Morrigan

Вдох, и перед глазами, словно в пелене, проносится свет фонарей и крик существа, обитающего здесь. Неконтролируемый страх сковал Данила и, казалось, не хотел отпускать. Выдох. Тяжёлый воздух как будто давил на него, заставляя отойти подальше. Ещё один короткий вдох. Парень ощущал, как быстро колотится его сердце, должно быть, ещё немного и он сойдёт с ума от нарастающей тревоги. Отползая куда-то вглубь, ему чудилось, что ноги и руки перестали слушаться. Он словно отделился от этого места, закрывшись в своём куполе. Перед глазами мелькали лица друзей вперемешку с мыслями о смерти. Попытка снова вдохнуть провалилась и лишь усугубила удушение скомканным потоком рассуждений. Казалось, что за спиной уже поджидает верная гибель. Короткий взгляд в сторону друзей ничего не дал: он видел только белые лучи и слышал крики вдалеке. Резкий рывок в сторону двери и характерный хлопок, сообщающий о её закрытии, наконец, помогли ему вздохнуть свободно. Размышления о своей трусости поглощали Квантума целиком, засасывая в пучину. Пол, почему-то ставший холоднее чем прежде, принял упавшее тело парня жёстко. Даня ощущал все неровности старой поверхности, режущей его руки. Сквозь клубок непонятных чужих фраз, разум осветило воспоминание о том, как Медалист учил его оказывать первую помощь в подобном случае. Всё ещё лёжа на ледяной поверхности и пытаясь сконцентрировать взгляд хоть на чём-то конкретном, юноша начал перечислять всё, что мог запечатлеть с такого ракурса: светлый потолок и двигающуюся чёрную точку на нём, таракан или паук; страшные картины, будто бы размножившиеся, с тысячью лицами и парами глаз, направленными на него; приоткрытую дверцу дряхлого шкафа, из которого вот-вот могло вылезти нечто; выцветшие обои, ободранные в некоторых местах чем-то, что не было похоже на человеческие ногти; покосившейся деревянный косяк, не внушающий доверия, но, к счастью, закрытую спасательную дверь. Вдруг он заметил зловещую тень, склонившуюся над ним. Монстр. Он нашёл его. Он заперся с ним. Перепугавшись до чёртиков, Данил дёрнулся из последних сил, чтобы опереться на локти, перевернуться и переместиться на приличное расстояние, а лучше сразу подняться на ноги и попытаться сбежать. — Тихо, тихо, тихо, — чужие ладони легли и надавили на плечи, аккуратно придерживая и не давая подняться, — дядь Данил, тебе пока рано вставать. Знакомый голос подействовал отрезвляюще, спокойствие собеседника передалось Квантуму. Теперь, опомнившись, он заметил вновь включённый свет, как раз-таки позволивший осмотреть комнату доселе необыкновенно детально и объяснивший становление Медалиста тёмной фигурой, сидящей возле его головы. — Дима, это ты? А где монстр? — наскоро спросил Данил и, будто смутившись своих слов, добавил, — где остальные? На лице Медалиста, продолжавшего смотреть сверху вниз, появилась удовлетворëнная улыбка. — О, вижу ты пришёл в себя. Ладно, разрешаю сесть. Тело до сих пор плохо слушалось, но продолжать лежать перед другом было неудобно и малость стыдно. Не с первой попытки и не без чужой помощи он уселся и вцепился в уже собиравшиеся отстраниться руки. Отпускать Медалиста решительно не хотелось, появилась нужда в физическом контакте, в удостоверенности, что он в этом месте, в данный момент, не один. Дима понимал и не возражал. Данил повторил свой вопрос. — По правде говоря, я мало, что понял. Ты побежал, и все разбежались. Кромешная тьма, бум, бам, шум, крики, — рассказывал он с запалом, вспоминая недавние события, — через время врубился свет, и я очутился у этой комнаты. С крайне подозрительными звуками внутри. На свой страх и риск я вошёл, а тут, оказывается, ты паничку подхватил. Вот, решил помочь. Стало неловко и, хоть и запоздало, Данил поблагодарил своего спасителя, на что Дима отмахнулся и ответил, что не мог поступить иначе. Так они и сидели, держась друг за друга. Медалист продолжал увлеченно то в подробностях расписывать свои ощущения по поводу ситуации, в которую они все попали, то делиться своими теориями, кто куда мог запрятаться, отсылаясь на тактики ребят в «прятках», которые они часто записывали. Иногда он спрашивал авторитетное мнение у Квантума, который явно был знаком и играл с ними намного дольше, а после шутливо высказывался и на этот счёт. Видно было, как он хочет отвлечь Квантума и отвести его разум как можно дальше от пережитого стресса. И у него это прекрасно получалось. Возле него витала аура надежды и оптимизма, и комната как будто сама становилась теплее, а дощатый пол мягче.