Зачем мне вечность без тебя?

Никогда не думала, что так хорошо начну понимать Мефистофеля. Мне хватило четырех лет, чтоб огонёк любопытства во мне угас окончательно и бесповоротно. Ледяное спокойствие, граничащее с безразличием, жёстким одеялом окутывало душу, а разум, накачанный тоннами информации и воспоминаний, постепенно поглощала скука. Я отчаянно барахталась в замерзающей реке своей судьбы, стараясь разбить лёд тоски и тьмы, придумывая новое применение своей силе. Но пусто. Вакуум. Казалось, я не просто интерес к жизни утратила, а саму душу. Печальные мысли разъедали мозг. Ненавязчивое дуновение ветерка, созданное взмахом опахала, приятно охладило кожу. Время перевалило за полдень. Я лениво потянулась за чашей вина, стоявшей рядом с креслом, краем глаза наблюдая за происходящим на арене. Кисловатый прохладный напиток приятно ударил в голову. Служанка, стоявшая за спиной, поспешила наполнить чашу снова, но пить мне больше не хотелось. Бой был в самом разгаре. Колизей утопал в рёве толпы, требовавшей зрелища. Кровавого зрелища. И они это получали. Народу сегодня было больше, чем обычно. Ещё бы, ведь на арене бился сам император. Коммод был великолепен, в страшной схватке сражая одного за другим величественных тигров, которых поочередно слуги выпускали из клеток. Обезумевшие от боли звери (их специально травили перед выходом на арену) кидались на противника с яростью, от которой кровь стыла в жилах, желая не просто разорвать, а отомстить двуногим за томление в жестоком плену. Император потрясающе отбивал атаки и сам бросался вперед, с грацией кошки уворачиваясь от острых клыков и выпущенных когтей. Порой казалось, что это поединок двух зверей, а не тигра и человека. Соперники кружили по арене амфитеатра, глядя в глаза друг другу, и я видела во взгляде Коммода то же безумие, что властвовало над разумом озлобленной огромной кошки. Но зверю надоело, и, выждав немного, он кинулся вперед, рассчитывая сбить человека с ног. У него получилось: Коммод рухнул наземь под тяжестью тигра, но через минуту уже скинул с себя мертвое тело с распоротым брюхом. Залитый кровью, уже трудно было разобрать, собственной или животной, мужчина, безумно улыбаясь, поднял меч в знак очередной победы, и толпа оглушительно взревела, признавая триумф своего лидера. Глядя на него, обагрённого кровью, что меняла оттенок в лучах солнца, я поняла, что из всех увиденных мной императоров Рима Коммод, несомненно, один из самых неоднозначных и интересных правителей. Отблеск доспехов, обильно орошенных кровью стольких убитых им, вернул меня из размышлений. Он шел к императорской ложе. Остановившись в нескольких метрах, отсалютовал мне, чем вызвал новый рев толпы и неодобрительные взгляды и перешептывания членов Сената. С его разрешения, сегодня я занимала его императорское кресло, вольготно раскинувшись в нём. Но при виде приблизившегося героя дня пришлось встать, а в ответ на его приветствие подойти к барьеру и благосклонно кивнуть победителю. Хотя... для пущего его удовольствия, вспомнив рыцарские турниры, я вытащила из-за пояса небольшой платок, расшитый золотой нитью. Коммод, поняв моё намерение, подошел ещё ближе, и я, наклонившись, вложила в его большую ладонь кусок нежной ткани, моментально покрывшийся кровавыми пятнами. Толпа скандировала имя правителя, и он, поклонившись мне и прижав платок к груди, вернулся на середину арены, дабы насладиться набатом голосов. Неординарная личность... Странно, что именно он заинтересовал меня, заставив задержаться в Древнем Риме. Мерзавец. Безумец. Извращенец. Убийца. Наделенный немыслимой властью, он не считался ни с кем и ни с чем, его слово было законом. Он покорил народ Рима, позволив подданным погрязнуть в разврате, как и самому себе. Статный высокий мужчина атлетического телосложения. Прекрасное тело, украшенное шрамами, мускулистые руки с мозолистыми ладонями, столь искусно владевшими как мечом, так и властью, дарованной им. Черные курчавые волосы, темно-карие глаза, обрамлённые темными веками, прямой нос и чуть полные губы. Не эталон красоты, но весьма привлекателен. Римские улицы затопила волна народа, хлынувшего из Колизея. Дорогу моим носилкам прокладывали несколько преторианцев*, по приказу Коммода охранявших меня при любых вылазках за пределы дворца. - Серьёзно? - бархатный голос заставил меня вздрогнуть. - Ты серьёзно решила тут зависнуть? - Балахон тебе идет, - хохотнула я, разглядывая Мефистофеля. - Надеюсь, веса ты носилкам не прибавил? А то рабы поймут, что что-то не так. - Не волнуйся на их счёт. Наших голосов тоже не слышно, - взгляд черных глаз, казалось, проникал под кожу. - Зачем явился? Я тебя не звала. - Проверить, не исполнились ли условия договора. Жаль, вижу - ты его не любишь. - Вау, и как ты сие рассмотрел? Поделись, будь любезен. - Глаза - зеркало души, - пафосно объявил Мефисто. - Я не стану раскрывать профессиональные тайны. Просто когда человек любит - это видно. - Даже слюняво как-то, - я зевнула. В носилках, благодаря желанию, царила прохлада, но тем не менее, меня клонило в сон. Мефисто почесал макушку и изрек: - Вообще-то, я к тебе по делу. - М-м-м, - наверное, я сейчас похожа на жабу, так сильно глаза из орбит вылезли. - По какому же? - Видишь ли, у нас за всеми отщепенцами, вроде тебя, наблюдают. И должен тебя порадовать - ты приглянулась Самому. - Кому? - Сатане. Так у нас его называют. - Кто? Я?! Чем такая мелочь, как я, могла заинтересовать твоего шефа? Я для него, наверное, подобие прыща на заднице носорога, с чего ему на меня внимание обращать? - Ты одна из немногих, кто сумел его удивить. Глаза почти вывалились. Охренеть - не встать. - Знаешь, большинство из тех, кто получал силу, ударялись куда угодно, но только не в историю и не в путешествия по белу свету. Если только по курортам в поисках острых ощущений. Люди банальны. И в результате, их душа попадала к нам такой чёрной от совершенных грехов, что мучить её становилось просто-таки обязанностью, а не обычным удовольствием. - А я чем лучше? - А ты словно в Фаусте. Вечно хочешь зла и вечно совершаешь благо. - Я не хочу зла. - Не суть. Ты за эти годы просто даже в списке грехов не прибавила, понимаешь? Ну, почти, - поправил сам себя демон. - И зачем я Сатане? - Не сказал. Лишь сказал, что хочет сделать тебе предложение. Какое - тоже тайна. Я сидела в полном отупении, переваривая услышанное. - И что, допустим, я соглашусь, что дальше? - Я провожу тебя к нему, в Ад. - О-о... - только и сумела выдавить я. - Сама подумай - новые горизонты! Тебе ведь уже скучно на Земле, признай? - Коммод меня развлекает. - Я тебя умоляю! - он замолчал на короткое время. - Ты ничего не потеряешь, встретившись с Самим, поверь. - Убедил. Значит, мы отправимся в Ад? Когда? - В идеале - сейчас, но я думаю, ты не согласишься. - Правильно думаешь. Я хочу попрощаться. - И почему тебя всю жизнь на мерзавцев тянет? - Если бы не тянуло, вряд ли бы мы с тобой вообще встретились, - усмехнулась я. - Сгинь с глаз. Я позову. - Слушаюсь и повинуюсь, - шутливо поклонившись и сделав красивый жест руками, как принято на Востоке, демон испарился. Слуги опустили носилки у подножия ступеней дворца. Коммода ещё не было. И, по видимому, весь остаток дня не будет. Сидя перед письменным столом в своих покоях, я неожиданно поняла, что этот мужчина стал дорог мне. За какие-то три недели. Заполучить его любовь и войти в его жизнь не составило труда. Народ его выходкам удивляться не переставал, а посему моё краткое появление на троне никого не заденет. Но... Нет, сожаления не было. Я ведь могу вернуться, если что. Но знаю - не вернусь. Предчувствие чёрной змеёй выползло из сознания, впрыскивая яд тревоги в сердце и разум. Бледный свет Луны проникал в комнату, когда ветерок развевал занавески, заставляя пламя свечей тревожно трепетать. Строчки медленно выходили из-под пера, когда я услышала тихие шаги за спиной. Письмо мгновенно пропало, оставив взамен какой-то римский трактат. Сухие горячие губы нежно коснулись шеи. - Любовь моя, - тихий шепот лёгким покалыванием отозвался на коже. - Ты мешаешь, - ответила я, пряча улыбку. - Я не желаю ждать, пока ты дочитаешь очередной философский бред. Жадные сильные руки заставили подчиниться их воле и встать. Может, поэтому? Поэтому мне жаль расставаться? Дикий и безумный зверь, но он по своему полюбил меня. Был со мной таким, каким не был ни с кем. Туника невесомым облаком скользнула к ногам. Пальцы едва уловимым касанием прошлись по спине, вызвав трепет во всём теле. Я медленно обернулась. Коммод был облачен в тунику, с которой не спешил расстаться. Он отступил на шаг и окинул моё тело восхищенным взглядом. Не произнёс ни слова, но это тепло, смягчившее взгляд зверя, неприятно укололо где-то там, глубоко, заставив принять решение. Шагнув вперед, я взяла в ладони его лицо, заставляя наклониться ко мне, и поцеловала. Терпкий вкус вина на его губах и пьянящий аромат ночи смешались в одно целое, заставляя отдаться воле грубых рук, дарующих божественную ласку тогда, когда мне это так необходимо. Коммод поднял меня на руки и перенес на кровать, отодвинув плечом полупрозрачный полог балдахина. Затем скинул с себя тунику, и остановился перед кроватью, давая возможность полюбоваться прекрасным телом воина, безумно желавшим меня. Телом, которое так неожиданно стало для меня желанным. Безумие. Кажется я заразилась этим от него и теперь пытаюсь вырваться из сетей, которые сама же и сплела, убеждая себя, что он - последняя сволочь, подонок, но... Требовательное прикосновение губ императора к моим губам вышибло из головы последние трезвые мысли, вырывая хриплый стон. Ладони мужчины сжали бедра, сильно, до синяков, до отчаяния, заставляя скрестить ноги за его спиной и вскрикнуть от властного и резкого проникновения. Вкус вина пьянил, дурманил, уносил прочь всё, оставляя лишь желание, дикое, естественное, первобытное... ****** - Подсматривать невежливо. Мой тихий голос вывел демона из задумчивости. Он прошёлся жадным взглядом по моему обнаженному телу. Я лежала в объятиях другого, и пускай Мефисто знает, что я покину любовника, но демон явно чувствовал себя неуютно, и это удивляло даже его самого. По выражению его лица я дерзнула предположить, что он ощущал подобие укола ревности. - Всё видел? - недовольно прищурилась я. - Всё. Врать не было смысла, да он и не собирался. - Козёл рогатый. - Нам пора. Отвести взгляд. Отвести... ****** Появление Мефисто меня не удивило, но он всё-таки чуть не испортил мне чудную ночь. Я перевела взгляд на Коммода. Он спал, раскинувшись на ложе и крепко сжимая меня в объятиях. Такой умиротворённый... Нежный поцелуй. Только не разбудить. - Прощай, - словно пробовала слово на вкус. Прикосновение ко лбу - стереть память обо мне. Вот теперь действительно - прощай. По щелчку пальцев на мне оказалась привычная нашему времени одежда, и я поспешила в сторону балкона, куда вышел демон. - Ну, и куда мы теперь? - В Ад. Показалось или реально злой голос? Ревнует? Ага, разбежалась. Слышал бы мои мысли - рассмеялся бы. Мефистофель взял меня за руку, и в ту же секунду пейзаж вокруг изменился. Мы оказались перед камином, огромным, от которого несло жаром, но жарко не было ничуть. Комната, точнее, кабинет был большим и выполненным из темного камня. Замысловатая лепнина украшала потолок, люстр тут не имелось, только настенные подсвечники с зажжёнными свечами. - Где это мы? - удивленно повернула я голову к... пустоте. Мефистофель исчез. Но голос, ответивший на мой вопрос, едва не вызвал разрыв сердца. - В моем кабинете. Добро пожаловать, Амира. Проданная душонка провалилась в пятки и затряслась там, как заячий хвостик. Сердце ухало где-то в районе глотки, мешая дышать нормально. Приказав себе собраться, я на негнущихся ногах обернулась. Передо мной стоял ОН... _____________________ *Преторианцы - личные телохранители правителей Римской империи.