***
— Да дай ты мне отдохнуть! — запыхался Джирайя, когда почти три дня подряд заставляла его учить меня мастерству шиноби и всякий раз уводила из кабаков. Мужчина был от такого напора не в восторге, и где только не скрывался от меня, однако я всякий раз его разыскивала. Ведь мне нужно было готовиться к важным боям, а время сжимало тело крепкими путами, напоминая о предстоящей опасности. — Закончится экзамен — вали в свои купальни, а пока, старик, я не позволю тебе прохлаждаться, — пот стекал по вискам, а дыхание становилось рваным, силы были почти на исходе. Я держалась только благодаря чакре Лиса. Но, как бы ни было сложно, я не могла и не желала бросать дело на полпути, — разве могу я проиграть? Санин устало выдохнул, я понимала, что загоняла старика, но он уже признал поражение, поэтому ответил: — Хорошо, последняя тренировка на сегодня. Мужчина встал в боевую стойку и принялся складывать печати. Я едва успевала разглядеть, какое именно дзюцу он собирается применить, пальцы молниеносно сгибались, отчего я не сразу заметила, что земля ушла из-под ног. А заместо крепкой почвы я очутилась в липкой и тягучей трясине. — Дотон: Йоми Нумa, — произнес Джирайя, когда я поняла, что мне так запросто не выбраться, более того — я стала тонуть и не могла пошевелиться. — А теперь ты наконец-то утихомирился? — на его устах расцвела усмешка. Я успела погрязнуть по грудь в технике земли, когда крестный выплюнул липкое масло. — Гамаюдан. Огромная масса заставила трясину затвердеть, я ощутила, что прекратила вязнуть, но при этом все еще была обездвижена, ловушка стала крепче прежнего, и я не могла даже шевельнуть рукой. — Выпусти меня! Что еще за тренировка такая? — неприятный запах, источаемый маслом, заставлял меня воротить носом. Чертово звериное обоняние. Мне хотелось взорвать земляную тюрьму и поскорее смыться, но при этом не было желания показывать Изврату все свои возможности, он и так подозревал меня, думал, я не замечу, как он следит за каждым моим действием в спаррингах. Его настороженный взгляд я могла счесть за простую осторожность и ограничить общение с Саннином, но он мне доверял, и это было видно. — Будешь учиться терпению. Я не выпущу тебя отсюда, пока не поговорим, — его слова заставили меня не на шутку взволноваться. Что он хотел обсудить? И что еще необычного заметил? Я тут же напряглась, ощущая, как стиснута челюсть. — Кто твои соперники? — я выдохнула и успокоилась. Тема соперничества хоть и была остра, но не так опасна, как внезапное раскрытие. — Стариком Хирузеном были названы те, кто прошел на третий и последний этап. Это я, Саске, Шикамару, Неджи, выигравший у толстяка Чоджи Канкуро, Темари, Гаара и те, кого я не знаю, — вспомнилось выступление Сандайме под конец боев. Тогда он и огласил список тех, кто прошел на турнир. Я запомнила самых опасных для меня генинов. — Нет, ты не понял. Кто твои, — при этом он сделал особое ударение на слово «твои», — соперники? — Все ребята, — так и было. Каждый представлял угрозу, потому я и не упускала возможности тренироваться, чтобы быть на должном уровне и не проиграть. — Быть того не может, Наруто. Кто для тебя представляет опасность? С кем ты предполагаешь сойтись в бою? Решайся, назови их имена и нападай на меня так, как напал бы на них. Закончив при этом говорить, он стал складывать серию печатей. В глаза бросалась отросшая грива, а иначе назвать и нельзя, белесых волос. Отблески солнца отражались от кончиков остроконечных игл. Его волосы стали острее копны сенбонов, это я могла сказать и до более близкого контакта с ними. Я стала ворочаться, всеми силами стараясь избежать участи игольницы. Но ничего не выходило: твердая смесь, обступившая меня со всех сторон, была крепче бетона и не поддавалась никаким ударам, да и удары-то не получались, я могла лишь ногтями скоблить застывшую трясину. Меж тем Джирайя тряхнул головой, и остроконечные волосы полетели в мою сторону, разрезая воздух с громким свистом. Паника облепила все уголки сознания. Печать, поставленная Лисом, раскрылась, обступая черными чернилами спираль, я ощутила ужасное жжение, подобное тому, что возникает при сдирании кожи заживо. Боль мелкими и крупными молоточками стучала по струнам нервных нитей, образуя мелодию страха. Алая чакра полыхнула прямо перед носом, разбивая кокон ранее, чем сенбоны достигли цели. Осколки и целые груды застывшей ловушки отбили атаку Кебари Сенбон. Вместе с тем боль разливалась раскаленной магмой по плечу, а демоническая чакра сжигала одежду. Казалось, я — вулкан, который взорван. — Гогьё Каиин, — произнес Джирайя, холодными пальцами, совсем ледяными на прожженной коже, касаясь плеча. Он приложил всю пятерню и пустил по ней поток синей чакры, от которой отступали лавовые реки демонической энергии. Я прикрыла глаза, наслаждаясь прохладой ветерка, и медленно раскрыла. Боль отступала, а страх был сожжен. Стоило посмотреть на крестного, как я разглядела в складках на его лице некие страх и тревогу. — Ты сталкивался с Орочимару? — его голос так и выдавал мольбы владельца, шепчущие: «Скажи, что нет, я, должно быть, только ошибся». Чтобы ответить, мне пришлось отвести взгляд. Я не могла видеть его реакции, это причинило бы мне большую боль, чем чакра демона. — Да. Змей прокрался на Чунин Шикен и притворился девчонкой. Он охотился на Саске, и я знал это. Поэтому увел команду подальше, пока мои клоны захватили его в барьере. — Учиха, значит? — еще я знала, что Джирайя следил за бывшим товарищем и надеялся вернуть. — Получается, он тебя потом нагнал и поставил метку? — я мотнула головой и все еще старалась не смотреть ему в глаза. — Змей укусил клона, — я опровергла догадку Санина, чем привела его в логический тупик. Я сама бывала в нем. Ведь ничего не сходилось. Многие события, да та же метка, шли наперекор логике. Само мое нахождение в теле Наруто — уже аномалия, — когда клоны исчезают, я перенимаю их опыт. Видимо, проклятая печать тоже стала опытом для меня. — Ты пользуешься техникой Ниндайме, неудивительно, что последствия необычные. Ты должен быть осторожнее с Каге буншин но дзюцу. Никто, кроме Тобирамы Сенджу, наверняка не знает про эту технику. А что касается метки, я снял печать пяти элементов. Должно помочь. А теперь продолжим тренировку, — мне пришлось посмотреть на крестного, — смотри на меня, как на соперников. Мне удалось выбраться из двойной трясины, но не увидеть в лице Джирайи Гаару или Неджи. Но это не помешало нам закончить тренировку. На душе стало легче, когда мы с ним разошлись. Теперь печать не должна была тяготить, и мысли о предстоящем экзамене не казались такими тяжелыми. После тренировки я развеяла барьер и направилась в продуктовый магазинчик. Запас еды подходил к концу, да и надо было купить гостинцев для Карин. Я ждала дня, когда она очнется. Вина перед ней все еще давала о себе знать, и я хотела помогать ей всем, чем только смогу. Но она до сих пор не приходила в себя, и я отдавала все фрукты Року Ли. К нему я так же старалась не наведываться с пустыми руками. Я почти все время ошивалась с Джирайей, требуя тренировок и не давая следить за красотками. В такие моменты старик сбегал к Цунаде в госпиталь, где они, в тайне от Шизуне, распивали саке, но я быстро находила там учителя и заставляла идти со мной. Оба Саннина были из-за этого недовольными. Но Сенджу довольно быстро находила плюсы: например, что ей одной доставалось больше саке, чем в компании Джирайи. В спокойные дни я встречалась с друзьями, остальных мы навещали в больнице. Карин под чутким лечением Цунаде пришла в себя до начала третьего этапа. И я примчалась к ней сразу же, как только в мой дом ворвалась моя команда ирьенинов. Оптимизм Сакуры передался и Саске, поэтому оба были радостными и восторженными, чуть ли не под ручки тащили, делясь радостными впечатлениями об их успехе. А вылеченная Узумаки была явно маленькой победой в их новой профессии. — Как ты? — спросила я, присаживаясь на край белого одеяла, которое больше не сливалось с тоном кожи сенсора. Она сощурилась, пытаясь разглядеть меня, но я не стала ее утруждать и нагнулась ближе. — Я рад, что ты в порядке, сестренка! Она смутилась от того, что находилась так близко ко мне, отпрянула, сложила руки на груди и фыркнула: — Какой же ты мне родственник, если мы даже не из одного клана? — голос был бодрым и звонким, я была так этому рада, ведь это значило, что она полностью восстановилась, что даже не растерялась и на полном серьезе заявила: — Сестренка. Узумаки надо держаться вместе, — говоря это, я сжала ее маленькие пальчики в ладонь и широко улыбнулась. Я расслышала, как у нее участился пульс. К щекам прилил румянец. — Ничего подобного. Она сторонилась меня и почти не шла на контакт ни с кем. Только Сакура сразу смогла найти к ней лазейку и, когда делала обход по палатам, частенько засиживалась с ней. Девчонки долго разговаривали, а я сидела рядом с ними и могла расслабиться. Иногда мне удавалось вставить в их болтовню пару реплик. Но особо не встревала. Я чувствовала, что Узумаки еще потянется ко мне, и ждала этого, не желая давить на нее. — Как ты смотришь на то, чтобы проведать Хинату? — в один из вечеров спросила меня Сакура, когда я заглянула в больницу проведать Карин. Мою родственницу со дня на день должны были выписать, и я думала предложить ей пожить у меня. Но Харуно меня от этого отговорила, аргументировав это моей «страшной» квартирой и единственной спальной комнатой. И добавила, что уже договорилась со своими родителями о том, чтобы Карин пожила у нее. Я удивленно взглянула на подругу и вдруг уловила смысл ее слов. Хината! Точно! Как я могла о ней забыть! Сконфузившись, я пожалела, что сама не догадалась предложить пойти к Хьюге и лишь неловко кивнула. Заметив мой подавленный вид, она улыбнулась и понимающе, без осуждения, потрепала мои волосы. Потом резко несильно дернув их, она убрала руку и, вскинувшись, игриво добавила: — Давай сегодня, пока солнце не село! Кинув взгляд на небо и клонившееся к горизонту солнце, я ответила: — Тогда нам нужно поспешить, — и выпрыгнула в открытое окно, заставляя ее последовать за мной. Хьюги нас приняли холодно. Не то, что к Хинате, в квартал не пустили! Сказали что-то про то, что до полного выздоровления наследницы мы не имеем права ее увидеть. И что мы поздно пришли. И правда, когда мы добрались ко входу, солнце уже начало скрываться за крышами домов и верхушками деревьев. — Черт! — про себя ругнулась я, пнув ногой ближайший камешек. — Чего это ты такая спокойная? Посмотрев на подругу, я убедилась в полнейшем отсутствии какого-либо негодования на ее лице. Зато вдруг заметила лукавую искорку в глазах. Мгновенно заинтересовавшись, я резко остановилась и выжидающе уперла руки в боки. — Что ты уже задумала? — М-м-м… — протянула Сакура, задумчиво приложив палец к губам. — Не здесь. Пошли к Карин. — Эм, ладно, — обескуражено произнесла я и поспешила за ней.***
— Как на счет проведать Хинату самостоятельно? Без разрешения, то есть, — едва мы достигли палаты моей родственницы, выпалила девушка. Для формальности постучав, она, не дожидаясь ответа, зашла внутрь. Как оказалось, Узумаки не спала, задумавшись, она стояла у окна. Лучик света с коридора заглянул в неосвещенную палату, заставив Карин обернуться. Локоны ее волос загорелись медью в свете заходящего солнца. Я никогда не задумывалась, отчего у Наруто волосы цвета плавленного золота, тогда как он из Узумаки? Это была очередная тайна друга, которой я не знала, но я хочу ее раскрыть. — Это вы? — чуть удивленно спросила она, однако потом, решив казаться такой же неприступной и надменной, с толикой высокомерия произнесла: — И чего вы так поздно? — Извини, — виновато почесала затылок я, — есть к тебе предложение. Она на мгновенье замялась, но, подавив это чувство, заинтересованно спросила: — И какое оно? Сакура вновь взяла все в свои руки. — Мы хотим проведать Хинату. Но нас к ней не пустили. Ты же сенсор, да? Чувствуешь чакру людей и все такое. Можешь нам помочь обойти Хьюг? — с запалом произнесла она, чуть подавшись вперед. Наступила тишина, иногда прерываемая лишь шумом и голосами из коридора. — Хорошо, я помогу, — спустя минуту раздумий ответила Карин. Переглянувшись с Сакурой, мы не смогли скрыть предвкушающих улыбок. — Тогда пойдем завтра ночью, тебя уже выпишут к этому времени, — уверенно добавила Харуно.***
— И куда это мы так поздно собрались? — тишину разрезал до боли знакомый голос. Резко обернувшись, я увидела перед собой наглую ухмылку и аж отшатнулась от неожиданности. — Киба? Ты что здесь забыл? — недовольно прошептала Сакура в двух шагах от меня. Мы находились в лесу, на окраине деревни, как раз недалеко от квартала Хьюг. Только вот пробраться внутрь с нашими нынешними возможностями для меня казалось немного… странным. Хотя чем черт не шутит! — У нас с Акамару тренировка, — гордо произнес Инузука. — Так поздно? — невольно приподняла бровь в удивлении я. — Это ее особенность! — чуть громче, чем следовало, сказал парень. — Ш-ш-ш! — дружно зашикали мы, заставляя его замолчать. — Так куда вы собрались? — тихо спросил он. Переглянувшись с Карин и Сакурой, я, с обоюдного согласия, ответила: — Решили проведать Хинату. Только нас к ней не пустили. Но мы все равно хотим ее увидеть. — Меня тоже не пустили к ней, — хмуро молвил шатен. Но долго унывать он не умел, а потому почти сразу, к нашему удивлению, заявил: — Тогда я пойду с вами! — Что?! Чем нас больше, тем легче обнаружить! — попыталась аргументировать отказ Харуно. Она так яро загорелась этой идеей, что откинула прочь прежние издевательства над парнем. — Тогда мы разделимся, — впервые я услышала разумную мысль от Кибы. По крайней мере, в этом возрасте. — Я могу быстро обнаруживать людей из клана, и мы можем пройти незамеченными. Что тебе стоит взять меня с собой, Харуно? — Ладно, — сдалась Сакура, — пошли, пока нас еще кто не обнаружил. Но пройти дальше ста метров нам, похоже, не судьба. Чуть пройдя вперед, наша команда наткнулась на Шикамару и Чоджи. Что те делали в этой части леса и в такое позднее время, мы решили не спрашивать, а просто прошмыгнуть мимо. Как мне показалось, мы успешно скрылись в кустах неподалеку, но тут прозвучал четкий и недобрый голос Шикамару. — Думаю, вам следует добровольно выйти из засады. Тень! Черт возьми, моя тень была видна! Сквозь то небольшое пространство между кронами деревьев проникал лунный свет, и край моей тени был виден. Не успев до конца довести эту логическую цепочку в голове, я уже вышла из нашего укрытия. Против своей воли. Я начинала недолюбливать клановые способности Нары. — Наруто? Что ты здесь делаешь? — друг был удивлен, обнаружив меня. А чего он ждал, врага? Так неумело прятаться могла одна я. Техника отпустила меня, и я с неловкой улыбочкой уставилась на друзей. Предстала иная проблема. И что им говорить? Рассказать все или что-то про «заблудился»? Положение вновь спасла Сакура. Она с досадливым вздохом вышла за мной и, любуясь на удивленные лица двоих из команды ИноШикаЧо, повела рассказ о «секретной» операции. Скептический вздох со стороны Шикамару и заинтересованный взгляд Чоджи показали их отношение к происходящему. И стоило ожидать, что они эту идею поддержат — во времена Академии компания мальчишек и не такое устраивала. Чожди доказал мои догадки: — Слушай, пошли и мы? — хрустнув чипсами, предложил Акимичи. — Я, конечно, хорошо отношусь к Хинате, но не думаю, что нам удастся это провернуть. Как я понял, среди нас один сенсор, один щит и-и… просто желающие проведать Хьюгу, — лениво молвил Нара, чем немало обидел меня и Сакуру. Чоуджи давно привык и не особо обращал на это внимания. — Поэтому, учитывая способности клана Хьюг, нам не удастся эта затея. — Да ладно тебе, делать все равно нечего, — воспротивился Чоджи. — Так вы идете, или мы будем ждать их всю ночь?! — недовольно шикнул Киба, под поддерживающий «гав» Акамару. Он действительно волновался за Хинату и хотел ее проведать. Наши испытующие взгляды, обращенные к Нара, заставили его хлопнуть себя по лбу и тихо прошептать: — Я еще об этом пожалею… — Но вслух он лишь ответил: — Ладно, пошли уже. Моим мнением прибавление в команде особо не интересовалось, да чего уж там, я и сама не поняла, как из компании меня, сестрицы и Сакуры мы переросли в небольшой отряд. А когда до меня это дошло в полной мере, я поняла, почему куноичи не хотела идти целой толпой. Дело в том, когда ты один идешь по лесу, вдоль охраняемой территории, тебя каждый хруст веточки, или неосторожный выдох может выдать, а здесь, внимание, шесть человек! И, кажется, каждый пытался отыскать самые хрустящие палки под ногами, чтоб наступить на них и прям за милю было слышно любой шаг. В придачу у Акимичи в руках была шелестящая пачка из-под чипсов, всякий раз, как он вынимал чипсы, мой острый слух добавлял к этому сотни децибел. И из-за этого я считала, что нас уже все в округе слышали, а охрана клана Хьюга только дожидается момента, дабы словить нас, нерадивых шпионов. Видимо, мое звериное чутье меня лишь обманывало, ведь мы сумели вплотную подойти к границам поместья. Оно было обнесено стенами, и пересечь их не составляло труда. Я только удивлялась, для чего они вообще нужны? И впрямь, нам не потребовалось особых усилий оказаться на территории поместья, но вот дальше все оказалось сложнее, чем мы думали. По двору ходили мужчины, исполняя пост. Их додзюцу не было активировано, видимо, не желали напрягать зрение. Однако им ничто не мешало привести бьякуган в действие, если они заслышат хоть один шорох. Мы не разговаривали. Шикамару и Сакура жестами раздавали указания, и отряд разделился на две команды, под их руководством. Я и Карин попали под крыло куноичи, Узумаки выполняла роль сенсора, а у Нары эта участь перепала Кибе — с его зрением, слухом и обонянием это было несложно. И под таким руководством мы, скрыв поток чакры стали обходить дома. Постройки были невысокими, в один этаж, что некоторое время играло нам на руку, ведь их гораздо проще обыскать и остаться незамеченными. Мы старались не рассматривать шиноби в ночных рубашках, пока они спали. Лишь осторожно отодвигали седзи и смотрели, нет ли в комнате Хинаты. Позади были уже три дома, как мы оказались замечены. Мой нюх уловил посторонний запах, быстро приближающийся к нам, и я знаками приказала подругам скрыться за следующим домом. Оттуда можно было быстро дойти до ограждения и уйти. Сама же я ушла в противоположное направление, чтобы прикрыть их отход. Учитывая скорость неизвестного Хьюги, он заметил меня, и я поспешила создать клона и послать его ко второму отряду. — Стоять! — не успела я сделать и шага, прямо передо мной оказался Неджи в полной боевой готовности. Один выпад с его стороны, и мне пришлось резко отпрыгнуть назад. — Стой, это я, Наруто! — подняв руки в примирительном жесте, сказала я. Подняв взгляд на противника, я внезапно заметила, что Неджи был без банданы. Я прекрасно знала о печати, которой «проклинают» побочную ветвь Хьюг, но мне очень не хотелось рассказывать ему о причинах моего здесь присутствия и давать возможность заметить остальных. Значит, нужно сконцентрировать его внимание на себе. — Что это? Его глаза на мгновение удивленно расширились, а потом он молниеносно достал из подсумка какую-то повязку и скрыл печать на лбу. — Не твое дело, — буркнул Хьюга, принимая надменный вид. Кажется, я снова вспомнила, почему тогда на него разозлилась. — Что ты здесь забыл? Черт, мне не удалось надолго его отвлечь. Надеюсь, остальные уже покинули этот квартал, иначе сейчас Хьюга поднимет такую бучу… Ох, чую, и достанется мне от Хокаге… Что же, скрывать что-либо не имеет смысла, так что: — Я решил проведать Хинату. Она уже давно не появлялась на улицах Конохи, а в ваш квартал нас… в смысле, меня не пустили, — выпалила я на одном дыхании. Он недобро нахмурился, что однако не скрыло презрения и высокомерия в его глазах. Я уже приготовилась к худшему, зло сверля его взглядом. Однако ответ, последовавший за этим молчаливым противостоянием, меня изрядно удивил. — Хината еще слаба. Ей не позволяют далеко и надолго уходить, и ее хорошо охраняют. Я поражаюсь, как ты вообще сюда добрался. Или ты работал не один? — приподнял бровь в удивлении Хьюга. — Э-э, один. Один! — все же мне не удалось на достаточном уровне сохранить самообладание, и носитель додзюцу что-то заподозрил. Однако, к еще большему моему недоумению, и словом об этом не обмолвился. Он лишь хмыкнул, развернулся и на прощанье бросил: — Уходи, пока тебя не заметили. Тихие шаги раздались в тишине, и юный Хьюга скрылся за поворотом. Я еще несколько секунд стояла, ошеломленная его внезапным порывом доброты, и лишь когда почувствовала возвращение клона, передавшего мне информацию о друзьях за границами квартала, пустилась к выходу. Я поняла одну важную вещь — теперь я просто обязана получше узнать про эту их клановую печать и найти способ снять ее. Тогда, я уверена, мне удастся заполучить в лице Неджи нового союзника и друга. Несмотря на нашу неудачу, объяснение которой легло на мои плечи, операция по проникновению в неприступный, как нам раньше казалось, квартал Хьюг подняла всем настроение и домой мы шли с улыбками на лицах, веселились и шутили. С Кибой мы по-честному препирались, не желая отступать от вражды, якобы существующей между нами. Это было весело: собачник огрызался, а я его подначивала. Зачастую в наши перепалки встревала Сакура, начинала шутить над Инудзукой. — Ки-иба-кун, тут кто-то мячик кинул. Ки-иба-кун, а ты слышал свист? Тогда почему еще здесь? Ки-иба-кун, а ты блохи вычесываешь? Она издевалась над парнем всю оставшуюся дорогу, заставляя нас давиться от хохота, а Кибу — краснеть пуще напарницы. На какой-то момент мне даже стало его жаль. Он терпел, долго изображая из себя джентльмена, и не отвечал Сакуре, но потом не выдержал и громко рявкнул: — Ладно, давай устроим спарринг! Там и увидишь, есть ли у меня блохи и как остры мои зубы! — глаза куноичи азартно сверкнули в свете взошедшей серебряной луны масляным блеском, и меня это не на шутку переполошило. Она уже готова была ответить. — Нет, никакого спарринга. Если тебе некуда девать силы, я с тобой сражусь, — парень усмехнулся, а Сакура запротестовала. — Мы уже давно когти точим, чтобы вцепиться в глотку друг друга, так давай их испытаем, — он оскалил ряд белоснежных зубов в устрашающей ухмылке. — Завтра, в три часа дня встречаемся на площадке нашей команды. — По рукам, — согласилась я. Нам надо было выпустить пар и наподдать другому, чтобы усмирить гордость и признать, что мы — друзья. На перекрестке мы разошлись. Акимичи и Нара пошли одной дорогой, Сакура и Карин — другой. А я направилась домой, чувствуя, что день не прошел зря. Да, мы не попали к Хинате, но зато после этого боя все должно было утрястись. С этими мыслями я, игнорируя лестницы, с улицы запрыгнула в окошко квартирки и рухнула на кровать.***
День встретил мое пробуждение приветливо: улицы заливало солнечным светом, ветер был спокойным и уравновешивал зной. Тело ломило после неправильного сна. Кажется, организм тоже не оценил то, что мы ворвались в поместье Хьюг, и сейчас отзывался головной болью. На скорую руку я позавтракала и готова была выйти на улицы, которые оказались многолюдны. Но на глаза не попадался никто из знакомых. Ни Ино, ни остальных членов ее команды я не встретила. Не говоря уже о Саске. С ним я последний раз встретилась, когда он с Сакурой потащил меня в госпиталь, к Карин. Больше мы не пересекались. Я была уверена, что он тренируется. У него на эту тему существовал больший бзик, чем даже у меня. Например, только попав в ученики к Цунаде, успел выжать из нее все соки, после чего женщина и пряталась с Джирайей за бутылью саке. Ну, как пряталась, скорее нашла в лице Учиха повод выпить. Поняв, что Сенджу особо не запряжешь, Саске пересел на другую темную лошадку, на нашего сенсея, если быть точнее. И доставал уже его. А большего мне о нем и не доводилось узнать. Задумавшись о теме, я и не обратила внимания, что ноги привели меня к моему дому. Времени до спарринга с Кибой было предостаточно, и я решила навестить Сакуру. Заходить через дверь было не в стиле приобретенных привычек, да и видеть недоверие в глазах родителей мало хотелось. Я забралась через окно. — Привет, Сакура, — заранее протянула я, еще не залезая в комнату, чтобы не было конфуза, как увидеть ее переодевающейся. Не услышав ответа, я забралась внутрь. — И тебе привет, — я очень испугалась от приветствия, уж больно неожиданным оно было. Его мне адресовала родственница, сидя на постели Харуно и держа в руках баночку лака. — Напугала, сестрица, — фыркнула я и села на край кровати. Карин ни слова не сказала, только открыла лак и стала наносить его на ногти. Она придерживалась от меня стеной отчуждения, что меня немало коробило. — Чего же раньше не ответила? — Так ты же не ко мне обращался, — бросила Узумаки, даже не глядя на меня. Ее холодность и стервозность отбивали желание говорить, но было достаточно неловко просто сидеть рядом с куноичи и не обмолвится ни словом. К тому же мне надо было узнать, где Сакура, что я и сделала. Карин сказала спуститься вниз и даже не обернулась, когда я затворила дверь. Было чуждо и одновременно радостно спускаться по лестнице, смотря на стены родного дома, видеть повешенные рамки с фотографиями и видеть на них не себя. Снимки отличались, на них была другая Сакура. Она шире улыбалась, брала родителей за руки и в глазах читалось неподдельное счастье. Одно не менялось: родители счастливо приобняли меня на семейных снимках. И я ощутила, что не ценила их. Оторваться я смогла, только когда на плечо легла маленькая ладошка. — Скучаешь? — прозвучал заботливый голос. — У меня будет время побыть с ними, когда ты устроишь пирушку после Чунин Шикен. Ты о ней еще не забыла? — Харуно улыбнулась, и я ответила ей, грусть немного отступила. Но полностью развеялась только после того, как я пошла на встречу с Кибой. Время неуклонно достигало трех дня. Я перевалилась на подоконник, поблагодарила Сакуру и Карин за компанию и очутилась на улице, удачно спрыгнув на землю. Где находился полигон, куда сказал идти Киба, я знала чисто ориентировочно. Привел меня к собачнику мой нюх. Инудзука уже разминался там, когда я пришла. А, завидев меня, он оскалился и направился ко мне. Я не успела толком оглядеться, но сумела разглядеть деревянные манекены и мишени для бросания оружия. — Будем сражаться, пока кто-то первым не сдастся? — спросил парень, и я кивнула. — Ну, тогда давай, нападай. Зря Киба дал мне первый ход. Я тут же его использовала, в мгновение ока выудив кунаи и леску из подсумка. Метательное оружие было напитано демонической чакрой. Инудзука с достаточно хорошо развитой скоростью и ловкостью уклонился от них. Один расцарапал ему лодыжку, порвав штанину. Даже издали рана казалась обожженной. Но парень не обратил на нее должного внимания и продолжил биться. Киба опустился на четвереньки, когти его удлинились и разбередили землю, а и без того звериные зрачки вытянулись. Парень выглядел устрашающе. И это он еще сражался без Акамару. Парень, развивая невероятную скорость, понесся на меня. Я пыталась уклониться, но у меня это не всегда выходило. Несмотря на то, что его нога была слегка поджата — сказывался удар чакры Лиса, — Киба сильно бил и расцарапал мое тело. Я едва могла разглядеть его передвижения по полю. Я готовилась блокировать его сзади, в то время как он нападал спереди, вцепляясь в плоть острыми клыками, кажется, шутки Сакуры про вставную челюсть были чересчур глупы. Я вдыхала воздух полной грудью, от чего даже ширились ноздри, и улавливала след от чакры соперника. И лишь это мне помогло не стать избитой. Зрение было недостаточно хорошим, а слух оказывался обманут из-за ложных кругов парня вокруг меня. Парень пах собаками, банально для собачника. Причем запах был сильным, как у уличного пса. Хотелось полить его мыльной водой и хорошенько оттереть запашок. Но я вытерпела, так как он был маленьким маяком для того, чтобы я могла напасть. Пришлось поджидать, дабы уловить запах, а уже с его помощью движения парня. Леска была сжата меж пальцев. Я терпела град ударов от Кибы, насчитывала черед его ударов. Но, как только представилась возможность, бросила толстую нить на раненную ногу парня и потянула на себя. Послышался характерный хлопок тела о землю. Киба вцепился руками в землю и только не скулил, а так был очень похож на пса в западне. — Сдаешься? — усмехнулась я, стирая кровь с ссадин на лице и переводя дух. Инудзука оказался проворнее и поверг меня в шок, перекусив леску одним укусом острейших зубов. Моя рука уже ощутила их бритвенную остроту. Я потеряла его из виду, но ничто не помешало мне начать его выслеживать. Я чувствовала себя охотником, и мне не нравилось чувствовать, как сердце от волнения бухает о стенки желудка. Ни одно чувство не помогало обнаружить соперника. И я решила тоже скрыться. У нас была битва звериных инстинктов. Лис сошелся с псом. И он выигрывал это противостояние, накинувшись на меня со спины и вгрызаясь в шею. Я едва смогла увернуться, с силой надавив стопой на больную ногу. Инудзука отступил и тоже зашелся в одышке, едва переводя дух, но глаза его продолжали гореть огнем битвы. — Так ты говорил всерьез про глотки? — засмеялась я, проводя пальцами по следу от его зубов. И добродушно усмехнулась, понимая, что мы перевели пар: — Вот ведь псина. — Сам-то не лучше. У меня так ни разу раны от Акамару не горели. Что с твоими кунаями? Нам хватило одного спарринга, чтобы найти общий язык. Мы шли как лучшие друзья, болтая обо все на свете: о проделках в Академии, когда Шикамару, Чоджи, Киба и Наруто доводили Ируку, и я будто чувствовала себя на месте Узумаки, его воспоминания зажигались яркими вспышками кадров. Акамару шел рядом и добродушно вилял хвостом. Я поддерживала парня под руку, его нога была обожжена. — Айда к Сакуре, если не хочешь получить ожог, — Киба сконфуженно перекосил лицо, я зауважала Инудзуку еще больше. Он тоже не любил больницы. — А я говорила, что не поддерживаю эту затею, — отфыркивалась, словно кошка, Сакура и сдирала поврежденные лоскуты кожи с лодыжки. Дома у нее оказалось полно хирургических инструментов и антисептиков. Нас с Кибой аж передергивало, когда ирьенин копалась среди груды металла. Шатен едва сдерживался на месте, он вцепился в диван руками и здоровой ногой, а я насела на него, удерживая за корпус. — Ну да, ты всего-то хотела проиграть у меня, — собачник хитро сощурил глаза, но совсем скоро ему пришлось перекосить лицо от того, что девушка залила его рану антисептиком. — Ты хотел сказать «выиграть»? — мило улыбнулась Сакура. Парень не повел и бровью, стоически доказывая свое мнение. Но стоило Харуно вспомнить старое-доброе обращение, как он, не ожидая ничего хорошего, отступил: — А, Киба-кун? Шатен насупился и обвел взглядом комнату, пока тот не наткнулся на девушку, также сидящую в гостиной. — Слышал, ты пробыла в отключке? — он обратился к Карин, но та и не слышала его; внимательно изучая книги в доме Сакуры. Он принюхался и облизнулся. — Да ты ела данго! Карин расслышала его и мигом смутилась, утирая губы ладонью. Но после стоически нас игнорировала, либо же отвечала просто и лаконично, истинно надеялась, что мы отвяжемся. Девушка ни к кому из нашего окружения не питала симпатии. По крайней мере, видимой. Вспоминая прошлую нашу жизнь, где маленькая куноичи из клана Узумаки была спасена от нападения медведя Саске, я рассчитывала, что и сейчас она будет питать к нему временами нездоровый интерес. Но Карин меня удивила. Саске и Цунаде она благодарила одинаково отстраненно, не собираясь доверять незнакомцам из другой деревни. С другой же стороны и Учиха с Сенджу не жаждали оваций, как бывает с тем же Кьюби, а только пожелали ей хорошего самочувствия. Однако стычка между другом и сестрицей была, и я даже не поняла, чего они не поделили. А спросить не представлялось возможности. Оба держались особняком. Глядя на Карин, я задумывалась над многим. К примеру, как изменится привычный уклад жизни с новым другом? И кого тогда под опеку возьмет Орочимару? А чаще над тем, что Узумаки в деревне — посторонняя. Последняя проблема долго мучила меня, кажется, я всю ночь ворочалась и, как совсем уж потрепанный временем и войнами шиноби, сетовала на то, что за окном шумно. Ночь и впрямь выдалась беспокойная. Звезды горели ярче обычного и были готовы заглушить даже самые громкие байки джонинов, вернувшихся с миссии. Чертов лисий слух, он имел и отрицательные черты! Сомкнуть глаза я смогла ближе к рассвету, когда небо окрасилось кровавыми пятнами, а потом, словно отряхнулось от пролитой ценной жизненной влаги, и стало лазурным. Проспала я недолго, но и этих часов хватило для того, чтобы перевалиться с постели, лично поприветствовать тонкий слой пыли на полу и нашарить на нем же тапки и отправиться на кухню, за совсем не свежим молоком, которое окажется вылитым в раковину. — Какие растраты! — фыркнул Лис. Его высказывание меня так рассмешило, что я не удержалась от ответа: — А что, тебе тухлеца захотелось? — биджу не стал иронизировать в отместку, только завел старую-добрую байку о не накормленном и ждущем мяса великом демоне. Заваренный на скорую руку рамен и чашка горячего чая взбодрили меня, и я была окончательно уверена, что не стану зевать на протяжении всего дня. А путь пролегал нелегкий и долгий, продуманный на целый день вперед. Завела меня дорожка к Резиденции Хокаге. Здание было просто огромным, я и отвыкла от него. А ведь как часто я приходила в него, чтобы помогать Цунаде, и не счесть всех дней. О наличии здесь Анбу я, разумеется, знала, и моего чутья было достаточно, чтобы знать, где, сколько и даже было возможно прикинуть возможности каждого бойца, что отбило всякое желание заходить внутрь. И гениальное решение проблемы пришло достаточно просто: наученная опытом с Саске и его шторами, которые мне пришлось-таки купить другу, я подумала, что ввалиться в окно не такая плохая идея. Кто же знал, что как только моя нога ступит на ковровую дорожку, как какой-то увалень, старше и тяжелее меня, завалится со спины и опрокинет меня? — Старик, это что еще за штучки? — брякнула я, стараясь угодить одному из свиты АНБУ по болевым точкам. Но ничего не вышло, он не отпускал меня и даже завел руки за спину, давая возможность второй раз за день насладиться душным запахом немытого пола. — Отпусти его, — размеренно и спокойно сказал Сандайме. Его голос был таким равнодушным, но стоило мне ощутить себя свободной от оков тяжелых рук, как я расслышала легкую и невесомую заинтересованность в словах Сарутоби-старшего: — Что привело тебя сюда? Неужели хочешь взять миссию? Я на миг замерла. Мысли копошились и роились, будто жужжащие пчелы, и рвались одна вперед другой. Хотелось поведать о многом, но сделать это, не привлекая огромного внимания, мне бы не удалось. Я закусила губу и сумела поднять взгляд, я физически чувствовала, что он получился невероятно тяжелым. Мужчина подался несильно вперед, а в его дрогнувшем выражении лица было что-то необъяснимое. Он заговорил первым, не дожидаясь каких-то действий с моей стороны. — Наруто, ты опять хочешь поговорить о своих родителях? Ты же знаешь, мне тяжело тебе все объяснить. Вот дождись совершеннолетия… Горло спер огромный ком. Слова вязли в слюне, закрывая воздушным потокам проход к легким. Перед глазами замелькала картина, еще совсем живая и отобразила незажившую рану, и из нее по-прежнему сочилась кровь. Лицо Сандайме на ней гораздо моложе, но и мужчина там будто бы совсем иной. Он смотрит глаза в глаза, неотрывно. А на вопрос мальчишки с ворохом золотых локонов молчит, и отсутствие слов складывается в морщинки возле губ. Хирузен затягивается дымом от своей трубки и не решается сказать хоть слово, теряя контакт глаз. Мальчишка уже не глядит, лишь ждет хлопка двери. Голова кружилась и трещала по швам. Такое чувство, что более болезненного воспоминания быть не может, и дышать все еще трудно. Неизвестно откуда берутся силы не сжать ладони у груди, чтобы унять ноющее сердце и залатать рану, а только говорить все, что могу, дабы избежать разлития кровавых рек товарищей и сограждан. — Нет, старик, — голос звучит весело и беззаботно, но натянуть улыбку не выходит. Мышцы одеревенели от невыносимой боли, что разлилась по крови ядом. — Я тут слышал, как дядьки говорили о Суне, — уголья глаз, обтянутых морщинистыми мешками век, загорелись тревогой, взгляд дрогнул, но не успела я продолжить, как дверь была едва не снесена с петель, а стремительно приближающиеся шаги едва не оглушили. — Я превзойду тебя, старик, и стану Хокаге! — возмущению говорящего было не занимать, как и громкости речей. Не хотелось оборачиваться, знала, что только один ребенок мог бы зайти в этот кабинет и не быть схваченным охраной, но голова непроизвольно повернулась на звук падающего тела. Малец, еще даже не генин, запутался в ткани шарфа, длина которого превышает его собственный рост. Я узнала в его округлом личике друга Наруто по проделкам. Заведенная о мечте стать Хокаге речь завела какой-то механизм, лишающий меня воли действовать самостоятельно. А наблюдала будто периферийным зрением. Руки сами потянули Конохамару за шарф, на один уровень с глазами. Как и уста не желали смыкаться, а твердили о том, что Хокаге становится не тот, кто этого желает, а тот, кого признают. А когда наваждение исчезло, мальчик выпутался из моей хватки и, глядя крайне самоуверенно, не смотря на свое положение, заявил: — Тогда я вызываю тебя на бой, слабак! — только он было хотел высунуть язык, поддразнив этим меня еще больше, как я не сдержалась, и Конохамару отхватил затрещину. Глаза его вмиг округлились, ведь он до последнего считал, что я на него не подниму руку, ведь он — «достопочтенный внук». Не успела я и рта раскрыть, как в кабинет ураганом ворвался сенсей младшего Сарутоби, успел принести извинения перед Хокаге, пронзить меня недовольным взглядом и так же быстро исчезнуть. На мгновение закралась мысль, что это не Резиденция, а проходной двор — заходи любой. Старика не задело мое легкомысленное отношение к его внуку и вольность действий. Куда больше его интересовало, что я могу рассказать, о чем он мне и заявил. Пришлось сыграть на своей дурости. — А? Дядьки что сказали? О сверхсекретной операции, я тоже с ними хочу! — бровь взметнулась вверх. Я смогла посеять тень сомнения в его разуме, осталось обеспечить хорошие условия для прорастания мысли в нужном русле. — А вот гости из Суны, те сильные ребята с экзамена, ты их видел, старик, носили траур и как-то обмолвились про смерть Казекаге. Значит, от их деревни никто не прибудет, да? Или нового Казекаге отправят? — Сандайме погрузился в раздумья и замолк, даже не притрагивался к трубке. Теперь нужно было лишь подать легкую информацию и быть свободной на время от дел. — Нашлась девочка из моего клана, можешь ведь оставить ее в Конохе? Он рассеяно кивнул, но я была уверена, что была услышана. И только на пороге я вспомнила еще одну вещь. — А того парня из больницы уже проверили? С которым я сражался? — нагруженный из-за меня Сарутоби не высказывал былого интереса и надо было как-то подогреть его интерес. Масло в огонь подлило вовремя всплывшее воспоминание. — Он нашей команде и на Чунин Шикен встретился. Представляешь, отбился от команды, а нам настойчиво помощь предлагал. Мы еще и кругами ходили вокруг башни из-за него, — тут он мгновенно оживился и задал вопрос: — С чего взял, что из-за него? — информация стала потихоньку усваиваться, руки уже потянулись к трубке, а взгляд был сосредоточен на мне. — Я ему только треснул — сразу нашли путь. А он еще в отключке провалялся, — теперь я была спокойна и могла уйти. Захлопнув дверь, я поняла, что зря, и все оставшиеся этажи шла с жутким ощущением дрожи по спине, что за мной следят. А стоило покинуть это паучье гнездо АНБУ, так легче стало. Было немного времени на отдых и тренировки, но я выжимала из них, а заодно и Джирайи, все соки. День экзамена подкрался незаметнее умелого хищника на охоте. Начало этого дня было сумасшедшим. Признавший меня соперником Конохамару целый день следил за мной, «умело» прячась за заборами и кустами, потом еще и эту короткую дорогу показал… В общем, добралась я с ветерком. Я еще вне поля сражения ощутила рев трибун. Руки сами потянулись проверить куртку, подсумок и карманы. Все было на местах, а я поспешила внутрь, где посреди внимания зрителей стояли юные генины в неполном составе без меня и опаздывающего, как и тогда, Саске. Его поединок ждали, оттого и перенесли на потом. А вот всех остальных ждали бои и поддержка толпы. Мне с трибун махали ладошками Сакура и Ино, рядом стояла Карин, близ них сидели Чоджи, Шино и Киба, а рядом чета Хьюга и выздоровевшая наследница в том числе. Окинув взглядом народ, я увидела и места Каге. Рядом с Хирузеном был облаченный в белые одежды мужчина. Надеюсь, старик все понял и будет готов. Меж тем начался бой между Шикамару и Темари, и я была уверена, что он, как и должен, отдаст ей победу. Раздумывать об этом не хотелось, было и так много мыслей. Я шла по балкончикам трибун, пока не добралась до ребят, где и провела весь матч между куноичи Песка и шиноби Листа. Сакура была сама не своя, все время оборачивалась к почетным местам правителей, была менее разговорчивой, с промедлением отвечала на вопросы. Я пыталась ее отвлечь и даже отважилась пошутить: — Не беспокойся ты, это же я в случае чего вырублюсь от гендзюцу, ты-то его развеешь, — но глядя на ее встревоженное лицо, я растеряла весь смех и просто несла чушь. Лишь немногим позднее я сообразила, что надо было ей рассказать о встрече с Хокаге. Это ее успокоило, и она стала спокойной и веселой, как до первого сражения третьего этапа. Нара оправдал мои ожидания, сведя поединок, как партию шоги, к обоюдно выгодному итогу. Имена неизвестных шиноби, пробившихся на этот этап, я пропускала мимо ушей. А участников было предостаточно, так как многие не отсеялись ранее. Сортировка случайных соперников была известна только Гекко. Наконец, я услышала свое имя. — Узумаки Наруто против Хьюга Неджи! Казалось, мы оба только этого и ждали. Подошло время экзамена, поединка и просто нужного момента. Зрители взревели, ожидая побоища. Все кричали, что гений обязан победить, и я только сильнее ощущала всю ответственность, возложенную на меня. Действительно, время подошло.