Маленький принц

      Тишина.       Арсений захлопнул входную дверь и прошёл внутрь, вдыхая аромат пустоты. Алёны больше здесь не было, как и не было ни одной её вещи. Ни помады, брошенной где-то в углу, ни мягких тапочек в коридоре, оставленных у порога. Ничего. Она ушла и ничего от себя не оставила.       Арсений никогда не думал, что от её ухода ему может быть не всё равно.       Дождь барабанил по стеклу, пока он вливал в себя кофе, смешиваясь с этой звенящей тишиной. Лучше бы скандал. Лучше бы крики, чем это.       Она просто тихо ушла и ничего от себя не оставила.       Арсений выдохнул и рухнул на диван, зарываясь пальцами в свои волосы.       Антон стирал влагу с щёк, проходя под его окнами и не решаясь подойти к подъезду. Хотелось уйти. Хотелось Арсения забыть, стереть его из своей жизни, чтобы обернуть время вспять и поставить всё на свои места.       Хотелось Арсения обнять. Чтобы тепло и спокойно. Чтобы так навсегда. Чтобы рядом.       Антон шмыгнул носом и набрал код, некогда данный Виктором, проходя внутрь подъезда. Одежда неприятно липла к телу, намокнувшая. Влага, впитавшаяся в ткань, каплями стелилась по кафелю.       Руки слегка дрожат, когда он звонит в дверь.       Арсений в квартире вздрагивает.       Она не могла вернуться.       Я же просил её отпустить.       Арсений поднимается и открывает дверь, не спрашивая, кто пришёл, и тут же цепляется удивлённым взглядом за Антона. Тот смотрит на него в ответ, мнётся, порывается что-то сказать, но с губ так ничего и не срывается. Арсений оглядывает его с ног до головы и, спохватившись, резко, хватая за предплечье, затаскивает внутрь.       — Господи, ты весь промок! — восклицает он, заглядывая мальчишке в глаза. — Почему ты шёл под дождём?       Шастун молчит и продолжает просто пялиться на него. Попов шумно выдыхает.       — Дуй быстро в ванную. Грейся. Я принесу тебе сухую одежду.       Арсений заталкивает его в ванную комнату и идёт в спальную, чтобы, открыв шкаф, лишний раз убедиться, что Алёна забрала всё. Тогда он, чтобы больше не смотреть, быстро хватает одну из своих футболок и домашние штаны и возвращается в гостиную, оставляя одежду на подлокотнике кресла.       Антон согревается под струями воды, пока Арсений наскоро готовит ему омлет и делает какао. Пока находится в некой прострации.       Сегодня для Арсения был слишком длинным. Сегодня показался каким-то нескончаемым. И его так хочется уже закончить.       Антон тихо приоткрывает дверь и хватает припасённую для него одёжку, снова прячась внутри. Арсений отходит. Арсений оттаивает.       Он здесь.       Он, чёрт возьми, здесь!       Что тебе ещё нужно?       Арсений встряхивает головой, приходя в себя.       Ну какая Алёна?       Антон снова выходит и боязливо ступает босыми ногами по паркету, направляясь к нему, и замирает под внимательным взглядом. Арсений сглатывает, и, ещё не успевая ничего обдумать, подрывается к нему, и заключает в объятия, впитывая его запах. Сразу становится так спокойно и легко, что даже смешно.       Антон тихонько шмыгает носом и жмётся в ответ.       — Павел Ал-лексеевич к ней приезжал... М-моей м-маме... — начинает шептать он Попову в шею. Зачем-то. — Он ей сказал, что мы с Вами... с тобой, — быстро исправляется Антон, — вместе. И она... сказала, чтобы я-я... ушёл.       Арсений слегка отстраняется, чтобы заглянуть мальчишке в глаза.       — Я-я не знал, к... к кому я могу уйти... кроме т-тебя.       Попов грустно улыбается и тянет руку к его волосам, смахивая чёлку с лица.       — Ты молодец.       — Он-на ненавидит м-меня... — мотает головой мальчишка.       — Это не так, — шепчет Арсений. — Она любит тебя.       Антон снова качает головой и утыкается носом в чужую шею вновь, прячась в чужих объятиях.       Просто скажи, что я тебе нужен.       Арсений прижимает его к себе, гладит спину и продолжает шептать что-то успокаивающее, пока Антон снова не отстраняется и не цепляется взглядом за его глаза. Арсений смотрит в ответ, пытается отыскать там что-то, потом блуждает по его лицу взглядом, пока не натыкается на его губы и теперь, не отрываясь, может смотреть только на них.       Антон это замечает. Сглатывает. Кадык дёргается вместе с Арсением.       Господи.       Это так сводит с ума.       Антон сам вдруг подаётся вперёд, касаясь кончиком своего носа чужого.       — Я-я, — Арсений облизывает губы, — могу?       — Да... — выдыхает Антон в ответ.       Попов окончательно стирает между ними пространство. Накрывает чужие губы своими, проходится самым кончиком языка между ними, лижет изнутри, на сомкнутые зубы натыкается. Шастун приоткрывает рот, позволяя проникнуть внутрь, встречая чужой язык и пряча свой.       Антон целоваться не умеет, что делать, не знает. Себя целиком и полностью в чужие руки отдаёт, и Арсений ему едва в рот не стонет, когда он слепо пытается отвечать. Губами медленно двигает, об чужой язык во рту трётся. Почти задыхается.       Удержи меня.       Арсений окончательно об Алёне забывает. У Арсения в голове лишь Антон, в мыслях лишь Антон. Он с Антоном и на губах, и в руках. Ему в Антоне раствориться хочется, в Антона врасти.       Шастун еле слышно стонет, когда Попов языком по его нёбу проходится и, слыша мальчишку, повторяет движение снова и снова. До белых звёздочек перед глазами, до шума крови в ушах, до окончательно сбитого дыхания. Антон задыхается, цепляется руками за чужую футболку и в последний раз касается своим языком чужого, прежде чем оторваться.       Арсений тяжело дышит, но всё равно снова легко чмокает его в губы перед тем, как отстраниться окончательно.       Антон легко смеётся.       — Что такое? — улыбается Арсений.       Но Антон не отвечает. Просто закрывает глаза и прижимается к мужчине всем телом.       Спасибо, что это был ты.

* * *

      Дождь затихает.       Антон разлепляет глаза от настойчивого звонка в дверь и поднимает голову с чужой груди, наблюдая, как моргает Арсений, пытаясь окончательно проснуться. Как он медленно поднимается с постели, целует его в лоб и направляется в коридор, морщась от назойливого звука.       Порог переступают не два незнакомца.       — Мама?.. Папа?.. — не понимает Арсений.       — Доброе утро, сынок, — здоровается Татьяна Николаевна и проходит в квартиру.       — Не такое уж оно и доброе, — подхватывает Сергей Сергеевич, идя вслед за женой. Арсений закрывает дверь.       — С чем...       — Василий Дмитриевич звонил. Сказал, что вы с Алёной расстались, — начинает мать, — но тонко так, знаешь, намекнул, что инициатором расставания был именно ты.       — Да. Даже сказал, из-за кого ты бросил его дочь.       — Серёжа!       — Что Серёжа? — возмущается отец. — Не я с парнем сплю.       — Серёжа!       Арсений уже открывает рот, чтобы заткнуть отца, но в гостиную неожиданно выходит Антон. Арсений видит: нервничает. Пальцы заламывает, с ноги на ногу переминается, губы эти свои прекрасные кусает и не менее прекрасные глаза прячет, дальше порога не заходя.       Сергей Сергеевич округляет глаза.       — Вот с этим, видимо, — заключает он.       — Сынок, я не понимаю. Алёна ведь такая хорошая девочка...       — И не мальчик.       — Серёжа!       — Да хватит, заладила со своим «Серёжа», — отмахивается мужчина и делает шаг к Антону. — Чем ты его так привлёк, а? Стонешь под ним хорошо? Или ты в качестве мальчика для битья, девочек же нельзя... Отыгрывается на тебе, да? Подойди, дай я на тебя посмотрю.       Сергей Сергеевич тянет к нему руку, подходить ближе начинает, и Антон весь сжимается, пока перед ним не возникает спина Арсения.       — Только тронь, — рычит он и чужую руку отталкивает. Мужчина усмехается.       — Защищаешь его?       Арсений нервно уголком губ дёргает и на отца смотрит так, что тому вмиг неуютно становится. Воздух словно от этого взгляда сгущается, искрами сыпется.       — Сынок... — шепчет мать.       — Пошёл вон из моего дома! — рявкает Арсений.       Сергей Сергеевич подаётся вперёд, но резко меняет траекторию, уклоняясь вбок, желая добраться до Антона. Арсений быстрее, снова возникает перед отцом.       — Даже не думай, — предупреждает он.       — Арс... — шепчет испуганно Антон за его спиной.       — Всё хорошо, солнце. Не бойся.       Сергей Сергеевич скалится.       — Как ты до этого докатился?       — Вон.       — Серёжа!       Мужчина не обращает внимания. Лишь на сына и смотрит.       — Ты не понимаешь, как всё серьёзно, да? — шипит он. — Не откажешься от него и не вернёшься к Алёне, и можешь считать, что у тебя больше нет родителей.       Антон сглатывает за спиной Арсения.       Мне не нужен сын гей.       Антона накрывает чувство дежавю. Антона всего изнутри пронзает, ломает, ему так больно становится. Он же сейчас Арсения потеряет. Попов же сейчас развернётся и скажет ему уйти. Он же его прогонит, из своей жизни сотрёт.       Арсений слишком часто выбирал его.       Достаточно.       Но Арсений просто спокойно улыбается в ответ и выдыхает:       — Значит, можете считать, что у вас больше нет сына.       — Щенок, — замахивается Сергей Сергеевич, но Арсений перехватывает его руку и отталкивает его от себя.       — Вон, я сказал! Или через минуту здесь будет вся моя служба безопасности, — теперь скалится он. — Они церемониться не будут.       Сергей Сергеевич презрительно оглядывает сына и бросает быстрый взгляд за его спину, но Арсений снова шагает в сторону, пряча Антона.       — Сынок... — шепчет Татьяна Николаевна, но всё равно уходит вслед за мужем.       Квартиру снова наполняет запах пустоты.       Я продолжаю кого-то терять...       Арсений оборачивается к Антону. Тот тут же оплетает его руками, жмётся так близко, как только может. Позволяет затмить этот отвратительный запах своим ароматом. Наполняет спокойствием.       Арсений обнимает в ответ.       ...обретая тебя.