       — Боюсь, один тебя не услышит, — Саске вскинул бровь, а я достаточно быстро объяснила ситуацию. И, надо же такое представить, его больше волновали не звуковики, а мое умение создавать барьеры! — Они пришли по твою душу.       — С какой это стати ты так решил? Добе, чего-то ты темнишь, — уж кто бы говорил. Я отменила возможность барьера отторгать звуки, сложив печати, и до нашего слуха донеслось:       — Ну где же ты, Учиха? — нахально подзывала Кин.       Сделав моську превосходства, я свысока взглянула на друга.       — Как видишь, целятся они на тебя, — лицо брюнета потемнело, он в мгновение ока стал серьезным, а губы сложились в тонкую полоску.       Сдержаться могли лишь мои клоны, я же в это время бездумно понеслась на куноичи. Прежняя ненависть к ней усилилась после того, как она не подумала о товарище, этого я не могла простить точно. Мое появление оказалось ею замеченным, девушка кинула вперед россыпь тонких игл, сверкнувших на солнце металлом. Колокольчик тонкой трелью помог распознать траекторию полета сенбонов. Среди общей кучи отделились обычные иглы, я ногами оттолкнулась от почвы, перевернулась в прыжке и оказалась позади девушки. Занеся кулак, дабы ее ударить, мне пришлось уклониться: Кин могла управлять своим оружием на близком расстоянии. Сенбоны едва не расцарапали мне лицо. Щель в земле, устроенная ударом Сакуры, послужила мне укрытием — я прыгнула в ее глубь, перед этим направив кулак на почву. Вновь поднялась пыль.       Девушка была стратегом. Так как она ничего не могла видеть, а рассеять помеху мог лишь Заку, ей пришлось поднапрячь мозги. Куноичи бросила несколько сенбонов в разные стороны, силясь разыскать меня. Но ей этого не удалось, ждать же ей, судя по всему, не прельщало.       — Я ничего не вижу, — требовательно процедила Кин, переглядываясь с Досу. Он окинул ее взглядом, говорящим «я так и знал, что без меня ты ничего не стоишь», и выпустил из ладони ультразвук. Достаточно большой радиус был теперь открыт для звуковиков, и они смотрели по сторонам, чтобы найти меня. По их предположению я должна свалиться от этой техники? Да сейчас! А на что мне нужны беруши?       Моим зрением и слухом на время стали клоны. Пока я находилась под землей, они уставились на противников и передавали мне информацию. Первый клон, к примеру, сообщил, что Сакура вырвалась из-под защиты и ринулась в бой.       — А вот и я! Соскучились? — поприветствовала соперников Харуно, тем самым отвлекая их, и я спокойно смогла выйти из укрытия.       Мы переглянулись. Подруга без слов поняла мое желание отплатить Кин за все хорошее, что она мне когда-то сделала. Разделившись, мы взяли на себя по противнику. Я создала клона и голыми руками принялась бить девчонку из вражеской деревни. С тайдзюцу у меня были шансы одолеть ее: она плохо дралась.       — Ты бьешься только в рукопашную? Значит, чакра на исходе, — подметила куноичи, а я не стала перебивать. Пусть насладится превосходством. Даже если продлится оно какой-то миг.       Я хотела отплатить ей, и здесь нечего скрывать. Поэтому каждый дергающийся на ее лице мускул, вызванный раздражением, казался мне великолепным. Я водила ее за нос, ложно плутала по открытому пространству, не показывала своих настоящих возможностей и только и делала, что отбивалась. Это заводило Кин и одновременно злило. Она уже ощущала вкус победы на своих устах, а я лишь тянула время, убегала. Это кого угодно бы разозлило, а столь самоуверенную девушку — тем более. На этом мне и надо было сыграть.       Мне отлично удавалось вести куноичи по ложному следу: только я была рядом с сенбонами, как вдруг резко уворачивалась. Наносила удары и вновь пасовала, уходя подальше от ее сокомандников. Совсем скоро я добилась своего: мы стояли у окраины поля, а злость девушки могла ощутить даже я. Мне не надоедало смотреть, как противница радуется малым победам, легким порезам на моем теле, и тут же начинает злиться после моего нападения, но того же нельзя было сказать про въевшийся звук колокольчиков на ее сенбонах.       Игра приелась, и я куда с большим интересом следила за битвой Сакуры и Досу, нежели за собственной. Знаю, дико безответственно, но я не могла удержаться, чтобы последить за тем, какие плавные, но сильные удары наносила Сакура. Их поединок был действительно интересным.       — Вы бы не совались на рожон, а спокойно отдали Учиху, — процедил Кинута, силясь увернуться от резкого выпада ногой. Сакура использовала вертушку и с улыбкой ударила по спине парня.       Досу был слаб в тайдзюцу, неповоротлив из-за горба, но при этом достаточно силен и неплохо управлялся с чакрой. Пока он не стал атаковать, Харуно надавила на его слабость.       — Не учи нас, ясно тебе? Мы не бросаем друга в беде, — со злостью бросила куноичи и раздробила почву под ногами. Используя прежний удар как подспорье новому, она смогла лишить противника земли под ногами — он по пояс провалился.       Досу достаточно ловко для неповоротливого шиноби извлек из-под почвы руки и направил аппарат, смешивающий чакру с воздухом, на Сакуру. Мой клон тотчас отреагировал и подорвался с места, но оказался не нужен, он опоздал.       Харуно натянула на руку перчатку и за долю секунды прибор на руке звуковика разлетелся в щепки, а удар подруги оказался настолько сильным, что Досу знатно пострадал. От самого плеча его рука безвольно свисала.       — Ну, для равновесия, — усмехнулась Сакура и ловким ударом обездвижила вторую конечность. С уст Кинута вырвался дикий и полный боли крик, а хруст его костей был слышен всей округе.       — Жестоко, — только и смог вымолвить Саске, сидя с клоном в засаде. Он не раз пытался обдурить клона и броситься в атаку, но копия всячески его останавливала.       — А что, лучше бы тебя утащили ученому на опыты? — Учиха не стал препираться. Мне в голову приходили разные мысли, омрачали их по большей части воспоминания. Если подумать, в ярости Саске и сам проломил одному из звуковиков чуть ли не все кости. Но тогда он был с меткой и шаринганом. Сейчас же всего этого не имелось в наличии. Только после этого рассуждения я все поняла. Орочимару не заинтересовался ставить метку на том, кто слаб для активации додзюцу, а вот экспериментировать он только рад. Отчасти я была счастлива, что Учиха не развил способности.       На поле боя остался лишь один противник. И мы сразились один на один, Сакура не стала встревать, прекрасно зная мой характер. Это личный бой, где я смогу расквитаться со старыми страхами, а потом и вовсе со спокойной душой огласить, что я не бесполезна.       Сама того не понимая, Кин оказалась в ловушке. Позади была крона деревьев, впереди я, а сбежать из леса Смерти она не смогла — ее с легкостью бы поймала Сакура. И это меня более чем устраивало. Хотелось обратить надменный голос из воспоминаний в мольбы о прощении.       Сложив печати, я призвала клона, Кин замахнулась сенбонами, силясь развеять технику, как копия схватила ее за запястье. Больше она не могла контролировать оружие. Второй рукой клон схватил куноичи за длинные черные волосы. Девушка пыталась вырваться, издавала визг, но и не думала просить прощения. Слишком гордая. Некоторые локоны были вырваны. С этим я перестаралась.       — Ты — слабый и никчемный шиноби, — плевалась ядом куноичи, надменно усмехаясь. — Чертов слабак, ну, где же твоя сила. Что, не можешь дзюцу пользоваться?       Рука загорелась синим пламенем, формирующимся в идеально круглый шар. Мне не было жаль Кин, когда рассенган с болью отрывал плоть и сжигал кожу. Воспоминания жгли умы нашей команды куда сильнее. Команды из страны Звука, что погибла в тот день, стала для Орочимару весточкой. Он должен был знать, что от Саске мы не отступимся.