***
Время протекает словно песок сквозь пальцы. Некогда бывший такой маленькой горсточкой, срок пребывания феи во владениях темного постепенно, песчинка за песчинкой увеличивался, пока не достиг значимых пределов. Уже и сама Блум могла с трудом бы назвать точную дату ее появления у Валтора. Она не считала дни, занимаясь выполнением поручений мага — это было трудно, но, не имея права жаловаться, фея всегда стремилась исполнить сказанное им в точности и без заминок, чтобы не снискать его огорчения. Он ценил это. Понимание полезности услуг новой услужницы, или, лучше скажем, верной помощницы, нашли свое отражение в его доверии к ней, которое возрастало одновременно с рангом заданий, которые он поручал для немедленного исполнения. Валтор больше не стремился скрыть документы и свитки, так часто теперь оставляемые на столе. Бывало, он даже оставлял некоторые, весьма значимые артефакты, не беспокоясь об их сохранности. — Блум, мне нужна твоя помощь. — позвал он, заглядывая в одну из многочисленных подсобок. Кивнув, она вышла следом, готовая услышать очередное задание, однако, фея отметила, что ее властитель был необычайно задумчив. — Что-то случилось? — участливо осведомилась она, но он качнул головой. — Сегодня прибудет Ноэль. Сделай все поручения до вечера, чтобы во время его посещения, тебя не было. — словно опомнившись, добавил маг. — Ты не хочешь чтобы он видел меня? — аккуратно поинтересовалась фея, и встретила растерянный взгляд Валтора, который все еще пребывал в собственных мыслях. — Не хочу. — коротко отчеканил он, уходя в свои покои и оставляя испуганную фею наедине со своими мыслями. » К чему он решил приехать?.. Все неспроста… Быть может, даже к лучшему, если он не застанет меня вместе с Валтором.» — подумала она, немного успокоившись от осознания, что ей не придется видеть надменное лицо владыки Ноэля, от которого у нее к горлу всегда подкатывала тошнота.***
Наступило время ужина. Аккуратно собрав на стол, Блум поспешно удалилась в свою комнату и сидела там несколько часов, в ожидании, что вскоре гость покинет владения Валтора, и, она сможет выйти. Однако, время шло, но мага все не было и не было. «Быть может, Ноэль уже уехал, а Валтор решил заняться своими делами?» — подумала фея, уставая от однообразности комнаты. Решив, что наиболее благоприятным решением будет сбегать по-быстрому в библиотеку и взять там книгу, Блум с воодушевлением принялась к исполнению задуманного. Выглянув из комнаты, она посмотрела по сторонам, и отметив, что никого во всем коридоре нет, побежала в библиотеку. Она оказалась пуста. «Замечательно! Наконец, я посмотрю что-нибудь интересненькое без оглядки назад!» — довольно заключила Блум, принимаясь с интересом рассматривать многочисленные книжные полки. Она была слишком увлечена, чтобы услышать как открылась дверь. Не слышала она также и приближающихся шагов. Велик был ее испуг, когда некто прижал ее лицом к шкафу, не давая возможности обернуться. Сердце бешено забилось от страха и она попыталась закричать, но чья-то рука прикрыла рот и вместо крика раздалось сдавленное сопение. Ее руки также удерживались сзади, лишая малейшей возможности ударить или отпихнуть неведомую личность. Панический, липкий ужас скользил по ее душе, сковывая движения и лишая сопротивления. — Хорошо ты тут устроилась… — раздался знакомый голос, в котором она узнала… Ноэля! Окончательно стихнув, она не понимала, что он хочет от нее. Перестала пытаться закричать, чтобы он убрал руку. Он сделал это. — Ноэль?.. — тихо спросила Блум, одновременно опасаясь и ошибиться, и, оказаться правой. — Я. — гордо отчеканил он, — как твои делишки? — с этими словами он резко развернул ее лицом к себе, грубо облокачивая спиной об шкаф так, что фея стиснула зубы от боли. Это был тот самый, ненавистный для всей души волшебницы, Ноэль. Его облик был как всегда безупречен, одежда идеальна, а волосы уложены столь аккуратно, словно над прической поработали несколько парикмахеров одновременно. В глазах отражалось все то же, аристократичное презрение ко всем, кто не походил на него самого, но, одновременно, фея сумела прочесть новую эмоцию, которая в его глазах не поддавалась разъяснению. Это пугало Блум больше всего… — Уже сумела сблизиться с одиночкой? — с издевкой в голосе прошипел темный, крепче сдавливая плечо феи. — Ему неинтересно это… — сдерживая боль прошептала Блум, ощущая собственную беспомощность. — Неужели сам оледенел от проведенного во льдах времени? — с искренним изумлением во взгляде и голосе спросил Ноэль, — Или, может он отморозил нечто иное? — засмеялся маг, ловя на себе презрительный взгляд феи. — Спроси об этом у Валтора. Как мужчине — он откроет тебе столь интимную тайну. — огрызнулась Блум, но тут же замолкла на полуслове. Воздух из легких куда-то испарился, а она, вместе с тем, потеряла возможность дышать. — Ты все также остра на язычок, ведьма… — более уставшим тоном проговорил Ноэль, смотря в глаза феи. Она видела, что он использует заклинание, но уже находилась под его воздействием и не могла отвернуться, — Не забывай, что у меня в гостях твой дружок, который может быть либо очень доволен моим гостеприимством, либо… никому не скажет об обратном… — с холодной яростью в голосе сказал маг, а потом добавил, — знаешь, я отвлек его на некоторое время для того чтобы навестить тебя. Я голоден. Удели мне внимание. В глазах Блум отразился ужас. Она надеялась, что он шутит и не посмеет коснуться ее, но вместо этого, он впился в ее губы поцелуем, и, ослабляя заклятье. По инерции, она ударила его по голове, но уже через секунду, рука Ноэля прижала ее руку к шкафу. — Не нужно так делать. Тебе лучше дружить со мной ради твоего полюбовника. Беспомощность в данной ситуации была столь сильна, что фее хотелось плакать. Больше всего она желала чтобы все происходящее было сном, ужасным кошмаром, который растворится в воздухе, стоит ей только открыть глаза. Но все это было не так. Мерзкий монстр продолжал целовать ее, вызывая во всем существе все новые и новые приливы отвращения не только к нему, но и к самой себе. Однако, она ощущала, что через поцелуй ее покидают силы, а тело беспомощно обмякает в его руках. Сложно сказать, сколько времени продолжался этот Ад. Блум казалось, что целую вечность, но возносимые ей мольбы о том, чтобы он наконец оставил ее, не были услышаны. Секунды перерастали в минуты, которые тянулись столь долго, что фея желала умереть. Прямо там. Как можно скорее. Его поцелуи не были схожи с теми, что дарил ей Валтор. Да… Именно дарил. Несмотря на собственное, бушующее в нем зверство и остервенелость, в эти мгновения он воспринимал ее как личность, как отдельную частицу, как человека, имеющего чувства. В то время как Ноэль относился к ней словно как к вещи, которая является лишь прикладным инструментом к его многочисленным хотениям, должным удовлетворяться по щелчку его пальцев. Он кусал ее, выпивая капли крови с губ, а она пыталась сдержать крик и подступающие к глазам слезы обиды и ненависти за происходящее. Она желала бы умереть, чтобы только не быть невольной марионеткой в руках жесткого кукловода, но Скай… Она не смела так поступать с ним только из-за собственной прихоти и желания освобождения, ведь она была вольна уйти, позвать Валтора и прекратить происходящее, но он… Остался бы с этим чудовищем, который в очередном приступе ярости легко способен завершить его жизнь… Лучше бы он поступил так с ней! Взял бы плату за них обоих, но не мучил того, кто ни в чем не повинен! Видели бы только родители, что приходится претерпевать их дочери… Кого терпеть… — Достаточно. — сказал он, отпуская из рук донельзя ослабшую фею, которая, не удержавшись на собственных ногах оседает на пол. Ее мучитель мельком смотрит на свою жертву, вытирая губы белоснежным платком с вышитыми на нем золотыми нитями, кружевами. Блум потрясывает от отвращения и случившегося. — В следующий раз, когда мне вновь понадобится пища, я буду вызывать тебя по браслету, а ты сама будешь являться ко мне. — Но… Валтор… — выразила было сомнение Блум, но он сразу же прервал ее. — Скажешь ему, что необходимо отлучиться! Придумаешь что-нибудь. Или, считаешь что ты стоишь того, чтобы я каждый раз лично наносил визит? — горделиво вскинул бровь маг, с презрением смотря на фею. Она ничего не ответила, а он, больше ничего не сказав, ушел, оставляя ее с едким желанием в этот самый миг распрощаться с жизнью, благо кинжал она знала где достать. Удерживаема лишь долгом к Скаю, а более, ничего не приобщает ее к омерзительному, материальному миру…***
— Ты заболела? — обеспокоенно спрашивает Валтор, замечая изменения в поведении своей помощницы. — Нет. Просто, не выспалась, но это скоро пройдет. — отнекивается фея, силясь не смотреть в глаза мага, который может почувствовать подвох. Она чувствует, что он не верит ей, а молчание затягивается, перерастая в неловкую паузу. — Пошли. — говорит он, резко хватая ее за руку и стремительно уводя за собой. — Куда мы? — Сейчас увидишь. — бросает Валтор, еле поспевающей за его размашистыми шагами. феей. Обойдя практически всю обитель темного, он вывел ее в выход под лестницей, о котором она ничего не знала. И… Ее взору открылась необычайная красота… Высокие, густые деревья, кронами словно касающиеся звездного неба. Всюду слышно упоительное пение птиц, своим чудотворным напевом касающихся самых отдаленных струн души, которая вздрагивает от каждой слышимой нотки, каждого, еле уловимого отзвука той дивной природы, что открылась взору девушки. Не смея сказать ни слова, она словно погрузилась в невольное гипнотическое состояние, обуреваемая единым желанием — пребывать в этом месте как можно дольше. Не замечая, что продолжает крепко сжимать руку мага, Блум следовала за каждым его шагом, подчиняясь знанию ведущего, о котором молило израненное сердце. Он вел ее по узким тропинкам, по краям которых росли невиданные ранее ее взором цветы, благоухание которых подобно сладостному обещанию первой любви, одурманивало разум. Ни слова не говоря, он провел фею самый отдаленной тропкой, скрываемой ветвями плакучей ивы, словно одинокой матери склонившейся над своим ребенком. Валтор вывел ее к озеру, вода в котором отражала сияющие в небе звезды, а ниспадающий с метровой высоты ручей, был подобием миниатюрного водопада, отзвуки которого убаюкивали. Подстелив на камень плащ, он усадил на него очарованную фею, и, присев рядом, украдкой наблюдал за ней. А она, забывая причиненную Ноэлем боль, возвращала свою душу к жизни: журчание воды и пение птиц латало раны, которые, казалось, будут долго кровоточить. Но не сейчас. Это место было забытым Раем, в который не дозволено попадать грешникам, ибо пребывание здесь поистине способно излечить самые искалеченные жизнью души. Блум желала впитать в себя все, что предстало ее глазам. Она желала запомнить те переливы трелей, что доносились из леса; тихие напевы воды, неизменно дарующей умиротворение; аромат бесчисленных цветов, прелестнейшим покрывалом расстилающихся под ногами; нежнейшие касания трав, сродни объятиям любящей матери… А звезды! Родиться стоило только ради того, чтобы хоть раз увидеть такое небо! Черное полотно, на котором, словно россыпи бриллиантов мерцали отдаленные планеты. Они напоминали фее множество пчел или, непродуманных мыслей, которые вынуждены находиться в голове из-за занятости своего обладателя, который не в состоянии подумать о них хоть минуту. А может, он просто не желает думать их?.. Убаюканная звучанием природы, уставшая фея немного расслабилась, и, погрузилась в сон. Валтор, заметив это, придвинулся ближе, чтобы она могла облокотиться об его плечо. Лишь когда это произошло, сон Блум стал более глубоким. Она почувствовала себя в безопасности.