Drag me down to the depths, you're my calamity
Тянешь меня на дно, ты — моё бедствие,
Your touch is burning agony
Твоё прикосновение — невыносимая агония,
I know I can't escape reality
Я знаю, что не могу убежать от реальности,
I'm falling into you
Я погружаюсь в тебя
Drag me down to the depths, you're my disharmony
Тянешь меня на глубину, ты — мой диссонанс,
The chaos and your symphony
Хаос и твоя симфония,
I know I cannot escape reality
Я знаю, что не могу убежать от реальности,
I'm falling into you
Я влюбляюсь в тебя
[Calamity — Annisokay]
В Вашингтоне тихо шел снег. Прохожие прятали лица в шарфах и воротниках курток, ежась от непривычно резких порывов ветра. Майер шагала среди этих людей, не замечая внешнего холода — только свой собственный. На душе было неспокойно. Чувство тревоги, поселившееся в ней еще в ту новогоднюю ночь, окончательно закрепилось внутри, пустив глубоко корни. Пока окружающий её народ радовался праздничным выходным, проводя время с семьёй и друзьями, ей приходилось гоняться за тенями. Ресторан «The Capital Grille» на Пенсильвания-авеню был забит под завязку, когда Селеста входила в него. Решив не мучить уставшего после работы Роуди, она выбрала место недалеко от Белого дома, и выслала ему адрес с нового номера. Ведьма заняла столик в углу заведения, подальше от окна, и сделала заказ для себя. Полковник обещал скоро появиться. Спустя полчаса принесли блюда и бутылочку Каберне Совиньон. Да, стейк с кровью и хорошее вино — именно то, что принялось спасать настроение Селесты этим январским вечером, когда желание спрятаться под одеяло ото всех своих проблем было просто невыносимым. Она с остервенением врезалась ножом в мясо, вгрызалась в него зубами, представляя на месте говядины глотки людей, из-за которых не получалось спокойно жить. И напряжение постепенно отпускало. Ещё никогда способность внушать себе не помогала ей настолько. — От твоего аппетита и самому есть захотелось, — раздался сперва голос, а после появился его обладатель. — Ещё раз с Днём рождения, Лэс. Джеймс плюхнулся на диванчик, стоящий напротив под стенкой, и подозвал официанта, попросив повторить заказ девушки. Пока мужчина ожидал ужин, Майер доедала салат, раздумывая над тем, как преподнести информацию. В конце концов, решив, что Роуди абсолютно не глупый человек, подалась вперёд и установила зрительный контакт. — Начну с того, что рада видеть тебя невредимым, — отложив приборы, начала Селеста. — Неизвестно, чем мог закончиться тот инцидент. — Если бы не случайно решивший завязать свои шнурки госсекретарь… — Роудс покачал головой из стороны в сторону. — Никто бы и не догадался, что под столом бомба. — Что вообще говорят об этом случае? Не нашли виновника? — она решила зайти все же издалека и сделала глоток вина. — Все в срочном порядке принялись проверять записи с видеокамер. Но ничего подозрительного так и не нашли, словно никто вообще и не заходил в Ситуационную комнату до начала совещания. — А просто новых лиц на территории не обнаружили? Полковник с немым шоком воззрился на нее, пока она промакивала салфеткой уголки рта. — Только не говори, что ваша верхушка такая глупая и решила просто просмотреть материалы камер напротив двери SITROOM, — саркастично протянула девушка и насмешливо фыркнула. — Ужас! — по итогу воскликнула наигранно ведьма, не получив ответа, и сложила губы трубочкой, поворачивая голову в сторону окна. Пока мужчина находился в ступоре, Селеста позволила себе засмотреться на усилившийся снегопад. Валившие крупные хлопья застилали собой весь вид на улицу, ложась на тротуары, припаркованные машины, украшенные гирляндами деревья и мелькающих людей пушистыми кусочками ватами. Пространство окончательно заполнялось белизной январской зимы. В детстве ей нравилось в такую погоду ходить с семьей на каток, ведь именно в подобные моменты это время года ощущалось ею по-настоящему волшебным: снежинки на волосах и ресницах, покрасневшие щеки с носом и близкие люди рядом. Их смех при неловких падениях, теплые руки брата, всегда поднимающего ее со льда, и беззаботные лица родителей — все казалось таким близким и одновременно теперь далеким. Таким… нереалистичным. Словно это была выдумка ее больного мозга. — Я написал по этому поводу руководству, — послышался со стороны голос Роуди. — И, пожалуй, твоя очередь отвечать на вопросы. Майер улыбнулась коротко, убирая выпавшую из хвоста челку за ухо. — Надеюсь, помнишь про молчание? — Помню-помню… — отмахнулся он. — Лучше скажи мне, что ты забыла в Вашингтоне? И почему Тони разыскивает тебя чуть ли не с поисковыми собаками? Селеста осушила бокал до дна, перекатывая красную жидкость на языке, и медленно сглотнула. — Ты в курсе, что мой брат жив, — начала ведьма, — и с недавних пор я активно разыскиваю его еще с одним человеком, по рассказам которого и его брат завербован той же организацией. И у меня есть основания предполагать, что попытка теракта — дело рук Майкла. Я пока не уверена, намерено ли он — и он ли? — хотел устранить Белфорта, но покушение определённо точно совершали на директора ЦРУ. Девушка замолкла, услышав за спиной приближающиеся шаги. Подошедший официант расставил тарелки и, долив ей ещё порцию Совиньон, наполнил бокал полковника, сидевшего с таким выражением лица, будто бы Майер украла у него бумажник. Мужчина подобрался, когда паренёк скрылся из виду, и взял приборы. — Между нами, обычными работягами, тоже ходит это предположение, — словно нехотя признался Роудс. — Поговаривают, что Белфорта уличили в двойном шпионаже. Правда, на кого или, точнее, в пользу кого, пока неизвестно. И ты не ответила насчёт Старка! — тут же возмутился уже эмоциональнее он. — Тони был против моего одиночного расследования, а я отказалась от его помощи, — туманно ответила Селеста, не желая поднимать эту тему. — Лучше скажи, кто мог пустить такой слух про директора? — аккуратная бровка приподнялась в вопросе. — Не будет удивительным, если кто-нибудь их тех, кто планирует подсидеть его. Джеймс призадумался, тщательно разжевывая мясо. Да, он считал точно также, ведь, по сути, такая шокирующая новость казалась высосанной из пальца. — Я не думал над этим вопросом так… подробно, — в конце концов произнес Роуди. — Мы все-таки подчиняемся Министерству обороны, а не ЦРУ или ФБР, хоть и приходится сотрудничать довольно часто при нынешней ситуации в стране. — Держись подальше от Белфорта, — все же предупредила его Селеста. — Фьюри и меня поставил в известность, что он не тот, за кого себя выдает. Я боюсь, как бы старый друг нашей семьи не решил шантажировать меня при помощи людей из моего окружения. — Ты девушка-загадка, Майер, — потрясённо вздохнул полковник. — Даже не буду спрашивать подробностей — просто поверю тебе и вашему начальству. Ведьма незаметно перевела дыхание, когда её избавили от надобности объяснять всю ситуацию. Джеймс доверял ей, а это было сейчас одним из важных факторов будущего успеха. — Если вдруг кого-то заприметят, сможешь выслать мне фрагмент видео? — с надеждой поинтересовалась девушка. — Твой мобильный не поддерживает сообщения такого рода — это во-первых, — рассмеялся Роуди. — А во-вторых, ничего не обещаю. Если получу доступ, то постараюсь прислать посредством съёмки видеоматериала через камеру своего телефона. Иначе любое копирование сразу засекут. — Смартфон я куплю, не переживай, — также ехидно ответила Майер, — а вот видео постарайся снять тогда хотя бы не размытым. А то знаем мы тебя… Опять пришлёшь мыло какое-то, а ты сиди и гадай: то ли случайно сфотографировал и отправил, то ли это фото чего-то конкретного. — Да такое раз было! — бросился в защиту себя Роудс. — Пару сотен раз, полковник, — усмехнулась Селеста. — Пару сотен…***
— ДЖАРВИС, ещё раз проверь местонахождение телефона. Мужчина опрокидывал в себя двадцатую чашку крепкого кофе за эти несколько часов и разрабатывал план, как лучше поступить в возникшей ситуации, попутно занимаясь улучшением своей брони, когда ему озвучили результат очередной просьбы. — Всё также вне зоны моего доступа, мистер Старк. Кажется, мисс Майер удалила сим карту… или же ликвидировала само устройство. Первое обнаруженное место — тот самый мотель недалеко от развлекательного центра «Калорама» — Тони отговорил себя посещать. Селеста наверняка уже успела уехать оттуда, и теперь, без предположительных координат, отыскать ее в бесконечном муравейнике Вашингтона не представлялось возможным. — Что насчет мистера Роудса, сэр? — вдруг прозвучал механический голос интеллекта, когда изобретатель выкручивал очередной шуруп. — По моим данным ваш друг находится в ресторане «The Capital Grille». Старк остановился, замирая настолько резко, что мелкие запчасти из механической руки посыпались на пол. После недавнего разговора с девушкой, мужчина чувствовал себя опустошенным и потерянным. Голос, звучащий на грани рыданий, выбивал почву из-под ног в который раз. Тони и не предполагал, насколько сильно на него могут влиять женские слезы. Её слезы. Он совсем забыл про доступный для слежки смартфон своего друга. — ДЖАРВИС, отправь ему сообщение с просьбой не говорить о том, что я ему пишу и прошу разузнать, где остановилась Майер, — ловкими и выверенными движениями возвращая все детали на место, приказал Тони. — Будет сделано, босс. Старк позволил себе расслабленно упасть на один из стульев мастерской и откинуться на его спинку. Он провел рукой вдоль лица, стирая выступившую от работы — или же непрекращающихся мыслей — испарину со лба. — Мистер Роудс прислал в ответ: «Я без понятия, что между вами творится, но, так и быть, помогу. Сделаю все, что в моих силах». Небольшое чувство облегчения от понимания, что Селеста в данную минуту рядом с Джеймсом, охладило разгоряченное умственным процессом сознание. Хотя бы в это мгновение она не рисковала жизнью. И следом за этим обезоруживающее, парализующее «что между вами творится» застревает вдруг гвоздем в затылке и озверело колотится в груди. Тони и сам не понимал, если уж быть откровенным. Он как будто бы шел за ней, пытался догнать, поймать, как ускользающие сквозь израненные пальцы песчинки обжигающего песка; но Она вечно таяла, растворялась зыбким полумраком прямо на глазах. Она убегала. Потом проходило время, и Селеста все же оказывалась у него в руках, позволяя себя касаться, целовать. Мужчина чувствовал, как глухо колотилось в такие моменты сердце, как камень, попавший в водоворот морской волны. Музыка этих противоречий выворачивала наизнанку. Ранее неизведанное чувство, такое пугающее и необоримое — Тони будто выдирал себя из облепившего намертво пламени. Ее пламени. Старк долгое время пытался убедить себя в том, что не нужно ему это, — нескончаемая попытка ухватиться за краешек хрупкого неба — но приходил лишь к тому, что все равно продолжал двигаться следом. Никакой здравый смысл не помогал остановить распаляющуюся с каждым днем между ними искру, которую холодный ветер какой-то неизбежной казни норовил загасить при любом удобном случае. Изобретатель закрыл глаза. Под веками замелькали те моменты, когда он мог все закончить. Просто уничтожить необратимостью четкого решения. Ее желание вместе поехать в больницу к Хэппи. Ее решение помочь справиться с Мандарином и всей его организацией. Ее попадание в больницу после танкера. Их первый совместно встреченный Новый год. У него было столько попыток хотя бы удержать эту непредсказуемость, проникающую глубже с каждым моментом, проведенным наедине. Но Тони не сделал этого. Допустил размытие граней, границ коллега/коллега и сломал устоявшуюся систему. А ведь он — старше, мудрее, опытнее, и не смог ничего предпринять. Благодаря Майер все же разбавил свой ублюдский образ эгоиста дерзкими фантазиями о том, каким прекрасным принцем может быть. Старк вдруг улыбнулся, запрокинув голову. Получился хмурый рисунок скорби. Ему вдруг начало казаться, что он задыхается в сетях кошмарной путаницы своей жизни. Судьба как будто бы решила перевернуть этот мир вверх дном и вытряхнуть на него град непреодолимых проблем и вопросов, на которые мужчине трудно будет ответить искренне, ведь это будет слишком неправильная искренность, ярко отличающаяся от той, к которой привыкли нормальные люди. Тони хочет защитить Селесту, девушку, подарившую ему спустя вереницу беспорядочно прожитых лет надежду на то, что и в его буднях есть место на хрупкие и чистые чувства; но как это может быть возможным, если он сам ощущал себя беспомощным? Несовершенным и запертым в клетке с монстрами своего прошлого, где потерял всех, кто был дорог. Эта профессионально спрятанная уязвимость выедала душу, и Старк искал утешения, незаслуженного, в мягком тепле Майер, дарившей его неосознанно ему. — Полковник Роудс прислал адрес, мистер Старк, — механический голос помощника разрезал вязкую тишину мастерской. Нечто неопределённое обернулось вокруг него бесформенными сетями тревоги. Вот он, тот момент, когда в очередной раз Вселенная поставила перед выбором. Ринуться в бой, сметая все на своём пути, превращая в пыль каждого, кто посмеет мешать, или остановиться? Нажать педаль тормоза и, подавив в себе гулкий рев всего естества, прекратить эти попытки выстроить их сломленными скелетами душ подобие отношений. Они с Селестой две «изувеченных» нравственно куклы, живущих в вечном эпицентре взрыва своих жизней. И хватит ли у них терпения и решимости сложить что-нибудь счастливое, спаянное и неукротимое? — У вас есть план действий, сэр? Старк нервно усмехнулся, поднимаясь со стула. Смех, лишённый смеха. Мужчина устремил взгляд в сторону одного из рабочих столов, где защитное стекло пестрело трещинами и сколами, было почти раскрошено взрывом отчаяния и гнева не так давно. Тони разрешил себе выплеснуть эмоции в этом крошечном законсервированном мирке, своей родной мастерской, где теперь стоял, упершись ладонями в столешницу. Ему следовало что-то делать, потому что бездействие, под гнетом вырезающих мгновения секунд, убивало короткими и глубокими штрихами упущенных возможностей. — Есть, ДЖАРВИС, — прозвучало горько-упрямое. — Действую.***
Селесте казалось, что она дышала наоборот. Как-то неправильно. Будто тяжелый вздох рассыпался здесь, в серой комнатке нового отеля, а вдох наполнял легкие там, воздухом рядом с Ним. Мучительный выдох… Тонкие руки, испещренные мелкой сеточкой вен, потянулись к лежащему рядом подарку Тони. Девушка поддела ногтями красную ленту, накрутила свисающий кончик на палец, раздумывая над тем, стоит ли открывать сейчас, и по итогу нетерпеливо дернула ее. Еще недавно обвивающая коробочку полоска ткани теперь пестрела на постели около ведьмы и своей формой напоминала скорее извивающуюся змею, чем предмет украшения. Майер успела захватить именно это перед своим уходом, поспешно втолкнув в дорожную сумку и как можно быстрее покинув Башню. Она совершенно не знала, что он мог подарить ей, уместив в такое маленькое пространство. На футляр для какой-нибудь драгоценности определенно не походило — форма была максимально нестандартной. Упаковка сорвалась с хрустящим звуком бумаги и упала на пол. Глаза цвета лазури блеснули удивлением, обнаруживая что-то похожее на кашированную коробку с торчащим маленьким язычком, манившим скорее потянуть за него и поднять крышку. Селеста прикрыла веки, как перед совершением прыжка в воду, и наконец-то разрешила себе увидеть то, что еще этим утром мужчина вручал ей, трепетно касаясь щеки поцелуем. Первая вещь, на которую девушка наткнулась, была записка фломастером. Резкий, с прямыми углами и размашистый — почерк Старка на мелованной белоснежной бумаге. «Хэй, приветик, Майер! Это у тебя сегодня День рождения? Надеюсь, ты не будешь сердиться на меня за этот подарок. Я старался воплотить твою мечту, которую ты однажды обронила в моем присутствии. Пообещай, что когда-нибудь пригласишь в гости. Твой гениальный механик». Ведьма сжала тонкий плотный лист, край которого бумажным лезвием врезался под ноготь. Следом за посланием яркой вспышкой появилась фотография, потом еще одна, и еще… — Не может быть, чтобы он это запомнил, — сжавшееся сердце клокотало где-то под ребрами, выбивая из груди рваный стон отчаяния. Это было фото дома ее мечты: небольшой, с экстерьером тосканской архитектуры, с собственным участком пляжа и открытой площадкой с креслами для отдыха, барбекю. Из-за красной черепичной крыши белые стены казались ярче обычного. Окна во всю стену блестели в солнечном свете и отражали вид океана. Чуть дальше виднелся покатый ландшафт, который спускался к утесам, где волны ритмично бились о скалы. Дух захватывало от одного лишь просмотра напечатанных картинок, а чего тогда стоило ожидать от личного посещения? Именно в таком месте Майер мечтала жить, когда жизнь наконец-то приобретет оттенок равновесия и спокойствия; когда у нее появится время на обычное копошение в саду с цветами и привычную многим уборку. Подрагивающая кисть выпустила один из снимков, и он, перевернувшись оборотом, упал на бежевый ковер. Адрес. Пробежалась бегло по номеру дому, улицы и остановилась на последних данных, бесповоротно убеждаясь, что Старк — чертов безумец.Корал Гейблс. Майами. Южная Флорида.
Селеста знала этот охраняемый поселок, и стоимость, примерная, этого коттеджа даже не могла сложиться в ее голове в какую-то определенную сумму. Тут не сколько само строение могло оцениваться в десятки миллионов, как земля участка на первой береговой линии, на которой он располагался. Тони сделал просто бессовестно дорогой подарок ей, словно она для него что-то значила. Или же мужчина просто заскучал по своему уничтоженному особняку в Малибу и решил организовать таким образом себе место отдыха от геройской суеты недалеко от Нью-Йорка? Нет, вряд ли изобретатель успел соорудить себе мастерскую под этим уютным домом… Впрочем, пока лично не убедится — точно не узнает. От Тони можно было ожидать что угодно. Если он додумался приобрести такую недвижимость, то об остальном лучше и не размышлять. Она знала себя хорошо, чтобы предположить, какого размера взбучку устроила, если открыла бы этот подарок в его присутствии. Майер просто отказалась бы от него, ведь и сейчас даже не готова принять. Это слишком дорого. Слишком неожиданно. Слишком незаслуженно. Все-таки они так и не решили, кем приходятся друг другу. Что у них? Передружба-недоотношения? Весьма и весьма похоже, но в их возрасте использовать это определение взаимоотношений уже казалось как минимум странно, а как максимум… Как максимум этот термин все равно ни черта не решал, лишь ещё сильнее запутывая в том, каким образом им теперь вести себя. Селеста понимала, что довольно часто с Тони показывала себя не такой, какой хотелось бы быть на самом деле. Девушка пряталась за тоскливо-мрачной тенью своей копии — самостоятельной и независимой огненной ведьмой, для которой открытое проявления всех этих человеческих чувств было чуждо. Она боялась разговаривать с ним откровенно на тему творящегося между ними хаоса, ведь осознавала — все сказанные слова способны раскрошить старание выточить спокойствие из шторма, раздирающего сердце в клочья. Майер научилась за все проведённые с ним месяцы в одной команде глотать безразличие вместе с кислородом и выглядеть невозмутимо в любой ситуации, когда сам Старк был готов взорваться от переполняющих его эмоций. Селеста догадывалась: все дело в её спрятанной глубоко девочке, отрешенной и обездвиженной страхом быть отвергнутой и высмеянной. Непонятной… Но лишь стоило мужчине проявить заботу, нежно прижать к себе, приказав перестать вырываться, она была готова сдаться и сбросить все свои доспехи, чтобы только упасть с закрытыми в доверии глазами в его бездну. Тони только догадывался, что Майер запуталась в узлах своих изъянов, которыми, как ей думалось, она усеяна сплошь. Ведьма за эти годы привыкла искать истоки проблем в череде своих действий и суждений. Привыкла быть нужной лишь в моменты, когда людям что-то от неё требовалось. Старк же ничего от неё не просил, что могло бы не понравиться ей. Если только наконец-то прекратить показывать ему зубки и коготки. Мужчина умело находил к ней подход, ловко и с непростительной наглостью крал те потаенные в глубине души и растерянные в годах кусочки ласки. Селеста упивалась этими ощущениями, которые Тони дарил, показывая, как он сходит с ума от нее. Девушка обещала себе, что вот ещё чуть-чуть. Ещё немного. Очередной последний раз. И она сможет все прекратить, сказав ему о том, что им не стоит переходить порог друзей. Но… Черт! Все повторялось с определённой периодичностью: он появлялся, смотрел пронзительно своими темно-карими глазами, и Майер терялась на месте, уже готовясь поднимать белый флаг. Селеста не выдержала потока своих размышлений и резко тряхнула сырыми после душа волосами, пряча ключи и листок с адресом во внутренний карман своей куртки, сохнущей после снега на спинке стула. Ведьма понимала, что сейчас не время думать об этом, когда на горизонте маячило что-то более глобальное. Надо пустить все мысли и силы в русло расследования, на время отстранившись от остального. У неё ещё появится возможность все решить, а пока стоит затолкнуть эти все чувства в тёмный ящик, уповая на то, что Тони послушает ее и не станет ввязываться в её проблему. Иначе на одного человека, за которого она будет готова отдать свою жизнь и лишить её остальных, список пополнится.