Зачем мне вечность без тебя?

Море было непривычно спокойным. Пенящиеся волны мягко накатывали на песчаный берег, принося с собой солоноватый аромат бриза, который легонько покачивал распущенные волосы. Наверное, вид у меня довольно оглушенный. Я же умерла? Или нет? Умерла. Откуда море? Где котлы и черти? Неожиданно прямо передо мной снова возник образ. Тот самый, но на этот раз – уже не в белом костюме и не с багровыми потоками у ног. Он по прежнему стоял ко мне спиной, но вместо кровавых ран на ней выросли огромные стальные крылья. Смутное ощущение, что я знаю, кто это, вертелось буквально на языке, готовое именем сорваться с его кончика. Та же могучая рослая фигура, те же короткие тёмные волосы, те же широкие плечи... Я не успела открыть рта, как костюм на нем сменили блестящие доспехи, тёмные штаны и туника. Догадка оказалась правильной. Воин взлетел, мощным взмахом крыльев разогнав воду под ногами. Песок, взвинченный потоком воздуха, ударил мне в лицо, но странно - он был не колючим, а мягким, словно вата... Вата? Что за нафиг? Я сплю? Глаза открылись медленно. Как странно – спать во сне... - Ты не спишь, дитя моё. Голос был до боли знакомым. Внимательно присмотревшись, на чем это я так удобно лежу, я с изумлением поняла, что подо мной... облако. Я подскочила так резко, словно лежала на клубке змей. Тронный Небесный зал. Сам Господь, сложив руки, сплетённые в замок, на коленях, сидел не в своем кресле, а на ступенях, как обычный простолюдин. На помолодевшем лице Его блуждала отрешенная, ничего не значащая улыбка, словно он улыбался не мне, а своим радужным мыслям. Теперь передо мной сидел уже далеко не старец, а мужчина в годах, с едва пробивающейся сединой в тёмно-каштановых волосах. Теперь тонкий плетеный венец украшал голову, только туника осталась прежней, белой с золотым шитьем и широким поясом. - Что... я... Я мертва? - я не могла спросить ничего "умнее". - Нет, - мягко улыбнулся Он, будто вернувшись из задумчивости. – Человеческая душа бессмертна. - Но... – растерянность сковывала мысли, они расползались, как тараканы, во все стороны. – Но что же я тогда тут делаю? Гавриил убил меня, условия контракта с Адом выполнены, и моя душа должна была пойти на прикорм их сковородкам, разве нет? – моя тупость и изумление Его, очевидно, очень веселили. - Я же говорил, что тебе уготована особая судьба. Сидя на перине пола огромной круглой залы, я ощущала себя самым тупым и тормознутым созданием на всём белом свете. Рот открывался и закрывался, но ни звука не издавал, так как ошеломленный мозг просто не выдавал никаких более-менее внятных объяснений происходящему. - Вы говорили, - наконец собравшись, пролепетала я, - что если я не спасу Мессию – буду гореть в Аду. Что я делаю на Небесах? - Ты прощена. - Я... что?!! - Тебе даровано Прощение. - Как?.. Не... За что?! - Ты умерла, спасая человечество, с искренней верой, что ребёнок будет жить. Истинный смысл твоего испытания был не в том, чтоб отнять жизнь во имя этого, а в том, чтобы наоборот, отдать её. Свою жизнь во имя спасения людей. Жертвенность и милосердие, любовь к ближнему – этим ты заслужила Спасение. Да и нечто большее, надо сказать. Рот захлопнулся с тихим стуком, мозг отчаянно переваривал странную информацию. Я попыталась встать, ну, как-то невежливо разговаривать с Господом полулежа от удивления. Но, осмотрев себя в поисках последствий увечий, полученных в недавнем бою, с изумлением обнаружила, что ничего не чувствую. Тело было облачено в странный белый саван, наподобие того, что был на Вседержителе. И, наконец, одна единственная мысль неожиданно затопила сознание ликующей радостью – он жив! Я вывернулась из Бездны, в которую себя ввергла, сама, не зацепив его душу. Трусливого беса внутри больше не ощущалось, наоборот, необыкновенная лёгкость и чистота в душе и теле поднимали меня на вершину умиротворения. Но оно было недолгим. - Что значит – нечто большее? - Я предлагаю тебе крылья, Амира, - спокойно ответил Бог. Я едва устояла на подкосившихся ногах. - Что?! - Я хочу, чтоб ты стала одним из моих ангелов. Изумление, охватившее меня, было столь сильным, что отказал не только дар речи, но, казалось, вообще всё тело. Челюсть отпала, наверное, придавая мне глупейший вид, но совладать с собой я не могла. Да и кто бы смог?! - Ты заслуживаешь большего, чем скучного для тебя бытия в уютном райском уголке, пойми. Таким было твоё предназначение по моему замыслу, и ты меня не разочаровала. Я с самого начала видел, что чистота и сила души и чувств дадут тебе возможность преодолеть то, перед чем сломался бы кто-то другой. Поэтому ты достойна того, что тебе дается, Амира. Наконец, мысли обрели ясность, а голос – твердость. - Нет. Густые брови взметнулись вверх: - Почему же? - Я не надену ошейник. Я не стану одним из рабов, - жёстко ответила я, вспомнив это безоговорочное подчинение Его детей Небесам. Неожиданно Бог похлопал ладонью по ступени рядом с собой, приглашая меня сесть. Выпендриваться я не стала, не стоило гневить Вседержителя, а потому подошла, стараясь не пошатнуться, и села чуть поодаль от Него. - Признаюсь, я был готов услышать такой ответ. Ты считаешь, что тебя лишили выбора, и твое мнение не играет роли. Играет, - мягко сказал Он, спокойно посмотрев мне в глаза. – Но и ты должна понять, я пытаюсь привести тебя на путь, что тебе уготован. Это твоя судьба, и от твоего решения напрямую зависят судьбы других. В мире всё взаимосвязано, и тебя я создал и веду не просто так. - Ведёте? Неожиданно запоздалая догадка прошила мысли. Какая же я дура! – Ваш дар, этот клок газеты с объявлением... - Клочок был начертан специально для тебя, а не для кого бы то ни было. - Так Люцифер Вам помогал?!! Бог немного помолчал, видимо, раздумывая, стоит ли вообще отвечать на этот вопрос. - Не то, чтобы помогал. Ад выполнял свою работу, а для тебя это было очередным испытанием силы воли и выдержки. И ты не соблазнилась огромной властью, сохранив в себе способность сочувствовать. - Мефистофель... - Нет. Он не знал. Я просил Люцифера об услуге, и он не отказал мне. Всё же он – мое дитя, и кто бы что ни говорил, но я до сих пор вижу малую толику света в его душе. Некогда он был ангелом, одним из моих первенцев, вставших у трона. - Зачем такие сложности? Ради чего Вы так пеклись о моей судьбе, Вы же Бог, у Вас наверняка куча важных дел. Господь загадочно улыбнулся, и я поняла, что ответа не услышу. - Ну, так что скажешь? - Я не надену ошейник, - ответила я, твёрдо глядя в добрые карие глаза. В их глубине мелькнуло понимание. Он слегка отвернул голову и махнул рукой. Облака разошлись перед нами, являя некоторое подобие зеркала, и в нем я неожиданно увидела ту саму скалу близ Ред Ридж. Неподалеку от трассы виднелся перевернувшийся джип, который я впопыхах пожелала, спеша на помощь ребятам в кафе. Паника потихоньку охватывала сознание, сердце заполошно скакнуло в груди. Небесный взор медленно приближался к вершине, на которой нашлись выжившие. Чарли, отчаянно рыдая, прижимала к груди ребёнка, выглядывая из-за спины Джипа, рядом металась Одри, а Михаил и Гавриил сцепились на самом краю обрыва, казалось, вот-вот и сорвутся вниз. Ужас сковал меня грубыми цепями. - Его ждёт Лимб, - раздался тихий голос рядом. Я беззвучно хватала губами воздух, переводя взгляд с Господа на зеркало. Лимб… Лимб… Лимб, как же так?! В порыве ярости я резко вскочила на ноги. - За что?! - Сама подумай, - грустно улыбнулся Бог. - Он лишь исполняет приказ, я не понимаю Вашей жестокости! – в отчаянии вскрикнула я, следя за тем, как словно в замедленной съемке, тяжелая булава отшвыривает Михаила в сторону от брата, практически под ноги людям. Слегка поведя плечами, Гавриил замер рядом с пропастью, напряженно осматривая место побоища. Михаил с трудом поднялся на колени, поднимая чуть сожалеющий взгляд на брата, на лбу которого залегла глубокая морщина от раздумий. Я ощущала это сомнение во всей его позе, в сжатых в тонкую полоску губах, в играющих желваках, но рука снова стиснула рукоять страшного орудия, и архангел сделал шаг вперед, решив для себя что-то. Мысли метались в голове, сердце жутко громко ухало в грудной клетке. От обиды, что мне снова не предоставили выбора, хотелось взять и убить что-то или кого-то, вот только некого было. Но идея сама по себе была плохой, потому я начала судорожно соображать, что делать. Нервы были натянуты до предела, как струны, и готовы были вот-вот помахать мне ручкой, и в тот момент я поняла, что сейчас могу реально спятить от отчаяния. - Я согласна. В звенящей тишине мой голос прозвучал глухо и словно бы из другого мира, не выражая ни энтузиазма, ни той степени страха, на которой поджилки готовы скрутиться в трубочку. Как мне удалось не выдать истинных чувств - без понятия, но потом мелькнула мысль, что я делаю это зря: Бога не обманешь. Когда эхо откатилось от дальней стены залы и стихающей волной вернулось обратно, я обернулась к Нему. На лице Бога не читалось ничего, кроме некоторого разочарования. Я не успела подумать, чем оно было вызвано - лёгкостью ли сдачи моих позиций, или же всё-таки его ультиматумом. Может быть, не так Он хотел на меня воздействовать, или просто предполагал, что я соглашусь без вопросов, ведь то, что он мне уготовил - поистине Великий дар. Бог просто кивнул мне и встал, а в руках его блеснул горькой серой сталью ошейник с вычурными письменами рун. - На колени. Он даже не поморщился, спокойно встретив мой полный возмущения взгляд. Сцепив зубы, я опустилась на колени перед ступенями. Заткнуть рот собственной гордости и нежеланию покоряться было довольно просто, хватило воспоминания о том, что творится сейчас внизу, на вершине проклятой скалы, посреди бездушно-безмолвной пустыни. Я закрыла глаза, представив Гавриила перед собой. Вспоминая его взгляд и выражение лица в тот вроде бы далекий и кажущийся сейчас неправдой день, когда я отпустила из удушливого склепа душу в Рай. Быть может, это не было выражением веры в меня, но тогда - и я готова поклясться в этом - на краткий миг архангел поверил, что я - нечто большее, чем бездушный, упивающийся властью демон. Звук щёлкнувшего замка я встретила с содроганием в теле, неуемным и настырным. Холодная тяжесть легла на основание шеи, но это были только цветочки. Боль и жар прошили всё тело, словно оно трансформировалось во что-то иное, непостижимое человеческому пониманию. Я завалилась на бок, скрючиваясь в неудобной позе, подобно эмбриону в утробе, стараясь хоть как-то перетерпеть муку, но тщетно - крик боли едва не разорвал меня, наполнив собой Небесный зал. Я зажмурилась от света, внезапно озарившего всё вокруг. Волна испепеляющего жара прошла от макушки до самых пят, спину словно кто-то ломал изнутри, одну за одной выковыривая на поверхность кости, и я почувствовала, как неосознанно кручусь и извиваюсь на полу, ставшему неожиданно твёрдым. Сердце билось как ненормальное, включив, наверное, последнюю передачу. Болевые спазмы истязали всё тело, жарили его изнутри, как будто выжигая из меня всё человеческое, всё, что связывало меня с прошлым, оставляя, как назло, память о нём не тронутой. Последний жаркий поток омыл спину, и всё кончилось... Чуть отдышавшись, я открыла глаза и поняла, что лежу на спине, вглядываясь в сочно-шафрановые краски, разлитые художником-рассветом по Небу в небрежном жесте. Лежать было почему-то неудобно. Подо мной, помимо мягкого облачного покрывала, я ощущала нечто жёсткое, подпиравшее лопатки и плечи, а потому, собрав всё ещё дрожащие от чудовищной болевой нагрузки конечности в кучу, я попыталась сесть. Спину моментально рвануло внезапной тяжестью назад, и тут до меня дошло, что это и есть пресловутые крылья. Вес их был вполне себе выносимым, просто пока непривычным, и я встала на ноги, недоуменно глядя на улыбающегося Господа. - Добро пожаловать, дитя моё, - голос, раздавшийся в голове, заставил закрутить ею в разные стороны, но в итоге я поняла, что это Глас Божий. Справившись с первоначальным состоянием прострации, я попыталась пошевелить странной структурой за плечами, и моментально услышала громом раздавшийся среди тишины залы звон стальных перьев. Расправив их, я с изумлением попыталась сообразить, как я могу выдержать вес подобного смертоносного великолепия. Кинув взгляд вниз, на тело, я обнаружила, что на мне те же доспехи, что и у любого ангела на Небесах. Туника и штаны из плотной тёмной ткани и что-то наподобие сапог с низким каблуком, вроде тех, что на меня нацепил Мефистофель в качестве экипировки. Лёгкое сияние, озаряющее меня прямо над головой, не оставляло сомнений в том что это. - Я искренне надеюсь, что когда-нибудь ты обретешь веру, - загадочно сказал Создатель, когда я подняла на него взор. - Я говорю с Господом, стоя на Небесах и только что обретя крылья и нимб, - кажется, даже мой голос теперь звучит иначе, чуть глубже и бархатистей, нежные переливы его, даже чуть подрагивающие от волнения, окончательно заставили меня принять истину - я больше не человек. - По-Вашему, я все ещё могу пребывать в неверии? - Веру в своё предназначение и в себя. И, возможно, тогда твоя досада отступит, - неожиданно задорная, почти мальчишеская улыбка озарила светом красивое лицо. Я бы ещё подискутировала, но взгляд метнулся к полу, а сердце в страхе подскочило к горлу. Сколько я провалялась тут?! Вдруг случилось непоправимое?!! - Лети, тебе пора. Да, и кстати, - остановил он меня, уже расправившую крылья, - передай Михаилу то, что у тебя в кармане. Похлопав себя руками и не обнаружив искомого, я воззрилась на Вседержителя с недоумением. - Где-то у тебя завалялась вещица, принадлежащая ему. Ошейник? Мысли о нём хватило для его материализации в моих руках. - Передай ему, что он правильно разгадал загадку. Вы дали мне именно то, что мне было нужно. Ступай, - властный, не терпящий пререканий тон болезненно кольнул сознание и дал мне понять, что отныне со мной вряд ли будут разговаривать иначе. Я боялась полёта, оттого замерла в замешательстве, не зная что делать с такой необычной лёгкостью и силой своего податливого тела. Вот бы посмотреть на себя в зеркало. Как это по-женски! Я взлетела прямо в Небо, не задумываясь о возможных запретах, просто взмыла стрелой ввысь. Умение летать как будто кто-то выжег в моей памяти. Но всё же навык, столь непривычный и удивительный, дал о себе знать - я чувствовала себя словно в своей стихии. Алеющая синева приближалась стремительно, но я спохватилась, ведь мне в противоположную сторону. Обогнув дворец и вылетев за Врата, я рванула вниз, и в последний момент умудрившись не разбиться о тугую воздушную подушку портала. Притормозила лишь на мгновение, представив место, куда мне надлежало попасть, и уже без сомнений ринулась туда. Откуда это знание во мне - не спрашивайте. Словно по наитию, и при этом с огромным опытом, взявшимся невесть откуда, я легко делала совершенно незнакомые мне вещи. Из Небесного портала меня выбросило к той самой скале, осветив площадку, где вот-вот должна была разразиться жесточайшая драма, даже трагедия. Яркий свет, явивший меня миру, от которого вынужденно закрылись руками противоборствующие стороны, погас. Я приземлилась в аккурат за спиной Гавриила, ближе к краю обрыва, чем планировала. Но всё-таки это мой первый полёт, неточность можно простить. Он обернулся к неизвестному прибывшему моментально. И в ту секунду, когда наши взгляды встретились, весь висящий на непрочном волоске призрачного спасения мир неожиданно перестал существовать. Казалось, он оцепенел. Гамма эмоций отразилась на его лице, и наблюдать за этим было до безумия интересно и непривычно. Изумление, недоверие и... облегчение? В синем океане глаз мелькнула растерянность, и на секунду его взор метнулся к безмолвной Небесной выси, но потом снова впился в моё лицо. - Это невозможно, - едва слышно произнес архангел. Судя по его потерянному виду - Гавриила мучило бесконечное количество вопросов, и какой из них задавать первым и задавать ли вообще, он решить не мог. Он скользнул неверящим взглядом по нимбу, по крыльям за моей спиной, словно пытался себя убедить, что это не дурной сон, а ещё более худшая реальность. - Ты дал Ему то, что Он просил, - глухо произнесла я. Слова давались с трудом, и я прекрасно понимала, что сейчас разбиваю всю его преданность Небесам и привычную для него понятность приказов на кучу безнадежных осколков, которые песчинками сию секунду разметёт ветер по безбрежной пустыне. - Мы, - кивнула я за его спину на Михаила, - дали то, что Ему было нужно. Всё кончено, Гавриил. Растерянность сменилась привычной волной ярости, жгуче колыхнувшей его благодать. Странно было ощущать жар чужой злости физически, чувствовать так отчётливо и близко того, о взгляде которого я не могла и мечтать ещё вчера. Чувствовать так, как ангелы, наверное, всегда чувствуют. Его настроение, его ауру, его эмоции. Он ни сказал более ни слова, лишь медленно прошел мимо меня к краю скалы и остановился совсем рядом. Подобно моим, сложенные крылья за спиной мелко подрагивали, но на несколько секунд он остановился. Я набралась храбрости и повернула голову в надежде уловить хоть прощальный взгляд. Точеный профиль резко высветлили лучи восходящего солнца, окрасив привычную синь его глаз золотом, что сделало их почти прозрачными. Он едва повернул голову в мою сторону и обжег яростно-ледяным взглядом. Мощный взмах крыльев - и архангел унесся ввысь, не сказав ни слова. Всё как и было. Лишь когда тёмный силуэт поглотила безбрежная, окрашенная охрой рассвета синь, я оторвалась от созерцания его полета. Тоска вязкой, тягучей патокой разливалась по душе, а от безысходности моего положения хотелось выть в эту самую синеву, и слушать, как вой разобьётся вдребезги о беспощадность Небес. Притворяться более не было сил, и мои плечи устало опустились. Крылья двумя стальными сплетениями неумолимо тянули вниз, спину отчаянно ломило, а мышцы дрожали от тяжести. На земле вес этих двух монстров стал практически неподъёмным, отчаянно хотелось распластаться по каменной твердыни или махнуть мечом, чтобы разом избавить себя от кучи навязанных проблем. Но один взгляд в сторону Михаила заставил сдержаться. Раненый, он едва стоял на коленях, поддерживаемый Одри, и тепло смотрел на меня. На губах играла лёгкая, удовлетворенная улыбка. - Мы думали, что ты погибла! - воскликнул Джип, разглядывая меня с ног до головы. Взгляд женщин тоже приковали к себе крылья, можно подумать, у них не было возможности рассмотреть эту достопримечательность на Гаврииле. - Так оно и было. - На мой ответ глаза Хансона выкатились из орбит ещё больше, а нижняя челюсть чуть отъехала в сторону. Интересно, у меня тоже такой идиотский вид был в изумлении? - Я верил в тебя, - просто изрёк павший архангел и снова улыбнулся. - А я - в тебя, - немного нервный получился смешок. Я подошла ближе, и продолжила, материализуя ошейник в руках: - Тебе пора. Он ждет. Михаил судорожно кивнул, сил подняться на ноги у него уже не оставалось. Израненное тело взывало об отдыхе, и я молила Небо в тот момент, чтоб его обращение не было столь же болезненным, каким было моё. Он ведь так истерзан! Архангел чуть склонил голову, и я поняла, что пора, он готов. Ошейник с тихим лязгом сомкнулся на шее, мужчина вздрогнул и выгнулся, лицо исказила гримаса страшной боли. Вспышка света ослепила. Я на мгновение зажмурилась, невольно прижав ладонь к губам... Когда я снова обрела способность видеть, Михаил, уже в доспехах и с крыльями внушительных размеров за спиной, всё так же стоял на коленях и пытался отдышаться. - Джип, твои руки! - надрывный вопль Чарли испугал меня, и я кинулась было к мальчишке, который в изумлении уставился на письмена-татуировки, проявляющиеся на коже. Один взгляд на чистые предплечья архангела поверг меня в шок, ибо витиеватый узор скрижалей словно перетекал с его кожи на тело их нового обладателя. Свидетели сей чудной картины замерли в полнейшем ступоре, а Михаил тем временем поднялся во весь свой внушительный рост. Невольно сравнила его сейчас с Гавриилом и пришла к выводу, что более странные противоположности отыскать трудно. Михаил - красивый, черты лица мягко лучились добром и милосердием, даже нежностью, когда его взор обращался к людям, статный, плечистый, высокий, но в то же время изящный. Сила его благодати мягко обволакивала, словно делилась спокойствием и умиротворением со всем окружающим. Воистину, он величайший из детей Господа. Гавриил же иной. Я и Михаилу едва макушкой доставала до уха, а ему вообще, даже до плеча, наверное, и то на цыпочках. Грубовато-мощное тело архангела излучало неумолимую силу, как физическую, так и духовную. Прошло лишь несколько минут с тех пор, как он покинул нас, а сердце уже изнывало от грусти. Я готова была лететь за ним и следовать по пятам, и плевать на гордость, лишь бы видеть его... - Нам пора, - вздохнул Михаил, кинув взгляд на солнечный диск, поднявшийся над горизонтом. Я кивнула, задерживаться желания не было, я буквально чувствовала, что ещё немного - и рухну наземь в бессилии. - Мы ещё увидимся, - услышала я голос Джипа за спиной и обернулась. То же сделал и Михаил, рядом со мной шествовавший к обрыву. - Не теряй веры, - твердо ответил возрождённый архангел, и без секунды промедления оттолкнулся от холодных камней. Раздался свист разрезанного сталью воздуха, и могучая фигура взмыла к родной Небесной обители. Чуть улыбнувшись людям на прощание, я последовала его примеру, давая волю чувству невозможного счастья от полёта. Бездонное море Небес приближалось, а вместе с ним - страшная и захватывающая неизвестность.